Придя домой, погонщик крепко задумался. Честно говоря, он вообще не знал, что делать. Он слишком хорошо знал, что его слуга совсем не умеет плавать. Услышав, что в город приехал Джордж, никогда не отказывавшийся оказать услугу или дать совет шотландцам, он отправился к нему и рассказал всю историю, добавив, что будет полностью разорен и не сможет вернуться домой, поскольку наверняка проиграет. Подумав, Джордж подробно проинструктировал погонщика и его слугу, как себя вести, чтобы выиграть.
Встреча произошла в назначенное время и в назначенном месте. Слуга капитана разделся, вошел в воду и остановился, подождать соперника. А погонщику потребовалось время, чтобы экипировать своего человека должным образом. После того как тот разделся, хозяин взял плед, завернул в него головку сыра, буханку хлеба и большую бутыль джина, после чего закрепил узел на плечах слуги. Потом он громко попросил слугу передать привет его жене и детям и приказал вернуться с весточкой от них еще до вечера. Слуга вошел в воду, но остановился и оглянулся на хозяина.
– А что он теперь хочет? – спросил слуга капитана.
– Он хочет свой меч.
– Меч? – удивился пловец. – Но зачем?
– Как "зачем"? А если он встретит кита или какое-нибудь другое морское чудовище? Должен же он иметь возможность защитить свою жизнь? А ему, чтобы попасть в Лохабер, придется проплыть через северные моря, а там всяческих чудищ очень много – кишмя кишат.
– Тогда, – воскликнул слуга капитана, – я с ним не поплыву. Ни за что не стану соревноваться с человеком, у которого в руках меч.
– Придется, – сказал его хозяин, – или мы потеряем деньги. В конце концов, ты можешь тоже взять с собой меч.
– Нет, – наотрез отказался пловец. – Я не поплыву с мечом и никогда не слышал, чтобы нормальные люди брали с собой в море меч. Наверное, он просто хочет убить меня, когда мы отплывем подальше от берега. Я не стану с ним соревноваться.
Капитан, видя, что его человек исполнен решимости, и понимая, что если он его заставит подчиниться, то, вероятнее всего, никогда больше не увидит живым, предложил погонщику пойти на соглашение. В результате погонщик получил половину суммы. Так ему помог совет Джорджа.
3
Как-то раз Джордж встретил трех епископов, которые поздоровались с ним следующим образом. Первый сказал:
– Доброе утро, отец Авраам. Второй сказал:
– Доброе утро, отец Исаак.
Третий сказал:
– Доброе утро, отец Иаков. На что Джордж ответил:
– Я не отец Авраам, не отец Исаак и не отец Иаков. Я – Саул, сын Киша. Меня отец послал искать своих ослов, и я как раз только что нашел трех.
И епископы убедились, что недооценили этого человека.
4
Однажды бедный шотландец поужинал в лондонской харчевне, но не имел денег, чтобы заплатить за съеденные яйца, и договорился о кредите. Прошло несколько лет. Этот человек был удачлив в торговле и сумел сколотить изрядное состояние. Однажды он проезжал через Лондон и зашел в ту же харчевню, где когда-то задолжал за яйца. Он позвал хозяина и спросил, сколько он должен заплатить за яйца, съеденные им тогда-то. Хозяин харчевни увидел, что посетитель богат, и подал ему счет на несколько фунтов. В качестве обоснования столь экстравагантной цены он сказал, что, если бы из этих яиц вывелись цыплята, они бы стали курами, которые отложили бы еще больше яиц, из которых вывелось бы еще больше цыплят, и так далее. Если много раз перемножить яйца и цыплят, получится как раз такая сумма. Человек отказался платить и предстал перед судом. Об этом деле узнал его соотечественник – Джордж, который обещал явиться в суд, что и сделал. Причем он явился уставший и весь в поту, потому что приволок огромную корзину, полную вареного гороха. Судья удивился и спросил, зачем Джорджу столько вареного гороха.
– Я его посею, – сообщил Джордж.
– И когда же он вырастет?
– Он вырастет, когда из вареных яиц выведутся цыплята.
Этот ответ вполне убедил судью в чрезмерности требований хозяина харчевни, и обвиняемому шотландцу был присужден штраф в два с половиной пенса.
5
Джордж был профессором колледжа Сент-Эндрю-са. Как-то раз он вышел из дома в халате и шлепанцах и отправился путешествовать по Италии и другим странам. Через семь лет он вернулся в той же одежде и, войдя в колледж, занял свое место. Но в его комнате уже жил другой профессор, которому это совсем не понравилось.
