А вот Шульген… Шульген вызывал у нее большие опасения. Боялась она его, но почему - объяснить не могла. На всякий случай решила она разделить братьев, сделать так, чтобы спали они в разных местах и виделись как можно реже.
Урал - батыр мог проспать пять суток подряд и вот приставила к нему Хумай пять девушек, чтобы они сон его оберегали, стерегли его покой.
А Шульгена разместила она в других покоях, так что не смог он совершить задуманное им злодеяние.
Злился Шульген, не находил себе места, наконец пришел к брату, чтобы выложить все, что накопилось у него на душе.
- Кто его знает, чем все обернется, - сказал он Уралу. - Самрау может передумать помогать тебе. А ведь ты батыр, который прославился повсюду. Давай силой захватим Акбузата, захватим страну Самрау, сами будем править. Один из нас возьмет себе посох, другой сядет на Акбузата - кто тогда сможет нам противостоять? Тогда и я прославлюсь, дочь падишаха Самрау в жены себе возьму, на Акбузата сяду верхом.
Не сразу ответил Урал - батыр, понял он, что творится в душе его брата. Но, подумав, решил с ним не ссорится, не хотел он, чтобы Шульген стал ему врагом, потому и сказал:
- Они никому не причинили зла, не проливали человечьей крови, нет в их душе враждебности по отношению к людям. Потому они наши союзники. А вот в той стране, в которой див правит, люди томятся в рабстве. Вот какую страну мы должны с тобой завоевать, освободить людей. А насчет девушки и Акбузата - если она полюбит тебя, она будет твоя. Если подарит тебе коня - Акбузат будет твой. Не пристало нам, батырам, враждовать из–за девушки, Смерти путь открывать нам не с руки. Мы же не убийцы, не злодеи! Одолеем Азраку, вернемся домой со славой, добудем воды из Живого Родника, сделаем всех людей бессмертными, брат!
Решил тогда Шульген, что все ему позволено, принял он слова Урала за слабость. Теперь, думал он, захвачу Акбузата, и Хумай станет его.
Выбрав время, когда Урала не было во дворце, он явился в покои Хумай.
Яростный, сильный, опасный в гневе, навис он над девушкой, словно гора, открыл ей свое сердце, признался в том, что скрывал так долго.
- Сердце мое открыто для дружбы, Хумай, - сказал он, - но я не прощаю тех, кто встает у меня на пути. Вспомни, когда я только прибыл в твой дворец, ты заточила меня в темницу. Может быть, ты просто хотела отомстить мне за горе, которое я тебе причинил. Ну вот, ты отомстила.
Но теперь, когда ты меня выпустила из темницы, мы с тобой в расчете. Только я увидел твое лицо - я позабыл все свои обиды, я вновь полюбил тебя. Пойдешь ли ты за меня? Отдашь ли мне свое сердце? Если пойдешь за меня, если полюбишь меня - будешь моей женой, а если нет - месть моя будет ужасна, свершу я то, от чего содрогнется весь мир.
Ответь мне сейчас же, у меня нет времени ждать.
Подняла свое ясное лицо Хумай и так сказала Шульгену:
- Егет, вижу я все твои тайные помыслы, все я поняла. Но я дочь падишаха, старшая его дочь! Не все в этой жизни зависит от меня! Сделаем так, как велит обычай - устроим большой праздник, и там ты покажешь миру свое богатырство, на том майдане прославишься ты.
Есть у меня конь Акбузат, подаренный мне матерью. Прискачет он на майдан, станет рыть землю копытом. Если ты батыр - он узнает тебя. Если сможешь его оседлать, если сможешь в седле усидеть, если сможешь булатный меч, притороченный к луке седла вынуть, тогда Акбузата тебе подарю, отца попрошу свадьбу нам устроить, стану возлюбленной твоей.
Решил Шульген, что Хумай согласилась на его предложение. Ярость отпустила его, и он ушел дожидаться праздника.
В тот же день Хумай приказала объявить всем, что состоится праздник в ее честь, на котором любой сможет показать свою силу. Победитель должен был стать мужем царевны Хумай.
