Хейше
Жил некогда человек по имени Хейше, и вот что он сделал.
Он жил в некоем месте, где много охотился. Однажды, отправившись на охоту, он увидел какую-то нору в земле. Подошел взглянуть на нее и обнаружил, что там живут какие-то животные. Это были детеныши дикобраза. "Теперь я глаз не спущу с этих детей, – подумал Хейше. – Я буду каждый день присматривать за ними, до тех пор, пока не увижу их мать. Ведь должна же у этих детенышей быть мать, не так ли?"
Он поиграл с ними немного, но мать не возвращалась, и он ушел.
На следующий день он снова заботился о них, так как они опять были одни в своем логове, без матери. "Эй! Сегодня я собираюсь взять одного из этих детенышей домой, чтобы попробовать, каковы они на вкус. Ведь это животные?!" – вот о чем он думал, глядя на них.
Затем он взял одного из детенышей и пошел до мой. Он съел его, а потом лег спать. "Да! – подумал он. – Я останусь жить тут, потому что у меня всегда будет мясо для еды. Ведь, наверное же, мать-дикобраз еще раз принесет потомство, столь же многочисленное, как и у собаки".
Потом он пошел и забрал еще одного детеныша дикобраза. Он приготовил его и принес еду своей семье. Его жены даже вздрогнули, как от озноба, увидев это мясо.
Они ели и говорили друг другу:
– Ох уж этот наш муж… Ну и хитер же этот парень! Ведь он никогда не принесет домой сырого мяса, чтобы мы видели, что это. А приносит вместо этого немного уже приготовленного мяса, и все.
Жены сидели и толковали об этом все вместе. Они говорили и удивлялись, а Хейше ходил взад-вперед и приносил домой кусочки вареного мяса.
Как-то мать-дикобраз сказала детям:
– Говорила же я вам, чтобы вы были осторожны! Что это?! Я отлучилась ненадолго, и один из вас исчез!
– Мы… гм… когда тебя нет, кто-то приходит и говорит: "Дети, выходите, я хочу посмотреть на вас!"
Когда мы выходим, он заботится о нас и играет, играет с нами, а потом берет одного из нас и убегает. Их мать выслушала их. Затем она снова ушла, опять оставив детенышей одних. Хейше снова пришел к логову, пришел, чтобы посмотреть на них.
– Выходите, я хочу на вас поглядеть.
Детеныши дикобраза вышли из логовища. Хейше заботился о них и поиграл с ними, а потом он взял еще одного из них и ушел. Осталось только два детеныша.
Затем пришла домой мать-дикобраз. Она сказала:
– Сегодня вас осталось только двое. Завтра я никуда не пойду. Я не хочу больше слушать этих глупостей о том, что Хейше заботится о вас, когда меня нет. Пусть он только попробует прийти снова! Он увидит, как в глубине логова сверкают мои глаза, и спросит: "Чьи это большие глаза?" А вы, дети, скажете ему обо мне – вы скажете, что это глаза вашей старшей сестры. Скажете, что она заболела и лежит в логове. Вот что вы ему скажете.
Детеныши дикобраза выслушали свою мать и обещали сделать так, как она сказала.
И вот они немного подождали, и опять явился Хейше. Он поиграл с двумя детенышами и уже собрался сделать так, как он поступал прежде. Но тут он заметил большие глаза, горящие в глубине логова.
– Чьи это глаза? – спросил он.
Детеныши дикобраза сказали:
– О, это глаза нашей старшей сестры!
– Почему ваша старшая сестра лежит там больная – почему она не выходит, чтобы мы поговорили?
Детеныши вошли в нору, как будто затем, чтобы привести свою сестру. Они передали матери то, что сказал Хейше. Она выскочила из логовища и, схватив Хейше, содрала с него скальп, так что кожа свисала сзади ему на шею. Хейше закричал и убежал оттуда так быстро, как только мог.
Удирая, он натолкнулся на зайца-прыгуна. Тот был занят приготовлением го. Он жарил го. Заяц-прыгун готовил, а Хейше смотрел. Приготовление го заняло много времени. Хейше стал раздражаться.
