7 Лучи нам били в середину носа,
Затем что мы к закатной стороне
Держали путь по выступу утеса,10 Как вдруг я ощутил, что в очи мне
Ударил новый блеск, струясь продольно,
И удивился этой новизне.13 Тогда ладони я поднес невольно
К моим бровям, держа их козырьком,
Чтобы от света не было так больно.16 Как от воды иль зеркала углом
Отходит луч в противном направленье,
Причем с паденьем сходствует подъем,19 И от отвеса, в равном отдаленье,
Уклон такой же точно он дает,
Что подтверждается при наблюденье,22 Так мне казалось, что в лицо мне бьет
Сиянье отражаемого света,
И взор мой сделал быстрый поворот.25 "Скажи, отец возлюбленный, что это
Так неотступно мне в глаза разит,
Все надвигаясь?" – я спросил поэта.28 "Не диво, что тебя еще слепит
Семья небес, – сказал он. – К нам, в сиянье,
Идет посол – сказать, что путь открыт.31 Но скоро в тяжком для тебя сверканье
Твои глаза отраду обретут,
Насколько услаждаться в состоянье".34 Когда мы подошли: "Ступени тут, -
Сказал, ликуя, вестник благодати, -
И здесь подъем гораздо меньше крут".37 Уже мы подымались, и "Bead
Misericordes!" пелось нам вослед
И "Радуйся, громящий вражьи рати!"40 Мы шли все выше, я и мой поэт,
Совсем одни; и я хотел, шагая,
Услышать наставительный ответ;43 И так ему промолвил, вопрошая:
"Что тот слепой романец разумел,
О "доступе другим" упоминая?"46 И вождь: "Познав, какой грозит удел
Позарившимся на чужие крохи,
Он вас от слез предостеречь хотел.49 Богатства, вас влекущие, тем плохи,
Что, чем вас больше, тем скуднее часть,
И зависть мехом раздувает вздохи.52 А если бы вы устремляли страсть
К верховной сфере, беспокойство ваше
Должно бы неминуемо отпасть.55 Ведь там – чем больше говорящих "наше",
Тем большей долей каждый наделен,
И тем любовь горит светлей и краше".58 "Теперь я даже меньше утолен, -
Ответил я ему, – чем был сначала,
И большими сомненьями смущен.61 Ведь если достоянье общим стало
И совладельцев много, почему
Они богаче, чем когда их мало?"64 И он в ответ: "Ты снова дал уму
Отвлечься в сторону земного дела
И вместо света почерпаешь тьму.67 Как луч бежит на световое тело,
Так нескончаемая благодать
Спешит к любви из горнего предела,70 Даря ей то, что та способна взять;
И чем сильнее пыл, в душе зажженный,
Тем большей славой ей дано сиять.73 Чем больше сонм, любовью озаренный,
Тем больше в нем благой любви горит,
Как в зеркалах взаимно отраженной.76 Когда моим ответом ты не сыт,
То Беатриче все твои томленья,
И это и другие, утолит.79 Стремись быстрей достигнуть исцеленья
Пяти рубцов, как истребились два,
Изглаженные силой сокрушенья".82 "Ты мне даруешь..." – начал я едва,
Как следующий круг возник пред нами,
И жадный взор мой оттеснил слова.85 И вдруг я словно был восхищен снами,
Как если бы восторг меня увлек,
И я увидел сборище во храме;88 И женщина, переступив порог,
С заботой материнской говорила:
"Зачем ты это сделал нам, сынок?91 Отцу и мне так беспокойно было
Тебя искать!" Так молвила она,
И первое видение уплыло.94 И вот другая, болью пронзена,
Которую родит негодованье,
Льет токи слез, и речь ее слышна:97 "Раз ты властитель града, чье названье
Среди богов посеяло разлад
И где блистает всяческое знанье,100 Отмсти рукам бесстыдным, Писистрат,
Обнявшим нашу дочь!" Но был спокоен
К ней обращенный властелином взгляд,103 И он сказал, нимало не расстроен:
"Чего ж тогда достоин наш злодей,
Раз тот, кто любит нас, суда достоин?"106 Потом я видел яростных людей,
Которые, столпившись, побивали
Камнями юношу, крича: "Бей! Бей!"109 А тот, давимый гибелью, чем дале,
Тем все бессильней поникал к земле,
Но очи к небу двери отверзали,112 И он молил, чтоб грешных в этом зле
Господь всевышний гневом не коснулся,
И зрелась кротость на его челе.115 Как только дух мой изнутри вернулся
Ко внешней правде в должную чреду,
