Обрадовал надеждой Науфаль,
Но страхом усмирит меня едва ль…Той, что у многих отняла покой,
Предназначается жених другой.Раскается ваш вождь в письме своем, -
Он - там, мы - здесь без горя заживем,А если дела не поправит он,
Пусть ненависть иль милость явит он.Проявит милость он - мы здесь сидим,
Покажет ненависть - мы здесь стоим.Он к нам пойдет - и мы к нему пойдем.
Войну начнет - и мы войну начнем".И так закончил, отпустив послов:
"Идите. Я других не знаю слов!"И с тем ушли смущенные послы,
Отказом огорченные послы.
* * *
И Науфаль, ответ узнав такой,
Стал озабоченным, забыл покой,И голос чистой совести не молк:
"Исполнить обещанье - вот мой долг!"Собрал он войско племени всего.
Война! Война! - решенье таково.Меджнуну повелел вступить он в бой,
Его поставил рядом он с собой,Помощником назначил, дал коня,
Что создан был из вихря и огня,Одежду благовоньем напитал
И голову тюрбаном обмотал.Меджнун то слезы льет, а то вздохнет:
Не замечает, что б ни делал тот.Конь скачет, - ничего не скажет он,
Конь станет, - мчаться не прикажет он…И вот готово племя для войны,
Все воины по смелости равны,И чтоб Меджнуна храбрецы спасли,
Повел их вождь к становищу Лейли.В становище пришли в расстройство все,
Но сразу обрели геройство все:Всех воинов собрать заставил враг!
И ненависти затянув кушакИ видя приближение беды,
Пошли навстречу, выровняв ряды.И небо, их восторг уразумев,
И храбрость, и благословенный гнев,Свои дела творило хорошо,
И часто говорило: "Хорошо!"И Науфаля воины, тверды
И яростны, построились в ряды,И плотный пар среди равнин степных,
Как от верблюдов пьяных, шел от них.Так встретились два смелых войска там,
Чтоб славой подышать геройской там,Чтоб кровь пролить, чтоб ужас возбудить,
Погибнуть с честью или победить.И конский вихрь селенья закрывал
И жалости растенья вырывал.Степь задрожала, недрами гудя,
И стали стрелы струями дождя.И звери заметались, видя смерть,
Напоминая смерч и водоверть.Как змеи скручиваются в траве,
Когда ударить их по голове,Свернулись копья - буквы "даль" кривей,
Они - подобья ивовых ветвей.Двуострый меч могучим в битве был.
В цирюльне той подобен бритве был,Но сразу гнев его обуревал:
Не волосы, а головы сбривал!Как птица горя - каждая стрела,
И вот она расправила крыла,И вот уже взлетела, и летит…
Тут сразу жизнь из тела улетит!Взлетают стрелы в воздух наконец,
И вот все небо в звездах наконец!Те звезды - несчастливые всегда…
Но вот копье - падучая звезда -Проходит сквозь кольчугу: так игла
Пройти бы легкий шелк насквозь могла!Кинжал единый миг в крови лежал, -
И стал кровавым языком кинжал.Когда копье ломалось о копье,
Друг друга брали воины в дубье,И в чашу головы, в пылу войны,
Дубина пряталась, как бы в ножны!Войска напоминали стаи туч,
И меч - как молния: блестящ, летуч,Степные звери - вихрь, издалека
Гоняющий густые облака,И кровь подобна дождевой воде.
И тонет мир в неслыханной беде!Зигзаги молнии при свете дня, -
Как ноги богатырского коня!Убийством дышит в день войны ездок,
Как богатырь отважен и жесток!Сыны арабов ревностны в бою:
Зажгли, как пламя, ненависть свою.Два племени, две рати, две толпы, -
Стоят над ними пламени столпы.Рать Науфаля - больше и сильней,
И ярче ярость разгорелась в ней,Когда увидел это пламя враг,
Он оробел, закрался в сердце страх,Отец Лейли свою заставил рать
Путь робкой осторожности избрать,И видя: гибелью враги грозят, -
Помчались воины его назад.Вечерняя настала тишина.
Победа славная предрешена!И возвратился облаченный в сталь
Довольный и веселый Науфаль,И выбрал он для сна удобный лог,
И стан воинственный на отдых лег,И войско звезд, когда народ заснул,
Несло ночной порою караул.Китайский хан покинул свой престол,
И на него Хосров тогда взошел.Короче: закатился шумный день,
Упала на поля ночная тень.Решили оба стана боевых
Отрядов несколько сторожевыхРасставить на долине, на горе…
Но что судьба готовит на заре?..
* * *
О ты, боец любви! Подай вина!
Печалью мне объявлена война.Хмелея и смелея, - в правый бой
Помчусь я с обнаженной головой!
