Если в дом войдем,
Поглядим,
Как устроен он изнутри,
Чем такой богатый дом снаряжен, -
Первое, что увидим мы,
Главное, что удивило бы нас -
Это, словно шкуры трехлетка-коня,
Большие блюда вдоль стен,
Которые сами собой
Вертясь, подлетают к столу;
Золотые трехзубые вилки там
Для трапез были припасены;
Когда надо, сами они
Прыгали, сверкая, на стол;
Пузатые миски там
Сами двигались вперевалку, бочком,
Сами варили снедь,
Сами на стол несли;
Стройные кубки в узорной резьбе,
В которые наливают кумыс,
Сами шествовали навстречу гостям.
Деревянные кади там,
В которых масло, кумыс и каймак,
Сами двигались важно к столу,
Едва посмотришь на них.
Здесь топор был,
Который сам прибегал,
Сам колол, рубил и тесал;
Рядом с вилками блестели ножи,
Сами резали мясо они;
Из сплава чудесного тридцати
Металлов выковал их
Кузнец Куэттээни.
Средь покоя трапезного
Стол стоял
С таежное озеро величиной;
Этот круглый стол-сандалы?
Сам, куда ему скажут, шагал
На шести высоких ножках своих.Здесь не было
Пестрых, красивых вещей,
Здесь не было
Нежных и хрупких вещей;
Здесь так обставляли дом,
Чтобы все было прочно в нем,
Чтобы в убранстве дома того
Не ломалось,
Не трескалось ничего.
Посуда была
На диво прочна,
Чтобы долго людям служила она;
Ведь снаряжался весь этот дом
Для могучих богатырей…
Много было посуды в нем, -
Чаши берестяные, в ряд
Поставленные, чистотою блестят;
Деревянные кубки и черпаки,
Кожаные турсуки
Были там в изобилии припасены,
На любую пору годны…
Первыми в этот прекрасный дом
Вступили старший брат и сестра -
Богатырь небесный Мюльдюн Бёгё
И заклинательница небес,
Шаманка Айыы Умсуур.
Сперва приветствовали они
Громадную печь-камелек
О тридцати стальных обручах;
Будто цельную каменную скалу
Поставили вместо печи сюда,
Так огромен был
Просторный очаг.Могучий Мюльдюн Бёгё
Сухостоя костер
В лесу наломал,
Гору лиственниц нарубил,
Вековыми стволами набил камелек.
Радостно загудел, запылал
Девятиголовый огонь;
Не поленья горели в печи,
А деревья пылали, треща.
Шумно воя, взвивался
Священный огонь,
Пламя красное высоко поднялось,
Искры посыпались к облакам.
Заклубился, раскручиваясь в высоте,
Потянулся по небу дым
Сквозь широкую каменную трубу…Так священный огонь
В очаге разложив,
Озарив, обогрев жилье
Для младших братьев своих и сестры,
Устроив гнездо для детей,
Айыы Умсуур
И Мюльдюн Бёгё
Попрощаться с ними были должны.
К младшим братьям своим и сестре,
Словно к детям, они подошли
С солнечной стороны
И вдвоем пропели они,
Стройно два голоса согласовав,
Благословенье свое.
СТИХ 30
АЙЫЫ УМСУУР И МЮЛЬДЮН БЁГЁ
Если мы прежде кому-нибудь
Провозглашали:
"Уруй-уруй!" -
Тот счастливо и долго жил.
Если мы говорили:
"Айхал-айхал!" -
Тот, кто наше благословенье слыхал,
Желанного достигал.
На груди праматери Кыладыкы,
Где блещет красный камень-сата,
Где пронзительно воет, кружась над землей,
Дух кровопролитья илбис,
Где жестокие битвы кипят,
Где ходящий на двух ногах
Дома построить не мог -
Как повелел Одун Хаан,
Вы поселиться должны.
