Эти двое - витязей цвет
И всегда восседают справа,
Потому что громких побед
Им досталась военная слава.
Эти двое уже не раз
В знак победы пускались в пляс.
У обоих - стрелы парящие
И бухарские желтые луки,
У обоих - копья разящие
И железные, круглые руки,
У обоих - сотни наград…
"Будет схватка! - все говорят. -
Будем смелых судить без пристрастья!.."
И, на две разделившись части,
Для борьбы расширяют круг.Чтобы силу и крепость рук
Двух отважных борцов увидеть,
Чтобы ловкость и храбрость двух
Удальцов-гордецов увидеть,
Чтобы меткость, проворство двух,
Чтобы единоборство двух
Смельчаков-храбрецов увидеть,
Поединка жаждущих грозного,-
Из чертога светлого, звездного
Плавно вышла навстречу взглядам
Восхищенных враждебных сторон,
Красоту приукрасив нарядом,
Молодая Сэсэг-Ногон.Небожители Западной части,
Подчиняясь девичьей власти,
Пробиваться стали вперед,
И сыны другой стороны,
Очарованы, ослеплены,
Пробивают в толпе проход.
Перепутались стороны обе,Позабыв на мгновенье о злобе.
Словно скалы, в бой снаряженные,
Иль утесы вооруженные,
Словно горной страны вершины,
Возвышались те исполины.
У могучих - широкие груди,
У бесстрашных - упругие спины,
У проворных - сабли булатные
И колчаны в богатой оправе,
Луки витязей необъятные
С окаемом соперничать вправе.
Каждый витязь небесного края
Возбужден, восхищен, потрясен,
И толкается каждый, желая
Посмотреть на Сэсэг-Ногон.Безупречна, как изваяние,
Перед ними предстала тогда
Излучающая сияние
Целомудренная звезда,
А глаза у нее - озерная
И таинственная вода,
И черны, как черемуха черная,-
Нет в тайге вкуснее плода,
А ресницы ее точно молнии,
Благодатного пламени полные.
По спине с затылка высокого
Косы шелковым льются потоком.
Так, причиной спора жестокого
Между Западом и Востоком -
Перед всеми предстала царевна,
Та, чья прелесть везде славословится,
И воители шумно и гневно
К состязанию стали готовиться.
Сильный, смелый Заса-Мэргэн,
Мощнотелый Саган-Хасар,
Чтобы право свое утвердить,
Чтобы сердце свое усладить,
Чтоб добыть победу себе,
Состязаться стали в борьбе.
Волей воинской вооружаясь,
То за твердь, то за прах держась,
По движению солнца кружась,
Как изюбры, землю взрывают,
Точно коршуны, в небо взмывают,
То дерутся, как лоси рогатые,
То как соколы реют пернатые.
Этот - недруга в прах поверг,
Тот взметнул противника вверх,
Но не падают с вышины -
У обоих силы равны,
Поднимаются из глубины,
Пуще прежнего разъярены.
Из-за той богатырской ссоры
Облака дождем пролились,
Сотряслись тяжелые горы,
Зазвенела просторная высь.Для воителя Западной части,
Удалого Заса-Мэргэна,
В этой схватке - восторг и счастье:
Хочет он победить непременно.
Словно ястреб - сильные крылья,
Он напряг свои сухожилья,
Он Саган-Хасара схватил,
Он под мышкой его скрутил,
Побежал и на всем бегу
Он о Западную тайгу
Храбреца-великана ударил,
Пораженье нанес врагу,
Повернув на Восток, о тайгу
Сына хана Улана ударил,
Вверх подбросил и наземь сбросил.
Тот сначала обезголосел,
А потом, как стрела, засвистел,
Словно камень, вниз полетел
И на землю, средь выжженных скал,
С распростертого неба упал.Он упал в голодном краю,
В позабытом, безводном краю,
Где неведомы ловля, охота,
Где урочище Хонин-Хото
Словно вывернуто наизнанку,
Где гуляют ветра спозаранку,
Где земля и суха и бестравна,
Где бессолнечна жизнь и бесславна.
