Случай с торговцем овечьими головами стал известен во всем городе, все только об этом и говорили. Слухи об этой истории дошли и до падишаха Махмуда. "Удивительное дело!" - подумал падишах. А визири ему сказали:
- О падишах, это, несомненно, дело рук мудрого Абу-али-сины.
И снова послал падишах людей, чтобы те нашли Абу-али-сину, и снова поиски были безуспешными.
А Абу-али-сина ходил себе спокойно по улицам Кирмана. Однажды он приметил стройного юношу и пошел за ним следом. Юноша зашел в лавку. Абу-али-сина тоже. Он, не скрывая, любовался прекрасным юношей, чем вызвал гнев его отца, Человека зловредного и грубого.
- О, осел неверный, - закричал на Абу-али-сину отец юноши, - что ты пялишь глаза на моего сына? Убирайся прочь!
- А разве нельзя любоваться прекрасным? - ответил Абу-али-сина.
Но злой человек стал осыпать мудреца такими ругательствами и оскорблениями, что тот счел за благо уйти. Но не в правилах Абу-али-сины было оставлять безнаказанным порок. "Я покажу ему, как надо разговаривать с людьми", - решил Абу-али-сина и вышел за город. За городом расстилалась безводная сухая пустыня. Абу-али-сина нашел четыре палки, воткнул их в землю и прочитал заклинание. И возник тотчас сад, который если и можно было бы с чем-нибудь сравнить, так только с райскими кущами: благоухали ароматом цветы, деревья переплелись зелеными кронами, журчали прозрачные родники, и соловьи пели на дивных розах. А под сенью сада пролегли удобные дорожки. Увидевший этот необыкновенный сад мог потерять разум от восторга.
Абу-али-сина принял облик богатого человека, прошел в лавку и со всем красноречием обратился к отцу юноши:
- Есть у меня сад с цветами, спелыми яблоками и другими чудесными плодами. Нет ли у тебя желания посмотреть этот сад? Если он понравится, я думаю, мы сойдемся в цене, и ты получишь хорошую прибыль, продав плоды из этого сада на базаре, пока они еще не созрели в других садах.
Обрадовался отец юноши возможности разбогатеть и вместе с сыном в сопровождении Абу-али-сины поспешил в дивный сад… "…Если все яблоки вынести на базар да продать по хорошей цене, можно получить такой барыш, что любая цена этого сада окупится в два счета", - быстро прикинул в уме покупатель и, немного поторговавшись, согласился с ценой Абу-али-сины. Пока покупатель сада ходил домой за деньгами, Абу-али-сина ждал его вместе с юношей в саду. Недолго пришлось ждать радостного покупателя. Он принес деньги, отдал их Абу-али-сине и, довольный выгодной сделкой, оставил двух слуг караулить сад. Назавтра он решил преподнести в дар городским властям самые красивые плоды, а остальные продать на базаре.
Абу-али-сина, получив деньги, ушел. И пока он идет туда, куда ему ведомо, мы заглянем в сад и посмотрим, что же там делают слуги, оставшиеся караулить чудесные плоды.
Слуги караулили сад до позднего вечера, а потом решили вздремнуть, прилегли под яблоней и быстро погрузились в блаженный сон. Долго ли, коротко ли спали, но один из них проснулся и увидел над собою свесившееся с ветки яблоко. Оно было готово вот-вот упасть и, если бы у слуги был открыт рот, а яблоко сорвалось, то оно угодило бы точно ему в рот. Слуга протянул к яблоку руку, но яблоко, словно дразня его, вместе с веткой переместилось повыше. Слуга тянул руку, он вскочил на ноги, но и его роста не хватило, чтобы достать яблоко.
- Ой, шайтан, - рассердился слуга, схватил камень и запустил его в яблоко.
Яблоко сорвалось с ветки, с треском упало на землю, откатилось в сторону и бесследно исчезло. Разбудил слуга приятеля. Вместе искали они пропавшее яблоко, но так и не нашли. Удивленные, они снова легли спать, а когда, наконец, проснулись, не увидели вокруг ничего - весь сад словно ветром сдуло. Только пустыня расстилалась перед их глазами.
