– О Рама, первый из мужчин, мы не просто так явились к тебе. Мы готовы выполнить любое твое желание.
– О владыка небес, – промолвил Рама, просияв, – в твоей власти вернуть жизнь всем обезьянам, павшим в битве. Пусть они вернутся к своим семьям. Воскреси всех обезьян и медведей, сражавшихся за меня не на жизнь, а на смерть. И пусть у них всегда будет вдосталь плодов и кореньев.
Индра благосклонно отнесся к желанию Рамы и вернул обезьян к жизни.
– Возвращайся в Айодхью, – сказали Раме боги, – утешь Ситу, разыщи своего брата Бхарату и, взойдя на трон, правь долго и счастливо.
С этими словами боги исчезли, а Рама стал готовиться в путь.
Возвращение Рамы
На рассвете Рама, взойдя на колесницу Пушпака, подаренную ему Вибхишаной, готов был отправиться в путь. Эта огромная колесница управлялась силой мысли ее хозяина и при движении издавала мелодичный звон.
– Что еще я могу для тебя сделать? – спросил Вибхишана.
– Щедро одари обезьян и медведей, сражавшихся за меня. Пусть они вернутся домой довольными. Да благословенно будет твое царствование, Вибхишана, мне же пора отправляться в Айодхью!
Тогда обезьяны, медведи и Вибхишана вскричали:
– Возьми нас с собой, мы хотим увидеть, как ты взойдешь на трон!
Рама пригласил всех в свою колесницу и поднялся в небо.
Когда колесница пролетала над Кишкиндхой, столицей царства Сугривы, Сита попросила Раму взять с собой в Айодхью Тару, жену Сугривы, а также жен других обезьяньих вождей. Рама остановил колесницу, и Сугрива привел Тару и жен других обезьян. Миновав Читракуту, Джамну и Гангу, колесница достигла Айодхьи. Обезьяны, медведи и Вибхишана восхищенно взирали на город, великолепием не уступавший Амаравати, столице Индры.
Четырнадцать лет и пять дней миновало с того дня, как Рама отправился в изгнание. Встретив отшельника Бхарадваджу, он узнал о том, что Бхарата, как и обещал, все это время вел жизнь аскета, почитая сандалии Рамы. Бхарадваджа благословил деревья, растущие вдоль дороги в Айодхью, и на всем протяжении пути они давали Раме и его спутникам плоды и радовали благоухающими цветами. Обезьяны решили, что попали на небеса. Рама выслал вперед Ханумана, который, приняв человеческий облик, поспешил на поиски Бхараты. Хануман нашел царевича в его обители, облаченного в одежды аскета, исхудавшего, но излучающего радость. Хануман рассказал Бхарате обо всем, что случилось с Рамой за время его изгнания с того дня, как братья расстались у Читракуты. Сердце Бхараты наполнилось радостью. Он немедленно отдал приказ готовиться к встрече Рамы. Город был празднично украшен, дороги обрызганы водой, в воздухе реяли стяги. Увидев Раму, Бхарата припал к его ногам и почтительно приветствовал брата. Рама поднял брата и заключил в объятия. Затем Бхарата приветствовал Ситу, Лакшману, Вибхишану и обезьяньих вождей, назвав Сугриву своим "пятым братом".
Подойдя к матери, Рама почтительно поклонился в ноги и приветствовал священнослужителей. Бхарата принес сандалии и надел их на ноги Рамы.
– Царство твое, что ты доверил мне, возвращаю тебе, – сказал Бхарата. – Сокровища твои удвоились, дворец стал еще великолепнее, а воинов в твоей армии теперь что песчинок в море.
Еще раз обняв брата, Рама обратился к чудесной колеснице:
– Возвращайся к Вайшраване, я отпускаю тебя, – ибо колесницу эту Равана получил от своего старшего брата и теперь по слову Рамы она вернулась к нему.
Коронация Рамы
Бхарата передал брату царство, сказав:
– Пусть сегодня же тебя возведут на трон. Никто, кроме тебя, не должен править нашей страной. Больше не будешь ты жить в обители, а будешь просыпаться под звуки музыки и звон женских браслетов. Правь Айодхье, пока существуют солнце и земля.
– Да будет так! – ответил Рама.