Оказался Саган-Хасар
На земле, где пыль и пески,
Старшим ханом Желтой реки.
Так вступил он в земной предел,
Принял имя Саган-Гэрэл.Громко радовался Заса:
"Гляньте, Западные небеса!
Одолел я могучего воина,
Ныне сердце мое успокоено!"
Он, красуясь, пустился в пляс,
Небывалой победой хвалясь.Сын Улана, Шара-Хасар,
Средний сын, силач красноликий,
В сердце гнев почуял великий.
Встали волосы, зубы скрипят -
Отомщен будет старший брат!
Небожителей слышатся крики,
Сотни тысяч богов собралось,
Но прошел он толпу насквозь,
Подскочил, как рогатый лось,
Наскочил на Заса-Мэргэна.Долго длилась эта борьба.
То взлетали, как ястреба,
То, как волки, грызли друг друга.
Началась в морях крутоверть,
Застонала, как бы от испуга,
Распростертая синяя твердь.
И была до самого дна
Вся вселенная потрясена.У Заса-Мэргэна, у воина,
Битвы жаждущего всегда,
От борьбы отвага утроена,
А Шара-Хасару - беда:
Ослабели сердце и тело,
И сама душа ослабела.
Вот-вот сломится толстая шея,
Бычье горло вот-вот оторвется,
И согнется спина, и, тускнея,
Жалкий разум заснет - не проснется,
Восемь ребер станут как крошево
У воителя, на небе росшего!Несравненный в деле войны,
Воин Западной стороны
По-лосиному вскинул рога,
По-орлиному взмыл на врага.
Он за пятки возьмет - не устанет,
За колени возьмет - и потянет!
А восточный витязь Шара,
Возвышавшийся, как гора,
Извивается, как былинка,
Изгибается, как тростинка.
То скрипит, словно ветвь сухая,
То без смысла глядит, затихая.Небожитель Заса-Мэргэн
Исполина берет в обхват
Так, что кости врага хрустят,
И бросает Шара-Хасара,
Чье лицо краснее пожара,
На седьмое дно мироздания,
Эту месть задумав заранее.И Шара полетел, словно искра,
Словно пыль, он понесся быстро,
С распростертого неба упал
И средь голых и острых скал
На земле начал жизнь свою
В позабытом, безлюдном краю,
Словно вывернутом наизнанку.
Наконец он нашел стоянку
На урочище Хонин-Хото,
Где кочкарники да болота,
Где шумит река водопадами,
Гулко бьется с тремя преградами,
Где промчаться трудно стреле.
Стал Шара-Хасар на земле
Средним ханом Желтой реки.
Три преграды он одолел,
Принял имя Шара-Гэрэл.Увидав, что старшие братья,
В бой вступившие без понятья,
Превратились в недвижные вьюки,
Как попали противнику в руки,
Младший отпрыск Атай-Улана,-
Так воскликнул Хара-Хасар:
"Я приму на себя удар,
Ибо должен его принять я:
Ведь надеялись старшие братья
На меньшого, на милого братца,
Что как следует буду я драться,
Что для братьев я стременем стану,
Их опорой со временем стану".Так сказав, налетел мгновенно
Богатырь на Заса-Мэргэна.
Словно волк, что жаждет добычи,
Словно бык, напрягаясь по-бычьи
И приплясывая, как марал,
На врага Заса заорал.
Тучи севера, южные тучи
На ходу он сбивал, могучий,
Опрокидывал на ходу
Облаков тяжелых гряду,
Он туманы бил по бокам,
Поднимая пыль к облакам.От орлиц отбились орлята,
И от коз отбились козлята,
Хамниганы ‘ в таежной глуши
Потеряли свои шалаши,
И, покинув юрту, монгол
Своего жилья не нашел -
Потерял посреди равнины!Вот-вот хрустнут упругие спины,
Вот-вот сломятся толстые шеи,
Но становится тверже, сильнее
И ловчее Заса-Мэргэн.
Мощь и воля его не истратятся!
То он за ноги ловко ухватится,
То как дернет врага за пятки!