- Что случилось? Куда подевался сад? - спрашивали они друг у друга и не находили ответа.
Забрезжил рассвет. Торговец, купивший сад, глаз не сомкнул всю ночь, предвкушая большой барыш. Он с трудом дождался начала дня и спозаранок отправился в сад, прихватив с собой ящики для яблок и других плодов.
Но, увы, на месте сада он увидел голую пустыню и двух своих слуг, оставленных с вечера для охраны.
- Что случилось? Где мой сад? - недоумевал торговец.
- Сами удивляемся, - отвечали слуги, и один из них рассказал, как он безуспешно тянулся за яблоком.
Схватился торговец за голову. Думал, думал: "Что бы все это значило?" Да так и не нашел объяснения. Вернулся он вместе со слугами в город, рассказал обо всем соседям, те - другим соседям, вскоре весь город только и говорил что о таинственном исчезновении сада. Дошла эта история и до слуха Махмуд-шаха. И сказали ему его визири:
- Все это - дело рук Абу-али-сины. И снова поразился Махмуд-шах:
- Что за талантливый мудрец этот Абу-али-сина, нет предела его могуществу! Если бы он посетил меня, как бы я был рад побеседовать с ним, услышать для себя много познавательного.
И страстное желание повстречаться с Абу-али-синой еще больше завладела душой Махмуд-шаха.
А надо сказать, что среди придворных Махмуд-шаха был визирь по имени Юхна, и этот визирь немного владел волшебной силой. Он, зная желание шаха встретиться с Абу-али-синой, сказал своему властелину:
- Мой шах, а если я найду Абу-али-сину и приведу его к тебе, как ты отблагодаришь меня?
И пообещал ему шах богатые дары. Помолился визирь Юхна аллаху и отправился на поиски Абу-али-сины. Долго искал он мудреца и как-то обнаружил его спящего и незащищенного от чар. Быстро прочитал Юхна заклинание, силы покинули Абу-али-сину, и его, беспомощного, привели к шаху. Конечно, Абу-али-сина, придя в себя, мог бы освободиться от чар визиря, а самого визиря жестоко наказать, но он решил посмотреть, что же будет дальше.
Махмуд-шах в это время сидел с непокрытой головой, венец шаха лежал неподалеку, Абу-али-сина прочитал заклинание, превратился сам в венец и взгромоздился на голову шаха.
- О мой шах, - воскликнул Юхна, - берегись, на твоей голове сидит Абу-али-сина.
Шах чувствовал у себя на голове венец, но Юхна видел сидящего на голове шаха Абу-али-сину. Махмуд-шах снял с головы венец. Такого венца он никогда не видел: драгоценные камни и бриллианты украшали его. За каждый бриллиант можно было купить целое государство. Шах любовался красотой венца, а визирь Юхна, превратившись в огонь, готовился охватить венец жарким пламенем. Почувствовал Абу-али-сина беду, прочитал заклинание и крупинками пшена рассыпался по полу. Не растерялся визирь Юхна - превратился в петуха и стал склевывать пшено зернышко за зернышком. Вот уж всего два зернышка осталось: одно - под ногой Махмуд-шаха, а другое - в щели пода. И тут Абу-али-сина рыжей лисой напал на петуха. А петух тотчас вырвался из лап лисы и голубем взмыл в небо. Но за голубем бросился ястреб. Голубь - в лес, ястреб - за ним. Нагоняет ястреб голубя, видит голубь, что нет ему спасения, и принял человеческий облик визиря Юхны. Вернулся к своему облику и Абу-али-сина. Обратился визирь Юхна к мудрецу с просьбой о прощении, и взял его руку Абу-али-сина и пошли они, беседуя мирно, во дворец Махмуд-шаха.
С великим счастьем встретил Махмуд-шах уважаемого гостя, посадил рядом с собой, и беседа их была занимательной и интересной. Зашла речь и о крепости. И посетовал шах на то, что однажды исчезла крепость, и неплохо было бы ее восстановить.
- Неужели могла исчезнуть целая крепость? - изумился Абу-али-сина.
- Однажды утром мы не увидели ее, - сказал Махмуд-шах.