Как Урал–батыр и Шульген состязались на майдане
Тысячи и тысячи птиц слетались на большой майдан царства падишаха Самрау. Со всех концов большой страны спешили они на праздник. Еще бы- ведь не каждый день дочь падишаха выбирает себе жениха. Тем более, что вести разлетелись по стране - спорят за дочь падишаха два брата, два батыра, каких свет не видывал, оба красавцы, как на подбор. Шум и крик раздавались со всех сторон, в воздухе кружили стаи птиц, которые выискивали себе место на майдане, на котором уже перышку было негде упасть. И все же наиболее глазастые находили себе укромные уголки. Быстро слетев вниз, чтобы местечко не занял кто–нибудь поудачливей, птицы превращались в девушек. Вся площадь была красива как никогда от их нарядов. Но были здесь и простые жители страны падишаха Самрау, вечно юные люди с одинаковыми лицами. Никто не остался в стороне от праздника.
Вдруг словно волна пробежала по собравшимся - это все обратили свои взоры ко дворцу, из которого торжественно появились процессия во главе которой шла Хумай. Возглас удивления раздался изо всех уст - прекрасна была царевна в своем свадебном наряде. Вот она подошла к небольшой коновязи, плавно подняла руку, словно крылом взмахнула, и крикнула что было сил, вызывая Акбузата.
Громом ответило ей небо, само солнце покачнулось, земля заходила ходуном. Словно звезда сорвалась с неба и огненным шаром полетела к земле - это был Акбузат, ввергающий в ужас крылатый конь небесный.
Молния не успела погаснуть, как он уже был здесь, стукнул копытом о землю, и опять затряслась земля. Подскакал Акбузат к Хумай, голову склонил, замер.
Вздох удивления вырвался из груди собравшихся. Так был прекрасен небывалый конь!
Уши он навострил словно шилья, зубы у него словно дольки чеснока, грудь высокая, как у кречета, ноги тонкие, легкие, ход высокий. Храпит он, сверкает влажным глазом и в ярости жует удила. Оседлан он, словно к войне, готов принять седока, а к луке седла привешен меч - острый меч, сверкающий меч. Вот он каков, Акбузат!
Приласкала его Хумай, потрепала по холке, обняла за шею. Голос ее звонкий разнесся по майдану, словно колокольчик медный.
- Мой Акбузат, мой конь крылатый! Жил ты на небе, как звезда, ждал того, кто возьмет тебя под уздцы. Скольких батыров ты сбросил, в чьих жилах текла нечеловеческая кровь, кровь демонов! Скольких батыров из рода человеческого, из тех, кого я выбирала, сбросил ты с неба. Никого, никого не нашел ты достойным себя, никого, никого не избрал ты для меня.
Сегодня опять призвала я тебя на испытание. Ждут тебя батыры, ждут они твоего решения. Кого ты изберешь, как изберешь? По красоте ли выберешь, или по богатырству? Избери себе достойного, сделай его спутником своим. Будет он тебе товарищем, будет он мне возлюбленным.
Поднял голову свою Акбузат, низкое ржание его громом разнеслось по окрестностям.
- Когда ветер тучи нагонит, когда налетит буря с дождем, перекати–поле спрячется в овраге, красавчик станет искать себе приют, чтобы сберечь свою красоту.
Но когда скачу я, поднимается ветер, от которого камни срываются с места словно пушинки, воды встают на дыбы и рушат все живое, так что рыба не может плыть по волнам, словно не вода это, а стена камня. Если ударю я копытом, даже Каф - гора содрогнется, как тесто, и рассыплется в муку. Все живое гибнет вокруг, никто не спасется.
Нет, не красавец мне нужен, а батыр, такой батыр, что сможет меч в руке удержать булатный. Тот меч солнце закаляло своим пламенем долгие годы. Огонь, способный расплавить весь мир, не причинит вреда этому мечу. Ничто на свете для него не преграда.
Тот меч в руках сможет удержать лишь тот, кто в небо взметнет камень в семьдесят батманов, лишь тот, кто удержит эту тяжесть на кончиках трех пальцев. Лишь этого мужчину назову я батыром.
Тот, кто хочет стать спутником мне, пусть испытает сперва силу свою!
