10.7. Немцы и евреи - совместная жизнь не без подводных камней
Я не сказал еще о проблемах эмигрантов в повседневных отношениях с местным населением. Что касается евреев, то на протяжении многих лет они имели общую с немцами историю, но это была история их преследования и унижений. В годы Второй мировой войны Гитлер организовал холокост - полное уничтожение 6 млн евреев. Слово "холокост" означает катастрофа.
Правительство и общественность ФРГ предпринимают немало усилий для нормализации отношений между немцами и евреями. Например, в городе, где мы жили, по призыву мэра 9 ноября был проведен марш памяти. Точно в ту минуту, когда начались события Хрустальной ночи - еврейского погрома, зазвонили колокола церквей, и начался митинг в центре города. Потом по городу прошло массовое шествие с зажженными свечами в память о преследовании евреев в годы войны. В нем участвовал мэр города.
Мой опыт жизни в Германии позволил мне сделать вывод, что эта демократическая страна извлекла уроки из прошлого и решительно отмежевалась от фашизма. Не проходит и дня, чтобы газеты или другие средства массовой информации не напоминали немцам о холокосте и об Освенциме. Но однажды мне довелось увидеть, как на выставке в зале на киноэкране демонстрировали кадры хроники времен Второй мировой войны. Пока показывали триумф Гитлера и как все его на митинге приветствуют, немцы смотрели на экран. А когда стали показывать горы трупов, газовые камеры, печи, из которых вынимают кости, все зрители встали и ушли. Это были в основном молодые люди. Они не хотят, чтобы им напоминали о преступлениях их дедов и родителей, не хотят нести за это никакой ответственности. Ведь они сами никого не убивали.
Наши эмигранты в повседневной жизни, как правило, не чувствуют на себе проявлений антисемитизма. Население настроено большей частью не против евреев, а против наплыва иностранцев. Вместе с тем бывают и проявления агрессивного антисемитизма, акты насилия. В Мюнхене во время футбольного матча между командой Израиля и "Баварией" кое-кто из разгоряченных немецких болельщиков кричал израильским футболистам: "Убирайтесь обратно в Дахау!" Там, вблизи от Мюнхена, в годы войны находился один из крупнейших концлагерей.
В Берлине синагогу охраняет подразделение израильского спецназа - община там не доверяет немецким полицейским. А еврейскую школу в Гамбурге охраняет полицейский с автоматом. Двор около нее обнесен высоким забором с колючей проволокой.
Был случай, когда 17-летние скинхеды пытались спалить синагогу в Эрфурте. Накануне Пасхи, в день рождения Гитлера, они подбросили туда бутылку с зажигательной смесью. Полиция нашла преступников и обнаружила у них дома огнестрельное оружие и нацистскую литературу.
Агрессивный антисемитизм чужд большинству немцев, но скрытый, бытовой в широких слоях населения существует. На вопрос, верно ли, что многие евреи пытаются извлечь сегодня выгоды из своего прошлого и заставить немцев платить за это, почти каждый второй немец ответил, что в этом есть доля правды.
Евреи, живущие в Германии, как правило, не афишируют своей национальности. Когда в еврейских общинах идут споры и борьба за руководство, местные газеты преувеличивают и раздувают эти конфликты, а жители радуются: "Ну конечно, опять эти евреи! Я всегда говорил - от них ничего хорошего ждать не приходится". Не случайно возник анекдот. В маленьком городке на вокзале стоит старый еврей с кучей чемоданов. Он о чем-то долго размышляет, потом спрашивает одного из соседей: "Что вы думаете об евреях?" - "О, я восхищен вкладом наших еврейских сограждан в науку и культуру!" Старик благодарит его, идет дальше и задает тот же вопрос другим - все они симпатизируют евреям. И только один отвечает: "Я вообще-то не очень их люблю, и рад, когда с ними не приходится иметь дело". - "Я вижу, вы - честный человек, - говорит еврей. - Не присмотрите ли за моими вещами, пока я отлучусь в туалет?"