Вы должны теперь защитить
Добросердечные племена
Солнцерожденных людей айыы
С поводьями за спиной…
Вы заступниками будете им,
Теснимым извечной враждой.Ты, избранный среди нас
Могучий брат-исполин,
Владеющий Вороным конем,
Стоя рожденным
На грани небес,
Стремительный Нюргун Боотур!
Наше заклятие, наш завет
Запомни прежде всего:
Защити людей уранхай-саха,
Добросердечных, с открытым лицом!
Пусть оружие будет у них,
Пусть отважны будут они!
А ты, не имеющий равных себе,
Никогда их не обижай,
Никогда им горя не причиняй!
Если ты людям зло принесешь,
Далеко отзовется оно,
На потомство твое
Позором падет,
Укором для правнуков будет твоих,
Бедой обернется им…Брата младшего и сестру
Блюди, сбереги, воспитай!
Предназначено им судьбой
Эту землю обжить, заселить.Пусть глазами огненными абаасы
Не посмеют на них взглянуть…
Ты сумеешь родных отстоять.
Так смотри же - зорко их стереги,
Чтоб не налетели враги,
Не похитили у тебя
Брата младшего и сестру!Ну, а если все ж нападут
С южных ураганных небес,
С западных туманных небес
Потомки лютых отцов;
Если все-таки налетят
С северных метельных небес
Свирепые абаасы;
Если из темных подземных бездн
Невидимки-воры придут,
Ты в Верхнем мире достань копье,
Ты в Нижнем мире
Оружье добудь,
Железной своей ногой
Логово их растопчи,
Опрокинь, как берестяное ведро,
Истреби их, выжги дотла,
Громко смеясь,
Пепел развей!Пока ты живешь,
Не страшись никого
Угрожающего оружьем тебе!
Колдовское слово,
Острый язык
Бессильны зло тебе причинить!
Огненный глаз дурной
Не может тебе повредить!..
Проживи со славой век тройной
И да сопутствуют вечно тебе
Удача и торжество!Заклинаем вас от всякого зла,
Младшие брат и сестра!
Да не спрячется враг
За спиной у вас,
Да не рухнет оплот
Под ногой у вас!
Пусть обилием ваш дом одарит
Щедрая Иэйэхсит!
Пусть вам навстречу летит
Светлая Айыысыт!
Счастье вам, слава!
Уруй-айхал! -Так благословенье произнесли
Старшие брат и сестра.
Улыбаясь, к младшим они подошли
С солнечной стороны,
По три раза поцеловали их
В верхнюю губу,
Обнюхали шестикратно у них
Нижнюю губу,
Так что каплями просочилась кровь
На юношеских губах.Дивная старшая их сестра
Шаманка Айыы Умсуур
Повернулась,
Перекувыркнулась вдруг
И обернулась на их глазах
В белокрылого журавля;
С клювом граненым,
С каменной ножкой,
Птицей-стерхом
Стала она,
Крылья раскрыла,
Ввысь поднялась,
И улетела
Белой стрелой…Старший брат их -
Могучий Мюльдюн Бёгё
Так глубоко воздух в себя вдохнул,
Что вихрь зашумел над землей…
Вдохом могучим своим
Притянул к земле исполин
Пролетавшую в высоте
Тучу темную о семи головах
И на той огромной туче густой
Поднялся с земли,
Улетел…Летающий над землей
На Мотыльково-белом коне
Юноша Юрюнг Уолан
И красавица Айталыын Куо,
С весельем на лицах,
С печалью в сердцах
Проводили старших своих.А владеющий Вороным конем,
Стоя рожденным
На грани небес,
Стремительный Нюргун Боотур,
Слушая слова похвалы,
Радости не явил,
Прощаясь,
Печали не показал;
Молча в руки взял он копье,
Молча поднялся он
На кручу плоской горы,
Где широкая площадь была
Для богатырских игр.
Опираясь
На ратовище копья,
Он прыжками огромными
Прыгать стал
По двенадцати раз
На одной ноге,
Как ведется в игре кылыы.
