Но Гэндзабуро, посмеявшись над ее безосновательными страхами, сказал:
– Вы ведете себя так, будто ненавидите меня. Не нужно этого делать!
– О боже! Как можно вас ненавидеть! Это было бы очень невежливо. И на самом деле все не так. Я полюбила вас, когда впервые увидела на мосту Адзума, и тосковала по вас всем сердцем, но я понимала, что принадлежу к презренной расе и что я вам не пара, и поэтому попыталась смириться. Но я очень молода и неопытна, и поэтому не могла не думать о вас. А потом пришел Тёкити, и когда я услышала, что вы говорили обо мне, подумала, возрадовавшись в душе, что это, должно быть, счастливый сон.
И пока она произносила эти слова, застенчиво краснея, Гэндзабуро был ослеплен ее красотой и сказал:
– Ну, ты очень не глупая малышка. Уверен, у тебя сейчас есть красивый молодой любовник, и именно поэтому ты не делаешь себе труда подойти, сесть рядом со мной и выпить вина. Разве я не прав, а?
– О, такой благородный господин, как вы, наверняка имеет красавицу жену, которая ждет его дома. И потом, вы столь прекрасны, что конечно же все хорошенькие молодые женщины влюблены в вас.
– Чепуха! Да, ты умеешь польстить и сделать комплимент! Такая хорошенькая малышка, как ты, создана, чтобы кружить мужчинам головы, – маленькая ведьма!
– О! Говорить такое о бедной девушке! Кому придет в голову влюбиться в такое ничтожество, как я? А теперь, пожалуйста, расскажите мне о своей возлюбленной. Мне так не терпится услышать о ней!
– Глупышка! Я не из тех мужчин, о которых мечтает прекрасный пол. Однако верно, есть одна особа, на которой я хочу жениться.
При этих словах О-Коё почувствовала укол ревности.
– О! – сказала она. – Как она должна быть счастлива! Прошу, расскажите мне о своей любви.
От ревности ее охватила досада, отчего она почувствовала себя несчастной.
Гэндзабуро рассмеялся, отвечая:
– Ну, эта особа – ты и никто другой. Так-то вот!
Говоря все это, он ласково дотронулся до ямочки на щеке девушки, и сердце О-Коё так сильно забилось от радости, что на некоторое время она потеряла дар речи. В конце концов она повернула личико к Гэндзабуро и сказала:
– Увы! Ваша светлость подшучивает надо мной. Вы ведь прекрасно знаете, что стать вашей женой – это самое сокровенное мое желание. Если бы я только могла попасть в ваш дом хоть в качестве служанки, хоть кем-нибудь еще, не важно, сколь незначительна будет должность, лишь бы каждый день наслаждаться вашим прекрасным лицом!
– Да! Вижу, ты знаешь, что способна обвести мужчину вокруг пальца, и поэтому решила помучить меня немножко.
С этими словами он взял девушку за руку и подтянул поближе к себе, и она, снова покраснев, воскликнула:
– O! Прошу вас, подождите минутку, пока я задвину сёдзи.
– Послушай, я не собираюсь забывать обещание, которое сделал тебе только что. И тебе не нужно бояться, что я обижу тебя, но будь осторожна, не подведи и ты меня.
– Конечно, господин, бояться скорее нужно того, чтобы вы не отдали свое сердце другой, но, хотя я и не светская дама, пожалейте меня и любите сильно и долго.
– Конечно! Я никогда не взгляну на другую женщину. Только ты!
– Пожалуйста, прошу вас, не забывайте слов, которые только что были сказаны.
– А теперь, – отвечал Гэндзабуро, – близится ночь, и нам пора расстаться, но мы снова встретимся в этом чайном доме. А поскольку люди будут судачить, если мы покинем чайный дом вместе, я уйду первым.
И вот, против своей воли, они расстались друг с другом. Гэндзабуро вернулся к себе домой, а О-Коё по дороге домой радовалась всем сердцем, что обрела мужчину, по которому томилась. И с того дня они стали встречаться тайком в этом чайном доме. Гэндзабуро в своей безрассудной страсти и мысли не допускал, что через некоторое время об их связи станет всем известно и что его отправят в изгнание, а его семья будет обречена на погибель. Он заботился только о минутном удовольствии.