По данным опросов, антисемитские настроения имеет 30 % населения Германии. Впрочем, 50 лет тому назад такие настроения были у 50 % жителей - ситуация с годами все-таки меняется к лучшему.
10.8. А почему, собственно, вы приехали жить в Германию?
Забавная картина: я сижу у себя дома в Германии и смотрю телевизор. Вдруг на экране знакомое лицо - Иосиф Хесин. К нему домой пришла немецкая журналистка и берет у него интервью: "Вы довольны, что живете в Германии? Рады, что сюда перебрались?" - "Что вы, я счастлив". - "А что вам там мешало, на родине?" - "Мне там молиться не давали. Мою религию преследовали. А здесь я могу ходить в синагогу и молиться".
Но я-то его хорошо знаю. Иосиф не верит ни в бога, ни в черта, человек сугубо практический и всегда полон идей, как можно заработать деньги. Он пришел в синагогу на службу только один раз и в черной шапочке посидел в последнем ряду. С молитвенником на незнакомом ему иврите в руках, слушая речитатив раввина, он тихо обсуждал с соседями цены на подержанные автомобили. Он стал членом общины: для бизнеса ему были нужны связи. Для этого понадобилось сдать документы, подождать несколько месяцев, и вот счастливый день приема - ему осталось только предметно доказать раввину факт обрезания, как у Маяковского в стихах о советском паспорте: "Я достаю из широких штанин дубликатом бесценного груза…" На немецком телевидении Иосиф выглядит очень трогательно - вот дали наконец человеку то, о чем он давно мечтал. Выходит, что он - политический беженец, а таких немцы больше уважают.
Характерно, что подавляющее большинство наших соотечественников варится в собственном соку. Почему? Во-первых, наши эмигранты недостаточно владеют немецким языком. Во-вторых, контактам часто мешает различное положение на социальной лестнице - наши эмигранты обычно стоят ниже.
Но есть и еще одна, главная причина. Какие бы симпатичные люди вас ни окружали, как бы хорошо к вам ни относились, местные жители обязательно рано или поздно зададут вам вопрос - почему вы сюда приехали? В большинстве наши соотечественники при этом теряются. Неуверенно, беспомощно они отвечают, что в Германии жить лучше, выше уровень жизни. А это вызывает возмущение: выходит, что вы - беженец по экономическим причинам. Тогда обустраивайте свое собственное государство, свою родину, наводите там порядок. Вот если вы - политический беженец, если вас на родине преследуют, тогда другое дело.
В последние годы порой самим беженцам из других стран трудно понять, от чего же они в первую очередь бегут: от антидемократических порядков, экономических ограничений или социальной безысходности. Мой друг Войцех, поляк, специалист по германской филологии, который уже много лет живет и работает в Германии, советует иностранцам на вопрос "Почему вы сюда приехали?" отвечать коротко: "Потому что я хочу жить в свободной, демократической стране".
10.9. Счастливы ли наши эмигранты в Германии?
Итак, наши эмигранты в Германии - увы! - люди не первого сорта. Характерно высказывание нашей эмигрантки, живущей в Ганновере: "Немцы воспринимают нас как нахлебников. Остается надеяться, что наши дети будут жить лучше". В самом деле, отношение к детям иностранцев обычно лучше, чем к их родителям.
В предыдущих главах речь шла о проблемах эмигрантов, но ведь есть и немало удачных судеб. По данным опросов, 68 % иностранцев, живущих в Германии, смотрят в будущее с надеждой и оптимизмом.
Дима Витковский - инженер 24 лет, приехал туда с женой и дочерью. Получил квартиру, и вначале его семья жила на социальную помощь. Но вскоре ему нашли работу по специальности в фирме "Опель" и помогли устроить ребенка в детский сад. Позже нашли работу и для его жены Наташи, которая до этого окончила курсы бухгалтеров. "Мы устроились неплохо, - рассказывает она. - У нас тут трехкомнатная квартира и машина. Нам помогают, бесплатно отдают одежду, мебель, посуду, детям дарят велосипеды и игрушки. Мы всей семьей отдыхали в Австрии и на Балтийском море. В этом году поедем в Данию и Швецию". Сегодня Дима - перспективный специалист, с подчиненными, уютным кабинетом и зарубежными командировками. Для этого понадобилось 5 лет работы.