Я от неложных грез моих очнулся.118 Вождь, увидав, что я себя веду,
Как тот, кого внезапно разбудили,
Сказал мне: "Что с тобой? Ты как в чаду,121 Прошел со мною больше полумили,
Прикрыв глаза и шатко семеня,
Как будто хмель иль сон тебя клонили".124 И я: "Отец мой, выслушай меня,
И я тебе скажу, что мне предстало,
Суставы ног моих окостеня".127 И он: "Хотя бы сто личин скрывало
Твои черты, я бы до дна проник
В рассудок твой сквозь это покрывало.130 Тебе был сон, чтоб сердце ни на миг
Не отвращало влагу примиренья,
Которую предвечный льет родник.133 Я "Что с тобой?" спросил не от смятенья,
Как тот, чьи взоры застилает мрак,
Сказал бы рухнувшему без движенья;136 А я спросил, чтоб укрепить твой шаг:
Ленивых надобно будить, а сами
Они не расшевелятся никак".139 Мы шли сквозь вечер, меря даль глазами,
Насколько солнце позволяло им,
Сиявшее закатными лучами;142 А нам навстречу – нараставший дым
Скоплялся, темный и подобный ночи,
И негде было скрыться перед ним;145 Он чистый воздух нам затмил и очи.
ПЕСНЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ
1 Во мраке Ада и в ночи, лишенной
Своих планет и слоем облаков
Под небом скудным плотно затемненной,4 Мне взоров не давил такой покров,
Как этот дым, который все сгущался,
Причем и ворс нещадно был суров.7 Глаз, не стерпев, невольно закрывался;
И спутник мой придвинулся слегка,
Чтоб я рукой его плеча касался.10 И как слепец, держась за вожака,
Идет, боясь отстать и опасаясь
Ушиба иль смертельного толчка,13 Так, мглой густой и горькой пробираясь,
Я шел и новых не встречал помех,
А вождь твердил: "Держись, не отрываясь!"16 И голоса я слышал, и во всех
Была мольба о мире и прощенье
Пред агнцем божьим, снявшим с мира грех.19 Там "Agnus Dei" пелось во вступленье;
И речи соблюдались, и напев
Одни и те же, в полном единенье.22 "Учитель, это духи?" – осмелев,
Спросил я. Он в ответ: "Мы рядом с ними.
Здесь, расторгая, сбрасывают гнев".25 "А кто же ты, идущий в нашем дыме
И вопрошающий про нас, как те,
Кто мерит год календами земными?"28 Так чей-то голос молвил в темноте.
"Ответь, – сказал учитель, – и при этом
Дознайся, здесь ли выход к высоте".31 И я: "О ты, что, осиянный светом,
Взойдешь к Творцу, ты будешь удивлен,
Когда пройдешь со мной, моим ответом".34 "Пройду, насколько я идти волен;
И если дым преградой стал меж нами,
Нам связью будет слух", – ответил он.37 Я начал так: "Повитый пеленами,
Срываемыми смертью, вверх иду,
Подземными измучен глубинами;40 И раз угодно божьему суду,
Чтоб я увидел горние палаты,
Чему давно примера не найду,43 Скажи мне, кем ты был до дня расплаты
И верно ли ведет стезя моя,
И твой язык да будет наш вожатый".46 "Я был ломбардец, Марко звался я;
Изведал свет и к доблести стремился,
Куда стрела не метит уж ничья.49 А с правильной дороги ты не сбился".
Так он сказал, добавив: "Я прошу,
Чтоб обо мне, взойдя, ты помолился".52 И я: "Твое желанье я свершу;
Но у меня сомнение родилось,
И я никак его не разрешу.55 Возникшее, оно усугубилось
От слов твоих, мне подтвердивших то,
С чем здесь и там оно соединилось.58 Как ты сказал, теперь уже никто
Добра не носит даже и личину:
Зло и внутри, и сверху разлито.61 Но укажи мне, где искать причину:
Внизу иль в небесах? Когда пойму,
Я и другим поведать не премину".64 Он издал вздох, замерший в скорбном "У!",
И начал так, в своей о нас заботе:
"Брат, мир-слепец, и ты сродни ему.67 Вы для всего причиной признаете
Одно лишь небо, словно все дела
Оно вершит в своем круговороте.70 Будь это так, то в вас бы не была
Свободной воля, правды бы не стало
В награде за добро, в отмщенье зла.73 Влеченья от небес берут начало, -
Не все; но скажем даже – все сполна, -
Вам дан же свет, чтоб воля различала76 Добро и зло, и ежели она
Осилит с небом первый бой опасный,
То, с доброй пищей, победить должна.