Рама и Лакшмана совершили омовение, остригли свои локоны и облачились в сверкающие одежды. Царицы помогли Сите одеться и украсили ее чудесными драгоценностями, а Каушалья облачала в праздничные одежды жен обезьяньих вождей. Священнослужители тем временем готовились к коронации. Наконец Рама взошел в колесницу, возничим в которой был Бхарата. Шатругхна держал над головой Рамы полог, по бокам Рамы стояли Лакшмана и Вибхишана. Сугрива ехал на слоне, а за ним также на слонах следовали другие обезьяны числом не менее девяти тысяч. Под звуки музыки Рама въехал в город. Четыре золотых кувшина вручены были Хануману, Джамбавану, Вегадарше и Ришабхе. Герои должны были наполнить кувшины водой из четырех океанов. Взмыв в небо, они разлетелись в разные стороны и вернулись с водой. Усадив Раму и Ситу на трон, Васиштха окропил Раму водой и нарек его царем Айодхьи. Боги возрадовались, гандхарвы запели, апсары пустились танцевать. Созрели колосья в полях, ветви деревьев согнулись под тяжестью спелых фруктов, сердца людей наполнились радостью. Рама одарил брахманов золотом и украшениями, коровами и лошадьми. Ангаде он вручил золотую цепь, изукрашенную драгоценными каменьями, подобную тем, что носят боги, а Сите – бесценное жемчужное ожерелье и роскошные одеяния. Однако Сита не спешила надеть ожерелье. Вспомнив, скольким они с Рамой обязаны Хануману, она, испросив разрешения супруга, подарила ожерелье обезьяне. Сын бога ветра, пример доблести и чести, надел ожерелье и засиял, словно гора, залитая лунным светом. Всех одарил Рама.
Затем Сугрива, Хануман и Джамбаван отбыли домой, Вибхишана вернулся в Ланку. Рама же правил Айодхьей, и при нем люди жили по тысяче лет, дожди выпадали в срок, дули благоприятные ветры, не было войн.
Правление Рамы
Когда Рама взошел на трон, все великие отшельники пришли к тому, кто вернул себе царство. Они явились с востока, запада, севера и юга, ведомые Агастьей. Рама почтительно приветствовал аскетов и усадил на изукрашенные золотом оленьи шкуры. Мудрецы восхваляли доблесть Рамы, особенно ярко проявившуюся во время сражения с сыном Раваны, который силой превосходил отца. Рама принялся расспрашивать аскетов о ракшасах и узнал наконец историю их происхождения. Мудрецы поведали ему о том, как Равана, Кумбхакарна и Вибхишана получили благословение богов; какие злодеяния совершил Равана; как боги попросили Вишну принять человеческий облик и наказать Равану. Узнал Рама и историю обезьяньего народа.
– О Рама, – сказали аскеты, – поистине в золотой век мы живем и подходящее время демон выбрал, чтобы сразиться с тобой, ибо те, кто погибает от руки бога, возносятся на небеса и живут там, пока не настанет время вновь родиться на земле. Те, кто пал от руки Вишну, отправляются на небеса Вишну, ибо даже гнев его есть благословение. Узнай же, что ты – Нараяна, принявший человеческий облик, чтобы покарать Равану. Вспомни: ты – Вишну, а Сита – Лакшми.
Рама и все собравшиеся – его братья, обезьяньи вожди, ракшасы Вибхишаны, брахманы, кшатрии, вайшьи и шудры Айодхьи – дивились словам мудрецов. Агастья попрощался с Рамой и отбыл. На Айодхью опустилась ночь.
Награда Ханумана
Обезьяны прожили в Айодхье больше месяца, хотя им казалось, что прошел лишь миг. Каждый день они пировали, поедая мед, мясо, фрукты и коренья. Наконец настало время отправляться домой. Рама тепло попрощался с ними и щедро наделил богатыми дарами. Хануман же, поклонившись Раме, испросил иной дар: его преданность Раме была безграничной, и потому он хотел жить на земле, пока будет жива память о деяниях Рамы. Рама исполнил желание Ханумана. Сняв с себя золотую цепь, он повесил ее на шею Ханумана. Одна за другой обезьяны подходили к Раме и почтительно кланялись в ноги. Со слезами на глазах они отбыли домой.