Российский немец из Казахстана Арнольд рассказывает: "Мне тут сделали операцию. У меня был рак, но опухоль вовремя нашли и удалили. На родине я бы не выжил. Мы с семьями наших детей все вместе здесь, дети работают, внуки учатся. Сын и две дочки уже купили свои дома. Мы живем тут лучше, чем на родине". И жене Арнольда в Германии нравится: "Чего мне тут не хватает? Пожалуй, только искренности и непосредственности окружающих меня людей".
Счастливы ли наши эмигранты в Германии? По-разному, одни - да, другие - нет. Те, кто приезжает из глубинки, где уровень жизни ниже и быт менее удобен, обычно счастливы. Эмигранты из крупных городов, с более высоким уровнем образования, предъявляют к жизни другие требования и далеко не всегда счастливы. Женщины в эмиграции адаптируются лучше и быстрее находят работу, чем мужчины. Естественно, что переехавшие большими семьями и с детьми чувствуют себя благополучнее перебравшихся за рубеж в одиночку. Но те, кто говорит, что все бросили ради детей, тяжелее всего переносят эмиграцию. Дети легче своих родителей осваивают немецкий язык. Чем они младше, тем лучше адаптируются к условиям чужой страны. Подросткам труднее - у них часто возникает тоска по родине, где остались их друзья и любимые, и они могут создавать родителям проблемы.
Счастливы молодые люди лет до 35, нашедшие работу по специальности, и люди старше 70 лет, которые уже не могут работать. Они живут материально благополучнее российских пенсионеров и лучше обеспечены медицинской помощью.
Люди же промежуточного возраста сталкиваются с трудностями и даже порой мечутся - едут то на родину, то обратно. Где ж лучше? Где нас нет, как говорил Александр Грибоедов.
Если удается выдержать в эмиграции самые трудные первые два-три года, то, как правило, обратно уже не возвращаются. Удивительно актуально звучит вывод Траготта Бромме, сформулированный в его "Советах для эмигрантов" еще в 1848 году: "…Молодые, сильные, стремящиеся работать люди с небольшим стартовым капиталом могут здесь рассчитывать на успех, а именно люди между 20 и 40 годами". Я бы добавил - со знанием языка и хорошим образованием.
Выезд из родной страны не может решить всех проблем - он лишь заменяет одни проблемы другими. По-разному наши соотечественники за рубежом преодолевают барьер интеграции - у всех своя судьба.
Послесловие
Вот и закончилось наше с вами путешествие по Германии, уважаемый читатель.
Мы с вами обсуждали немецкий национальный характер, но существует ли он вообще? Нельзя не согласиться с историком С. Оболенской, которая при исследовании нравов XIX века заметила: "Никто еще не задавался безумной целью подсчитать, сколько среди французов людей легкомысленных, среди англичан - сдержанных, среди немцев - педантов. А без подобных расчетов можно ли всерьез утверждать, что французы легкомысленны, англичане сдержанны, а немцы педантичны?"
Сами немцы любят спорить, что немецкого национального характера нет: они, мол, все разные. И мы знаем, что у нас все люди - разные, сколько голов - столько умов (как грустно заметил кто-то, голов все-таки больше). Стоит, наверное, размышлять не о немецком менталитете вообще, а в сравнении с нашим.
По данным социологов, у нас 70 % опрошенных молодых людей в возрасте от 15 до 25 лет - поразительно, не правда ли? - не связывают свое будущее с Россией. Если им подвернется благоприятная возможность, они готовы покинуть нашу страну.
Кто-то закроет эту книгу и с чувством облегчения скажет: "Я обязательно поеду жить в Германию - исчезли последние сомнения". Тогда как другой читатель решит иначе: "Я не хотел бы жить там и, конечно, останусь в своей стране". Ну что же, советовать я не брался. Мне хотелось только показать тем и другим, что их там ждет. Не скрывая при этом ни плюсов, ни минусов.
