Коль ты не будешь, сын, гнушаться мздой,
Надменен станешь и не в меру горд,
Порокам волю дашь и в грех впадешь,
Начнешь у сирот отбирать феод
И вымогать последний грош у вдов,-
Короны не судил тебе господь.
Навек забудь, Людовик, про нее".
Смутился отрок, к алтарю нейдет.
Бароны плачут, глядя на него.
Приходит император в гнев большой.
"Как, - говорит, - я обманулся в нем!
На славу нашу он кладет пятно.
Кем этот жалкий трус на свет рожден?
Вовеки не сравнится он со мной.
Сажать такого на престол грешно.
Ему мы лучше темя острижем,
Его назначим в этот храм святой
Пономарем служить за кров и корм,
Чтоб по миру с сумою не пошел".
Встал Эрнеис тут перед королем.
Был этот орлеанец горд и зол.
Повел он речь искусно и хитро:
"Вам, государь, я дам совет такой.
Пятнадцать лет Людовику всего.
Он для короны не созрел еще.
Доверьте мне блюсти три года трон,
А там и ваш наследник подрастет.
Коль он окрепнет телом и умом,
Ему охотно я верну престол,
Умножу достояние его".
Ответил император: "Решено".
"Благодарим, сеньер наш и король",-
Воскликнул Эрнеис со всей родней.
Добился бы сквернавец своего,
Не подоспей с охоты граф Гильом.
С коня племянник слезть ему помог.
Граф задает вопрос: "Бертран, отколь?"
"Иду из храма этого, сеньер.
Дурное дело там совершено:
Народ и Карла Эрнеис обвел -
Отдать ему хотят французы трон".
Гильом ответил: "Плох его расчет!"
Не сняв оружья, в божий храм вошел
И видит, растолкав народ честной,
Что Эрнеис приять венец готов.
Он зарубить лжеца решил мечом,
Да вспомнил вдруг, что заповедал бог:
Убийство - смертный грех перед творцом.
Поглубже в ножны сунул граф клинок,
Поддернул рукава, шагнул вперед.
Он за волосы Эрнеиса сгреб,
По шее двинул правым кулаком,
Сломал злодею горловую кость.
Предатель рухнул и, как пес, издох,
А граф Гильом сказал ему в укор:
"Пусть бог воздаст тебе, подлец, за все!
Как смел чинить ты государю зло,
Когда любить сеньера всей душой,
Его владенья умножать - наш долг?
Хитрить ты перестанешь с этих пор.
Хоть я лишь дать тебе желал урок,
Ты - мертв, и я тебя не ставлю в грош".
Тут граф Гильом вперил в корону взор,
Снял с алтаря ее своей рукой
И возложил ребенку на чело:
"Прими во имя господа ее,
И сил тебе всевышний ниспошлет!"
За сына счастлив был король седой:
"Вам, граф Гильом, спасибо и поклон
За то, что возвеличили мой род".
X
"Людовик, милый сын, - промолвил Карл, -
Прими над нашим королевством власть
И на таких условиях им правь:
Не отнимать у сирот их добра,
У вдов последний грош не вымогать,
Святую церковь охранять всегда,
Чтоб видел сатана в тебе врага,
И рыцарей своих не утеснять.
За это будут чтить они тебя,
Полюбит и прославит вся страна".
XI
Когда Людовик восприял венец,
Король изволил распустить совет.
Разъехались бароны - всяк к себе.
Но прожил Карл потом всего пять лет.
Явился он однажды во дворец
И к сыну обратил такую речь:
ХII
"Людовик, милый сын, отца послушай.
Ты скоро вступишь на престол французский,
А мне отдать придется богу душу.
Кто недруг мне, тот им тебе пребудет;
Тебя мой ненавистник не возлюбит.
Бог видит: с теми, кто со мной враждует.
За выкуп я не шел на мировую,
А воевал, пока их не изрубят.
XIII
Не скрою от тебя, наследник мой:
Бог над народом короля вознес
Не для того, чтоб тот презрел закон,
Грешил распутством, поощрял порок,
Или у сирот отнимал феод,
Иль вымогал последний грош у вдов.
Нет, государь карать обязан зло
И втаптывать его во прах пятой.
Пусть видят бедняки в тебе оплот.
Внять жалобам их будь всегда охоч,
Советом им стремись помочь во всем,
За их права во имя божье стой.
А с тем, кто нравом непомерно горд,
Будь сам, как лютый леопард, жесток.
Начнет войну он из-за пустяков -
Клич рыцарям французским тотчас брось,
И тридцать с лишним тысяч их сберешь.
Ударь туда, где враг тебя не ждет,
Займи и разори страну его.
А коль он угодит к тебе в полон,
Обидчика не милуй ни за что -
Пускай в куски изрублен будет он,
Утоплен иль отправлен на костер.
Ведь коль французов недруг разобьет,
Нормандцы скажут, сын, тебе в укор:
"Что нам за польза в короле таком?
Не дорожит своею головой
Тот, кто вторично с ним в поход пойдет
Иль ко двору его прибудет вновь.
Мы обойдемся без его щедрот".
Скажу тебе, мой сын, еще одно,
В чем будет для тебя немалый прок:
В советники тебе виллан не гож,
Сын стражника не гож и сын прево
(Всегда за грош тебя предаст холоп);
Им должен стать Гильом, лихой барон,
Чьим был нарбоннец Эмери отцом,
Кому Бернар Бребанский - брат родной.
Коль он престол оберегать готов,
Ты можешь положиться на него".