Второе испытание Ситы
Рама правил Айодхьей на протяжении десяти тысяч лет. Наконец Сита забеременела. Рама пообещал жене выполнить любое ее желание, и Сита сказала, что желает посетить обители отшельников, живущих на берегах Ганги.
– Да будет так! – ответил Рама, и Сита стала собираться в путь.
Случилось так, что в ту же ночь Рама собрал совет, на который пригласил своих министров и друзей.
– Что жители моей страны говорят о Сите, моих братьях и Кайкейи? – спросил он собравшихся.
Один из придворных ответил, что люди часто говорят о великой победе Рамы над Раваной. Но Рама потребовал более подробного отчета, и советник ответил так:
– Люди действительно говорят о твоих великих деяниях, о Рама, о твоем союзе с медведями, обезьянами и ракшасами, но судачат они и о Сите, говоря о том, что ты взял в дом женщину, к которой прикасался Равана и которая так долго прожила в Ланке. Если так поступает наш государь, говорят они, то и нам не следует упрекать своих жен в прегрешениях, ибо подданные всегда должны следовать примеру своего царя.
Услышав это, Рама погрузился в печаль. Отослав советников, он пригласил к себе своих братьев. Они тотчас явились и, почтительно сложа руки, поклонились Раме. Увидев его расстроенное лицо и полные слез глаза, братья встревожились. Рама рассказал о том, что услышал от советника.
– Эта клевета безмерно огорчает меня, – сказал он, – ибо и я, и Сита происходим из благородных семей. Чтобы доказать свою невиновность, Сита прошла испытание огнем. Огонь, ветер и прочие боги засвидетельствовали ее непорочность. Я сам никогда не сомневался в добродетели своей жены, но упреки моих подданных больно ранят меня: лучше уж смерть, чем бесчестье. Завтра, Лакшмана, отвези Ситу в обитель Вальмики, что у Ганги. Пусть она думает, что ты выполняешь ее пожелание, о котором она сообщила мне сегодня.
Глаза Рамы были полны слез, он удалился в свои покои, тяжело вздыхая, как раненый слон.
На следующее утро Лакшмана запряг лошадей в великолепную колесницу и отправился к Сите.
– Рама велел мне отвезти тебя к аскетам, живущим возле Ганги, как ты того пожелала, – сказал он ей.
Взяв с собой дорогие подарки для отшельников, Сита с радостью взошла на колесницу. На второй день пути они достигли Ганги, чьи воды смывают любой грех. Внезапно Лакшмана разрыдался.
– Почему ты плачешь? – спросила Сита. – Два дня ты не видел Раму. Для меня он дороже жизни, но я не печалюсь, как ты. Перевези меня через реку, чтобы я могла посетить отшельников и одарить их, а затем вернемся в Айодхью. Я страстно жажду увидеть своего повелителя с глазами подобными лепесткам лотоса.
Лакшмана послал за лодочником, и они с Ситой переправились на другой берег реки. Здесь Лакшмана приблизился к Сите и, почтительно сложив руки, обратился к ней с такими словами:
– Как ни горько мне говорить это, но я должен передать тебе слова Рамы: он отрекается от тебя, ибо его подданные судачат о тебе. Он повелел мне оставить тебя здесь, будто бы выполняя твое пожелание. Не предавайся скорби, я знаю, что ты безвинна. Ты можешь поселиться у Вальмики, друга нашего отца. Сохрани в своем сердце память о Раме, и да благословят тебя боги!
С сокрушенным сердцем Сита опустилась на землю. Придя в себя, она запричитала:
– Увы мне! Должно быть, я много грешила в прошлой жизни, раз в этой мне суждена разлука с моим господином. О Лакшмана, прежде жизнь в лесу не казалась мне трудной, ибо я была рядом с Рамой. Как же мне жить теперь? И что отвечать, если меня спросят, за какие грехи Рама удалил меня от себя? Но лучше мне утопиться в водах Ганги, чем причинить вред народу моего повелителя. Делай, что тебе велено, но передай Раме мои слова: "Ты знаешь, о Рама, что честь моя незапятнанна и я всецело тебе предана. Я понимаю, что ты отослал меня, чтобы пресечь распространение слухов, и мой долг – беспрекословно повиноваться тебе. Для жены ее муж – бог, друг и гуру. Я не печалюсь о своей доле, а скорблю лишь о том, что люди клевещут на меня".