В конце концов он сказал:
– Ай! Этот парень заставляет меня слишком долго ждать.
И он схватил зайца-прыгуна. Он содрал с него шкуру целиком. Затем он взял шкуру и прикрыл ею большую рану на голове, которую нанесла ему мать-дикобраз.
Он прикрыл свою голову и ушел. Он пошел домой к своим женам. Так они жили некоторое время.
А потом голова Хейше стала гноиться. Он прикрыл голову шкурой шерстью кверху, так что в рану попало мясо зайца-прыгуна с внутренней стороны шкуры. И из-за того, что он смешал вместе два вида мяса – свое и зайца-прыгуна, – рана стала гноиться. В ране завелись черви.
Однажды Хейше стал пить жир птиц кваинше. Он пил и пил, пока жир не стал капать у него из-под ногтей. Когда у него все руки были в жире, он пошел и сел.
– Чтобы от человека так дурно пахло, как от него, и он еще осмеливался думать, что может иметь жен?! – фыркали его жены. – Да что у него такое, что так ужасно воняет сегодня?
– Ну-ка, поглядите, вот что значит, когда человек богат! – сказал Хейше. – Я так богат, что жир капает у меня из-под ногтей. А вы еще говорите о каком-то зловонии?! Поглядите-ка лучше на мои ногти! – сказал он им.
И он стал стряхивать с них жир в огонь, стряхивал-стряхивал, а потом отдернул руки от огня.
Но женщины чувствовали, как дурно от него пах нет, они чувствовали зловоние от его гниющей раны.
– Конечно, с этим парнем что-то неладно! – говорили они.
Они все пошли спать. И пока они спали, две жены умерли от его зловония. Он убил их.
Когда рассвело, жены сказали друг другу:
– Давайте последуем за ним и посмотрим, чем он занимается!
А он в тот день только то и сделал, что отправился к дереву тсама и собрал его плоды. Вернувшись домой, он сказал:
– На дереве тсама спелые плоды, но оно очень далеко отсюда. Давайте перейдем поближе к нему, чтобы у нас было много еды.
И они собрались в дорогу. Женщины отвели в сторону одного из детей и сговорились с ним.
– Дитя мое! – сказала одна из женщин. – Я, твоя мать, прошу тебя, сделай это для меня. Сегодня, когда мы отправимся, я хочу, чтобы тебя нес твой отец. Не проси, чтобы тебя несла мать! А когда мы доберемся до дерева тсама, сдерни-ка шкуру у него с головы. Сдери ее, чтобы мы могли увидеть, что там так скверно пахнет. Мы хотим знать это, потому что мы сомневаемся в том, может ли он оставаться нашим мужем.
Жены Хейше говорили обо всем этом по секрету с ребенком, это был ребенок Хейше от одной из них.
И вот они покинули свое старое становище. Ребенок не захотел, чтобы его несла мать.
– Я хочу, чтобы сегодня меня нес мой отец! – сказал он.
Отец пытался уговорить его пойти к матери, но он отказывался. Он отказался наотрез. В конце концов Хейше взял ребенка и понес его. Они долго шли. Когда они добрались до дерева, ребенок содрал с головы своего отца шкуру зайца-прыгуна. Как только он отбросил шкуру, из раны извиваясь стали выползать черви. Хейше сбросил с себя ребенка и даже не посмотрел, куда он упал.
Затем он убежал.
Лев и человек
Как-то в пути одного человека застала ночь, к тому же пошел дождь, и он решил переночевать в ка кой-нибудь пещере.
А дождь наслал на него лев, который обитал в тех местах, для того чтобы его поймать: ведь этот человек не знал, в какой стороне его дом, и в темноте мог пройти мимо, попасть в незнакомое место, и тогда лев смог бы его схватить.
Было совсем темно, и человек пробирался через кустарник, не разбирая дороги. Он не мог отыскать в темноте свой дом и подумал: "Я должен постараться разыскать какую-нибудь пещеру, чтобы укрыться там от дождя и переждать до утра, а утром я смогу отыскать дорогу домой".
