У Кайса дом, отец… О Навои,
Ты без отца, и к дому нет любви!
ГЛАВА XX
О том, как укрепились нити дружбы между Науфалем и отцом Меджнуна, как Меджнун убежал в степь и встретил там пастуха из племени Лейли, как безумец лишился сознания и уподобился барану или хотанскому джейрану, которого приносят в жертву в честь праздника "Курбан"
Кто ехал на верблюдице стихов,
Тот песню пел, и был напев таков:Когда безумец в отчий дом вступил,
Обрадовался тот, кто грустен был,Отец повеселел душой опять,
Помолодела сгорбленная мать,В парчу одели сына, в тонкий шелк…
Об этом деле разговор не молк,Сердца людей он заставлял расцвесть!
Узнал и Науфаль благую весть.Он тосковал о юноше больном,
Он горевал, скорбел душой о нем.Прогнал счастливый слух его печаль!
И, чтоб Меджнуна видеть, НауфальПомчался вскоре к племени Амир.
Забыто горе в племени Амир,С любовью встречен знатный воин был,
Прием сердечен и достоин был,За гостя каждый жертвой стать готов!
И, дружбу выказав на сто ладов,Меджнун и полководец обнялись,
Как две лозы, они переплелись.И долго в стане племени Амир
В честь Науфаля шел веселый пир.Был весел Науфаль, доволен всем,
Не видел, что Меджнун смущен и нем.Когда зашла вечерняя заря,
Как Науфаль, отвагаю горя,Когда меджнуноликим небесам
Предаться время пробило слезам,Разбросить всюду горсти звезд своих -
Опресноки припасов путевых, -Тогда и гость дорогою прямой
Направил скакуна к себе домой.Был весел Науфаль, ретив скакун, -
По-прежнему невесел был Меджнун.Отец его, с собой наедине,
Так думал: "Прибыл Науфаль ко мне,Меня возвысил он среди людей,
Мой дом почтил он милостью своей.Мне полководец оказал почет…
Какая цель его сюда влечет?"И вспомнил он: "Твердили все кругом:
С Меджнуном Науфаль давно знаком,Меджнуна ради обнажил он меч,
Меджнуна сыном он желал наречь,На дочери своей женить его…
Да, склонен он вступить со мной в родствоА нет, - зачем он прискакал в мой стан?
У Кайса не такой высокий сан,Чтоб запросто к нам ездил Науфаль!
Без повода он прибыл бы едва ль…Мы Науфаля посетим сейчас, -
Того учтивость требует от нас,Проявим кротость в разговоре с ним,
Потом слова о браке изъясним.Нам будет радость, если скажет: да!
А скажет: нет! - смиримся мы тогда.И вот старейшин всех собрал глава.
Одобрили они его слова.Решили: Кайс останется в дому, -
Не подобает выезжать ему.И вот плеяды полночи зажглись,
И люди, как плеяды, собрались,И двинулись они степным путем,
И сто рассказов повели потом,И побасёнкам не было конца.
Увеселяя так свои сердца,Достигли науфалевых шатров.
Они нашли гостеприимный кров.Умом высок и светел Науфаль!
Гостей с почетом встретил Науфаль,Он поместил их в лучшие шатры,
И начались веселые пиры.И гости, молчаливые досель,
Открыли, в чем их посещенья цель.Был Науфаль обрадован весьма.
Благая весть для сердца и ума!Сказал: "Давно уже, по мере сил,
Заботу о Меджнуне я вкусил,О браке слово я сказал давно,
То слово крепкое навек дано,Отказывать не стану и теперь.
Назад ступайте к стану вы теперь,А здесь для пира свадебного я
Велю готовить яства, пития.Меджнуна сыном скоро назову -
Желаньем этим только и живу".И свадьбы день назначил Науфаль.
Приготовленья начал Науфаль,Чтоб угощеньем на пиру блеснуть…
Простились гости и пустились в путь,Поехали, довольные собой,
Не зная, чтó им суждено судьбой.
* * *
Случилось так: Меджнун в своем шатре
Метался, как преступник на костре,Его объяла пламенем любовь,
Лишила воли, в степь толкала вновь.И вырвался язык огня любви,
И выбежал безумец в забытьи.Родных разбив надежды, - убежал,
В пустыню без одежды побежал.Так мчится до заката солнца он,
Не знает сам, куда несется он, -Любовь Меджнуна по степи несла.