- О мой властелин, ты, верно, шутишь, - возразил Абу-али-сина, - быть такого не может. Пошли своих людей посмотреть еще раз - так ли все на самом деле?
И послал Махмуд-шах людей, и вернулись люди и сказали:
- На месте наша крепость. Стоит, как стояла, И сказал почтительно Махмуд-шах:
- Удивления достойно все происходящее. Своими глазами видел я, что крепость исчезла, а теперь слышу, что она снова находится на своем месте. Уму непостижимо, как это можно в мгновение ока снести крепость с лица земли, и в один миг снова построить ее? Отвечал Махмуд-шаху Абу-али-сина:
- Слава аллаху! Он дал мне знания, направил мой ум, и с его благословения я проявляю свою мудрость, Я расскажу тебе, мой шах, как я всему научился. То, что вы видели, - малая толка из всего, что я умею и могу совершить.
И попросил Абу-али-сину Махмуд-шах:
- А не смог бы ты развлечь нас?
- С готовностью я выполню любое ваше пожелание, - ответил Абу-али-сина.
В честь мудреца Махмуд-шах устроил роскошный пир, преподнес гостю богатые подарки и напомнил ему, что обещал Абу-али-сина показать свое искусство.
Оглядел Абу-али-сина задумчивым взглядом собравшихся, наклонил голову. Застыли в ожидании чуда гости Махмуд-шаха. Вдруг из-за пазухи Абу-али-сины один за другим стали появляться разные звери. Медведи, волки, лисы, шакалы с диким воем разбегались в разные стороны, тесня гостей. Скоро стало так много зверья, что пробраться к выходу нельзя было даже тем гостям, кто рад был бы убежать. В тесноте негде было ступить ноге человека. Перепуганные до смерти люди сбились в кучу, а звери тем временем схватились между собой в смертельной борьбе. Звериный рев, сплетение тел, стоны - все это было так страшно, что сам Махмуд-шах и все гости, объятые ужасом, с громкой мольбой, обратились к Абу-али-сине с просьбой прекратить это зрелище. Абу-али-сина, улыбнувшись, прочитал заклинание, и звери по одному быстро попрыгали к нему за пазуху и исчезли, словно не появлялись. Вздохнул облегченно Махмуд-шах:
- Нет силы, могущественней силы аллаха. Богато одарил он тебя, о Абу-али-сина, немыслимой силой и мудростью.
Пир продолжался. Наступил вечер, позабылись дневные заботы и тревоги. И снова гости попросили Абу-али-сину проявить свое искусство, но чтобы не было очень страшно.
- Я с охотой, - сказал Абу-али-сина и велел поставить свечи за занавески. Так и сделали.
В задумчивости наклонил Абу-али-сина голову, прочитал заклинание, и все увидели, как появилась из-за занавески шапка и стала подниматься к потолку. Когда она достигла потолка, потолок разошелся, а шапка поплыла дальше вверх. Вдруг под шапкой показался черный лоб. Еще выше поднялась шапка, и появились черные брови. Шапка поднималась все выше и выше, и вот перед гостями засверкали огромные глаза, появился нос в три обхвата, зашевелилась длинная борода, прикрывающая гигантскую грудь. Невообразимо толстый живот, раздуваясь, стал припирать всех к стенам. Гости забились в углы, полезли на подоконники, но живот раздавался все больше и больше и, казалось, нет от него спасения. С громким криком все обратились к Абу-али-сине с просьбой избавить их от этой беды. Абу-али-сина прочитал заклинание. Великан стал уменьшаться в размерах, пока от него не осталась одна шапка, да и та исчезла за занавеской.
Гости Махмуд-шаха, да и сам шах, придя в себя, не знали, что и делать: то ли плакать, то ли смеяться.
- О мудрец, - обратились к Абу-али-сине собравшиеся, - если ты соблаговолишь еще что-нибудь показать нам, покажи что-нибудь приятное.