А Тёкити, который устроил свидание Гэндзабуро с его возлюбленной, каждый день ходил в чайный дом в Одзи и приводил с собой О-Коё. Гэндзабуро же забросил все свои обязанности ради этих тайных свиданий. Тёкити с сожалением понимал это и думал, что, если Гэндзабуро целиком предастся удовольствиям и станет пренебрегать своими обязанностями, его тайна наверняка выплывет наружу, и Гэндзабуро погубит себя и свою семью. Поэтому он принялся строить планы, чтобы разлучить их, и стремился с тем же рвением отдалить их друг от друга, как раньше старался познакомить.
В конце концов он нашел способ, который его удовлетворил. Поэтому в один прекрасный день пошел в дом О-Коё и, встретившись с ее отцом Кихати, сказал ему:
– Я должен передать вам печальную весть. Семейство моего господина Гэндзабуро жалуется на его поведение, недовольно тем, что он поддерживает отношения с вашей дочерью, и беспокоится о том, что, если все станет известно, погибель грозит всему их дому, поэтому они пользуются всем своим влиянием, чтобы убедить его прислушаться к их советам и разорвать эту связь. Сейчас его светлость испытывает глубокие чувства к девушке, но все-таки он не может пожертвовать своей семьей ради нее. Он впервые ясно осознал свою вину в этом безрассудном поступке и, полный раскаяния, поручил мне придумать способ разорвать эту любовную связь. Конечно, это его решение застало меня врасплох, но, поскольку возразить было нечего, мне пришлось согласиться. Вот я и пришел исполнить свое обещание, данное ему. А теперь прошу, посоветуйте своей дочери выбросить его светлость из головы.
Кихати, услышав эти слова, был удивлен и огорчен и тотчас же рассказал об этом О-Коё, а она, сокрушаясь над печальной вестью, и мысли не допускала о том, чтобы поесть или попить, и оставалась печальной и безутешной.
Тем временем Тёкити отправился к Гэндзабуро домой и сообщил ему, что О-Коё неожиданно захворала и не может встретиться с ним, поэтому просит его терпеливо подождать, пока она не пошлет к нему весть о своем выздоровлении. Гэндзабуро, не подозревая, что это выдумка, прождал тридцать дней, но Тёкити все не приносил ему никаких известий об О-Коё. В конце концов он встретился с Тёкити и попросил его устроить ему встречу с О-Коё.
– Господин, – отвечал Тёкити, – она еще не поправилась, поэтому будет трудно привести ее на свидание с вашей милостью. Но я много думал об этой любовной связи, господин. Если об этом станет известно, честь вашей семьи будет погублена. Прошу вас, господин, забудьте об О-Коё.
– Очень мило с твоей стороны давать мне советы, – отвечал в изумлении Гэндзабуро, – но я так привязался к О-Коё, что оставить ее будет очень жаль, поэтому я прошу тебя снова устроить так, чтобы я смог с ней встретиться.
Однако тот ни в какую не соглашался, и Гэндзабуро вернулся домой ни с чем. И с того времени он каждый день умолял Тёкити привести к нему О-Коё, но, не получив в ответ ничего, кроме совета оставить ее, пребывал в печали и одиночестве.
Однажды Гэндзабуро, вознамерившись избавиться от тоски, которую он чувствовал от расставания с О-Коё, отправился в веселый район Ёсивара и, войдя в дом развлечений, приказал приготовить ему выпивку и закуску, но и в разгар веселья его сердце тосковало по своей утерянной любви, а его веселье было не чем иным, как завуалированным трауром. Наконец наступила ночь, и, когда Гэндзабуро уходил, он заметил в коридоре мужчину лет сорока, с длинными волосами, который шел ему навстречу, и, увидев его, воскликнул:
– Боже мой! Это, должно быть, молодой господин Гэндзабуро вышел поразвлечься.