Когда после длительного пребывания за рубежом возвращаешься в стихию родного языка, охватывает восторг. На родине постоянное, незаметно существующее за рубежом чувство напряжения при общении с людьми исчезает, и с первых же шагов как будто становится легче дышать.
Хорошо, что я возвращаюсь самолетом. Те, кто едет к нам поездом Берлин - Москва, рассказывают, что после Бреста закончилась бумага в туалете и перестала закрываться дверь между вагонами. На станциях бомжи добывают бутылки в недрах мусорных баков, бабки просят милостыню. А иногда и дети: "Дяденька, чего-нибудь поесть дадите?"
Там, в Германии, я чувствую ностальгию, и мне многого не хватает. Тут после эйфории прибытия мне тоже не хватает того, что было там. Поэтому лучше всего я чувствую себя в самолете - между "там" и "здесь". Чего не хватает мне здесь, читателю объяснять не надо. Порядка, безопасности, хорошего медицинского обслуживания, милосердия к слабым, больным, старикам и новых, приобретенных там друзей. Часто удручает наша привычная необязательность.
Чего не хватает мне там? Прежде чем ответить на этот вопрос, приведу два примера из русской литературы. В рассказе "На чужбине" Тэффи описывает, как мучается в Италии от тоски по родине посланный родителями за границу купеческий сын Василий Пономарев. Когда его спросили: "Скажите, вы, кажется, не любите Флоренции?", он ответил: "Э, что там! Флоренцию просто любить". "Мне вспомнилась новгородская баба-погорелка с двумя ребятами, из которых старшая, поразительно красивая, здоровая девочка, весело прыгала, а вторая, чахлая, вся в коросте, еле поднимала слипшиеся больные веки, - замечает Тэффи. - "Небось, любишь девчонку-то?" - спросили бабу про красавицу. "Эту-то? Эту просто любить, - презрительно усмехнулась баба. - Я больше эту жалею". И прижала к себе больную".
Наш писатель и историк Николай Карамзин долго был за рубежом. Он беседовал там с философами, многому научился, его встречали очень любезно и приглашали в гости снова. После одной из дружеских встреч с лейпцигскими учеными 16 июля 1789 года он вдруг записывает в своем дневнике: "Милые друзья мои! Я вижу людей, достойных моего почтения, умных, знающих, ученых, славных - но все они далеки от моего сердца. Кто из них имеет во мне хотя малейшую нужду? Всякий занят своим делом… Никто не хватится меня завтра, если нынешняя ночь на черных своих крыльях унесет мою душу из здешнего мира; ничей вздох не полетит вслед за мною…" При самой комфортабельной и сытой жизни за рубежом такие мысли там порой возникают.
Я уважаю немцев за то, что они живут благополучнее нас. У них нет ни наших просторов, ни природных ресурсов. Богатство не свалилось им в руки - они умеют работать. Многим из них я благодарен за помощь и сотрудничество. Но я понимаю, что они не такие, как мы. Может быть, в чем-то и лучше нас.
Ностальгия - это тоска не по родным березам. Это тоска по человеческим отношениям, по жизни, не подчиненной погоне за материальным благополучием, по всяким милым чудакам, которыми так богата наша страна.
Мне не хватает там еще чего-то… Может быть, наших просторов. Хочется выйти в бескрайнее поле, на безлюдный берег озера, в дикую чащу леса, которой нет конца. И которые у нас еще не успели приватизировать.
Приятно видеть, что у нас в стране происходят улучшения, хотя и не на все головы проливается золотой дождь от продажи за рубеж нефти и газа. В нашей жизни все больше примет, характерных для европейцев: ежегодно на зарубежные курорты выезжают миллионы россиян, растет число автомобилей, компьютеров, мобильников и прочей техники.
Хорошеет из года в год мой родной Санкт-Петербург. Когда я рассказывал о Германии, мне приходилось критиковать наши нравы. Это вовсе не означает, что там все лучше. Просто мне хотелось обратить внимание на то, чему мы могли бы поучиться, что из немецкого опыта нам стоило бы позаимствовать, а что - нет.