Но лев первым прибежал к пещере и уже поджидал там этого человека. Он вымок на дожде и, посидев немного в пещере, пригрелся и заснул, хотя собирался подстеречь человека и схватить его, как только он войдет в пещеру в поисках пристанища. Лев собирался так поступить, но заснул крепким сном.
И когда он заснул, пришел этот человек. Войдя в пещеру, он услышал чье-то дыхание и подумал: "Неужели в пещере люди? Может, люди укрылись в пещере – и я слышу их дыхание?"
Но потом он подумал: "Но если это люди, почему тогда они не разговаривают? Может быть, они заснули и поэтому не заговаривают со мной?" И он решил: "Я не стану окликать их – ведь я не знаю, действительно ли это люди. Сначала я осторожно ощупаю их руками, чтобы убедиться в том, что это люди. Ведь если я их окликну, то разбужу их, а это могут оказаться вовсе не люди".
Он стал шарить в темноте руками и нащупал что-то покрытое шерстью. Тогда он потихоньку подошел поближе и опять стал ощупывать и понял, что это лев спит в пещере. Он осторожно отступил назад, повернулся и вышел на цыпочках.
Отойдя немного, человек пустился бежать, так как боялся, что лев учуял его запах, пока он ходил вокруг и ощупывал его, и бросится за ним.
Действительно, вскоре он услышал рычание – это лев учуял во сне запах человека. Пока он спал, его нос уловил запах человека – такой сильный, будто чело век находится рядом, и лев вскочил и зарычал. Он чуял, что человек где-то здесь, и стал рыскать по пещере в поисках этого человека.
Услышав, как лев зарычал, человек воскликнул:
– Он рычит так, как будто учуял мой запах!
– Да, – сказал он сам себе, – слышишь, какой рык доносится из пещеры? Лев рычит так, будто его разбудил мой запах, он рычит так, будто он рыщет там, в пещере, разыскивая меня.
И тогда человек решил, что он не станет сейчас разыскивать свой дом, а побежит еще куда-нибудь – ведь лев будет его выслеживать. А когда рассветет – если, конечно, лев не убьет его до тех пор, – тогда утром он отыщет свой дом.
Занялась заря, а человек все бежал, слыша, как лев гонится за ним. На бегу он заметил вдали огонь, который разожгли какие-то люди, чтобы обогреться. И он подумал: "Я побегу вон к тому костру, я должен добраться до людей, которые развели костер, и провести с ними ночь".
Но тут же он сказал себе:
– Вспомни, как наши отцы говорили, что иногда ночью глаз льва можно принять за огонь! Надо убедиться сначала, действительно ли это огонь горит там.
Человек побежал поближе, посмотрел и увидел, что возле огня лежат люди. Он решил: "Я пойду к ним, кажется, это действительно люди".
И он пришел к ним. Он рассказал обо всем людям:
– Вы знаете, я едва не погиб этой ночью! Но случилось так, что лев спал, поэтому-то вы и видите меня перед собой! Ведь если бы он не спал, вы бы меня не увидели. Я решил укрыться в пещере, но пришел лев и подстерегал меня там. А я не знал, что в пещере лев. Я собирался отыскать сухое место и расположиться в пещере. Но, войдя в пещеру, я вдруг услышал звуки, напоминающие чье-то дыхание. Сначала я подумал, что это люди решили переждать дождь в пещере, но я прислушался и подумал, что непохоже, что это дышит человек. И я решил ощупать это место, прежде чем расположиться там со своими вещами. Держа свои вещи, я стал осторожно пробираться ощупью. Я почувствовал, что трогаю чью-то шерсть, что это лев спит там в пещере. Убедившись, что это лев, я осторожно повернул обратно.
Потом он спросил этих людей: не слышат ли они, как лев рыщет вокруг? Теперь нужно следить, не по явится ли лев, ведь он обязательно придет, как только выследит его.