Во дворце было много окон, и все они были закрыты, ибо наступила уже ночь. Абу-али-сина попросил открыть одно окно. Просьбу мудреца выполнили. И, о чудо, - в окне все увидели прекрасный летний день. Люди не верили своим глазам, потому что знали, что уже наступила осень. А за окном нежно зеленела трава, раскрылись бутоны цветов, распространяя дивное благоухание, заливались трелями соловьи, щебетали птахи, журчали прозрачные ручьи, веял легкий ветерок, и все это - и пение птиц, и опьяняющий… воздух - доходило до самого сердца. Можно было подумать, что за окном - рай, приготовленный аллахом для правоверных. Завороженные чудным видением, Махмуд-шах и все его гости, не в силах устоять на месте, ринулись к окну, чтобы выйти на волю, но окно закрылось.
И попросил Абу-али-сина открыть второе окно. Открыли второе окно, и дохнуло из него лютым холодом. Загудел буран, завыл ветер, повалил снег. Метель слепила глаза. Задрожали от мороза гости, холод пробирал их до самых костей, зуб не попадал на зуб. С трудом сумели закрыть окно люди и долго отогревались потом в теплых шубах и шапках.
А Абу-али-сина тем временем попросил открыть третье окно. За окном сверкала вода. Словно море, подошла она к стенам дворца, а все, что окружало дворец, скрылось под водой. Вздымались огромные волны, каждая высотой с гору, резвились рыбы. А волны поднимались все выше и выше, как во время ноева потопа. Вдруг порывом ветра окно захлестнуло огромной волной, и дворец заполнился водою. Гости мгновенно промокли до нитки, поднялся шум.
- Вай-вай, мы утонем! - в страхе кричали люди и поспешили закрыть окно.
Когда воду убрали и одежду высушили, гости успокоились, и Абу-али-сина попросил открыть еще одно окно.
На этот раз за окном бушевало пламя. Его языки поднимались выше минарета. Вся земля была охвачена огнем. Отблески огня отражались в глазах гостей шаха. Ветер полыхнул пламенем в окно и чуть-чуть не опалил лица. Все отпрянули в страхе назад, и окно захлопнулось.
Когда открыли следующее окно, все увидели чудесный весенний день. Солнце светило с высоты. Шли люди, занятые своими делами. И ничего необычного не было в этом дне, кроме разве того, что среди осени люди видели весну.
Закрыли это окно и открыли последнее, Черная непроглядная тьма стояла за окном. Хоть глаз выколи. Ни с какой самой темной ночью нельзя было сравнить эту тьму. Поежились от этого мрака гости. Закрыли и это окно.
Потрясенные чудесами, показанными Абу-али-синой, Махмуд-шах и все его приближенные высказали Абу-али-сине слова признания и убедились в том, что мудрость и ученость Абу-али-сины достойны той славы, которой окружено его имя у всех народов всех стран Земли.
До утренней молитвы беседовал Махмуд-шах с великим мудрецом. Как только забрезжил рассвет, Абу-али-сина, с разрешения шаха, отправился в отведенные ему покои, там отдохнул, а вечером снова пришел во дворец.
И снова был пир на весь мир. Махмуд-шах, его визири, приближенные и все гости сидели на своих местах и угощались разными кушаниями и яствами. И снова попросили мудреца показать свое высокое искусство.
Абу-али-сина прочитал заклинание, и, о ужас… Плов в чашах превратился в шевелящуюся гору белых червей, вместо других яств в тарелках прыгали лягушки, бегали мыши, притаились скорпионы. Гости с омерзением отвернулись от стола и попрятались, закрыв лица руками.
Абу-али-сина рассмеялся.
- Успокойтесь и посмотрите на стол. Там нет ничего ужасного. Все страшное вам только привиделось.
Гости вернулись к столу и увидели, что плов - это плов, все яства так же аппетитны, как и были, когда их только что поставили на стол.
В тот вечер о многом говорили, Абу-али-сина показывал чудеса. Все его представления вызывали и восторг, и изумление, ибо люди никогда ничего подобного не видели и ни о чем подобном не слышали.
Так жил Абу-али-сина при дворе Махмуд-шаха, поражая его приближенных своим талантом, устраивая невиданные доселе зрелища.
Среди близких ко двору Махмуд-шаха был юноша, знаменитый в городе своей неописуемой красотой и стройностью. Тот, кто видел его хоть раз, никогда не мог позабыть его лица. Люди тянулись к нему. Но не только красотой был славен этот юноша. У него была добрая душа и глубокий ум. Несмотря на свою молодость, он считался одним из уважаемых людей при дворце Махмуд-шаха и был знатным вельможей.
