ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ТАБУБУ
Затем Хемуас повернулся к Табубу и напомнил ей о цели своего визита, она же предложила ему проследовать в ее комнату. Когда они пришли туда, он бросился на ложе из эбенового дерева с инкрустациями из слоновой кости, и Табубу легла рядом с ним. Но, когда он приблизился к ней, она испустила громкий крик, и он потерял сознание. Очнувшись, обнаружил он, что лежит на земле совершенно голый.
[В тексте нет прямых указаний, но, возможно, речь идет о сновидении, а не о реальных событиях, которые произошли с Хемуасом. Когда вступил он в дом Табубу, ему предложили вино в золотом кубке, разожгли благовония в курильнице и принесли ароматические мази. Когда Табубу попросила передать ей все его имущество, он уступил без колебаний. То обстоятельство, что, когда акт передачи был готов, дети Хемуаса его подписали, отказавшись таким образом от отцовского наследства, может свидетельствовать, что Хемуас продолжал пить, а Табубу ему все подливала и подливала. Примечательно, что, когда собаки и кошки терзали трупы его детей под окнами, Хемуас все еще продолжал пить. Возможно, в вино был добавлен наркотик, и его поступки в отношении имущества и детей говорят о полной неадекватности поведения. Одуряюще могли подействовать на гостя и дымные курения, в которые также мог быть добавлен наркотик. Когда Хемуас вошел в комнату Табубу и бросился на ложе, то в этот миг он погрузился в сон, и ему только приснилось, что Табубу пришла к нему. Когда же он очнулся, то увидел себя на полу безо всякой одежды и уверился, что в вино было что-то подмешано, возможно вещество сродни гашишу (cannabis indica). Хорошо известно, что люди, употребляющие гашиш, видят подобные сны, а под влиянием большой дозы они сами снимают с себя всю одежду. Мне приходилось видеть курильщиков гашиша на улицах Багдада и Каира, даже у дверей мечети, в состоянии одури, и никто из прохожих не обращал на них (то есть на их наготу) внимания.]
ХЕМУАС САМ ДОКЛАДЫВАЕТ ФАРАОНУ О СЛУЧИВШЕМСЯ
Некоторое время спустя Хемуас пришел в себя и увидел фараона, спешащего к нему с большой свитой. Он встал, чтобы поприветствовать его, но из-за наготы не мог стоять прямо. Фараон, однако, узнал его и спросил, как это он дошел до такого состояния. Хемуас ответил, что в эту ловушку вовлек его Неферка-Птах. На это фараон посоветовал ему вернуться в Мемфис, где его дети ждут его. Хемуас ответил, что не может возвращаться в Мемфис нагишом, и фараон приказал одному из рабов отдать ему свою одежду. Одевшись, Хемуас проследовал в Мемфис, где нашел своих детей живыми и здоровыми, и он обнял их.
ХЕМУАС ВОЗВРАЩАЕТ НЕФЕРКА-ПТАХУ КНИГУ ТОТА
Когда Хемуас явился к царю, тот спросил его, не был ли он пьян. (Этот вопрос подтверждает предположение, что Табубу опоила Хемуаса в своем доме.) Затем Хемуас поведал фараону обо всем, что с ним произошло. Когда закончил он свой рассказ, фараон напомнил ему свои слова, что Неферка-Птах убьет его, если он не вернет на место магическую книгу Тота, посоветовал вернуть ее немедленно, и поставить на голову горшок с углями, и взять в руку кол.
Затем Хемуас вышел от фараона, и с горшком на голове и с колом в руках он направился к гробнице Неферка-Птаха. Когда он пришел туда, Ахура приветствовала его словами, что, наверное, сам великий бог Птах спас его, а ее муж засмеялся и напомнил ей о своем обещании, что Хемуас придет обратно с горшком на голове и с колом в руках.
ХЕМУАС ВЕЛИТ ДОСТАВИТЬ В МЕМФИС МУМИИ АХУРЫ И МЕРИБА
Когда Хемуаса приветствовали духи Ахуры и ее супруга, Неферка-Птах велел ему отправляться в Коптос и привезти в Мемфис тела Ахуры и Мериба в ту гробницу, где пребывали их духи. (По-видимому, они не нашли успокоения из-за того, что тела их покоились в Коптосе, а души находились в Мемфисе, в гробнице Неферка-Птаха.) Хемуас взялся выполнить повеление Неферка-Птаха. Он вышел из гробницы и передал фараону все, что сказал ему Неферка-Птах. Фараон повелел ему отправляться в Коптос, доставить оттуда мумии Ахуры и Мериба и использовать для этого корабль фараона со всей командой.