И вот они услышали, как пришел лев. Лев спросил, где тот человек, который приходил в пещеру, – он чует, что его след обрывается у этого дома. Похоже на то, что он скрывается в этом доме. Хотел бы он его увидеть, чтобы добраться до него и схватить.
Лев все еще бродил вокруг дома и грозно рычал, пока не наступил день. Когда стало светло, лев ушел. Ведь взошло солнце, и теперь люди могли его видеть, а лев не любит показываться людям средь бела дня.
МИФЫ НАРОДОВ СЕВЕРНОЙ ЕВРОПЫ
Творение мира
Вначале в центре мироздания существовала огромная бездна под названием Гинунгагап, бездна бездн, зияющая пропасть, ночью глубину нельзя было измерить глазом, так как она была окутана вечным мраком. К северу от нее находился мир и пространство, известное как Нифльхейм, холодный и туманный мир, в центре которого бьет ключом неиссякаемый колодец Хвергельмир, похожий на кипящий котел, из которого берут свое начало двенадцать крупных рек.
Так как воды этих рек быстро по кидают свой источник и встречаются с холодными поры вами ветра из упомянутой холодной бездны, они затвердевают, превращаясь в огромные глыбы льда, скатывающиеся вниз в бездну на неизмеримую глубину с постоянным ревом, похожим на гром.
К югу от этой темной бездны, прямо напротив Нифльхейма, царства тьмы, находился другой мир – Муспелльсхейм, стихия огня, где царили тепло и свет и чьи границы постоянно охранялись Суртом, огненным великаном. Он яростно размахивал сверкающим мечом, от которого отлетал целый дождь искр (огненный дождь), с шипением падающих на ледяные глыбы на дне бездны. От тепла, исходившего от искр, таяли льдины.
Имир и Аудумла
Так как клубившийся пар поднимался вверх, то он снова встречался с царившим повсюду холодом и превращался в иней или изморозь, которые слой за слоем заполняли огромный срединный мир. И таким образом, вследствие постоянного взаимодействия холода и жара, а также, вероятно, по воле Невидимого и Вечно Существующего, среди ледяных глыб бездны возник великан по имени Имир или Аургльмир (бурлящая масса), олицетворявший замерзший океан. Так как он возник из инея, он был наречен Хримтурс, или инеистый великан.
С трудом пробираясь во мраке в поисках еды, Имир нашел чудесную корову по имени Аудумла (кормилица), сотворенную тем же творцом, что и Имир, и из того же самого вещества. Поспешив к ней, Имир с радостью заметил, что из ее вымени текут четыре огромных молочных реки, которые могли бы дать ему хорошее пропитание. Таким образом, его желания были удовлетворены, но корова, тоже искавшая еду, начала слизывать соль с расположенной поблизости ледяной глыбы своим шершавым языком. Она лизала до тех пор, пока на свет не появился первый волосок, затем вся голова и, наконец, из-под ледяного панциря на свободу не вышел бог Бури (родитель).
Пока корова занималась этим, великан Имир заснул, и под мышками у него родились сын и дочь, а от трения его ступней появился шестиголовый великан Трудгельмир, который вскоре дал жизнь великану Бергельмиру, от которого произошли все инеистые великаны (хримтурсы).
Война
Когда эти великаны узнали о существовании бога Бури и его сына Бора, которого Бури тотчас же произвел на свет, они начали войну против них. Боги и великаны представляли противоположные друг другу силы добра и зла, а это значило, что они никогда не будут жить в мире. Война продолжалась века, и за это время ни одна из сторон не добилась успеха. Все изменилось, когда Бор женился на великанше Бестле, дочери Болторна (источник зла), которая родила ему трех могущественных сыновей: Одина (дух), Вили (воля) и Ве (святой). Все три сына присоединились к отцу в его борьбе с враждебными инеистыми великанами и в конце концов убили своего заклятого врага – Великого Имира. Кровь из его ран хлынула таким потоком, что случился огромный потоп, уничтоживший весь его род, за исключением Бергельмира, который спасся от этого потопа в ковчеге вместе со своей женой, уплыв на край мира.