79 Вы лучшей власти, вольные, подвластны
И высшей силе, влившей разум в вас;
А небеса к нему и непричастны.82 И если мир шатается сейчас,
Причиной – вы, для тех, кто разумеет;
Что это так, покажет мой рассказ.85 Из рук того, кто искони лелеет
Ее в себе, рождаясь, как дитя,
Душа еще и мыслить не умеет,88 Резвится, то смеясь, а то грустя,
И, радостного мастера созданье,
К тому, что манит, тотчас же летя.91 Ничтожных благ вкусив очарованье,
Она бежит к ним, если ей препон
Не создают ни вождь, ни обузданье.94 На то и нужен, как узда, закон;
На то и нужен царь, чей взор открыто
Хоть к башне Града был бы устремлен.97 Законы есть, но кто же им защита?
Никто; ваш пастырь жвачку хоть жует,
Но не раздвоены его копыта;100 И паства, видя, что вожатый льнет
К благам, будящим в ней самой влеченье,
Ест, что и он, и лучшего не ждет.103 Ты видишь, что дурное управленье
Виной тому, что мир такой плохой,
А не природы вашей извращенье.106 Рим, давший миру наилучший строй,
Имел два солнца, так что видно было,
Где божий путь лежит и где мирской.109 Потом одно другое погасило;
Меч слился с посохом, и вышло так,
Что это их, конечно, развратило112 И что взаимный страх у них иссяк.
Взгляни на колос, чтоб не сомневаться;
По семени распознается злак.115 В стране, где По и Адиче струятся,
Привыкли честь и мужество цвести;
В дни Федерика стал уклад ломаться;118 И что теперь открыты все пути
Для тех, кто раньше к людям честной жизни
Стыдился бы и близко подойти.121 Есть, правда, новым летам к укоризне,
Три старика, которые досель
Томятся жаждой по иной отчизне:124 Герардо славный; Гвидо да Кастель,
"Простой ломбардец", милый и французу;
Куррадо да Палаццо. Неужель127 Не видишь ты, что церковь, взяв обузу
Мирских забот, под бременем двух дел
Упала в грязь, на срам себе и грузу?"130 "О Марко мой, я все уразумел, -
Сказал я. – Вижу, почему левиты
Не получили ничего в удел.133 Но кто такой Герардо знаменитый,
Который в диком веке, ты сказал,
Остался миру как пример забытый?"136 "Ты странно говоришь, – он отвечал. -
Ужели ты, в Тоскане обитая,
Про доброго Герардо не слыхал?139 Так прозвище ему. Вот разве Гайя,
Родная дочь, снабдит его другим.
Храни вас бог! А я дошел до края.142 Уже заря белеется сквозь дым, -
Там ангел ждет, – и надо, чтоб от света
Я отошел, покуда я незрим".145 И повернул, не слушая ответа.
ПЕСНЬ СЕМНАДЦАТАЯ
1 Читатель, если ты в горах, бывало,
Бродил в тумане, глядя, словно крот,
Которому плева глаза застлала,4 Припомни миг, когда опять начнет
Редеть густой и влажный пар, – как хило
Шар солнца сквозь него сиянье льет;7 И ты поймешь, каким вначале было,
Когда я вновь его увидел там,
К закату нисходившее светило.9 Так, примеряясь к дружеским шагам
Учителя, я шел редевшей тучей
К уже умершим под горой лучам.13 Воображенье, чей порыв могучий
Подчас таков, что, кто им увлечен,
Не слышит рядом сотни труб гремучей,16 В чем твой источник, раз не в чувстве он?