Приглядевшись к Абу-али-сине, юный вельможа почувствовал к нему большое расположение и подружился с мудрецом. Он навещал Абу-али-сину, слушал его рассказы. Мудрец знал цену не только драгоценным камням. Дороже бриллиантов ценил он талантливых людей. Полюбил он и этого юношу с красивым лицом, чистой душою и умной головой. Абу-али-сина открывал юному другу секреты своего искусства, в приятных беседах проводил с ним дни и вечера.
Но визирь Юхна тоже любил этого юношу, и ему хотелось, чтобы тот стал его учеником.
Прознав о дружбе юноши и Абу-али-сины, Юхна воспылал ревностью и стал распускать про Абу-али-сину вздорные слухи. Решил он очернить Абу-али-сину и в глазах Махмуд-шаха. Однажды он сказал шаху:
- О шах, у этого мудреца нечистые помыслы в отношении юного вельможи. Уж не хочет ли он подбить молодого человека против шаха?
Не поверил шах Юхне, рассердился на него за наговор, но на всякий случай направил человека проверить, чем занимается Абу-али-сина.
Абу-али-сина, как всегда, и в этот вечер сердечно беседовал с юношей. Доложили об этом падишаху, и закралось в душу падишаха сомнение: а не прав ли верный его визирь Юхна? Перестал он оказывать почести мудрецу, не обращал на него внимания, когда Абу-али-сина появлялся во дворце, и даже подумывал, как бы лишить его жизни.
Умом и сердцем чувствовал Абу-али-сина надвигавшуюся беду и однажды сказал себе: "Если я не уйду сегодня ночью, быть несчастью". С этими словами он в одежде дервиша покинул город Кирман, где познал и почтение, и вражду.
Неподалеку, на каменистой россыпи, Абу-али-сина прочитал заклинание, и возник город, окруженный высокой крепостной стеной. Этот город был столь прекрасным, что Кирман по сравнению с ним мог показаться захудалым селением. Язык человеческий беден, чтобы описать такой город. Беломраморные стены были увенчаны зубцами, покрыты сверкающей лазурью, минареты устремились выше облаков. Люди самых разных национальностей проживали здесь. А какая удивительная вода была в этом городе - прекрасная на вкус, исцеляющая от любых болезней, бодрящая при омовении. По всему городу раскинулись лавки, шумели базары. Стройные красивые юноши продавали богатые товары и не было отбоя от покупателей. Красивый город с красивыми людьми жил красивой жизнью, и каждый, попавший в этот город, был бы просто без ума от такого невиданного счастья. Для себя Абу-али-сина построил дворец, который размерами мог бы соперничать с целым городом. Вокруг дворца цвели сады, журчали ручьи, звенели родники, услаждая прохладой ученых мужей, собиравшихся на мудрые беседы.
Узнав о новом городе, Махмуд-шах, его визири и все приближенные забрались на самые высокие минареты Кирмана, чтобы получше разглядеть этот чудо-город. Солнце освещало золотые купола домов, сверкали зеркально гладкие стены, и глазам было больно от этого яркого сияния.
Сначала в Кирмане только и разговоров было, что об этом новом городе, от изумления люди не знали, что сказать, и словно немели, потеряв дар речи. Никогда ничего не было на каменистой россыпи близ Кирмана, и вдруг за одну ночь вырос огромный благоустроенный город сказочной красоты. И догадались в Кирмане" что все это - дело рук Абу-али-сины, что в отместку за недоверие он еще раз проявил свое могущество.
Как-то раз доложили Махмуд-шаху, что из ворот нового города вышло войско и от Абу-али-сины прибыл посол. Встретили в Кирмане посла как положено и со всеми почестями препроводили во дворец. Собрал Махмуд-шах людей дивана, принял посла и выразил ему всяческое уважение. С молитвой передал посол Махмуд-шаху послание своего властелина. С почтением принял Махмуд-шах послание, вскрыл печать и передал для зачтения своему визирю.