Создание земли
После недолгого размышления сыновья Бора выкатили огромное тело Имира в Мировую бездну и стали создавать мир из различных частей его тела.
Из плоти Имира они создали Мидгард ("средняя обитель", или срединный мир), то есть землю. Она была помещена в самый центр этого огромного пространства и ограждена бровями Имира, словно крепостным валом. Твердая часть Мидгарда была окружена кровью или потом великана, которые сформировали океан, из костей были созданы горы, из зубов – скалы, а кудрявые волосы стали деревья ми и остальной растительностью.
Удовлетворенные плодами своих трудов создания земли, боги взяли огромный череп великана, мастерски поместили его над землей и морем, и он стал небосводом. Затем боги разбросали мозги Имира по всему пространству ниже небосвода, и они стали кудрявыми облаками.
Для поддержания небосвода боги поместили под ним могучих карликов – Нордри (северный), Судри (южный), Аустри (восточный) и Вестри (западный) (по четырем сторонам света), приказав им поддерживать небосвод, от их имен и произошли названия сторон света (север, юг, восток и запад). Чтобы дать свет только что созданному миру, боги усыпали небесный купол искрами из Муспелльсхейма. Сверкавшие во мраке искры стали звездами. Из них самые яркие – Солнце и Луна, посаженные на красивых золотых колесницах.
Один
Всеотец
Один был самым главным богом народов Северной Европы. Он являлся уникальным духом все ленной, олицетворением воздуха, богом мудрости и победы, лидером и защитником конунгов и героев. Поскольку пред полагалось, что все боги произошли от него, Один был про зван Всеотцом и, как старейший и главнейший среди богов, занял самый высокий престол в Асгарде, названный Хлидскьяльв, откуда можно было обозреть все мироздание. Единым взглядом Один замечал все, что происходило среди всех, кто населяет землю.
Никто, кроме Одина и его жены богини Фригг, не имел права восседать на престоле в Асгарде. Сидя на нем, вдвоем они пристально глядели на юг и запад – стороны света, куда в походы отправлялись древние скандинавы, место осуществления их чаяний и надежд. Внешне Один предстает высоким и сильным человеком, ему около пятидесяти лет, у него либо темные вьющиеся волосы, либо длинная седая борода и лысина. Одет он в серую мантию с синим капюшоном. На нем широкий синий плащ с серыми вкраплениями – символ неба и облаков. В руке он держит священное копье Гунгнир, никогда не дающее промаха, причем клятва, данная на его наконечнике, никогда не может быть нарушена. На пальце или на руке он носит чудесное кольцо Драупнир, символ плодородия, ценность которого никто не мог оспорить. Когда он восседает на престоле или облачается в доспехи перед сражением, когда спускается на землю, чтобы оказаться среди людей, то надевает шлем с изображением орлиной головы, когда же он мирно странствует по земле в человеческом облике, чтобы увидеть то, что делают люди, то носит широкополую шляпу, низко надвинутую на лоб, чтобы скрыть то, что у него только один глаз.
Каждое утро Один посылал в мир двух воронов, носивших имена Хугин (думающий) и Мунин (помнящий), к вечеру он с тревогой ожидал их возвращения. Затем, сидя на плечах Одина, они нашептывали ему все то, что видели и слышали.
У ног его находились два священных волка или диких пса, Гери (жадный) и Фреки (прожорливый), встреча с которыми была для людей хорошим знаком. Один всегда кормил своих волков с рук, мясом из миски, стоявшей рядом с ним. Для себя он не требовал вообще никакой пищи и ред ко пробовал что-нибудь, кроме священного меда.
Сидя на троне, Один ставил ноги на изготовленную богами низкую скамейку из золота. Вся мебель и принадлежавшая богам утварь были сделаны либо из этого драгоценного металла, либо из серебра.
Помимо великолепного чертога Глядсхейма, где на двенадцати креслах, встречаясь на совете, восседали боги, и чертога Валаскьяльв, где находился престол Одина Хлидскьяльв, у верховного бога был третий чертог в Асгарде, расположенный посередине изумительной рощи Глазир, где на деревьях переливались золотые листья.