Попрощавшись с Ситой, Лакшмана переправился через реку и вернулся в Айодхью. Сита же блуждала по берегу, громко плача. Здесь ее нашли сыновья Вальмики. Сам аскет пришел на берег реки и стал утешать Ситу. Проводив несчастную в свою обитель, он попросил жен других отшельников позаботиться о ней.
Лакшмана нашел своего брата в глубоком горе.
– О повелитель, – сказал он Раме, почтительно поклонившись, – я исполнил твое приказание и оставил Ситу в обители Вальмики. Не печалься, всему свое время. На смену процветанию приходит упадок, за рождением следует смерть. Не стоит привязываться к жене, сыновьям или друзьям, ибо мы не вечны и разлука неизбежна. Не показывай свою печаль народу, не давай людям повода для упреков.
Слова брата утешили Раму. Послав за советниками, он вновь погрузился в государственные заботы. Впрочем, забот у него было немного, ведь в царствование Рамы страна его не знала ни болезней, ни голода.
Покинув Раму, Лакшмана вышел из дворца и увидел у дверей пса. Царевич осведомился, что привело его сюда, и пес ответил:
– Я хочу поговорить с Рамой, защитником всего сущего.
Вернувшись к Раме, Лакшмана рассказал про странного посетителя. Рама распорядился тотчас привести к нему пса, однако тот отказался входить во дворец, заявив, что существо столь низкое по рождению не может войти в дома богов, царей и брахманов. Рама снова послал гонца за псом, даровав ему разрешение вступить во дворец.
Правосудие Рамы
Войдя в покои Рамы, пес остановился перед царем и принялся восхвалять его мудрость.
– Что я могу сделать для тебя? – спросил Рама. – Говори, не бойся.
Пес поведал царю, что некий странствующий брахман поколотил его без всякой на то причины. Рама послал за брахманом.
– О дваждырожденный, – обратился к нему царь, – ты обидел собаку, которая ничего дурного тебе не сделала. Гнев – худшая из страстей. Гнев – словно острый кинжал, губящий добродетель. Зло, совершенное под влиянием гнева, хуже дурного слова или ядовитой змеи.
– Весь день я просил подаяние, – отвечал брахман, – устал и проголодался, а эта собака преградила мне путь и не желала сойти с места, как я ни уговаривал ее. Поневоле мне пришлось ударить упрямца. О царь, я совершил ошибку, и ты должен наказать меня!
Рама погрузился в размышления, желая назначить брахману наказание, соразмерное его проступку.
– Назначь брахмана главой семьи, – сказал пес.
Видя, что советники его немало удивлены, Рама сказал:
– Вы не понимаете, что это означает, но пес хорошо знает, о чем говорит.
– Когда-то я был главой большой семьи, – объяснил пес, – верно служил богам и брахманам, следил, чтобы слуги мои были сыты прежде, чем я сам сяду за стол, я был милосерден и щедр и все же оказался в моем теперешнем положении. О царь, этот брахман жесток и вспыльчив, он не сможет выполнять обязанности главы семьи и попадет в ад.
Рама подивился словам пса, а тот отправился в Бенарес, чтобы там искупить свои грехи.
В другой день к воротам дворца пришел брахман. На руках он нес тело своего мертвого сына.
– О сын мой, – причитал брахман, – тебе было всего четырнадцать лет. Не знаю, за какие мои грехи боги послали тебе смерть. Уста мои никогда не произносили лживых слов, никогда я не обижал животных и не совершал иных грехов. Наверное, по какой-то другой причине ты ушел от меня в обитель Ямы. Воистину, должно быть, я расплачиваюсь за грехи царя. О повелитель, верни жизнь моему сыну, иначе я и моя жена умрем у ворот твоего дворца.
Рама созвал совет, на который пригласил восемь великих брахманов. Первым слово взял Нарада. Он объяснил царю, что стало причиной смерти мальчика, и рассказал Раме о четырех эпохах.
– Сейчас, о царь, – сказал Нарада, – наступает эпоха Кали, ибо шудры стали предаваться аскезе в твоем царстве, в этом причина смерти мальчика. Правосудие в твоих руках, о Рама, в твоей власти пресечь беззаконие, чтобы подданные твои жили в добродетели и к мальчику вернулась жизнь.