А Хара-Хасар в этой схватке
Оказался слабее врага:
То одна, то другая нога
Над клубящимся прахом взметнулись,
Восемь ребер его изогнулись
И уже - ни жива ни мертва -
Горько свесилась голова,
И, как плети, повисли руки -
Испытал он тяжкие муки.А Заса-Мэргэн, небожитель
И свершитель многих побед,
Вдруг противника опрокинул
И за старшими братьями вслед
Вверх ногами его низринул
На седьмое дно мироздания,
И в земной, неизведанный прах,
Где рожденья и смерти свидания,
С головой погрузился враг.Так Хара-Хасар оказался
В том бестравном, бесплодном краю,
В том бесславном, голодном краю,
Где неведомы ловля, охота,-
На урочище Хонин-Хото,
Где навыворот все живое,
Где безлюдие ветровое,
Где река ниспадает с отрога,
Через три пробиваясь порога,
Где не знают прохлады дневной,
Где засушливый, душный зной,
Где пространство поникло во мгле.
Стал Хара-Хасар на земле
Младшим ханом Желтой реки.
Он высокой горой завладел,
Принял имя Хара-Гэрэл.Из небесных краев три пришельца,
Шарагольские три владельца,
Повелители Желтой реки,
Обратив свои думы к насилью,
Обладая желтою пылью,
Обладая черным туманом,
Стали трем тэгэшинским ханам
Ядовитой злобой вредить,
Чтоб господство свое утвердить.
Бухэ-Бэлигтэ отправляется в Срединное царство
Так подумал Заса-Мэргэн:
"Знаменитого силача
Победил я силой плеча".
И к царевне Сэсэг-Ногон,
Целомудренной и прекрасной,
Нежным сердцем ее покорен,
Одержимый любовью страстной,
Он проталкивается вперед
И за правую руку берет,
Говорит ей правдивое слово
И за левую руку берет,
Говорит ей счастливое слово.Ратоборцы блуждают вокруг,
А иные - толпятся кучами,
Перепутались недруг и друг,
Маломощные боги с могучими,
И нигде не найдут себе места,
И шумят они грозно и гневно,
Потому что должна, как невеста,
Дом родной покинуть царевна.
И едва лишь Заса-Мэргэн,
Небожитель Западной части,
Обретя мечтанье свое,
Ловко на руки поднял ее,
Чтоб делить с ней горе и счастье, -
Все бурханы, что прибыли в гости,
Заскрипели зубами от злости.И, себя позабыв, небожители
Заблудились в небесной обители.
Все, что было черным, - сгустилось,
Все, что было белым, - скатилось,
Все, что было серым, - закуталось,
Все, что было синим, - запуталось.Разгорелись у витязей страсти,
Собираются биться жестоко
Небожители Западной части
С небожителями Востока.В это время Атай-Улан
Прискакал на буланом коне.
Мысли мечутся, точно в огне,
Словно конь, полосатыми стали:
"Задушевными сватами стали
Я и славный Сэгэн-Сэбдэг,
Породниться решили навек,-
Двадцать лет прошло с той поры!
Десять лет прошло с той поры,
Как мы головы соединили
Двух детей, не спросясь никого,
Как торжественно мы вступили
С многочтимым ханом в родство.
Для детей в этот памятный миг
Расстелил я постель-потник.
Сын Хурмаса Заса-Мэргэн
Отнял право мое святое,
Чтобы день торжества померк.
Он законы попрал и низверг
Установленные устои!Если стал конем жеребенок -
Должен всаднику покориться,
Если воином стал ребенок -
Должен старшему подчиниться.
Шуба шьется с воротником,
Младший следует за стариком.
О небесные и поднебесные
Храбрецы, повсюду известные!
Охраняйте Сэсэг-Ногон,
Да не будет нарушен закон!"От навета и злобы лжеца
Закипели бурханов сердца.
"Верно, верно!" - кричат в ответ
Сотни тысяч бурханов Востока,
А противники: "Это навет,
Мы расправимся с вами жестоко!"Богатырские голоса
Заставляют дрожать небеса,
Достигают земной глубины,
Где их отзвуки в недрах слышны.
Со враждой и гневом великим
Встретил хана Улана Хурмас,
Закричал - и могучим криком
Небожителей он потряс.
Говорит, повествует сказ,
Что была его речь такова:"Вы послушайте наши слова.
Обещали отец и мать
Несравненной Сэсэг-Ногон
Эту девушку в жены отдать
Сыну старшему моему.
Я других речей не приму.
Честно, правильно слово мое,
А слова Улана - вранье!"Боги Западной стороны
Закричали, возбуждены:
"Разве мудрому Хан-Хурмасу
Возражения слово найдешь?
Превосходному мягкому мясу
Разве надобен острый нож?"Двух сторон богатырский спор,
Разгоревшийся с давних пор,
Закипел, ядовитый, вновь,
Заиграла горячая кровь.
На средину собрания вышел,
Чтобы каждый его услышал,
И сказал почтенный Сэбдэг:"Не бывало такого вовек,
Чтобы я обещал Улану, -
Мол, ему я родичем стану,
И ни десять, ни двадцать лет
Не могло миновать с тех пор,
Ибо выдумка - сей договор.
К вам, собравшимся на совет
Небожителям и бурханам,
Как могу я выйти с обманом?
С Хан-Хурмасом мы тоже не сваты.
Вы запомните наперед:
Будет пойман тот, кто соврет,
И от вора не ждите платы!"На высоком собрании-встрече
Услыхав эти твердые речи,
Что исполнены были достоинства,
Рассердились небесные воинства.
Мысли черные, громко бахвалясь,
Скопом хлынули, клокоча.
Закипели, заволновались
Мысли серые сгоряча.
Облаченное в синеву,
Затрещало небо по шву,
Задрожали земные просторы,
Содрогнулись долины и горы.
Все, что было черным, - сгустилось,
Все, что было белым, - надвинулось,
Синецветное запропастилось,
Сероцветное опрокинулось!Разошелся воитель Хурмас,
Разойдясь, он пустился в пляс,
Ищет битвы с достойным борцом,
А широкая грудь - колесом.
Небожитель Атай-Улан,
Темной яростью обуян,
Тоже вышел, вступая в спор:
Он противнику даст отпор!Повествует старинный сказ:
Богатырь, чей отец - Хурмас,
Тот Бухэ-Бэлигтэ красноликий,
У которого разум великий,
Понял в этот тревожный час:
Будет биться его отец,
Раздосадованный вконец,
С ненавистным Атай-Уланом…
Пожелал он - и стало багряным
Солнце утра, напевное солнце.
Пожелал - и одел синевой
Молодое, полдневное солнце,
И в костер превратил живой
Он вечернее, гневное солнце.Как настало полночное время,
Сунул ногу в походное стремя,
К двум отправился станам спорящим,
Что стояли великим сборищем.
Отправляясь в далекий путь,
Он сначала решил заглянуть
К седовласой Манзан-Гурмэ.
С благодатной чашей добра,
Сотворенной из серебра,
Над пятьюдесятью пятью
Небесами глава-владычица,
Утвердившая волю свою,
Чтобы мудрость могла возвеличиться, -
Бабушка Манзан-Гурмэ,
Слово ласки ему говоря,
Посадила богатыря
У огня и спросила внука:
"Мой бесценный стрелок из лука,
Видно, в дальний ты едешь путь?
Пусть он будет счастлив и светел!"
Ей Бухэ-Бэлигтэ ответил,
Восседающий у огня:
"Я Бэльгэна, гнедого коня,
Порешил испытать копыта".Развернула Манзан-Гурмэ,
Чтоб изведать то, что сокрыто,
Стародавнюю Книгу Времен
И узнала, ее читая,
Что душа и дыханье Атая
Притаились в пальце большом,
В пальце правой его ноги,
Чтобы их не сгубили враги.Распростился с бабушкой внук,
И копыт послышался стук,-
Богатырь на гнедом коне
Поскакал к Срединной стране.
С расстояния в три пробега
Он увидел в чужой стороне
Государство Сэгэн-Сэбдэга.
Он увидел издалека,
С расстояния в три пробега,
В небе тающий, как облака
Светозарный дворец Сэбдэга.
Въехал всадник отважный в ворота,
Спрыгнул около поворота,
Там, где коновязь серебрилась.
Привязал он к ней скакуна
И пошел, и пред ним открылась
И своих и чужих сторона.
ЧАСТЬ 4
Поражение Атай-Улана
Хан-Хурмас и Атай-Улан,
Властелины небесных стран,
Порешили бойцов собрать
И померяться силой военной,
Чтобы та и другая рать
На просторах столкнулись вселенной.
Собирает Атай-Улан
На войну, на крепкую месть
Смельчаков шестьдесят и шесть,
И шесть сотен знатных вождей,
И шесть тысяч ратных людей,
Небожителей сорок четыре,
Знаменитых в заоблачном мире.
Все вокруг него сплочены,
Заслужили его доверье.
Распахал он дорогу войны,
Распахнул он сражения двери.Снарядил в этот грозный час
Тридцать три смельчака Хан-Хурмас,
Пятьдесят и пять небожителей,
И три сотни полков предводителей,
И три тысячи верных воителей
И поклялся, что в битве прославится,
Навсегда с врагами расправится.
Загорелся над миром день.
Оба войска ринулись в бой,
И легла огромная тень
На небесный свод голубой,
И густая великая мгла
На земные просторы легла.
Каждый насмерть бился с врагом.
Покатился над миром гром.
Обагрила утесы кровь.
Те, что вечером были убиты
И лежали, травой сокрыты,
Поутру оживали вновь,
А убитые до зари
Знаменитые богатыри,
Что легли, где растет камыш,
Разбудив полночную тишь,-
В лисьей тьме оживали опять,
Чтобы недругов убивать.
Вот, обиды вспомнив былые,
Насмерть бьются в сумраке мглистом,
И звенят их мечи боевые,
И летят их стрелы со свистом.
Хан-Хурмаса богатыри -
Именитые тридцать и три,
Пятьдесят и пять небожителей,
И три сотни вождей-предводителей,
И три тысячи верных воителей -
Одолели Атай-Улана
Шестьдесят и шесть удальцов,
И шесть сотен вождей военных,
И шесть тысяч обыкновенных,
Но выносливых, смелых бойцов.Победили их в жарком бою
И низвергли с небесных высот.
Оказались они в краю,
Где гора над горою встает,
В том бесславном, бесплодном краю,
В том бестравном, голодном краю,
Словно вывернутом наизнанку,
Где услышишь ветров перебранку,
Где река, разбита преградами,
Вниз бросается водопадами,
Где кочкарники да болота!
На урочище Хонин-Хото
Храбрецы, что в битвах прославились
На земле, словно лед, расплавились,
Поубавились, как луна,
Поистерлись они, как колеса.
А на небе многоголосо
И кроваво длилась война.Хан-Хурмас и Атай-Улан
Злую гибель сулят друг другу.
То, как коршуны, реют по кругу,
То, как лоси, друг друга хватают,
То, как беркуты, крылья сплетают,
То как ястребы, гордо взлетают.
Обопрутся руками вперед -
Прямо в бездну столкнут небосвод,
Обопрутся руками назад -
Небеса позади загудят
И с гудением в бездну скатятся.
Началась на небе сумятица,
Изменился времени ход,
Перепутался с годом год.
А противники бьются все злее,
Чтоб друг другу свернуть бычьи шеи,
Напрягают свои усилья,
Чтоб друг другу рассечь сухожилья.На молочном своем просторе
Взволновалось великое море,
И Сумбэр-гора загудела,
Распростертая без предела,
Зазвенела небесная высь,
И земли задрожало тело,
И холмы над ней затряслись.
Чашу жизни древняя месть
Переполнила, закипая.
Попиралась гордая честь.
Разгоралась вражда вековая.Хан-Хурмас и Атай-Улан,
Два небесных войск полководца,
Как на небе начнут бороться,
Так не падают с вышины:
У обоих силы равны,
А начнут на земле бороться -
Одинаково оба сильны.
Хан-Хурмас устал от войны,
Трудно дышит Атай-Улан,
Но решимости твердой полны
Боги Западной стороны,
А Восточного неба сыны
Жгучей злобой напоены.