Так испытывать начал он
Быстроту и силу свою…
Через голову, в воздухе, на бегу
Перевертывался богатырь;
А как с разбега на землю сел,
Как ударился задом
Об землю он,
Раскололась каменная гора,
Трещинами раздалась.
А потом
Повалился на спину он,
С боку на бок
Кататься стал.
Как железо, были его бока,
Сам он грузен был, как гора…
От игры его,
От катанья того
Разваливаться начала,
Рассыпаться дресвой пошла
Каменная скала.В неволе выращенный исполин,
Воле радуясь, как дитя,
Всей широченною пятерней,
Тяжеленной ладонью своей
Так зашлепал увесисто по земле,
Что отгулом заухала даль…Бурно мчались мысли его,
Не помещались, видать, в голове.
И такие он
Бормотал слова:
- Если Верхнего мира
Несчетная рать,
Если Нижнего мира
Несметная тьма,
Если все проклинаемые племена
Адьараев и абаасы
Нагрянут сюда ко мне,
Всем им
Толстые черепа раздроблю,
Всем им
Шеи рогатиной проколю,
Клетки грудные
У них раздеру,
Многожильные вырву сердца,
Толстые горловые хрящи
Исторгну из глоток их! -
Так он зычно кричал,
Хохотал…
А потом
В несколько прыжков поднялся
На высокий
Горный хребет;
Острые скалы
Гребня его,
Отвесные утесы вершин
Ударом ноги
Откалывал он,
Обвалы обрушивал вниз.
И совершилось чудо, друзья!
От колодок свободные ноги его
Легче ветра стали,
Вихря быстрей…
От веревок свободные руки его
Силой ухватистой налились.
Как по камню он
Кулаком ударял -
Камень трескался,
Загорался огнем;
Как босой ногою
Утесы пинал -
Рассыпались утесы дресвой…
Взволновалась, словно вода
В берестяном турсуке,
Изначальная мать-земля,
Содрогнулась всею твердыней своей,
Изогнулась по середине своей…
Долина великая Кыладыкы
Пронзительно выть начала,
Красным пламенем занялась…
От Нюргуновых богатырских забав
Ураган вихревой поднялся -
Такой жестокий ветер подул,
Что по воздуху камни несло
С двухлетнюю телку величиной;
Тучей взлетел над долиной песок…
Так вот - силою богатырь,
А разуменьем - еще дитя,
Тридцать дней и ночей подряд
С криком, гиком играл
Нюргун Боотур…В богатырской этой игре
Ожесточился норов его,
Шея выпрямилась,
Большие глаза
Разумом могучим зажглись,
Силой грозною налились.
Как кувалдой кузнечною,
Кулаком
Бил себя он
В гулкую грудь;
Вспоминая Нижний бедственный мир,
Проклиная железную колыбель,
Адьараям расправой грозя,
Он пятой богатырской
В землю стучал;
Запрокинув голову высоко,
Он грозил небесным абаасы,
Ругательства выкликал…
Хоть не видел он никого
В пробегающих облаках,
Для острастки
Огромным своим кулаком
Западным угрожал небесам,
Поворачивался спиной,
Задницу показывал небесам.А потом Нюргун Боотур
На том самом месте, где он играл,
Повалился спать,
Уморился, видать,
От игры богатырской своей.
Груда мелких камней
Мягким ложем ему была;
Черная каменная скала
Под голову подушкой легла.
Тридцать дней и ночей подряд
Без просыпа он проспал.Как могучий кузнечный мех
Кузнеца Куэттээни,
Шумно дышала его спина;
Храп его летел далеко,
Будто грохотала река,
Крушащая толстый лед,
Выходящая из берегов;
Храп его далеко летел,
Будто гром вдалеке гремел…
От шумного дыханья его
Качались высокие дерева,
Шелестела в лесах листва,
Вихрями завивалась пыль,
С хрустом, свистом взлетал песок,
Залетал в открытые ноздри его,
Клокотал в гортани его.