ГЛАВА XIV
О том, как отец Лейли, поняв, что его ждет поражение, решает убить свою дочь, и тогда Меджнун, который увидел во сне это злодейское намерение, просит Науфаля прекратить войну
Кто слóва своего копье метнул,
Калама так поводья повернул:Тогда как жаждет Науфаль войны,
Его противники устрашены.Отца Лейли отчаянье берет:
Он медленным увидел свой народ.Решил: дождемся бед, а не побед, -
И воинов собрал он на совет,И долго люди спорили о том,
Как прекратить войну, каким путем?Но споры прекратил отец Лейли:
"Дни испытания теперь пришли!Что будет, если недруг победит
И наше войско в бегство обратит,И Науфаль, всесильный, как эмир,
Мою Лейли - мой светоч, мой кумир -Захватит в плен? Скорбей тогда не счесть,
Погибнет наша слава, наша честь!Нам умереть придется со стыда
Иль родину покинуть навсегда!Я гак решил предотвратить беду:
Лейли я на рассвете приведу.Иглой стрелы одежду ей сошью,
Нужна ей хна? Я кровь ее пролью,На землю пальму тела повалю
И в землю ствол зарыть я повелю.Хотя она свеча моих очей,
Цветущий сад она души моей,Она - мне дочь, и потому хочу,
Чтоб ветер смерти погасил свечу,Чтоб осень разорила этот сад,
Но только чтобы враг не знал услад!Пусть уничтожу юную красу, -
Зато свою и вашу честь спасу!"И воинов обрадовал глава,
Одобрили они его слова.Но Науфаля рать была сильней:
Удача гордо реяла над ней.
* * *
Меджнуна жизнь похожа на туман,
То счастлив он, то горем обуян.Как вспомнит о Лейли, о встрече с ней, -
Его чело становится ясней.Поймет, чтó племени ее грозит, -
Смертельная тоска его пронзит.Сочувствует другим тот, кто влюблен:
Великодушье - вот любви закон!Он горем был подавлен, угнетен,
А счастье на глаза нагнало сон.Он дивный образ увидал во сне.
Нет, девушку, подобную весне!Не девушку, а кипарис! О нет:
Для солнца - страшной ревности предмет.И меркнет луч луны в ее луче!
От головы до ног в шелку, в парче,Касалась легкою стопой земли.
Меджнун узнал ее, свою Лейли!Остановилась на пороге вдруг,
Поцеловала Кайса в ноги вдруг,Склонилася, чтобы его поднять,
И сделала, чтобы его обнять,Для шеи ожерелие из рук.
Сказала: "Верный друг! Нет, вечный друг!Решил отец, а с ним и весь народ,
Убить меня, когда заря взойдет,Чтоб солнце жизни скрылось за горой,
Чтоб стала кровь вечернею зарей,Чтоб стала кровь вечернею зарей,
Чтоб я нашла жилище под землей.Мой друг! Судьбу мою благослови!
Я раствориться жаждала в любви,Искала я в любви небытия,
И вот исполнилась мечта моя!Чего хотела, для чего жила,
К чему стремилась я - к тому пришла.Пришла к своей любви, к твоей любви.
Прощай. Умру я завтра. Ты - живи".Из глаз прекрасных слезы потекли,
И спящего покинула Лейли.Издал безумец исступленный стон,
И сразу всех людей оставил сон.Стонал он и рыдал в печали там,
А воины впотьмах кричали там:"Что это значит? Нет ли здесь врага?"
Но к Науфалю быстро, как слуга,Меджнун помчался, горестью гоним,
Поцеловал он землю перед ним,Заговорил, - а страх застыл в глазах:
"О повергающий врага во прах!Прошу тебя, - вложи свой меч в ножны.
Прошу тебя, - не продолжай войны.Ведя войну, воюешь ты со мной,
В меня теперь вонзаешь меч стальной!Лук ненависти вырони из рук:
Ты на меня направил этот лук!"Был озадачен Науфаль весьма.
Подумал: Кайс опять сошел с ума?Расспрашивать страдальца начал он,
И рассказал Меджнун свой вещий сон.И выслушал страдальца Науфаль,
И погрузился в долгую печаль.И понял он: правдив Меджнун во всем,
Он просветлен правдивым, вещим сном.Меджнун - прозрачный ключ с прозрачным дном,
Он зеркало: мир отразился в нем.
Но, всматриваясь в эту чистоту,
Увидим только правды красоту!..Когда пришла аравитянка-ночь,
Семью младенцев-звезд отбросив прочь,Когда расставил юрты звезд, как встарь,
На синем поле тюрков государь, -О сне Меджнуна, молнии быстрей,
Распространилась весть среди людей.Одобрил весь народ его слова:
"Уйдем назад, пока Лейли жива!"И с войском удалился Науфаль,
А Кайс помчал коня в степную даль…О голос неба, ты меня призвал,
Достоин ты бесчисленных похвал:Рабу - счастливую мне долю дал!