Но вот седое небо до КозлаДомчалось, наконец, издалека,
Собрало звезды - капли молока,Лепешку приготовило оно,
И снова солнце мира зажжено!И услыхал Меджнун блеянье вдруг,
И стадо увидал баранье вдруг,И встретился в пустыне с пастухом, -
Казалось, был ему пастух знаком,И пастуха страдалец поразил,
Страдальца о здоровье он спросил."Твой лик благословен! - Меджнун вскричал, -
Скажи, где прежде я тебя встречал?Меня влечет к тебе твой добрый нрав!"
Сказал пастух, к ногам его припав:"Мой жребий скромен - я пастух простой.
К баранам отношусь я с добротой,С ягнятами беседую всегда,
Лейли принадлежат мои стада.В народе я видал тебя не раз,
Страданья школу ты прошел у нас,Давно я знаю про твою беду,
Но я лекарство для тебя найду!"Меджнун, чтоб высказать любовь свою,
Упал пред ним, он сделал бровь своюПодковкой для сандальи пастуха,
Воскликнул: "О не ведавший греха!Твои слова, как душу, я приму,
Вернул ты душу телу моему!Ты мертвых оживляешь, как Иса,
В пастушестве творишь ты чудеса!О ты - Муса: твой клич законом стал!
Ты - Аарон: твой жезл драконом стал!Нет, Хызром стал ты на моем пути,
Живую воду мне помог найти!В ночи разлуки стал ты светом дня.
Я болен страстью. Пожалей меня".Сказал пастух: "Благословен твой путь!
Мой друг, со мной до вечера побудь,Мне ведомо влечение твое,
Мне сладко излечение твое".И вот Меджнун весь день в пыли бредет,
Но длится долгий день, как целый год.И вот заходит солнце. День потух.
К становищу погнал стада пастух,Потом баранью шкуру показал:
"Накинь ее на плечи, - он сказал, -Войди в нее, Меджнун, согни свой стан
И стань четвероногим, как баран,И буду в стаде я тебя пасти, -
Такого случая не упусти.Узнай: как солнце озаряет мир
В созвездье Овна, так и твой кумир,Играя и резвясь в кругу подруг,
Сюда приходит, на зеленый луг,Чтобы взглянуть, как мы доим овец,
Блеснуть, как солнце, для простых сердец,Дойдет она до головы твоей, -
Тогда на пери бросить взгляд сумей!"И вот Меджнун - таков его удел -
Баранью шкуру на себя надел,И весь вошел в нее, согнув свой стан, -
И стал четвероногим, как баран.И вот встает становище вдали,
И вот бежит с подругами Лейли, -Так в ореоле звезд блестит луна.
Она тоской великою полна,Огонь разлуки щеки ей ожег, -
Покрыл румянец кожу нежных щек.И лепесток - лицо ее: оно
Росой кровавых слез напоено.И локон уподобился метле:
Смятенья пыль развеял по земле.Смятение сурьмит ее глаза,
В них блещет молния, шумит гроза,Печали черный дым клубится там,
Ресница каждая - убийца там!Разумного сожжет ее краса,
Безумного убьет ее гроза.Воистину красавица она:
Все гибнет, лишь появится она.Ей пери позавидовать могли б!..
Ее Меджнун увидел - и погиб.Такой издал он исступленный вздох,
Что небо задрожало, мир оглох!Среди баранов он упал в пыли, -
Как будто на закланье повели.Забывшись, он заплакал, и тогда
Бараны разбежались, кто куда, -Друг друга забодали на бегу.
Лишь он один остался на лугу."Что это значит?" - думает Лейли.
"Кто это плачет?" - думает Лейли.И видит: шкура на траве лежит.
И видит: в ней возлюбленный сокрыт.Он в пепел превращен огнем любви.
Нет, лучше мускусом его зови!Как мускус - черен, а в глазах - тоска,
Худое тело тоньше волоска.И горестью раздавлена Лейли,
И разумом оставлена Лейли,С Меджнуном рядом падает. О нет,
То падает на землю чистый свет!Любовью гурия занемогла,
С Меджнуном рядом гурия легла…Кто был в любви правдив и светел, тот
Возлюбленную любящей зовет.Служанок робких охватил испуг:
С подругою соединился друг!И побежали, быстрые, к Лейли,
И подняли ее, и унесли.Шли пастбищем овец и кобылиц,
Придумывая сотни небылиц,Чтоб успокоить родичей Лейли.
И вскоре скрылись девушки вдали…Вот повесть, удивляющая мир:
Когда владыка племени Амир,Вернувшись в дом, узнал о беглеце, -
Зажег он слезы на своем лице.