"Клянусь душой, вы правы", - отрок рек,
Пошел к Гильому, наземь пал лицом.
Граф поднял гостя, задает вопрос:
"Что вам угодно, юный мой сеньер?"
"Чтоб сжалились вы, рыцарь, надо мной.
Отец сказал: вы - первый из бойцов,
Не равен под луною вам никто.
Хочу я наши земли и престол
Отдать вам под охрану до тех пор,
Пока не научусь владеть мечом".
Ответил граф: "Согласен всей душой",-
И клятву дал пред образами он,
Что по миру скорей пойдет с сумой,
Чем нерадиво выполнит свой долг.
Предстал пред Карлом граф Гильом потом,
Челом ему, склонив колени, бьет:
"Прошусь в отъезд я, император мой.
Дозвольте в Рим отбыть на малый срок,
Пасть там во прах перед святым Петром.
Такой обет я дал давным-давно,
Но выполнить пятнадцать лет не мог,
И медлить с этим долее грешно".
Карл помрачнел, но согласился все ж,
Велел, чтоб граф взял шестьдесят бойцов,
Навьючил тридцать лошадей казной.
Гильом обнялся с ним - и был таков.
Назад вернуться графу удалось
Не скоро и с весьма большим трудом.
Когда он прибыл, Карл уже был мертв
И сын его воссел на отчий трон.
Но прежде чем Гильом поспел домой
И дать сумел изменникам отпор,
Людовик чуть не потерял престол.
Проститься мог бы он и с головой,
Промедли граф в пути хоть день еще.
XIV
Гильом Железная Рука явился
В отъезд у императора проситься.
Тот в шестьдесят бойцов ему дал свиту,
Велел казной коней навьючить тридцать.
С людьми своими в путь Гильом пустился.
Людовик долго ехал рядом с ними
И, плача, говорил слова такие:
"Останьтесь, бога ради, граф мой милый!
Уйдет из жизни скоро мой родитель.
Он стар, держать не может меч в деснице,
А я еще из детских лет не вышел.
Коль не помогут мне, наш край погибнет".
Гильом ему: "Тревожиться нет смысла.
Апостолу я еду поклониться,
Что на престоле восседает в Риме.
Туда гонца иль грамоту пришлите,
Коль надобность во мне у вас возникнет,
И поспешу - пусть каждый это слышит! -
Я вам помочь, чем только буду в силах".
Пустился в путь Гильом с людьми своими,
Уж сколько дней, не знаю, ехал рысью,
На Сен-Бернаре сильно притомился,
До Рима так и мчал без передышки.
XV
Торопится Гильом, барон-смельчак.
Гелен с Бертраном вслед за ним спешат.
У каждого упрятан меч под плащ,
И все-таки никто из них с себя
Не снял ни добрый панцирь, ни шишак.
Оруженосцы верные кряхтят:
Щит и копье господ тащить - не сласть.
Дней их пути нам не пересчитать.
Граф перебрался через Сен-Бернар,
Пронесся через всю Романью вскачь,
До Рима, не передохнув, домчал,
Оруженосцев кров послал искать.
Держал Сикер двор постоялый там.
Стал в доме у него постоем граф,
Себе позволил отдых в первый раз,
Отужинал, лег поскорее спать.
Заснул немедля - очень уж устал -
И видит сон, в нем пробудивший страх
Со стороны Руси идет пожар,
Который Рим со всех сторон объял,
И мчится преогромный волкодав
В сопровожденье множества собак;
Он, граф, сидит под деревом в кустах
И до смерти напуган видом пса,
А тот наносит лапою удар,
И падает Гильом к его ногам.
Проснулся граф, к царю небес воззвал,
Но сон его был вещий божий знак:
Магометане вторглись в этот край.
Эмир Корсольт и с ним три короля -
Кремюз, Тенебр, Галафр вели их рать.
Она твердыни Капуи взяла.
Король Гефье к неверным в плен попал,
А с королем красавица жена,
И дочь, и тридцать тысяч христиан.
Им всем до одного грозила казнь,
Но графа так любил небесный царь,
Что пленников Гильом от смерти спас,
Хотя Корсольт, сраженный им силач,-
За Красным морем земли он держал,-
Нос рыцарю укоротил слегка,
О чем мы позже поведем рассказ,
Коль скупы не окажетесь вы к нам.
Тут понемногу начало светать.
С постели граф без промедленья встал;
К заутрени пошел в престольный храм;
Сложил свои доспехи на алтарь -
Мол, выкупит их, взяв с арабов дань;
Увидел там наместника Христа -
Пел мессу в этот день святитель сам.
Закончить службу он успел едва,
Как прибыли нежданно два гонца
С такою вестью горестной туда,
Что стало страшно многим храбрецам.
XVI
В престольный храм пришел Гильом с рассветом,
А мессу там служил Христов наместник,
Когда нежданно два гонца приспели
С нерадостным для христиан известьем:
Громят магометане край окрестный,
Твердыни Капуи в руках неверных,
И взято ими тридцать тысяч пленных.
Спасти их надо - иль не минут смерти.
Святитель побледнел, спросил поспешно,
Где тот, кого зовут Рукой Железной;
А граф лежал, на мраморе простёртый,
Молясь, чтоб сила в нем не оскудела
И жертвою не сделался измены
Людовик, Карла отпрыск и преемник.
Не стал святитель ни минуты мешкать,
Взял посох, тронул им плечо пришельца.
Вскочил Гильом, открыл лицо немедля.
XVII