Гэндзабуро счел это странным, но, присмотревшись к мужчине внимательнее, узнал в нем слугу, который был у него на службе за год до этого, и сказал:
– Что за странная встреча! Скажи, чем ты занимался после того, как оставил службу у меня? Во всяком случае, могу поздравить, выглядишь ты здоровым и крепким. Где ты теперь живешь?
– Ну, господин, с тех пор как я расстался с вами, я зарабатывал себе на жизнь тем, что предсказывал людям судьбу в районе Канда, и сменил свое имя на Кадзи Садзэн. Я живу в бедном и скромном доме, но если ваша светлость на досуге окажет мне честь и навестит меня…
– Да, действительно нас свела вместе счастливая случайность. И я действительно намерен навестить тебя. Кроме того, я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня. Ты послезавтра будешь дома?
– Конечно, господин. Я обязательно постараюсь быть дома.
– Тогда очень хорошо. Послезавтра я навещу твой дом.
– Я буду к вашим услугам, господин. Однако уже поздно, и я позволю себе откланяться.
– Тогда доброй ночи! Встретимся послезавтра.
И с тем они расстались, и каждый пошел своей дорогой.
В назначенный день Гэндзабуро подготовился и, переодетым, без слуг, пошел в дом к Садзэну, который встретил его у крыльца своего дома и обратился к нему со словами:
– Какая честь! Добро пожаловать, господин Гэндзабуро! Мой дом очень скромный, но позвольте мне пригласить вашу светлость войти в комнату.
– Прошу тебя, – отвечал Гэндзабуро, – не церемонься так. И не беспокойся ни о чем из-за меня.
И он зашел в дом, а Садзэн позвал свою жену, чтобы та приготовила вино и закуски, и они уселись за стол. В конце концов Гэндзабуро, глядя Садзэну в лицо, сказал:
– Есть одна служба, и я хочу, чтобы ты сослужил ее мне. Очень секретная служба, но если ты откажешь, то я потеряю лицо, поэтому, прежде чем открыть тебе, в чем заключается эта служба, я должен знать, желаешь ли ты помочь мне во всем, о чем только я тебя ни попрошу.
– Да, если это в моих силах. Считайте, что я в вашем распоряжении.
– Ну хорошо, – сказал Гэндзабуро, очень довольный, вынимая десять рё из-за ворота кимоно, – это всего лишь небольшой подарок тебе в честь моего первого визита в твой дом, но прошу, прими его.
– Нет, ни в коем случае! Не знаю, что ваша светлость хочет от меня, но в любом случае я не могу взять этих денег. Я действительно должен просить вашу светлость взять эти деньги назад.
Но Гэндзабуро заставил его силой, и в конечном итоге тот был вынужден принять деньги. Тогда Гэндзабуро рассказал ему историю своей любви к О-Коё, о том, как он впервые встретил ее на мосту Адзума, как Тёкити представил ее ему в чайном доме в Одзи, и о том, что потом она заболела, и что он снова хочет ее увидеть, а Тёкити, вместо того чтобы привести ее к нему, только дает добрые советы. Вот так Гэндзабуро изобразил прискорбную картину своего отчаяния.
Садзэн терпеливо выслушал его историю и, немного поразмыслив, сказал:
– Ну, господин, это дело нетрудно уладить, и все-таки оно требует некоторой изворотливости. Однако, если ваша светлость окажет мне честь и придет увидеться со мной послезавтра, я тем временем пораскину мозгами и дам вам знать о результатах своих размышлений.
Услышав такие слова, Гэндзабуро почувствовал огромное облегчение, распрощался и вернулся домой. Тем же самым вечером Садзэн, обдумав все, что сказал ему Гэндзабуро, подготовил соответствующий план, отправился в дом Кихати, главы эта́, и сообщил ему о поручении, которое ему доверили.
Кихати конечно же был сильно удивлен и сказал:
– Некоторое время тому назад господин Тёкити приходил сюда и сказал, что его светлость господин Гэндзабуро, после того как его семья сделала ему выговор за распутное поведение, вознамерился разорвать связь с моей дочерью. Конечно, я понимал, что дочь, пусть даже главы эта́, не ровня господину благородного происхождения, поэтому, когда пришел Тёкити и сообщил мне о поручении, с которым его послали сюда, мне не оставалось ничего иного, как объявить дочери, что она должна оставить все помыслы о его светлости. С того времени она терзается, томится и чахнет от любви. Но когда я передам ей то, что вы сейчас мне сказали, как она обрадуется! Как она будет счастлива! Позвольте мне пойти и поговорить с ней.
