Лейли и Меджнун - Алишер Навои 8 стр.

Окрашу я глаза твои сурьмой,
Окрашу брови я твои басмой:

Глаза - мечи турецкие - должны
Упрятаться в зеленые ножны.

Твое лицо я нарумяню вновь:
Прибавлю я своих царапин кровь.

Я индиго на щеки положу, -
Зрачок дурного глаза поражу.

Я родинку поставлю на щеке,
Как семечко в петушьем гребешке.

И покрывала длинные твои
На волосы накину я твои:

Закрыта будет сторона одна,
Другая будет сторона видна.

Одену плечи в розовый наряд, -
О нем с восторгом все заговорят.

Ты с девушками племени пойдешь,
Как искушенье времени, пройдешь,

Всех освещая, обольщая всех,
Пустынников святых ввергая в грех!

Иди, - любимого найдешь в саду.
Меджнун вопит и стонет, как в аду,

В беспамятстве сейчас он упадет,
Но жизнь вернет безумцу твой приход.

Ты не придешь - он прибежит сюда,
Что я смогу сказать ему тогда?

Где слово я, в смущении, возьму?
Как буду я смотреть в глаза ему?

Не повергай в печаль друзей твоих!
Ужель тебе не жаль друзей двоих?

Ужель тебе не жаль двоих сердец?.."
Так плакала. А за стеной отец

О землю ударялся головой,
Метался, ворот разрывая свой.

Был весь народ в печали о Лейли.
Народ кричал и плакал: "Вай, вайли!"

* * *

Я буду о Меджнуне говорить:
О нем я не могу не говорить!

Меджнун лежал на кладбище глухом,
Там люди воскресения кругом,

Среди могил свою печаль влачил,
И был он чист, как жители могил.

Когда бессильной сделалась Лейли,
Он тоже лег, беспомощный, в пыли.

Когда любимой овладел недуг,
Любимый жертвой стал жестоких мук.

То в светлом вымысле, то в ясном сне,
Он был всегда с Лейли наедине.

О ней одной он слушал голоса:
То сердце чистое, то небеса

Весть о возлюбленной ему несли.
Когда старуха-смерть пришла к Лейли

И пери чашу выпила ее, -
Почувствовал безумец: острие

Безжалостное прокололо грудь,
И задрожало сердце, точно ртуть.

И голос неба зазвенел в ушах:
"О воинства скорбей великий шах!

В державе горя - повелитель ты,
Всех любящих сердец правитель ты,

Они тебе приносят рабства дань.
Не спи, герой страны страданья! Встань!

Осенний вихрь в твоем саду сейчас!
Подул самум - светильник твой погас!

Все то, что соловьиное в тебе.
Все то, что голубиное в тебе,

Все мотыльковое ты собери,
Скорее к поднебесью воспари:

Подруга путешествия - луна,
Но спутника все время ждет она,

Ты будешь путешествовать с луной,
Или придется ей уйти одной?"

Хотя, как паутинка, был он слаб,
И нитка задержать его могла б,

Но тигром с ложа прянул он, едва
Услышал эти вещие слова!

Как солнце, как небесная газель,
Он побежал, одну лишь видя цель:

Он видел дом Лейли в мечтах своих!
Держал он песню на устах своих, -

Не песнь рыданья, не страданья песнь,
А песнь свиданья, ожиданья песнь.

Сокровища души держал в руке,
Чтоб разбросать, как деньги, на песке.

Он прыгал - мнилось: молния зажглась,
Струится ливень радости из глаз.

Горя любовью, солнцем стал земным.
Бежали звери дикие за ним.

В груди Меджнуна страха не найти.
Он знал: никто не станет на пути.

Боялись люди твердости его,
Предсмертной светлой гордости его, -

Бежали некоторые скорей:
Боялись некоторые зверей…

И вот Меджнун достиг дверей Лейли.
Вот ждут его стада зверей вдали:

Стоят спокойно, а народ вокруг
Не чувствует от страха ног и рук…

Когда, решив покинуть этот свет,
Лейли давала матери завет,

Тогда влюбленный появился вдруг,
Пришел, как верный друг… Нет, вечный друг!

Глаза - глаза желанные нашли:
Глаза одно желание прочли.

Возлюбленная руки подняла,
Возлюбленному душу отдала.

Возлюбленный склонился, не дыша:
К возлюбленной ушла его душа.

Попутчика себе Лейли нашла,
Теперь дорога ей не тяжела!..

И люди без числа входили в дом,
И двух усопших находили в нем,

Событъю небывалому дивясь:
Нерасторжима двух страдальцев связь!

Все немотою связаны уста:
Любовь Меджнуна так была чиста,

Что смерть нашел в любви, как жил в любви,
Две жизни души отдали свои!

Когда огонь сочувствия погас,
Такие речи начались тотчас:

"Оборвалась двух слабых жизней нить.
Как будем эти жизни хоронить?"

Сказали: "Тех, кому возврата нет,
В ком даже примеси разврата нет,

Двух чистых, чья благословенна кровь,
Кому жестокосердая любовь

Ни разу в жизни счастья не дала,
Чья смерть ужасна так и так светла,

Кто, не вкусив любви в земном краю,
Нашли сближенье вечное в раю,

Двух разлученных, Кайса и Лейли,
Соединим во глубине земли,

Дадим навек соединиться им,
Будь саваном одна гробница им!"

Решили: справедлив такой совет,
Розоволикой вспомнили завет,

И, поступив, как требует обряд,
Как поступать обычаи велят,

В одних носилках понесли двоих,
С невестой рядом возлежал жених.

Два тела вместе в саван облеклись,
В едином теле две души слились,

Две грани здесь кристаллины одной,
Две косточки миндалины одной.

О нет, не косточки! - одно зерно:
Из двух долей оно сотворено.

Не двойственное видим существо,
Единства здесь мы видим торжество.

Два тела, как зерно, слились в одно:
Не в саване, а в кожуре зерно!..

Украсили Меджнуна и Лейли,
На головах носилки понесли.

Душа, соединенная с душой,
Они покрыты шелком и парчой.

И вот в табут возлюбленных кладут,
И в землю опускается табут.

Два путника нашли приют в земле:
Луна и солнце спрятались во мгле.

Наполнил души всех влюбленных страх:
И солнце и луна зарылись в прах,

Свечу надежды погасил самум.
Настало время для печальных дум,

Нет больше над влюбленными царя,
Луна зашла и не взошла заря!

И дважды в день на кладбище текли
Все родичи и весь народ Лейли,

Над камнем плакали отец и мать,
И страшно было стонам их внимать.

Недолго плакали: в тепле земли
Они отдохновение нашли…

О ты, кто стал виною наших слез!
Рыдай: две жизни прахом ты занес!

Когда ушли две жизни в мир теней,
Уйду и я с возлюбленной своей!

Примечания

1

Окурим дикой рутою дитя! - Растение рута считалось талисманом: ее зернами окуривали от дурного глаза.

2

О ночь! Лейли! Мы смотрим на тебя. - Имя "Лейли" по-арабски означает "ночь".

3

Но черный мускус пролила газель. - Мускус добывается из особых желез некоторых разновидностей газелей.

4

Ты - Ночь могущества, ее луна! - Ночь могущества - ночь, в которую, по мусульманским повериям, была ниспослана священная книга Коран.

5

Что пользы нам, что воскрешал Иса? - Иса (Иисус) почитался мусульманами как воскреситель мертвых.

6

Как в слове "хадд" удвоенное "даль"! - "Хадд" - щека. Буква "даль" имеет форму завитка.

7

Как точка черная над словом "фам". - "Фам" - рот. Над буквой арабского алфавита "ф" ставится точка.

8

Он руку укусил и произнес. - Жест, означающий отчаяние, горе.

9

Какое племя для него кыбла? - Кыбла - направление в сторону священного города Мекки, которое выбирают верующие во время молитвы.

10

Сгореть велевший моему снопу!.. - Сноп - жизнь. Подобное образное сравнение весьма характерно для персидской и древнеузбекской литературы.

11

Китайский хан покинул свой престол, // И на него Хосров тогда взошел. - Согласно представлениям мусульман, китайский хан олицетворяет собой солнце, восходящее в Китае. Иранский хан Хосров является олицетворением ночи.

12

Как буквы однородные слились - намек на удвоение букв в слове.

13

Но вот седое небо до Козла… - Имеется в виду созвездие Козерога.

14

Ты - Аарон: твой жезл драконом стал! - Намек на легенду, согласно которой жезл Аарона, брата Мусы (Моисея), превратился в дракона.

15

Нет, Хызром стал ты на моем пути, // Живую воду мне помог найти! - Имеется в виду одна из легенд о Хызре, который помог Александру Македонскому найти "живую воду".

16

В степях Аймана ты пасешь стада! - Традиционное обращение к богу. Айман - Йемен.

17

На девяти подносах поднесла. - Речь идет о девяти небесных сферах.

18

Накинул из бараньих шкур аркан. - По древнему поверью, чтобы собака, сторожащая стадо, крепко заснула, дух сна накидывает на нее аркан, сплетенный из шерсти охраняемых ею животных.

19

"Воистину, готовы…" - Начальные слова 51 стиха 68 главы Корана, служащие талисманом от дурного глаза.

20

И ночи цвет - Сатурна робкий свет. - По представлениям древних астрономов, эта планета испускала темноватый, тусклый свет.

21

И даже утро ложное, поверь. - То есть первые проблески зари.

22

Татарского мешочка мне милей! - Имеется в виду лучший сорт мускуса.