Он дал излиться пламенным слезам,
Пошел он, плача, по его следам,И всех расспрашивал о сыне он,
Безумного нашел в пустыне он,Нашел его, покрытого песком,
И на руках понес его бегом,Достиг он стана, тяжело дыша:
Сто раз хотела вырваться душа.Но вот Меджнуна ложе наконец!
Меджнун очнулся: перед ним отец.Где был он? Память бедная глуха:
Баранов он забыл и пастуха…В степях Аймана ты пасешь стада.
Твой пес - тебе я верен навсегда.Я только твой рассказ передаю.
Возьми же руку слабую мою.
ГЛАВА XXI
О том, как после долгих уговоров отец Меджнуна добился от сына согласия жениться на дочери Науфаля и о том, как после свадебного пира во дворце Науфаля Меджнун убежал в степь, покинув невесту
Украшенный жемчужинами слов,
Девичий лик рассказа был таков:Когда пришел в сознание беглец,
Заплакал, горько жалуясь, отец,Увещевал Меджнуна без конца, -
И тот, взглянуть не смея на отца,На землю, от стыда сгорая, лег,
Он целовал следы отцовских ног,Молил отца: "Прости меня скорей,
Я прибегаю к милости твоей!"Решив: сознался сын в своей вине,
Раскаяньем наказан он вполне,Отец сказал: "Ты можешь быть прощен,
Но должен жить, как требует закон.Вину свою ты искупи сейчас:
Как я велю, так поступи сейчас".Меджнун всегда великодушным был,
Он благородным и послушным был,Когда в мозгу не воцарялась мгла,
Чужда ему невежливость была.Исполнен вежества прямых людей,
Исполнен мужества святых людей,Несправедливости не выносил
И неучтивости не выносил.Он так сказал отцу: "Твой правый суд
И слово - пусть прощенье принесут.Твой приговор я с радостью приму,
Я слову подчиняюсь твоему".От этих слов повеселев тотчас,
Отец повел о сватовстве рассказ:"Единственный среди аравитян,
О нет! Скажи: среди подлунных стран, -Был Науфаль заступником тебе,
Всегда сочувствовал твоей судьбе,Всегда помочь твоей любви хотел,
Но был тебе сужден другой удел…Его стараний счесть я не могу,
Ты в неоплатном у него долгу,Ты должен повиниться перед ним,
И будешь ты прощен отцом родным.Ты хочешь быть покорным до конца?
Исполни просьбу дряхлого отца;Мне принеси повиновенья дань,
А Науфалю верным сыном стань.Есть у него жемчужина одна,
И сердце каждое влечет она.Таит живую розу красоты
Девичий заповедник чистоты.Она красой затмила небеса,
Сразила сто племен ее краса,Ее невольникам потерян счет,
Открыться ей - невольный страх берет,Твое согласье - слава для меня,
А твой отказ - отрава для меня.Прощу тебя, когда согласье дашь,
И весь народ возрадуется наш".Язык Меджнуна так отец связал,
Что "соглашаюсь я!" Меджнун сказал.Обрадовал отца ответ его,
Людей созвал он племени всего,И вот выносят яства и вино -
Припасы приготовлены давно.Одежды пира украшают всех,
А на Меджнуне - драгоценный мех,Вот соболь черный, белый горностай, -
Одетым в день и ночь его считай!И двинулся веселый караван,
И показался Науфалев стан.Созвал и Науфаль своих гостей,
Созвал он знатных и простых людей.Уселись приглашенные в кольцо,
К законам счастья повернув лицо.И длился пир семь дней и семь ночей.
И много было сказано речей,И много чаш осушено до дна,
И радость остается им одна:Сейчас войдут в нарядах дорогих
Прекрасная невеста и жених.Невесту девять спрятало завес,
Как месяц девять спрятало небес.Жених красив, как солнце поутру.
Ему готово место на пиру.И вот, красноречивый, как Иса,
Восславил проповедник небеса,Хвалу и славу господу воздал
И солнце с месяцем он сочетал.И деньгами осыпана чета, -
Да будет жизнь в богатстве начата.Когда, сходна с невестой молодой,
Заря закрылась темною фатой,И на земле, на пастбищах степных,
Ночь на колени стала, как жених,И дорогих каменьев без числа
На девяти подносах поднесла,Тогда, смеясь над юною четой,
Их вместе привели в шатер пустой,Смеялись, ложе разостлав для них, -
Невеста не смеялась и жених.Свели, увлечены своей игрой,
Купца - с товаром, Муштари - с Зухрой.Но мудрый Науфаль пришел потом,
Людей он попросил покинуть дом,Закрыл от взоров любопытных вход,
И разошелся по шатрам народ…А Науфаль сидел и пил вино,
Но сердце было смутою полно.И, беспокоясь о судьбе детей,
Он тихо встал, чтоб не привлечь гостей.И, крадучись, приподнял он кошму,
И что же тут представилось ему?Узнав, что любопытные ушли,
Привстала сразу дочь его с земли,Привстала, чтоб у ног Меджнуна лечь,
И повела потом такую речь:"Единственный средь мира и в любви!