О, лучше бы, прогнав, мне волю дал…
ГЛАВА XV
О том, как Меджнун покинул Науфаля, удалился в степь, встретил Зейда и тот, сочувствуя горю Меджнуна, отправился к стоянке племени Лейли
Кто разукрасил чистую тетрадь, -
Слова такие пожелал избрать:Гадали соплеменники Лейли:
"Зачем бойцы противника ушли?О, что же тут содеял Науфаль?
Не хитрость ли затеял Науфаль?Так близок он к победе был уже!.."
Решили: надо быть настороже,В другой степи разбить решили стан,
Сказав: "Уходит в Мекку караван…"Меджнун, держа за повод скакуна,
В степи с утра скитался до темна,И путника нежданно встретил он.
Клеймо скорбей на нем заметил он.И, горем незнакомца огорчен,
Спросил Меджнун, о чем тоскует он?И молвил тот: "О господин! Твой раб -
Несчастнейший, презреннейший араб.В такую впал я страшную нужду,
Что нищенскую жизнь в степи веду,У всех я подаяния прошу,
Дневного пропитания прошу.Мое пристанище - народ Лейли,
Мне служит ложем пыль его земли.Голодной я обременен семьей.
Зовусь я Зейдом, жалок жребий мой.Когда Меджнуну преданным слугой
Стал Науфаль, чтоб кровь пролить рекой,Когда на стан Лейли повел он рать, К
огда, войну прервав, ушел он вспять, -Решил народ Лейли, что здесь - обман,
Что Науфаль поймает всех в капкан,Что рано веселиться и плясать,
Что возвратится Науфаль опять,Что здесь опасно ночевать сейчас,
Что надо перекочевать сейчас!И вот над миром пролита смола,
Легла густая мгла, ночная мгла, -И я заснул. Проснулся - стан исчез,
И только пыль восходит до небес!И я пошел, чтоб к племени примкнуть,
Но мне внезапно преградили путьДва всадника: они, в тряпье худом,
Сидели на верблюдице верхом.У Науфаля бранный гнев затих, -
Он отпустил всех воинов своих,И эти тоже ехали домой…
И вот они мешок забрали мой, -Хранился промысел мой нищий там:
Немного было черствой пищи тамИ два дирхема, и один дирхем
Зашит… И воры завладели всем!Упал я под ударами бича,
А воры надо мной стоят, крича:"Где спрятал ты свое добро, скажи!
Вернись назад и место покажи!"И долго так тиранили меня,
Измучили, изранили меня,И вот разбойники умчались вскачь,
И в том узрев удачу из удач,Поспешно я пошел степной тропой,
Столкнулся неожиданно с тобой.Но если ты такой же вор и тать,
Как эти всадники, - то должен знать:Пуст мой карман, и все мое добро -
Моей души правдивой серебро!"Меджнун заплакал, выслушав рассказ.
Сказал: "О друг мой! Ранен ты сейчас,Ты нищ, и по душе пример твой мне,
Отрадно за тебя стать жертвой мне!Когда от Науфалевых людей
Ты пострадал или другой злодей -Меджнун - виновник всех твоих обид,
Так знай: Меджнун перед тобой стоит!Ты нищий, ты валяешься в грязи?
Возьми же меч, Меджнуна поразиИ надвое Меджнуна рассеки,
И разруби ты сердце на куски!Пугает злодеяние тебя?
Но я прощу заранее тебя!..Ты деньги потерял из-за меня?
Возьми в замену моего коня!Ограблен ты бесчестными людьми?
Взамен своих вещей мои возьми!"Меджнун своим добром не дорожил.
Одежды снял, пред Зейдом их сложил,Подвел к нему лихого скакуна
И все доспехи подарил сполна,И ноги он поцеловал ему
И молвил: "Смерть я за тебя приму!Когда от горестей своих вдали,
Ты вновь достигнешь племени Лейли, -Как я скажу, где я найду слова:
Привет, мол, передай Лейли сперва,Такая-то, мол, и такая весть…
О, на какой язык мне перевестьМою печаль и боль! Здесь нужен крик,
Другой, не человеческий язык!Судьбою равен ты моей судьбе,
С мольбою обращаюсь я к тебе:За племенем Лейли иди всегда,
Куда пойдет Лейли, пойди туда,Ляг на пороге у ее дверей,
Не поднимая головы своей,И прахом стань перед ее дверьми,
И душу раздели между людьми!А если жаль тебе души своей, -
Мою возьми, вынь сердце поскорей,И душу растопчи пред нею сам,
И сердце брось на растерзанье псам!"От этих слов, от этих горьких дум
Расстроенный пришел в расстройство ум,И Зейда эти речи потрясли.
Меджнуну поклонившись до земли,Сказал: "Избранник дней, ты - светлолик!
Как знаменье Корана, ты велик!В ночи разлуки, в этой мгле сырой,
Лейли сияет утренней зарей!Она заря твоей надежды. Нет,
То - солнца вечного нетленный свет!Так от любви к тебе она слаба,
Что сказкой сделалась ее судьба.Лишь о тебе твердят ее уста,
В ее душе - лишь о тебе мечта.Я о тебе доставлю повесть ей, -
Душою станет эта новость ей!И счастье госпожи в отраду мне, -
Она двойную даст награду мне.Прикажешь - передам Лейли привет,
Прикажешь - принесу тебе ответ,Отныне и во сне, и наяву
Желаньем двух влюбленных я живу!"Сказал Меджнун, надеясь и томясь:
"Для ран моих твое дыханье - мазь!О друг моей души, товарищ мой!
Я разлучен с Лейли, и я немой.Ты просишь слов? Не знает слов язык,
Из-за Лейли я говорить отвык.Ступай. Одежды верности надень,
Да будет бог с тобою каждый день".И Зейд на скакуна вскочил тогда
И скрылся, как летящая звезда.Помчался к племени Лейли скакун,
И в ту же сторону пошел Меджнун.
Не шел он, - сами ноги привели
К стоянке прежней племени Лейли…О ветер из жилья любви! Спеши,
Неси благоухание души!Я задохнусь, паду я на ветру!
Нет вести о любимой? Я умру!
ГЛАВА XVI
О том, как Меджнун пришел на старое становище Лейли, как встретил ее собаку, страдавшую чесоткой, как беседовал с людьми из племени и как с вестью от Лейли прибыл Зейд
Кто на площадке слов бывал горяч,
В човган играя, так подбросил мяч:Был жаркий полдень, - гибель для земли.
На мир бросал он пламя, как Лейли.В степях Аравии настал таммуз,
И землю зной давил, как тяжкий груз.Горячий ветер, как Меджнун гоним,
Всех обжигал дыханием своим.Меджнун бежал и ноги поднимал,
Как от жаровни, ноги отнимал:Песок июньским солнцем накален!
От зноя пострадал и небосклон,И звезды, устрашенные жарой,
Искали тени где-то под землей,Переменилось неба естество,
Как видно, лихорадило его!Весь мир жара ужасная сожгла,
И стала пеплом каждая скала,А камни драгоценные в скале
Подобны углям, тлеющим в золе.Река в себя струю жары вберет,
И начинается водоворот!Захочет утка сунуться в поток, -
Ее обварит этот кипяток,Но чтобы ноги в воду окунуть,
Спешит их перепонкой обтянуть.Колосья хлеба лопнули везде,
С горохом схожи на сковороде.И небу желтый блеск жара дала,
И землю раскалила добела.И вот уже к сковороде земли
Фазан и куропатка подошли,Они клюют готовое пшено:
Ай, хорошо изжарено оно!Паук в полыни скрылся от жары:
Он в паутине скрылся от жары.Бежит собака, высунув язык:
То - летний месяц молодой возник!Червяк - он плавится в таком аду -
Спешит укрыться в наливном плоду.Так солнце убивает все плоды,
А прежде нежило на все лады!В степи лежало озеро, дремля, -
Всю воду залпом выпила земля,От горя треснуло сухое дно:
Тоскует по своей воде оно…В подобный день Меджнун достиг земли,
Где прежде жил народ его Лейли.Меджнун следы стоянки обошел,
Становища останки обошел,Там, где следы жилья заметить мог,
Он подметал ресницами порог.Случайно поднял он безумный взор, -
Увидел он возлюбленной шатер.Упал Меджнун, от боли сжался весь:
Вот здесь она жила, дышала здесь,Вот этот прах… то был порог ее!
Вот эта пыль касалась ног ее!Меджнун еще сильнее занемог,
Любви еще свежее стал ожог,К любимой сердце бедное рвалось.
Он запах чувствовал ее волос,Припав к земле, вбирал он грудью всей
Дыхание возлюбленной своей.Ресницами густыми жалкий прах
Он подметал и пыль скрывал в глазах,-Как бы легла на стекла эта пыль,
От слез его размокла эта пыль,И стала глиной вязкою она,
И сделалась замазкою она:Окно замазать нужно навсегда,
Чтоб в дом любимой не вошла беда!И на мгновенье лег безумец в печь,
Чтобы своим огнем ее зажечь,