И с этими словами он пошел в комнату О-Коё. И когда посмотрел на ее осунувшееся и изможденное лицо, увидел, как она печальна, почувствовал еще больше жалости к ней.
– Ну же, О-Коё, у тебя сегодня настроение получше? Не желаешь ли чего-нибудь поесть?
– Благодарю, но у меня нет аппетита.
– Ну да ладно. У меня есть для тебя новость, которая осчастливит тебя. От господина Гэндзабуро, по которому томится твое сердце, пришел посыльный.
При этом известии О-Коё, которая сидела согнувшись, словно поникший цветок, вскочила и воскликнула:
– Неужели это правда? Прошу, расскажи мне все поскорее!
– История, которую поведал нам Тёкити, о том, что его светлость пожелал разорвать связь с тобой, он придумал сам. Господин все это время желал встретиться с тобой и настаивал, чтобы Тёкити принес тебе от него записку. Но Тёкити все время придумывал какие-нибудь отговорки и препятствия. В конце концов его светлость тайно послал человека по имени Кадзи Садзэн, предсказателя, устроить вам свидание. Поэтому теперь, дитя мое, ты можешь идти на свидание со своим возлюбленным, когда только пожелаешь.
Когда О-Коё услышала эту новость, она была так счастлива, что сочла все сном и не доверяла своим ощущениям.
Кихати тем временем присоединился к Садзэну в другой комнате и, поведав ему о радости, с которой его дочь выслушала добрые вести, поставил перед ним вино и другие угощения.
– Думаю, будет лучше всего, если О-Коё станет тайно жить в доме господина Гэндзабуро, – сказал Садзэн. – Но поскольку никто в мире не должен об этом узнать, все нужно устроить скрытно. Как только доберусь домой, я придумаю план, чтобы усыпить подозрения этого парня Тёкити. О том, как все устроить, я дам вам знать письмом. Но вашей дочери лучше сегодня вечером пойти ко мне домой. И хотя она сейчас в таком подавленном настроении, с господином Гэндзабуро они встретятся послезавтра.
Кихати передал его слова О-Коё, и, поскольку тоска по Гэндзабуро была единственной причиной ее болезни, она сразу же воспрянула духом и, сказав, что немедленно идет с Садзэном, радостно принялась собираться в дорогу. Затем Садзэн, еще раз предупредив Кихати о необходимости держать все это в тайне от Тёкити и действовать согласно письму, которое он ему пришлет, вернулся домой, взяв с собой О-Коё. И после того, как приняла ванну, причесала волосы, накрасилась и надела на себя красивое кимоно, она стала такой привлекательной, что ни одна знатная дама в округе не могла сравниться с ней. И Садзэн, увидев ее, сказал себе: неудивительно, что Гэндзабуро влюбился в нее. Поскольку уже темнело, он посоветовал О-Коё пойти отдохнуть и, проводив девушку в предоставленную ей комнату, пошел к себе и написал Кихати письмо, содержащее план, который он составил. Кихати, получив указания Сад-зэна, преисполнился восхищением перед его изобретательностью и с выражением тревоги и глубокого волнения на лице тотчас же отправился к Тёкити и сказал ему:
– О, господин Тёкити, случилось нечто ужасное. Позвольте рассказать вам об этом.
– Неужели? Что же это может быть?
– О, господин! – отвечал Кихати, делая вид, что смахивает непрошеные слезы. – Моя дочь горевала из-за расставания с господином Гэндзабуро и все время отказывалась от пищи и лелеяла свои печали до тех пор, пока вчера вечером ее женское сердце не вынесло такого глубокого горя, и она утопилась в реке, оставив записку, в которой написала о своем намерении.