– Что за дела? – удивился Джордж. – Почему-то стоит человеку всего лишь выйти на прогулку в тапочках, как кто-то другой сразу норовит занять его место?
6
Однажды два пьяницы подрались на лондонской улице. За их поединком наблюдала большая толпа. Портной, работавший в своей мансарде на третьем этаже, услышал шум на улице, выглянул в окно, но не смог разглядеть, что там происходит. Он старательно вытягивал шею, потом стал высовываться из окна все дальше и дальше и в конце концов вывалился на улицу, приземлившись на пожилого человека, по воле случая проходившего мимо. Портной скорее испугался, чем пострадал, но человек, на которого он упал, умер на месте. Сын старика посчитал портного ответственным за смерть отца и обвинил его в убийстве. Присяжные не смогли посчитать это умышленным убийством, но и освободить портного от ответственности тоже не могли. Они оставили дело на рассмотрение судей, а те вынесли его на суд короля. Король попросил совета у Джорджа.
– Что же, – ответил Джордж, – я скажу тебе, что думаю по этому поводу. Пусть портной остановится на том месте, где был убит старый джентльмен, а его сын поднимется в квартиру портного, подойдет к окну, из которого тот выпал, прыгнет вниз и убьет портного, как тот убил его отца.
Истец, услышав приговор, побоялся прыгать из окна, и портной получил свободу.
Литературные сказки
Корабли – обители призраков
Александр Макарг был хозяином трех акров торфяных болот, двух полей, засаженных капустой, владельцем семи хороших молочных коров, пары лошадей и шести овец. Но главное, он был мужем самой красивой женщины в семи приходах. Многие парни тяжко вздыхали в тот день, когда он женился, а лэрд Нитсдейла и два фермера из Аннандейла напились до потери памяти – так они сожалели о потере. Но девушка вышла замуж и пришла в свой новый дом, где должна была вести хозяйство и заботиться о муже, как и должна поступать всякая порядочная женщина. И хотя главные поклонники отказались от своих чувств к красивой жене Александра, после того как она стала принадлежать другому, все еще оставались воздыхатели, которые считали, что далеко не все потеряно. В конце концов, это не такое уж серьезное препятствие – брак? Вы, наверное, слышали, как у благочестивого священнослужителя из Тинвальда увели сына и уложили в постель к некрещеной девице, которой покровительствовали феи и эльфы. Вы, конечно, слышали, как симпатичная невеста пьяного лэрда из Саукитупа была украдена феями прямо через окно комнаты для невесты, в то время как жених как раз подходил к двери. И вы наверняка слышали, хотя зачем я буду продолжать перечисление? Эти вещи в стародавние времена были такими же обычными, как восковая свеча. Водных эльфов и морских фей, которые иногда устраивают праздники в корпусах старых кораблей, ничто не могло удержать от любви к прекрасной супруге лэрда Александра. Им пришлось прибегнуть к многочисленным хитростям и уловкам, чтобы разлучить мужчину с его женой, а разлучить такую женщину и такого мужчину – это все равно что разлучить зеленый лист с летом или запах с цветком.
Итак, настало время, когда лэрд Макарг взял свою сеть, отрогу и отправился в Блохоли-Бей. Он вошел в воду как раз между корпусами двух старых кораблей, которые, как утверждают прибрежные крестьяне, часто посещали призраки. Он расставил сеть и стал ожидать прилива. Ночь была темной и безлунной. Ветра не было. Шум воды, текущей между раковинами и валунами, был слышен далеко вокруг. На борту кораблей – обителей призраков замелькали огни, послышался звук, словно кто-то активно работал топором – рубил дерево, он тоже разносился далеко по сторонам. Но если труд неземных рабочих удивил лэрда, его изумление стократ усилилось, когда он услышал резкий, пронзительный голос:
– Эй, брат, что ты там делаешь?
А другой голос, еще более резкий и пронзительный, ответил:
– Я делаю жену Сэнди Макаргу, – после чего раздался громкий дребезжащий смех, перекатывающийся с корабля на корабль, от берега к берегу. Очевидно, труд приносил радость.