Услышали люди, что сказал Акбузат, отправились к подножью горы, туда, где лежали огромные камни. Нашли они камень в семьдесят батманов, но силы сдвинуть с места у них не нашлось. Час прошел, за ним другой, и вот на майдан явились посланцы. Не можем сдвинуть с места камень, говорят. Услышав эти речи, посмотрела Хумай на Шульгена. Блеснули ее глаза огнем. - - Подними этот камень и брось его в небо - говорил это взгляд.
Отправился к камню Шульген. Ощупал его со всех сторон, встал поудобнее и набросился на него как на врага. Покачнулся камень, сдвинулся с места, а Шульген ушел в землю по колено. Не сдается он, думает, что удача близка, что забросит он камень в небо, получит Хумай и Акбузата.
Час стоял, два стоял, жилы напряглись у него, ушел он в землю по пояс, но сдвинуть камень так и не смог. Устал, дышать уже не может, наконец бросил он эту затею, отошел в сторону, пряча глаза.
Глянула тогда Хумай на Урала, все было в этом взгляде - и любовь, и надежда.
В гневе подошел к камню Урал–батыр, обидно было ему, что брат его опозорился. Даже теперь больше думал Урал о Шульгене, чем о себе. Ударил он кулаком по тому камню, и покатился камень, словно галька на речном берегу. Поднял Урал камень в семьдесят батманов и бросил его в небеса. Легко бросил, без напряжения. Люди что стояли невдалеке, только и увидели, что взлетела махина в небо и скрылась из глаз. Час смотрели в небо, два часа смотрели, наконец устали. У кого шея заболела, кого солнечный удар хватил.
Полдень прошел, вечер настал. Тогда в небе послышался грозный гул, и в небе показалось что–то летящее к земле. Это летел камень. Испугались люди, заплакали. Ведь упадет камень на землю, беда будет. Легко поймал камень Урал–батыр, вытянул руку, удержал глыбу на кончике трех пальцев. Только спросил:
- В какой стороне живет Азрака?
Люди, не веря, что избежали страшной напасти, хором стали кричать, показывать рукой, недоумевая, зачем это Уралу.
А батыр поднял камень над головой и сильно метнул его в страну падишаха Азраки.
Переглянулись люди, удивились, стали гадать, куда упадет камень.
А в это время Акбузат, что застыл на майдане, пробудился и медленно подошел к Уралу, склонив перед ним голову.
- Батыр, отныне я твой - сказал он. Увидев это, зашумел, возликовал народ. Все видели, какой славный подвиг совершил Урал - батыр.
И тогда вперед выступил падишах Самрау. Подал он руку Урал–батыру и сказал ему:
- Будь моим зятем.
Еще сильнее закричал народ на площади. Все пели хвалу Урал батыру, невесте его Хумай, все прославляли мудрость падишаха Самрау.
И начался тогда пир, равному которого не было ни до, после. Продолжался этот пир три дня и три ночи. Никто не остался в стороне от того пира, каждый там был, и каждый получил подарки. Все были довольны и счастливы, всем казалось на том пиру, что началась новая, радостная жизнь.
Как Шульген вновь обрел жену
Один только человек не радовался, один только человек не улыбался на этом празднике. Это был Шульген. Лютой, глубокой ненавистью воспылал он к своему брату - за унижение свое, за бесславие свое, за ту славу, которую обрел его брат. Зло перекатывалось в его душе словно камни, которые по весне выворачивает из земли бурное половодье.
Видел Урал - батыр несчастье своего брата, жалел его, но обо всем, что творилось в его душе - не догадывался. Сговорился он с Хумай и пошли они к падишаху птиц просить выдать за Шульгена Айхылу - младшую сестру Хумай. Не стал перечить их желанию Самрау, согласился и тогда посреди пира объявила Хумай о новой свадьбе. "Славно, славно! - стали восклицать люди. - Справедливо!"
Не успели отзвучать здравицы, как задрожала земля и небосвод окрасился алым цветом, словно кто–то щедро опрыскал его кровью. Все повскакали с мест, никто не знал, что случилось, принялись гадать, что это может быть.
- Не див ли это идет на нас войной? - раздались испуганные крики.