Когда Тёкити услышал это, он был как громом поражен и воскликнул:
– Неужели это правда?! Как подумаю, что именно я познакомил ее со своим господином, мне стыдно смотреть вам в лицо!
– О, не говорите так! Несчастья – это наказание за наши дурные поступки в прошлой жизни. Я не испытываю к вам враждебности. Деньги, которые я держу в руке, – приданое моей дочери, и в своей предсмертной записке она просила отдать их после ее смерти вам, потому что вы помогли ей вступить в связь с человеком благородного происхождения. Пожалуйста, примите наследство, оставшееся после моей дочери. – И с этими словами он протянул ему три рё.
– Вы меня удивляете! – отвечал тот. – Как могу я, тот, кто больше других должен корить себя за свое поведение в отношении вас, принять эти деньги?
– Нет. Это последнее желание моей дочери. Но так как вы укоряете себя в ее гибели, когда вспоминаете о ней, то я попрошу вас вознести молитву и заказать молебствия за ее душу.
В конце концов после настойчивых уговоров и во многом к собственному огорчению Тёкити был вынужден принять деньги. А Кихати, выполнив все указания Садзэна, вернулся домой, хихикая в рукав своего кимоно.
Тёкити был горько опечален, когда услышал о смерти О-Коё, и печальная новость не шла у него из головы. Тут совершенно случайно, оглядевшись, он увидел нечто похожее на письмо, лежащее на том самом месте, где сидел Кихати. Он поднял листок и прочел. К счастью или к несчастью, это оказалось то самое письмо с инструкциями Садзэна, адресованным Кихати, в котором была состряпана вся та история, которая произвела на него столь сильное впечатление. Когда Тёкити понял, что его разыграли, он пришел в ярость и воскликнул:
– Подумать только! Надо мной подшутил этот ненавистный старый дурак и тот еще тип Садзэн! А Гэндзабуро тоже хорош! Из благодарности за то добро, что он оказывал мне в старые добрые времена, я преданно давал ему советы, и все напрасно! Ну, они одурачили меня один раз, но я не дам им спуску и помешаю их игре до того, как она будет сыграна!
И вот, подстегивая свою ярость, он тайком пошел побродить около дома Садзэна, чтобы увидеть О-Коё, вознамерившись отплатить Гэндзабуро и Садзэну за столь подлое с ним обращение.
Тем временем Садзэн, который нисколько не подозревал о том, что случилось, ожидая визита Гэндзабуро, велел О-Коё надеть свой лучший наряд, украсил жилище и приготовился отметить приход знатного гостя застольем. Гэндзабуро явился точно вовремя и, войдя в дом, сразу же спросил у предсказателя:
– Ну, удалось тебе исполнить задание, которое я тебе поручил?
Садзэн сделал вид, что обеспокоен таким вопросом, и сказал:
– Господин, я сделал все, что мог, но в спешке такие дела не делаются. Однако здесь наверху находится одна юная госпожа знатного происхождения и удивительной красоты, которая пришла сюда тайно, чтобы я предсказал ей судьбу, и если ваша светлость пожелает пойти со мной и увидеть ее, то может это сделать.
Но Гэндзабуро, когда услышал, что не встретится с О-Коё, окончательно впал в уныние и решил вернуться домой. Однако Садзэн настаивал столь энергично, что в конце концов он пошел наверх посмотреть на эту хваленую красотку, а Садзэн, отодвинув ширму, показал ему О-Коё, которая сидела за ширмой. Гэндзабуро обомлел и, обращаясь к Садзэну, сказал:
– Ну, ты определенно первоклассный обманщик! Однако я не могу по достоинству оценить тот способ, каким ты исполнил мои указания.
– Прошу вас, не обращайте на это внимания, господин. Но поскольку вы давно не виделись с этой юной особой, у вас, должно быть, есть что рассказать друг другу, поэтому я спущусь вниз, и, если вам что-то понадобится, зовите меня.
И он пошел вниз, оставив их наедине.
Тогда Гэндзабуро, обращаясь к О-Коё, сказал:
– Да! Мы действительно давно не встречались. Как я счастлив увидеть тебя снова! Что такое? Твое личико осунулось. Бедняжка! Ты страдала?