ХЕМУАС ПРИБЫВАЕТ В КОПТОС
Хемуас сел на корабль и отплыл вверх по реке к Коптосу. Когда же верховный жрец и жрецы Исиды прослышали о его прибытии, они пришли на берег и приветствовали его. Посетив храм Коптоса и принеся жертвы Исиде и Харпократу, Хемуас отправился в некрополь в сопровождении жрецов, но, несмотря на тщательные поиски, не мог найти гробницу Ахуры и Мериба. Он был глубоко огорчен постигшей его неудачей, и стало это известно Неферка-Птаху в его гробнице в Мемфисе.
НЕФЕРКА-ПТАХ ЯВЛЯЕТСЯ ХЕМУАСУ В КОПТОСЕ
Затем Неферка-Птах перенесся из своей гробницы в Коптос и явился Хемуасу в виде очень старого жреца. Решив, что старый жрец может оказаться ему полезен, Хемуас спросил его, не знает ли он, где гробница Ахуры и Мериба. Старик ответил, что его прапрадед говорил ему, что она находится под южным углом дома одного жреца. Хемуас приказал срыть дом, и под одним из его углов обнаружилась гробница, которую он искал. Он поместил мумии на корабль и, заново отстроив [снесенный] дом того жреца, отплыл в Мемфис. Фараон вышел на берег встретить корабль и послушать, что случилось с Хемуасом в Коптосе. Мумии Ахуры и Мериба поместили в гробницу Неферка-Птаха, а после этого шахту, которая вела в погребальную камеру, завалили камнями, а гробницу заперли.
XI. САТНИ-ХЕМУАС И ЕГО СЫН СА-ОСИРИС
Демотический текст с этой историей сохранился на оборотной стороне двух папирусов, лицевая сторона которых представляет собой официальные документы на греческом языке. Записи датируются седьмым годом правления императора Клавдия, то есть 46–47 гг. н. э. Два папируса были склеены и составляют один свиток, который ныне хранится в Британском Музее (DCIV). Первый перевод демотического текста с иероглифической транскрипцией подготовил Ф.Л. Гриффис (Stories of the High Priests of Memphis, The Sethon of Herodotus, And The Demotic Tales of Khamuas. – Oxford, 1909). Первый перевод на французский язык выполнил Ревиллу (Revillout // Revue Egyptologique, vol. XII, p. 102–109; vol. XIII, p. 29–38), а на немецкий – Редер (Altag. Marchen, p. 158 f.). Частичные комментарии опубликованы Г. Mac-перо (Journal des Savants, 1911, p. 473–504: "Contes relatifs aux grands pretres de Memphis"). В папирусе недостает первого листа и начала второго, на протяжении всего текста встречаются лакуны. Но большая заслуга Ф.Л. Гриффиса состоит в том, что он, по-видимому, сумел абсолютно верно восстановить магистральную линию повествования.
САТМИ ХЕМУАС И ЕГО СЫН СА-ОСИРИС
Хемуас, сын фараона Усермаат-Ра, взял в жены свою сестру Мех-усехет, но, хотя оба хотели иметь детей, они оставались бездетными. Печалились они о том чрезвычайно. Однажды ночью Мех-усехет в сновидении увидела некоего духа, который посоветовал ей на следующее утро отправиться в определенное место, где она найдет растущую дыню. Ей следовало собрать ее семена и вместе с супругом проглотить их. После этого следовало разделить ложе с мужем, и у них обязательно родится ребенок.
Проснувшись после своего сна, Мех-усехет сделала, как ей было велено в сновидении, и понесла. Когда сообщили об этом фараону, он возрадовался чрезвычайно и дал ей амулеты и писаные заклинания, чтобы уберечь от злых чар ее и плод в ее чреве.
Однажды ночью Хемуасу приснился сон, что жена его ждет ребенка и родит сына, которого следует назвать Са-Осирис, и что этот сын совершит много удивительных дел в земле египетской. Проснувшись, Хемуас возрадовался чрезвычайно.
Когда истекли положенные месяцы, Мех-усехет родила сына, и, согласно указанию, полученному во сне, отец назвал его Са-Осирис. Мальчик рос красивым, здоровым и таким смышленым, что ему давали на год больше, чем было на самом деле: в два года его принимали за трехлетнего. И Хемуас любил его чрезвычайно, ему нравилось видеть ребенка перед собой, и он никогда не уставал наблюдать за ним.