В это время с небес с воплем отчаяния пал огненный клубок. Подхватил его Урал–батыр, не дал ему удариться о землю. Посмотрели все и узнали, то была Айхылу.
Откачали ее, стали расспрашивать, что случилось.
С трудом разлепив губы, прошептала она, что видела, как Урал–батыр метнул в небо камень, как поймал его снова и бросил в сторону падишаха Азраки. Камень тот через горы и моря перелетел во мгновение ока, упал на страну дивов. И сейчас же земля треснула напополам, взметнулось пламя до самого неба, захлестнуло Айхылу и сбросила с небес.
Подивились люди, но и порадовались - то–то шуму наделали Азраке, теперь не пойдет он с войной на страну падишаха Самрау, побоится.
- Два моих зятя - моя опора, - возгласил старый падишах, и люди шумными криками поддержали его. И свадьба разгорелась с новой силой.
Как Урал–батыр отдал свой посох Шульгену и что из этого вышло
Увидев Айхылу, понял Шульген, что див обманул его, выдав ее за свою дочь. Испугался он, что Айхылу может его выдать, заметался, не зная, что делать. Бросился он к Хумай, поговорить, предупредить, но оказалось, что она спустилась в подземелье к Заркуму. Струсил Шульген, боялся он, что теперь и Заркум расскажет о том, что Шульген предал Урала. Охваченный страхом, он отправился к Уралу и стал просить его отдать волшебный посох падишаха Азраки.
- Я тоже хочу прославиться, - твердил он, как безумный, - Тебя все знают, а надо мной все смеются.
Жалко стало Уралу своего несчастного брата, пробовал он уговорить Шульгена остановиться, предлагал вместе пойти, но Шульген не слушал его, знай твердил свое. И тогда Урал - батыр отдал ему волшебный посох падишаха.
Исказила лицо Шульгена безумная радость, и он выбежал прочь из дворца. В стороне от людей, на горе он ударил посохом о землю и скрылся из глаз.
Земля расступилась, и из недр ее хлынул мощный поток, во мгновение ока затопивший всю округу.
Пришла вода и в подземелье, в котором томился Заркум и куда пришла расспросить его Хумай. Сбил Хумай с ног могучий поток подземных вод, а Заркум, сразу смекнув, что кто–то привел в действие посох, превратился в огромную рыбу и проглотил Хумай.
Вся земля погрузилась во тьму. Само солнце перестало светить без Хумай, и люди с ужасом поняли, что они лишились не только земли под ногами, но и света и тепла. Крик вырвался из их груди, но крик этот был заглушен могучим топотом копыт - то вырвался из конюшни своей Акбузат!
Заслонил он дорогу потоку, преградил путь Заркуму. Желая спастись во чтобы то ни стало, выпустил Заркум из своей пасти Хумай, превратился в водную крысу и узкими щелочками пробился далеко в море, подальше от грозных копыт Акбузата.
А великий конь бережно доставил Хумай во дворец. Очнувшись, она тут же позвала Урала и рассказала ему все, что узнала от Заркума.
- Мой брат оказался врагом, - только и сказал Урал. На сердце у него была печаль.
Высох бушующий поток, не хватило у него сил противостоять Акбузату, вновь появилось на небе солнце, ведь Хумай была спасена.
Заркум и Шульген снова у падишаха дивов
И вновь встретились в пути Шульген и Заркум - вела их одна дорога к падишаху дивов Азраке. Радостно приветствовали они друг друга, но в душе каждый из них был насторожен. Шульген не забыл, как обманул его Заркум, сказав, что Айхылу его сестра, а Заркум сразу же понял, что кто теперь хозяин волшебного посоха. "Дождусь подходящего случая и отберу посох. Он по праву мой", - подумал он, и потому ядовитая улыбка окрасила его лицо.
Долго ли, коротко они шли, змеям ведомы особые тропы в этом мире, но всякий путь, однажды начавшись, заканчивается. Достигли и они владений падишаха дивов Азраки.
Узнав обо всем, что случилось с Заркумом и Шульгеном, созвал падишах великий совет, потому что случилось то, чего они боялись - Урал–батыр заполучил Акбузата и меч булатный.