Это вообще неплохо, что мы разные. Мы останемся разными, и не всем из нашего собственного опыта можно пренебрегать.
Мои ностальгические размышления больше характерны для пожилых людей, да и то не для всех. Спросите многих наших соотечественников за границей, испытывают ли они ностальгию, и они твердо скажут "нет". Они сознательно расстались с тем, что их у нас не устраивало.
Известен анекдот. Двое новых русских сидят на Западе в ресторане и беседуют:
- Вась, а Вась, ты по родине-то скучаешь?
- Ты чё, я еврей, что ли?
Я убежден, что временная работа за рубежом полезна всем для приобретения опыта.
На многие вещи после длительного пребывания за рубежом смотришь иначе.
Чем больше наших соотечественников побывает за рубежом, будет там жить, учиться и работать, тем лучше станем жить мы все. Потому что все больше людей, вернувшись, будет спрашивать: почему мы так живем, когда многие страны живут по-другому? И тогда властям и тем, кто считает патриотами только себя, придется искать ответы на неудобные вопросы тех, кто вернулся, - а уж они ли не патриоты?
Если эта книга в чем-то поможет вам, буду рад. При любом выборе пути я желаю вам успеха.
Библиография
1. Tatsachen uber Deutschland. Red. J. Schayan, Dr. S. ġiehle, Frankfurt am Main: Societäts-Druckerei ġmbH, 2008.
2. Luscher Renate. Deutschland nach der Wende. Ismaninġ: Verlaġ für Deutsch, 1994.
3. Kirchmeyer Susanne. Blick auf Deutschland. Stuttġart: Ernst Klett International ġmbH, 2002.
4. Menschen in Deutschland, ed. Borbein V., Berlin-München: Lanġenscheidt Verlaġ Kġ, 1995.
5. Typisch Deutsch? Arbeitsbuch zu Aspekten deutscher Mentalität. Berlin-München: Lanġenscheidt Verlaġ Kġ, 2002.
6. Kaiser, Otto, Rohlfinġ, Weinbrenner. Zukunft ġestalten Politik. Neusäß: Kieser Verlaġ, 1994.
7. Lenz Michael, Thoma Dieter, Howland Kris. ġanz Deutschland lacht! München: Deutscher Taschenbuch Verlaġ, 2000.
8. Die Deutschen in ihrer Welt. Tübinġer Modell einer inteġrativen Landeskunde. München: Lanġenscheidt, 1991.
9. Gauk Joachim. Die Stasi-Akten. Hamburġ: Rowolt Taschenbuch Verlaġ ġmbH, 1991.
10. Werden. Das Jahrbuch für die deutschen Gewerkschaften, 45 Jġ., red. Brands K., Jenke M., Zoller H., Berlin, 2002.
11. Zeitschriften: Spieġel, Stern, 1997–2009, Focus, 1997–2009, Deutschland, 2202–2009, Die Woche, Kubus (ġoethe-Institut, Inter Nationes), 1999–2003.
12. Zeitunġen: Frankfurter Allġemeine Zeitunġ, Süddeutsche Zeitunġ, Rhein-Main-Zeitunġ, Die Zeit, Die Welt, Die Woche, Münchner Mercur, Bild, 1997–2009.
13. Патрушев А. Германская история. M.: Весь мир, 2003.
14. Здравомыслов А. Г. Немцы о русских на пороге нового тысячелетия. М.: РОССПЭН, 2003.
15. Зайдениц Штефан, Баркоу Бен. Эти странные немцы. Пер. с англ. M.: Эгмонт Россия Лтд, 1999.
16. Газеты: Аргументы и факты, Известия, Санкт-Петербургские ведомости, 1997–2009, Новая газета, 2003–2009, Русская Германия, Контакт, 1997–2008.
Строки с пометкой "из немецкого дневника" взяты из книги Александра Томчина "Два клоуна", СПб.: Химиздат, 2001.