Кто видал, как спит Нюргун Боотур,
Наверняка подумал бы тот,
Что так безмятежно способен спать
Только рожденный стать
Великим богатырем…Как минуло тридцать дней и ночей,
Проснулся Нюргун Боотур,
Резво на ноги поднялся;
Сильно проголодался он,
В ближний лес пустился бегом.
Он летел, как быстрый огонь,
Только пятки босые богатыря
Мелькали в густой траве.
Был он гол, необут, неодет,
Глубоко в чащобу лесную зайдя,
Начал громко он заклинать,
Начал благословлять
Байаная - хозяина темных лесов,
Хозяина четвероногих зверей;
Помощи просил у него…
СТИХ 31
НЮРГУН БООТУР
Уо-уо!
Уруй-айхал!
Пущи темной дух
Со щедрой рукой,
С гривой густой,
Со счастливой судьбой,
Несметно богатый
Дед Байанай,
Обернись ко мне,
Улыбнись!С дивной силой
Во внутренних мышцах своих,
Со стальным сухожилием в пальце большом,
С грозной мощью
В наружных мышцах своих,
С не знающей промаха пятерней,
Скрытый за черной
Чащобой лесной
Хаан Хандыган-исполин,
Живущий в дремучей тайге,
Зовущий могучей глоткой своей
Дородный Алып Сэгэйэн,
Сверху взгляни на меня,
Зверя гони на меня.Твой широкий алас -
Высокий лес,
Твой скотный двор -
Дремучий бор,
Твой коровий варок -
Обгоревший лог,
Дверь твоя -
Лесной бурелом,
Твой богатый дом -
Вся тайга кругом,
Летняя твоя ураса -
Лиственные леса.
Березы, влажные от росы -
Белое ложе твое,
Поваленный ствол -
Подголовье твое,
Буреломный завал -
Одеяло твое;
Могучий дух
Дремучих лесов,
Круглые мерцающие зрачки,
Звериный пастух
Эрбэс Боотур!
Крупных зверей,
Мелких зверей,
Черных и белых
Пушистых зверей,
Которых не счесть у тебя,
С верховий речных,
Из урочищ глухих,
Гони ко мне,
Гони ко мне!
Охотничью мне
Удачу пошли!
Дай мне столько дичи набить,
Сколько на плечи подниму,
Сколько до дому донесу -
Лишнего не прошу.
Эгей! Торжествуй,
Эндэлюкю Бекенэй!
Помогай мне,
Элип Хандыгай!
Призываю тебя,
Называю имя твое
Голосом зычным своим!
Отголосками по перевалам глухим
Я прославляю тебя,
Благословляю тебя!
А за помощь отблагодарю,
Щедро я тебя отдарю! -Только песню эту пропел богатырь,
Не успел он дыханье перевести,
Как в ответ
За стеной чащобы лесной
Чье-то стенание пронеслось,
Будто распахнулась, шумя,
Непролазная гуща тайги, -
Чей-то голос
Густо запел,
Зычный голос
Захохотал, загудел…
СТИХ 32
ГОЛОС БАЙАНАЯ
А-аа! Хаа-хаа!
А-аа! Хаа-хаа!
А можешь ты в беге тягаться со мной?
А можешь в прыжках состязаться со мной?
Ох, помолчи!
Ох, не смеши!..
Чей младенец сюда забрел?
Чего он наговорил?
Обещает отблагодарить,
Обещает он отдарить -
Кого?
Меня самого?
Это кто прокричал
На весь перевал
Громкое, славное имя мое?
Ну что ж,
Ну что ж!
Может быть, я стрелой полечу,
Скачками огромными поскачу
В потаенные чащи мои,
Может быть,
Всполошу, взгоношу
Отдаленные пущи мои,
С верховий речных,
Из урочищ лесных -
Захочу - подыму, пригоню
И мелкую дичь,
И крупную дичь…Знай, это сам я -
Баай Байанай -
Беспримерную удачу дарю,
Кого захочу, того одарю.