Рама приказал погрузить тело мальчика в масло, а сам силой мысли призвал колесницу Пушпака. Вступив на нее, Рама поднялся над городом и принялся осматривать квартал за кварталом. Ни на западе, ни на севере, ни на юге не увидел он творящегося беззакония. Лишь на юге он обнаружил йога, стоящего на голове и совершавшего самые суровые аскезы.
– О благословенный аскет, – обратился к нему Рама, – поведай мне, кто ты и к какой касте принадлежишь, к чему стремишься?
– О великий Рама, – отвечал йог, – я – шудра и совершаю аскезы, желая попасть на небо.
Тогда Рама вынул меч и отсек йогу голову. Боги на небесах возрадовались и осыпали Раму лепестками цветов. Шудра же вознесся в вожделенную небесную обитель.
– Если я совершил угодное вам деяние, – обратился Рама к богам, – верните жизнь сыну брахмана, чтобы исполнил я данное мной обещание.
Боги выполнили желание Рамы, и он вернулся во дворец. Тем временем Сита, жившая в обители Вальмики, разрешилась от бремени, произведя на свет сыновей, которых нарекли Кушей и Лавой. Царевичи росли в лесу, и учителем их был сам Вальмики. Создав Рамаяну, он научил мальчиков декламировать шлоки.
Сыновья Рамы
Однажды Рама решил почтить богов и совершить ритуал, принеся в жертву коня. Как того требовал обычай, сначала Рама выпустил коня на волю. За конем неустанно следовал Лакшмана. Рама пригласил на церемонию медведей, обезьян, Вибхишану и царей других государств, также риши и прочих отшельников со всех концов света. Бесчисленные сокровища раздал Рама за тот год, что конь бродил на воле, но богатства его не уменьшились. Никогда прежде ритуал ашвамеда (принесение в жертву жеребца) не был столь пышным!
Вместе с Вальмики на церемонию явились Куша и Лава. По просьбе аскета они повсюду декламировали Рамаяну и называли себя учениками Вальмики. В один из дней повесть о деяниях Рамы достигла ушей самого царя. Созвав брахманов, ученых, артистов и музыкантов, Рама попросил Кушу и Лаву прочесть Рамаяну. Голоса их были столь прекрасны, что все присутствующие с восторгом внимали строкам поэмы. Рассматривая мальчиков, они немало дивились и сходству их с Рамой. Когда царь пожелал наградить Кушу и Лаву, они отказались принять дары.
– Мы живем в лесу, к чему нам золото? – сказали они.
На вопрос о том, кто сочинил поэму, мальчики отвечали:
– Это творение нашего учителя Вальмики. О царь, если эти строки доставили тебе удовольствие, мы готовы читать тебе поэму всякий раз, как пожелаешь.
День за днем Рама слушал волшебные шлоки и наконец узнал, что Куша и Лава – сыновья Ситы. Он немедленно послал гонца в обитель отшельников, прося их засвидетельствовать добродетельность Ситы. Кроме того, он хотел узнать, не откажется ли Сита снова предоставить доказательства своей невиновности.
– Спросите ее, – сказал Рама, – не согласится ли она прилюдно поклясться в своей невиновности.
Вскоре отшельники сообщили Раме, что Сита готова пройти испытание. Обрадовавшись, Рама повелел готовиться к церемонии.
Когда наступило назначенное время, явилась Сита в сопровождении Вальмики. Она следовала за аскетом со сложенными руками, потупив глаза. Собравшиеся встретили ее появление радостными возгласами и шепотом.
– О сын Дашаратхи, – обратился Вальмики к царю, – хотя Сита чиста перед богами и людьми, ты отрекся от нее, отослав в мою обитель, потому что народ твой злословил о ней. Позволь же ей еще раз доказать тебе свою невиновность. Я же скажу тебе, о Рама, что эти мальчики – твои сыновья. Клянусь, что, если на Сите есть какой-либо грех, я отрину плоды своего аскетизма, который исповедовал тысячи лет.
Взглянув на Ситу, смиренно стоявшую перед людьми со сложенными руками, словно богиня, Рама ответил: