У Торбьёрна шлема не было, и у сына его тоже. Греттир пошел по лугу и, как только достаточно приблизился, бросил копье в Торбьёрна. Но наконечник не так крепко сидел на древке, как он думал, и соскочил в полете и упал с древка на землю. Торбьёрн же взял щит и, увидев, что это и впрямь Греттир, выхватил меч и повернулся к нему. Греттир тоже схватился за меч и, занося его, заметил у себя за спиной парня и повернулся к нему. А увидев, что парень подошел вплотную, он размахнулся и обухом меча так хватил Арнора по голове, что череп раскололся, и пришла Арнору смерть. Тут набросился на Греттира Торбьёрн и ударил его мечом, но тот выставил левой рукой щит и отбил удар, и ответным ударом расколол ему щит. Меч обрушился Торбьёрну на голову и вошел в самый мозг, и Торбьёрн упал на землю мертвый. Больше Греттир не нанес ему никаких увечий. Он поискал потом свое копье, но так и не нашел. Пошел он к своему коню и поехал к Дымам, и объявил об убийстве.
А женщина, что была на покосе, видела схватку. Она побежала в ужасе домой и рассказала, что Торбьёрн убит и сын его тоже. Оторопь взяла тех, кто был дома, ведь никто не знал о приезде Греттира. Послали за людьми на соседний хутор, и скоро съехалось туда много народу. Отвезли тело в церковь. Тородд Обрывок Драны взял на себя тяжбу об убийстве и немедля поднял на ноги своих людей.
Греттир поехал назад в Скалу, к матери, и рассказал ей о случившемся. Она обрадовалась и сказала, что теперь видно, что он и впрямь потомок людей Озерной Долины:
- Но тут начало и корень твоих бедствий. Знаю я наверное, что по милости Торбьёрновых родичей недолго тебе здесь оставаться. Но все же пусть убедятся, что тебя можно вывести из себя.
Греттир сказал тогда вису:
Ворога турсов Бьёрн
Повержен в Бараньем Фьорде,
Рыба бурана Одина
Бычью сразила силу.
Дерзкий бежать пытался
Расплаты за гибель Атли,
Но, бранной сталью пронзенный,
Пал на зеленую землю.
Асдис хозяйка сказала, что это правда.
- Но не знаю, что ты собираешься теперь предпринять.
Греттир сказал, что теперь он наведается к своим друзьям и родичам на западе:
- Не надо, чтобы ты подвергалась из-за меня опасностям.
Он собрался в дорогу, и ласково простились мать с сыном. Сперва он поехал на Каменники, что у Хрутова Фьорда, и рассказал своему зятю Гамли все, что касалось убийства Торбьёрна. Гамли просил его поскорее уехать с Хрутова Фьорда, потому что Торбьёрновы родичи набрали себе людей:
- А мы поддержим тебя, чем можем, в тяжбе об убийстве Атли.
После этого Греттир поехал на запад, через Перевал Лососьей Долины, и не останавливался, пока не приехал в Покосные Леса к Торстейну, сыну Кугги. Он провел там большую часть осени.
XLIX
Тородд Обрывок Драпы допытывался, кто убил Торбьёрна и его сына. И когда они приехали в Дымы, им рассказали, что Греттир приезжал туда и объявлял, что это он совершил убийство. Тородд уразумел теперь, как обстояло дело. Тогда он поехал в Скалу, - а там было много народу, - и спросил, дома ли Греттир. Хозяйка сказала, что он уехал, а будь он здесь, он, мол, не стал бы прятаться:
- Вам бы лучше оставить все как есть. Что бы ни случилось, это не чрезмерная месть за убийство Атли. Тогда-то вы не спрашивали, каково мне. А теперь пусть лучше все так и останется.
Они поехали восвояси, не видя, что тут можно предпринять.
Копье, потерянное Греттиром, нашлось совсем недавно, на памяти ныне живущих. Его нашли в последние годы жизни лагмана Стурлы, сына Торда, в том болоте, где погиб Торбьёрн. Оно теперь зовется Копейным Болотом, и в этом видят доказательство, что Торбьёрн был убит именно там, хотя кое-где говорят, будто его убили на Средней Луговине.
Родичи Торбьёрна узнали, что Греттир в Покосных Лесах. Тогда собрали они людей и решили двинуться в Покосные Леса. Но Гамли из Каменников, узнав об этом, сообщил Торстейну с Греттиром, что сдут, мол, люди с Хрутова Фьорда. И когда об этом стало известно Торстейну, он послал Греттира в Междуречье, к Снорри Годи, потому что тогда они были в мире. Торстейн посоветовал Греттиру попросить у Снорри помощи. А если тот откажет, пусть Греттир едет на запад к Холмам Дымов, к Торгильсу, сыну Ари:
- Он - то уж, верно, приютит тебя на зиму. Держись лучше Западных Фьордов, пока все не уладится.
Греттир сказал, что последует его совету. Он поехал в Междуречье, встретился со Снорри Годи и попросил у него крова.
Снорри отвечает:
- Стар уж я становлюсь, и у меня нет больше охоты укрывать объявленных вне закона, если меня не заставляет нужда. А почему это старик тебя выпроводил?
Греттир сказал, что Торстейн уже не раз делал ему добро, но теперь, мол, его помощью не обойдется.
Снорри сказал:
- Я замолвлю за тебя слово, если тебе будет от этого прок. Что же до крова, так придется тебе поискать его в другом месте, но только не у меня.
На том они и расстались. Греттир повернул на запад к Мысу Дымов. Люди с Хрутова Фьорда подошли всей гурьбой к Самову Двору. Там они узнали, что Греттир уже уехал из Покосных Лесов, и повернули назад.
L
Незадолго до начала зимы Греттир явился на Холмы Дымов и попросился на зиму к Торгильсу. Торгильс сказал, что еда для него, как и для всякого свободного человека, всегда найдется, - но только здесь не очень утруждают себя стряпней. Греттир сказал, что это мало его заботит.
- Есть и еще одно затруднение, - сказал Торгильс. - Хотят остаться здесь на зиму одни мужи, нрава довольно-таки беспокойного, - это побратимы, Торгейр с Тормодом. Уж не знаю, как вы с ними уживетесь. Но они всегда найдут здесь стол и дом, когда только захотят. Можешь остаться здесь, если хочешь, но если будете досаждать друг другу, - вам это не пройдет.
Греттир сказал, что он-то никого не тронет, тем паче против воли хозяина.
Немного погодя приехали туда побратимы. У Торгейра с Греттиром не все шло гладко, но Тормод вел себя, как должно. Торгильс хозяин сказал побратимам все то же, что и Греттиру, и они так его почитали, что не смели друг другу и поперек слова молвить, хотя согласия между ними не было. Так прошло начало зимы.
Рассказывают, что хозяину Торгильсу принадлежали те острова, что зовутся Островами Олава. Они лежат во фьорде, в полутора милях от Мыса Дымов. Торгильс хозяин держал там тучного быка и осенью не забрал его оттуда. Торгильс не раз говорил, что надо привезти его к празднику середины зимы. И вот однажды побратимы сказали, что готовы съездить за этим быком, если найдется им в помощь кто-нибудь третий. Греттир вызвался ехать с ними, а они и рады.
Поехали они втроем на десятивесельнике. Было холодно, и дул северный ветер. Корабль их стоял у островка Китовый Череп. А как вышли они во фьорд, непогода разгулялась еще пуще. Они подошли к островам и забрали быка. Греттир спросил, что они выбирают: втаскивать на борт быка или держать корабль. А у острова была большая волна. Они попросили его подержать корабль. Он стал у середины корабля с наружного борта, - а море доходило ему до самых плеч, и держал корабль так, что его и не качнуло. Торгейр взял быка сзади, а Тормод спереди, так и подняли его на корабль. Взялись за весла, и Тормод греб на носу, Торгейр посередине, а Греттир на корме. Держат они путь в глубь фьорда, и, едва прошли мимо Козлиной Скалы, налетел на них шквал. Тогда Торгейр сказал:
- Что там корма застряла?
Греттир отвечает:
- Будут хорошо грести посередине, так и корма не отстанет.
Тогда Торгейр так налег на весла, что выскочили обе уключины. Он сказал:
- Приналяг-ка, Греттир, пока я не поправлю.
Греттир навалился на весла, а Торгейр тем временем поправлял уключины. А когда Торгейр снова взялся грести, весла были так потрепаны, что Греттир сломал их о борт. Тормод сказал, что лучше уж грести послабее, да не ломать весла. Греттир схватил два бревна, лежавшие в корабле, просверлил большие дыры в верхней части борта и принялся грести так мощно, что каждая досочка трещала. Корабль был добрый, а мужи на нем дюжие, и они добрались до островка Китовый Череп. Греттир спрашивает, что они выбирают, вести ли домой быка или ставить в сарай корабль. Они выбрали ставить в сарай корабль, и так и поставили его со всей той водой, что была в нем, и со всем льдом, а он весь обледенел.
А Греттир повел быка, и бык был очень неповоротливый и тучный. Он очень устал. Когда же они дошли до Воробьиного Двора, бык и совсем свалился. А побратимы пошли домой, потому что никто из них не захотел выручать Греттира. Торгильс справился о Греттире, и они рассказали, где с ним расстались. Торгильс послал людей ему навстречу, и, подойдя к Пещерным Холмам, видят люди, что идет им навстречу человек и тащит на спине быка. А это пришел Греттир и принес быка. Подивились все, на что он способен, а Торгейра даже взяла зависть на силу Греттира.
Однажды вскоре после праздника середины зимы Греттир один пошел купаться в горячем источнике. Торгейр узнал об этом и сказал Тормоду:
- Пойдем посмотрим, что он сделает, если я нападу на него, когда он пойдет с источника.
- Не по душе мне это, - сказал Тормод, - и не дождешься ты от него ничего хорошего.
- Все равно пойду, - сказал Торгейр. Спустился он с откоса, держа секиру наизготовс. А Греттир пошел от источника, и, когда они поравнялись, Торгейр сказал:
- Правда ли, Греттир, будто ты говорил, что не побежишь от одного противника?
- За это не поручусь, - сказал Греттир, - но от тебя-то я вряд ли бегал.
Тогда Торгейр занес секиру. Но Греттир в тот же миг на него набросился и так его и грохнул оземь, мощным ударом. Тогда Торгейр сказал Тормоду:
- А ты так и будешь стоять, пока этот черт подминает меня под себя?
Тогда Тормод схватил Греттира за ноги и хотел стащить с Торгейра, но ничего не вышло. Он был опоясан мечом и хотел уже выхватить его. Но тут подошел Торгильс хозяин и велел им образумиться и не лезть в драку с Греттиром. Они послушались и свели все это на шутку. Больше у них не было стычек, о которых стоило бы рассказать. Все находили, что Торгильсу выпала большая удача - укротить таких необузданных людей.
С приходом весны они разъехались. Греттир подался к Тресковому Фьорду. Его спрашивали, как ему поправились харчи и как ему жилось зимою в Холмах Дымов. Он ответил:
- Да так и жилось, что я бывал рад-радешенек своей еде, если только удавалось заполучить ее.
Потом он поехал через взгорье на запад.
LI
Торгильс, сын Ари, поехал в сопровождении многих людей на тинг. Туда собрались именитые люди со всей страны. Вскоре Торгильс повстречался с законоговорителем Скафти, и они разговорились. Скафти сказал:
- Правда ли, Торгильс, что у тебя зимовали трое самых своевольных мужей, и притом объявленных вне закона, и ты так их усмирил, что они не сделали друг другу никакого зла?
Торгильс сказал, что это правда. Скафти сказал:
- Вот это дело достойное именитого мужа. А что ты думаешь о их норове, и на что каждый из них способен?
Торгильс сказал:
- Всех их я знаю за людей большого мужества. Но двоим ведом страх, хоть и разного свойства: Тормод человек богобоязненный и крепок в вере, а Греттир так боится темноты, что по своей воле никуда бы не ходил с приходом сумерек. А вот Торгейр, мой родич, по-моему, ничего не боится.
- Такие они, видно, и есть, как ты говоришь, - сказал Скафти.
На этом их разговор закончился.
На этом альтинге Тородд Обрывок Драпы начал тяжбу об убийстве Торбьёрна Бычья Сила, ибо на тинге Медвежачьего Озера он ничего не добился из-за родичей Атли. Он думал, что уж здесь-то от него так просто не отделаются. Родичи Атли обратились за советом к Скафти, и тот сказал, что видит законное основание для полной виры за убийство Атли. Потом дело передали на третейский суд, и таково было суждение большинства, что эти убийства, Атли и Торбьёрна, следует приравнять одно к другому. Узнав об этом, Скафти пошел к третейским судьям и спросил, на чем основано это решение. Они сказали, что убитые - ровня друг другу. Скафти спрашивает:
- Что было прежде: осуждение Греттира или убийство Атли?
Посчитали и вышло, что Греттира объявили вне закона неделей раньше, потому что это было на альтинге, а убийство сразу же после альтинга. Скафти сказал:
- Сдается мне, что, разбирая эту тяжбу, вы упустили из виду, что одной стороной оказался человек, объявленный вне закона и не имеющий права ни обвинять, ни защищаться. И я утверждаю, что Греттир не может быть участником тяжбы об убийстве. Пусть ее примет следующий, кому полагается по закону.
Тогда Тородд Обрывок Драпы сказал:
- Кто же тогда ответит за убийство Торбьёрна, моего брата?
- Это уж смотри сам, - говорит Скафти, - но родичи Греттира не станут расплачиваться за него или за его дела, если этим не купишь ему мира.
И когда Торвальду, сыну Асгейра, стало известно, что Греттира отстранили от тяжбы об убийстве, он стал выяснять, кому должно перейти ведение тяжбы. Вышло, что ближайшие родичи теперь Скегги, сын Гамли с Каменпиков, и Оспак, сын Глума с Косы, что у Горечи. Они были мужи воинственные и предприимчивые. Пришлось теперь Тородду выложить виру за убийство Атли, а это было две сотни марок серебром. Тут Снорри Годи предложил:
- А не лучше ли будет вам, люди с Хрутова Фьорда, - сказал он, - если с вас снимут эту плату, а Греттира помилуют, ибо, думаю, что, объявленный вне закона, он причинит много зла.
Родичи Греттира очень за это ратовали, говоря, что не надо им тогда и денег, если Греттиру будет мир и прощение. Тородд сказал, что, видно, дело его зашло в тупик, и он со своей стороны готов прекратить его. Снорри посоветовал узнать сперва, согласится ли Торир из Двора на прощение Греттиру. Тот же, узнав об этом, очень разъярился и сказал, что Греттир как был вне закона, так и останется, и не то что помиловать его, а нужно положить за его голову больше, чем за любого отверженца. И так он этому воспротивился, что ничего из помилования не вышло. Гамли со своими получил деньги и сохранил их, а Тородд Обрывок Драпы никакой виры за своего брата Торбьёрна не получил. Они с Ториром оба положили деньги за голову Греттира, по три марки серебром. Это было всем в новинку, ибо прежде никогда не назначали более трех марок. Снорри сказал, что неразумно было лезть на рожон ради того, чтобы оставить вне закона человека, способного причинить столько зла, и что многие за это поплатятся. На этом люди разошлись и поехали с тинга домой.
LII
Греттир, перейдя через перевал Трескового Фьорда в Длинную Долину, стал запускать руку в чужое добро и забирал у тамошних жителей все, что хотел: у кого оружие, у кого одежду. Они по-разному расставались со своим добром, но стоило ему уйти, все заявили, что делали это по принуждению. В Озерном Фьорде жил тогда Вермунд Тощий, брат Стюра Убийцы. Он был женат на Торбьёрг, дочери Олава Павлина, сына Хёскульда. Ее прозывали Торбьёрг Толстая. В то время как Греттир находился в Длинной Долине, Вермунд был на тинге.
Греттир перешел через гребень к Жилью у Горячих Источников. Там жил человек по имени Хельги. Он был там из лучших хозяев. Греттир взял у него доброго коня. Потом он отправился в Упряжечную Долину. Там жил человек по имени Торкель. Он жил в достатке, но сам мало чего стоил. Греттир взял у него все, что хотел, а тот не посмел ни дать ему отпор, ни даже слова молвить. Оттуда Греттир поехал на Пески и дальше по всему фьорду, забирая с каждого двора еду и одежду, и многим крепко от него доставалось, и было им это в тягость. Греттир вел себя дерзко и нисколько не остерегался. Так он добрался до самой Долины Озерного Фьорда и отправился там на летовья. Он провел там много ночей, лежал себе в лесу, спал и ничего не боялся. А пастухи узнали про это и пошли по дворам, рассказывая, что появился в округе нечистый, с которым нелегко будет справиться. Тогда жители собрались все вместе, числом три десятка, спрятались в лесу, чтобы Греттир не проведал, и подослали пастухов разнюхать, когда будет лучше напасть на него. Но они еще не знали наверное, кто это.
Вот однажды случилось, что когда Греттир лежал и спал, подкрались к нему эти люди и, увидев его, сговорились, как лучше его захватить, чтобы меньше было потерь в людях, и решили так, что пусть десятеро на него набросятся, а другие вяжут ему ноги.
Сказано - сделано. Накинулись они на него, но Греттир как рванется - они все так и покатились. Он же приподнялся на четвереньки, и тут они набросили ему на ноги путы. Тогда Греттир дал двоим по уху, и они оба свалились замертво. Тут навалились на него всей силой, но он отбивался долго и упорно. Все же кончилось тем, что они его уложили и связали. Потом принялись они рассуждать, как поступить с ним. Они просили Хельги из Жилья у Горячих Источников взять его к себе, под свой присмотр, покуда не вернется с тинга Вермунд. Хельги сказал:
- Найдутся для моих работников дела и поважнее, чем сторожить его, земли-то у меня хватает. Так что этот путь для него заказан.
Тогда стали они просить Торкеля из Упряжечной Долины взять Греттира к себе, говоря, что он человек с достатком. Торкель ни в какую:
- Я, - говорит, - живу один в доме со своей старухой, ото всех в отдалении. Вам не удастся взвалить на меня эту обузу.
- Ты, Торальв с Песков, - говорят они, - возьми Греттира к себе и позаботься о нем до конца тинга. А не то отвези его с плеч долой на ближайший двор, да смотри, чтобы он не сбежал. Оставь им его связанным, каким берешь к себе.
Тот отвечает:
- Не хочу я брать к себе Греттира, ведь у меня нет ничего за душой, чтобы содержать его. И не на моей земле его схватили. Не велика честь, а хлопот не счесть брать его к себе и что-то с ним делать. Так что ноги его не будет в моем доме.
Так они перебрали всех хозяев, но каждый находил отговорку. Об этом их разговоре веселые люди сложили стишок "Хлопоты с Греттиром", и в нем было много смешных слов людям на потеху. Долго так проговорив, согласились они на том, что нечего обращать свое счастье в несчастье, взялись за дело и поставили в лесу виселицу, и решили повесить Греттира, и очень галдели по этому поводу.
Тут они видят: едут вверх по долине трое и один в крашеной одежде. Они смекнули, что это, верно, Торбьёрг хозяйка с Озерного Фьорда. Так оно и было: она направлялась к летовью. Она была женщина недюжинная и большой мудрости. Когда Вермунд бывал в отъезде, она распоряжалась в округе и заправляла всеми делами. Она свернула к толпе, и ее сняли с седла. Люди учтиво ее приветствовали. Она сказала:
- Что тут у вас за совет? И кто этот толстошеий, что сидит тут связанный?
Греттир назвался и приветствовал ее. Она спрашивает:
- Что привело тебя, Греттир, к тому, чтобы задевать людей из моей округи?
- Всего не предусмотришь. Где-то ведь надо мне быть.