А-аа! Хаа-хаа!
А-аа! Хаа-хаа!
Ну вот -
Сколько дичи - смотри!
Иди - добычу бери…
Столько дам тебе,
Сколько ты в силах поднять,
Сколько до дому донесешь…
А ты мне подарки сулил,
Насмешил меня,
Развеселил! -
Так хвастливо ответил
Смешливый старик
Эндэлюкю Бекенэй,
Веселый хозяин лесной,
Прославленный Баай Байанай;
И ушел,
Перепрыгнув дремучий урман,
Только выше хвойных вершин
Промелькнула шапка его…Осмотрелся вокруг
Нюргун Боотур
И видит - огромный лось,
Выйдя из чащи,
Встал перед ним,
Глазами землистыми поглядел,
Переносицей горбатой повел,
Фыркая и сердясь,
Грузные наклоняя рога;
Дыбом на холке его
Волосы поднялись.
Понял Нюргун Боотур -
Зверь его вызывает на бой;
Взревел богатырь,
Как свирепый бык,
Прямо на лося
Прянул он,
Ударил зверя по голове,
Ударил со всею силой своей
Каменным кулаком.
Череп лося,
Как гриб-дождевик,
Рассыпался под ударом его;
От размаха могучего своего
Поскользнулся сам Нюргун Боотур,
Без опоры оставшись, упал
На огромную каменную скалу,
Где вековые деревья росли.
Деревья в паденьи своем сломал,
Скалу, как дресву, раздавил…
Сильно перепугался он,
На ноги быстро поднялся он,
Огляделся вокруг себя -
Лось невиданной величины
Недвижимо лежал на земле,
Не было у него головы,
Голову снес богатырь кулаком.
Видя первую победу свою -
Силы своей торжество,
Радостно юноша закричал,
За ноги задние лося схватил,
Волоком за собой потащил.
Быстро с добычей вернулся он
К жилью своему -
На обширный двор,
К дому серебряному своему,
К дымному очагу…Темную тяжелую дверь,
Которую семьдесят семь человек,
Напирая плечами семь дней и ночей,
Растопырив ноги, кряхтя,
Не смогли бы приотворить,
Чтобы палку в щель пропихнуть,
Эту грузную тяжкую дверь
Настежь Нюргун распахнул;
Дверь открылась, весело хохоча,
Доска, на которой он
Добычу хотел рубить,
Пробренчала: - Иду, иду! -
И, плавно кружась, прилетела сама.
Порожденный илбисом самим,
Подпрыгивая на топорище своем,
Широкий топор прибежал,
Кованный из тридцати слоев
Чародейных сплавов стальных;
Маленький острый нож
Сам, подпрыгивая, прискакал,
Шкуру начал с лося сдирать.Стремительный Нюргун Боотур
Посмотрел на свою сестру,
Оглядел ее с головы до ног, -
Одета красиво была она
В драгоценные собольи меха;
Столько было на ней куниц,
Сколько выдержать бедра могли,
Столько сверкающих серебром
Камчатских морских бобров,
Сколько подымала спина.
Поглядел на брата младшего он -
Тот сидел, сверкая белой броней
Из трех пластов серебра;
Ровдужная одежда на нем
Была соболями опушена,
Красной кожи его сапоги
Были шиты узором цветным.
А потом на себя поглядел Нюргун -
И стало стыдно ему:
- Ох, и трудно же будет мне
Нагишом по далеким странам ходить! -Одеться он захотел,
Шкуру с лося проворно снял;
Еще мокрую, шкуру добычи своей
На колени себе расстелил;
Шкуру передних ног
На руки себе натянул;
Шкуру, снятую с задних ног,
На ноги напялил себе
И порадовался - он решил,
Что одежда его хороша.