Тебя рождает некий свет небесный,
Сам или высшей волей источен.19 Жестокость той, которая телесный
Сменила облик, певчей птицей став,
В моем уме вдавила след чудесный;22 И тут мой дух всего себя собрав
В самом себе, все прочее отринул,
С тем, что вовне, общение прервав.25 Затем в мое воображенье хлынул
Распятый, гордый обликом, злодей,
Чью душу гнев и в смерти не покинул.28 Там был с Эсфирью, верною своей
Великий Артаксеркс и благородный
Речами и делами Мардохей.31 Когда же этот образ, с явью сходный,
Распался наподобье пузыря,
Лишившегося оболочки водной, -34 В слезах предстала дева, говоря:
"Зачем, царица, горестной кончины
Ты захотела, гневом возгоря?37 Ты умерла, чтоб не терять Лавины, -
И потеряла! Я подъемлю гнет
Твоей, о мать, не чьей иной судьбины".40 Как греза сна, когда ее прервет
Волна в глаза ударившего света,
Трепещет миг, потом совсем умрет, -43 Так было сметено виденье это
В лицо мое ударившим лучом,
Намного ярче, чем сиянье лета.46 Пока, очнувшись, я глядел кругом,
Я услыхал слова: "Здесь восхожденье",
И я уже не думал о другом,49 И волю охватило то стремленье
Скорей взглянуть, кто это говорил,
Которому предел – лишь утоленье.52 Но как на солнце посмотреть нет сил,
И лик его в чрезмерном блеске тает,
Так точно здесь мой взгляд бессилен был.55 "То божий дух, и нас он наставляет
Без нашей просьбы и от наших глаз
Своим же светом сам себя скрывает.58 Как мы себя, так он лелеет нас;
Мы, чуя просьбу и нужду другого,
Уже готовим, злобствуя, отказ.61 Направим шаг на звук такого зова;
Идем наверх, пока не умер день;
Нельзя всходить средь сумрака ночного".64 Так молвил вождь, и мы вступили в тень
Высокой лестницы, свернув налево;
И я, взойдя на первую ступень,67 Лицом почуял как бы взмах обвева;
"Beati, – чей-то голос возгласил, -
Pacific!, в ком нет дурного гнева!"70 Уже к таким высотам уходил
Пред наступавшей ночью луч заката,
Что кое-где зажглись огни светил.73 "О мощь моя, ты вся ушла куда-то!" -
Сказал я про себя, заметя вдруг,
Что сила ног томлением объята.76 Мы были там, где, выйдя в новый круг,
Кончалась лестница, и здесь, у края,
Остановились, как доплывший струг.79 Я начал вслушиваться, ожидая,
Не огласится ль звуком тишина;
Потом, лицо к поэту обращая:82 "Скажи, какая, – я сказал, – вина
Здесь очищается, отец мой милый?
Твой скован шаг, но речь твоя вольна".85 "Любви к добру, неполной и унылой,
Здесь придается мощность, – молвил тот. -
Здесь вялое весло бьет с новой силой.88 Пусть разум твой к словам моим прильнет,
И будет мой урок немногословный
Тебе на отдыхе как добрый плод.91 Мой сын, вся тварь, как и творец верховный, -
Так начал он, – ты это должен знать,
Полна любви, природной иль духовной.94 Природная не может погрешать;
Вторая может целью ошибиться,
Не в меру скудной иль чрезмерной стать.97 Пока она к высокому стремится,
А в низком за предел не перешла,
Дурным усладам нет причин родиться;100 Но где она идет стезею зла
Иль блага жаждет слишком или мало,
Там тварь завет творца не соблюла.103 Отсюда ясно, что любовь – начало
Как всякого похвального плода,
Так и всего, за что карать пристало.106 А так как взор любви склонен всегда
К тому всех прежде, кем она носима,
То неприязнь к себе вещам чужда.109 И так как сущее неотделимо
От Первой сущности, она никак
Не может оказаться нелюбима.112 Раз это верно, остается так:
Зло, как предмет любви, есть зло чужое,
И в вашем иле вид ее трояк.115 Иной надеется подняться вдвое,
Поправ соседа, – этот должен пасть,
И лишь тогда он будет жить в покое;118 Иной боится славу, милость, власть
Утратить, если ближний вознесется;
И неприязнь томит его, как страсть;121 Иной же от обиды так зажжется,
Что голоден, пока не отомстит,
И мыслями к чужой невзгоде рвется.124 И этой вот любви троякий вид
Оплакан там внизу; но есть другая,
Чей путь к добру – иной, чем надлежит.127 Все смутно жаждут блага, сознавая,
Что мир души лишь в нем осуществим,
И все к нему стремятся, уповая.130 Но если вас влечет к общенью с ним
Лишь вялая любовь, то покаянных
Казнит вот этот круг, где мы стоим.133 Еще есть благо, полное обманных,
Пустых отрад, в котором нет того,
В чем плод и корень благ, для счастья данных.136 Любовь, чресчур алкавшая его,
В трех верхних кругах предается плачу;
Но в чем ее тройное естество,139 Я умолчу, чтоб ты решил задачу".