Лэрд, помимо того, что был благочестивым и богобоязненным человеком, также был сильным и смелым, а когда речь заходила о хитрости и уловках в претворении своих планов, он вполне мог заткнуть за пояс дюжину земных эльфов. Правда, водные эльфы намного умнее земных, места их обитания обычно расположены глубоко под водой, и, если им удается затащить свою жертву в воду, преследование совершенно бесполезно. Но послушайте. Лэрд побежал домой, собрал всю свою семью у очага и рассказал о приметах и грехах времени. Он говорил о смирении и молитвах, способных отвести беду, и в заключение взял Библию своего отца – медные застежки, черная печать, переплет из телячьей кожи – с полки и, не теряя времени, приступил к домашнему богослужению. Должен сказать, что он закрыл дверь на все запоры, закрыл окна и все отверстия, через которые можно проникнуть в дом, и бросил соль в огонь – в общем, действовал как человек опытный в защите от происков фейри и прочей нечисти. Его жена следила за действиями мужа с удивлением, но она заметила в его глазах нечто, заставившее ее воздержаться от вопросов и советов. Как вы видите, она была мудрой женщиной.
Около полуночи послышался стук лошадиных копыт. Было слышно, как всадник спрыгнул с лошади, уверенными шагами подошел к двери и громко постучал. Затем раздался голос:
– Сегодня ночью у лэрда Лори ожидается прибавление семейства. Собирайся, женщина, и поедем. Нужна твоя помощь.
– Вот уж новость так новость! – сказала жена Сэнди Макарга. – Кто бы мог подумать? У лэрда семнадцать лет не было наследника! Сэнди, помоги мне собраться!
Но он обнял жену за шею и сказал:
– Даже если все лэрды Галловея останутся навсегда без наследников, ты сегодня не выйдешь за порог. Я так сказал, и так и будет. И не спрашивай меня почему. Боже милосердный, сделай так, чтобы поскорее наступило утро.
Жена взглянула в глаза мужа и воздержалась от расспросов и возражений.
– Но надо хотя бы сообщить, что я не приеду, Сэнди. Пусть посыльный скажет, что я неожиданно заболела. Хотя, наверное, неудобно гонять посыльного взад-вперед, не предложив ему даже промочить горло стаканчиком бренди.
– Такому посыльному и тем, кто его послал, не нужно ни бренди, ни наши извинения, – сказал лэрд, – поэтому пусть уходит.
Через несколько мгновений снова послышался цокот лошадиных подков и громкое бурчание всадника – жалобы на неприветливость хозяев.
– Сэнди, муж мой, – сказала жена и положила ему на плечи свои нежные белые руки, – что-то ты сегодня очень строг и несправедлив. Я – твоя законная жена уже три года и принесла тебе не только богатое приданое. Я подарила тебе трех самых прекрасных малышей, которым когда-либо улыбалось солнце. Ты же напускаешь на себя важный, непроницаемый вид и отмахиваешься от меня, как от надоедливой мухи. Мне все время кажется, что ты хочешь сказать: "Мне не нужны советы такой глупой женщины, как ты". Так не пойдет, мой дорогой. Повторяю, я – твоя законная жена, и мне нужны объяснения.
На всю эту длинную тираду Сэнди ответил:
– В Писании сказано, что жена должна покоряться своему мужу. Мы чтим Писание, поэтому давайте молиться. – Он опустился на колени, жена преклонила колени рядом с ним, поскольку она была так же благочестива, как красива, и вместе с ними преклонили колени все домочадцы.
"Ладно, пусть пока все останется так, – подумала жена, – но я буду не я, если не узнаю, что это все значит, еще до завтрака".
Ее мысленный монолог был прерван голосом мужа, который истово молился. Он горячо просил Господа уберечь его от козней дьявола и ловушек Сатаны, от ведьм, призраков, гоблинов, эльфов, фей, спанки и келпи, от духов видимых и невидимых, от кораблей – обителей зла и их неземных обитателей, от морских духов, которые строят козни против благочестивых людей и влюбляются в их жен.
– Да пребудет Он с нами, – испуганно пробормотала жена, – и да поможет Он моему мужу. Я никогда не слышала, чтобы он так молился. Но, Сэнди, муж мой, что это? Кажется, там пожар! Может быть, это горит амбар или коровник? Или конюшня? Хоки и Херли, Додди и Черри, и даже Дэмсон Плам – все задохнутся, и их пожрет огонь.
И, словно в подтверждение ее слов, все вокруг оказалось залито сиянием, которое растеклось по двору и поднялось к небесам. Но и к ужасам пожара Сэнди оказался так же слеп и глух, как к воображаемым родовым крикам жены лэрда Лори. Он удержал жену и движением руки, которая, это все знали, была тяжелой, остановил домочадцев, которые порывались выскочить во двор. Жалобное ржание лошадей, громкое мычание коров, треск горящего дерева – все это делало ночь еще ужаснее. Любой, услышавший подобные звуки, мог бы поклясться, что все дворовые постройки охвачены огнем и в нем гибнут домашние животные. Пошли в ход все уловки – и обычные, и даже очень странные, – чтобы заставить честного фермера и его жену открыть дверь дома. Когда же все они оказались неудачными, воцарилась тишина, которую прорезал громкий и пронзительный, долгий хохот. Утром, когда лэрд Макарг открыл дверь, он обнаружил рядом с ней кусок почерневшего корабельного дерева, грубо обтесанный топором так, что он обрел некое отдаленное сходство с человеческой фигурой. Знающие люди сказали, что этот кусок дерева был бы покрыт плотью и кровью и оставлен Александру ловкими эльфами, если бы он впустил визитеров в дом. Самые мудрые мужчины и женщины селения собрались вокруг деревянной женщины и порешили, что она должна быть уничтожена огнем. Был разведен костер, и с помощью вил в него была брошена деревянная скульптура. Пламя стало таким ярким, что на него невозможно было смотреть, слышался громкий треск, взрывы, шипение и другие странные звуки. Когда же костер догорел, в золе была найдена чаша из какого-то ценного металла. Эта чаша, сделанная, несомненно, эльфийскими умельцами, стала безвредной после очищения огнем. Сыновья и дочери Сэнди Макарга пьют из нее и по сей день. Да будут благословенны все отважные мужья и покорные жены!
Эльфин Ирвинг – виночерпий фей
Романтическая долина Корриуотера, что в Аннандейле, считается ее обитателями, в основном пастухами, последним пограничным убежищем тех красивых и капризных созданий, которые зовутся фейри. Многие старые люди утверждают, что имели возможность общаться с "волшебным народцем" и в прежние времена феи танцевали на холмах, веселились в долине и показывались, как дети некоего старого божества, среди сыновей и дочерей людей. Их посещения земли были периодами скорее радости и веселья, чем скорби и опасений для человечества. Они играли на музыкальных инструментах, удивительные звуки которых разносились по всей долине, устраивали неожиданные праздники, необычный характер которых часто побеждал религиозные сомнения пресвитерианских пастухов. Они демонстрировали великолепное искусство верховой езды, организовывали полночные шествия, мастерство эльфийских менестрелей очаровывало юношей и девушек, пробуждая в их сердцах чувство любви. Считается, что многие семьи Корриуотера пополнили ряды эльфийского рыцарства. Те, кто осмелились взглянуть на шествие фейри, узнали лица друзей и родственников, считавшихся павшими на поле брани или утонувшими в море. Одна девушка увидела потерянного возлюбленного, мать – похищенное дитя. По крайней мере, одна девушка имела смелость замыслить освобождение близкого человека и добиться его. В легендах долины Корриуотера переплетаются деяния эльфов и людей, а история о виночерпии королевы фей является необычайно привлекательной для наших чувств и воображения.
В одной из зеленых излучин Корриуотера разрушающиеся стены, несколько одичавших сливовых деревьев и разросшиеся кусты роз все еще показывают, что здесь когда-то был дом и сад. Источник с чистейшей родниковой водой бьет из-под узловатых корней старого дерева перед входом. Именно здесь пастухи, расположившиеся, чтобы укрыться от летнего зноя, рассказывают своим детям историю об Эльфине Ирвинге и его сестре Феми, и, хотя история кажется странной и невероятной, она не вызывает сомнения у слушателей.
Когда Эльфину Ирвингу и его сестре исполнилось по шестнадцать лет – легенда утверждает, что они были близнецами, – их отец утонул в Корриуотере, пытаясь спасти овец, которых смыло при неожиданном повышении уровня воды, чему виной обильное таяние снегов в горах. Их мать в день похорон мужа опустила голову на подушку, с которой ее подняли на седьмой день, чтобы обрядить и опустить в ту же могилу. Наследство сиротам осталось небогатое: семнадцать акров пахоты и пастбищ, семь молочных коров и семь овец (многие старые люди предпочитают нечетные числа). К этому можно добавить семь боннетписов шотландского золота, широкий меч и копье, с которыми их предок так храбро сражался в битве на Песках Драйфа, что менестрель, певший об этой битве, поставил его в один ряд с Джонстонами и Скоттами.
Юноша и его сестра росли и становились очень красивыми. Изогнутые брови, чистые голубые глаза, искренний и веселый нрав брата сделали его популярным среди молодых женщин долины. А сестра пользовалась ничуть не меньшим вниманием молодых людей. На ярмарках и на танцах, свадьбах и гуляньях всякий считал себя счастливым, удостоившись ласкового взгляда или прикосновения ее нежной руки. О ней, как и о других шотландских красавицах, пели песни. И хотя легенда повествует только о ее брате, деревенские менестрели сделали все, от них зависящее, чтобы достойно воспеть ее очарование и доброту.