Между тем мальчик рос и креп, и, когда его отдали в школу, он стал так быстро учиться, что вскоре знал столько же, сколько его учитель. Он мог говорить гладко и красноречиво и вскоре уже был в состоянии беседовать с писцами и учеными из Дома Жизни, которыми руководили жрецы Птаха, и они удивлялись его знаниям и умениям. Его отец также брал его в зал аудиенций, где в окружении своих приближенных принимал посетителей, так что все присутствующие могли любоваться способностями мальчика и славить Хемуаса, отца этого замечательного ребенка.
Однажды, когда Хемуас и Са-Осирис собирались отправиться в царский зал для праздников, ушей их коснулись скорбные звуки плача, когда же Хемуас выглянул из дверей своего дома, чтобы узнать, что происходит, то увидел, что мимо движется погребальная процессия со многими плакальщицами, сопровождающая на кладбище тело богача. Выглянув еще раз, он увидел, что на кладбище несут тело бедняка, и, в то время как погребальная утварь богача была многочисленна и изысканна и многие плакальщицы шли за его телом, бедняк был завернут в простую камышовую циновку, и никто не сопровождал его по пути к некрополю.
Увидев похороны двух человек и сравнив богатство и бедность, Хемуас призвал Птаха и выразил убеждение, что богач, направлявшийся к гробнице в сопровождении плакальщиц, восхвалявших его добродетели во время земной жизни, и на том свете (в Именти) будет благополучнее бедняка, не сопровождавшегося никем. Са-Осирис услышал слова отца и заметил ему, что когда придет его время следовать в Именти, то ему воздадут там так же, как тому бедняку, и не уготовано ему того, что ожидает богача. То есть Са-Осирис владел даром пророчества и умел предвидеть будущее.
ХЕМУАС И СА-ОСИРИС ПОСЕЩАЮТ ЗАГРОБНЫЙ МИР
Слова Са-Осириса озадачили Хемуаса, но, поскольку текст в этом месте поврежден, мы можем только предположить, что он потребовал у сына объяснений. Больше нет речи о празднике у фараона, который собирались посетить отец и сын, ибо, когда повествование вновь делается связным, мы узнаем, что Са-Осирис привел отца к некоему месту, где находился проход в Дуат (место обитания умерших). Неясно, впрочем, каким образом Са-Осирис приобрел силу переступить границу ужасного обиталища мертвых. Книга мертвых сообщает (глава 144), что царство Осириса состояло из семи арит, или залов, вот в них-то и входили теперь Са-Осирис со своим отцом.
Неизвестно, что они увидели в первом, втором и третьем залах: текст слишком поврежден, чтобы можно было составить связное представление о происходящем.
В четвертом зале они увидели людей, томимых голодом, в то время как ослы за их спинами угощались обильной едой. У некоторых людей над головой висели лакомства и напитки, но они были бессильны дотянуться до них, потому что другие люди все время рыли ямы у них под ногами.
В пятом зале перед ними предстало множество стоявших добрых духов, а у двери толпились злодеи, взывавшие к ним о помощи. Правый глаз одного из них был пронзен дверным шкворнем, так что он испытывал ужасные муки и молил о пощаде.
В шестом зале собрались царственные владыки Именти, каждый в окружении своей свиты. Они, по-видимому, должны были присутствовать на Суде Осириса над умершими, ожидавшими в предыдущем зале. Это были Хозяева Жизни и Восемь Царственных Начальников, упомянутые в пятом разделе "Книги врат", либо Сорок восемь судей "Книги мертвых" (глава 125).
В седьмом зале они узрели Осириса в короне атеф, восседающего на золотом троне. Справа от него стоял Тот, доказавший некогда невиновность Осириса и снявший с него те обвинения, которые выдвинул против него Сет перед собранием богов Гелиополя, а слева стоял Анубис. Слева и справа находились также боги-судьи. В центре зала были расположены великие весы, Анубис отвечал за правильность взвешивания сердец и сообщал Тоту результат, который записывался. Те, чьи злые деяния превышали добрые, отдавались чудовищу, пожиравшему их души и тела, навеки лишая их надежды на продолжение жизни. Это чудовище было, вне всякого сомнения, Унеммит, Пожирательница мертвых, изображенная на виньетке к 125 главе "Книги мертвых". У нее были голова крокодила, передняя часть тела льва и задняя – бегемота. Описание заседания суда согласуется с данными "Книги мертвых" в списках XVIII династии.