Был на том совете и Кахкаха. Он сразу же узнал свой посох, который держал в руках Шульген, но, глянув ему в лицо, понял - Шульген уже не тот юнец, которого он знал, долгий опыт зла преобразил его, и посох он не отдаст. "Ничего, подумал Кахкаха. - Я натравлю его на брата. Кто–нибудь из них да погибнет, а посох все равно будет моим". О том же думал и падишах Азрака.
День и ночь заседал совет падишаха, и, наконец, решили они пойти войной на людей. "Кто нападает первым - побеждает, - сказал старый див. - Пока наши враги в растерянности будут думать, что делать, мы их завоюем, уничтожим род людской". На том и согласились.
Приказал тогда Азрака своим дивам начать войну. Поделил он все свои войска на четыре части, чтобы напасть на людей со всех четырех сторон света. Во главе этих частей стали сам падишах, Шульген, Заркум и Кахкаха. Ко всем приставил падишах своих верных подручных с тайным заданием - если захотят они переметнуться на сторону врага, пощады им не будет. А тот див, что следил за Шульгеном, должен был не сводить глаз с волшебного посоха - такое мощное оружие не должно достаться врагу, за ним нужен глаз да глаз.
Попрощались Заркум, Шульген и Кахкаха с падишахом и отправились к своим войскам ждать условного сигнала.
Как началась война с дивами
Недолго длились счастливые дни Урал - батыра и Хумай. В один из дней небо полыхнуло огнем, словно кто–то поджег все леса на свете. Послышался тяжкий удар, и вся вода, какая была на свете, обрушилась на сушу. Это дивы начали войну.
Кругом была вода, все небо было в огне. Птицы не могли летать - их крылья опалял жар. Люди не могли найти сухого местечка - все на свете скрыла под собой морская вода. Люди и звери - все взывали к Урал–батыру, просили защитить их от этой напасти.
Урал–батыр не испугался ни воды, затопившей землю, ни огня, охватившего небо, ни дивов, которые поползли из всех щелей губить все живое на свете. Попрощался он с Хумай, вскочил на Акбузата и поднял свой булатный меч, сверкнувший в небе словно молния. Так началась кровавая война с падишахом - дивом.
Как пришел конец падишаху дивов Азраке
Днем и ночью сражался Урал–батыр с нечистью, заполонившей землю. Акбузат выносил его из битвы, когда он уставал, Акбузат вихрем мчался в бой, когда Урал–батыр вновь набирался сил.
Дивы погибали в яростной борьбе. Тысячами и тысячами крушил их Урал–батыр, крушил, не давая опомниться, скрыться во глубине моря, нахлынувшего на землю. И так много погибло дивов, что посреди водного простора возникла огромная гора. Увидев сушу, приплыли сюда уцелевшие люди, те, кто сумел спастись на утлых своих лодчонках.
Взобрались люди на ту гору и увидели, как вдалеке полыхает битва, равных которой не было еще на земле. То встретились на поле брани Урал–батыр и падишах дивов Азрака.
Огромный, словно гора, див молча стоял озирая поле брани, на котором погибли тысячи и тысячи его подданных. Но не о них жалел он, жалел он, что нет в ту минуту в его руке волшебного посоха, которым он мог сокрушить великую мощь Урал - батыра.
Но и меч его был не из последних, таил он в себе великую силу, от которой еще никому не удавалось уйти живым. Вздымая меч, взмахнул чудовищной лапой падишах дивов, и гром прогремел над землей. Огнем сверкнул тот меч и тяжко обрушился на Урал–батыра. Закипела вода, задрожала земля от того удара.
Но Акбузат, быстрый, словно молния, вынес Урал - батыра из–под удара, взметнулся он в небо и понес батыра прямо к падишаху дивов. Не стал медлить Урал–батыр, ударил булатным мечом и разрубил падишаха надвое. Страшно вскрикнул падишах, пошатнулся и упал бездыханным в море. От его падения содрогнулась земля, и тысячи змей завизжали от горя и муки. Но было поздно - расступилось море, разделилось на две части и выросла в том месте огромная гора Яман - тау - Страшная гора.