Сияют верностью глаза твои!Из-за страдальческой любви к Лейли
Ты притчей стал для жителей земли,И славят все влюбленные тебя,
Твою любовь навеки возлюбя.Лейли ты отдал сердце и покой,
Зачем же в брак вступаешь ты с другой?Желая наших радовать отцов,
Зачем ты сердца заглушаешь зов?О юноша! Ты - царь страны любви
И всех, чьи помыслы - верны любви!И я внушила страсть душе одной,
И у меня есть милый, есть больной,Из-за меня сгорает он в огне,
Привязан путами любви ко мне.И я люблю, горю я вместе с ним,
Но пламя наше в тайне мы храним.Подумай сам: что будет, если вдруг
Услышит он, что мне Меджнун - супруг?Как нынешнюю ночь он проведет?
Не в силах жить, он гибель обретет!Отныне тайну знаешь ты мою,
О милости, Меджнун, тебя молю:Поняв, что я перед другим в долгу,
Что поступить иначе не могу, -Ты встанешь и покинешь мой шатер,
Не выставив народу на позор.Из-за меня гонения прими!
Ты строго будешь осужден людьми, -Пусть ополчатся всюду на тебя,
Но я молиться буду за тебя!Так счастье дашь ты сердцу моему,
Меджнун! К тебе взываю потому,Что с прочими людьми не сходен ты,
Великодушен, благороден ты!Надеюсь я, что бог, дающий свет,
Убережет Лейли от всяких бед.Жемчужину, рожденную для нег,
С тобой соединит господь навек!"Меджнун ответил: "В радости живи!
Печальная - счастливой будь в любви!Любя, одежды верности надень.
Да будет бог с тобою каждый день.Я понимаю боль любви чужой -
И я скорблю израненной душой.Упреков не страшись: вот я стою -
Пусть падают на голову мою!Прощай. Тебе не причиню я зла.
Я сам хотел уйти. Ты помогла".Так, пожелав ей много долгих дней,
Он проявил великодушье к ней,Ей братом стал, ее назвал сестрой,
И вышел он и скрылся за горой.Опять он по степи решил блуждать,
В пустыню горя он ушел опять.
* * *
Был Науфаль беседой изумлен.
Своим ушам с трудом поверил он!Весь разговор, подслушанный в тиши,
Потряс его до глубины души.И воин встал, и полон был тоской,
И тяжело пошел он в свой покой,Как тот, кто крепким опьянен вином,
Не ведая, что бендж таился в нем.Что предпринять ему? С чего начать?
Нельзя рассказывать, нельзя молчать!..А за другой стеною в эту ночь
Скрывался тот, кого любила дочь.В руке держал карающий кинжал,
От ярости и ревности дрожал:Замрут в блаженстве, - душу погубя,
Он их убьет сперва, потом себя!Но был он чистой страстью опалим,
И смилостивилась любовь над ним.Он, у Меджнуна чистоте учась,
Меджнуном был обрадован сейчас.Меджнуновым величьем поражен
И разумом девичьим потрясен,Он понял, что любимая верна:
Любовь неколебимая видна!К земле припал он, в нем вскипела кровь,
Он сделал явной скрытую любовь.Терпенье робкое замолкло в нем, -
Любовник пламенный ворвался в дом,Перед любимой головой поник.
Испуганная, - подавила крик,И сердце друга ласково взяла,
И голову страдальца подняла,Укрыла голову в своей тени.
Давно друг друга жаждали они,До этой ночи, жажде вопреки,
Не подавала встреча им руки,Но был их пламень чистым, не плотским,
И подало свиданье руку им.Безгласные, слились они в одно,
Их опьянило близости вино.Но птица утра прокричала вдруг,
И вот с возлюбленной расстался друг…Когда заря-невеста поднялась,
Белилами рассвета набелясь,И небеса прислуживали ей,
Держа пред нею зеркало-ручей,Тогда решили гости поутру
Направиться к счастливому шатру,И, радостные, вместе все пошли,
К Меджнуну и невесте все пошли.