Так, на саркофаге Сети I изображен Осирис на троне, к которому ведут девять ступеней, наверху расположены весы с двумя чашами, причем стойка сделана в виде мумии. Над весами находится Анубис, а рядом с ними – лодка с черной свиньей, которую бьет палкой обезьяна. Черная свинья – воплощение Сета, бога зла, вырвавшего Око Хора, бога солнца.
ВЕЛИКИЕ ВЕСЫ В ЗАЛЕ СУДА ОСИРИСА
Вернувшись к сцене взвешивания сердца, мы узнаем из текста, что человек, чьи добрые деяния перевешивали злые, принимался в число Владык Именти, а душа его возносилась на небо. Если же добрые и злые дела уравновешивались, душа присоединялась к тем, кто служил Сокар-Осирису.
Оглянувшись, Хемуас заметил высокого человека, облаченного в виссон, стоящего около Осириса. Са-Осирис сказал ему, что это тот бедняк, которого несли завернутым в камышовую циновку. Когда достиг он Дуата, его добрые дела были взвешены на Великих весах против его злых дел, и оказалось, что добрые дела его чрезвычайно многочисленны, если принимать во внимание низкое положение среди живых, что и записал Тот. Поэтому было провозглашено перед Осирисом, что пышное облачение богача, которого несли на кладбище в великолепном погребальном убранстве, отдадут бедняку, который занял место среди просветленных душ вокруг Осириса. Что до богача, то Са-Осирис сказал отцу, что именно его они видели в пятом зале с дверным шкворнем в правом глазу, и каждый раз, когда дверь открывается и закрывается, он терпит великие муки. Когда были взвешены дела его на земле, то злые дела перевесили, за что и подвергается он наказанию. Са-Осирис знал о посмертной судьбе богача, когда говорил отцу, что тот не удостоится подобного, но станет благоденствовать, подобно бедняку.
Хемуас сильно подивился тому, что увидел в Именти, и попросил сына побольше рассказать ему о духах, которые находились в четвертом зале. В ответ Са-Осирис поведал, что голодными и прожорливыми духами стали те люди, которые на земле были прокляты Богом: они работали день и ночь, но их женщины обкрадывали их, и они все время оставались голодными. Духи, над чьими головами подвешены еда и напитки, а они не могут дотянуться до них, потому что другие копают ямы у них под ногами, также были людьми, и это Бог повелел рыть ямы у них под ногами. Злые деяния тех и других перевесили добрые, и когда спустились они в Дуат, то получили соответствующее наказание. Правители Именти награждают за добро на земле и карают за зло. Таков закон, управляющий миром, пояснил Са-Осирис, и закон этот вечен и непреложен. Каждый из сорока двух номов Египта имеет свой
Дуат, и в каждом судьи Осириса взвешивают земные деяния, и в каждом Дуате праведники вознаграждаются, а грешники караются. Сказав это, Са-Осирис взял отца за руку и вывел его из Именти другим путем, но отказался сообщить ему, та ли это дорога, по которой они пришли сюда. И Хемуас дивился осведомленности своего сына в подобных вещах и предвидел, что когда-нибудь и он станет просветленным духом, человеком Бога, и, идя рядом с Са-Осирисом, он испытывал гордость за то, что тот его сын. И все же Хемуаса пугало увиденное, и он бормотал заклинания "Книги мертвых", чтобы подбодрить себя. По-видимому, Са-Осирис устроил это путешествие в Дуат прежде достижения своего двенадцатилетия, ибо дальше текст сообщает, что, когда исполнилось ему двенадцать лет, во всем Египте никто не мог сравняться с ним в искусстве магии.
ПОСОЛ С ЮГА
Вскоре после этих событий царь Усермаат-Ра вышел во двор своего дворца в Мемфисе, чтобы держать совет со знатными людьми города, которые присутствовали здесь – каждый стоял на своем месте согласно занимаемому им рангу. И вот вошел вестник во двор и объявил, что прибыл посол из Страны Негров и что он имеет при себе запечатанное послание; содержание его он огласит перед царем, не ломая печати и не разворачивая документа. Далее он сказал, что если не найдется человека в Египте, который сумеет прочесть то письмо, не сломав печати и не развернув письма, то он вернется в Страну Негров с нераспечатанным письмом, что явится признаком превосходства их над Египтом.
Когда услышали то фараон и члены его совета, они изумились, а один из присутствующих, призвав великого бога Птаха, заметил, что невероятно это для любого писца – прочесть то, чего не видят его глаза, и что невозможно ожидать от человека, чтобы он читал и переводил письмо, не разворачивая свиток.