Я невинность потерял в борделе - Татьяна Ахметова 6 стр.

2

Блядь сначала меня гнала,
А потом, зарыдав, простила,
И, утешившись как могла,
Потихоньку клитор дрочила.
Вы лежали в постели с другим,
С заместителем хилым моим.

3

Ночь прошла - я без сил лежу,
Блядь на мне сидит и балдеет,
Я печально ей зад лижу,
И она от счастья хмелеет.
Вы проснулись, гладя другого,
Попердев, захрапел он снова.

Я ВСТРЕТИЛ ДЕВОЧКУ

Я встретил девочку и кучу мелочи
Я положил ей в блюдце каши манной
Назвала папочкой меня та лапочка
И я прижал ее с улыбкой обезьяны.

Я нежным котиком ласкался к ротику
И ей все это показалось очень странным
Тогда у девочки я вынул целочку
И всунул сочную елдину добермана.

Исчезла девочка, оставив целочку
И великанша возникла под диваном
Меня притиснула, мне в жопу свистнула
И я помчался обалдевшим тараканом.

С тех пор я писаю с соседской кисою
И ублажаюсь всего одним стаканом
Целуя цыпочку, я прячу пипочку,
Пока не сделаю уборку под диваном.

ХУЕТЕНЬ

Полжопы свистнуло в кулак большого дяди,
Взревела шишка у Петюни - идиота,
Штаны пробили полупьяненькие бляди,
Когда присели у обосранного дзота,
А я урок учил и в свой кулак дрочил,
Свои муде чесал и потихоньку ссал.

Муде весёлые катились по тарелке,
В полёте пчёлка шмелю шишку целовала,
Волосья щипали две голенькие белки,
И нежно гусеница в жопу пролезала,
А я лежал, молчал, я в чьём-то рту торчал,
Уткнувшись лбом в перду, лизал твою пизду.

Гондон смеялся на плече у старой бабки,
Хохмач - дедуля девке задницу прощупал,
К было всё вокруг в отменнейшем порядке,
И поцелуи ощущал я ниже пупа.
Раз двадцать кончил я - остался без хуя,
Остался без хуя, но счастлив до хуя!

ХИ - ХИ У БЛОХИ

Я на стене поймал огромную блоху,
А у неё поднялось маленькое ХУ,
Тогда я ей достал прелестнейшее ПИ,
И им устроил очень тёплое ХИ - ХИ.

А ты лежала и мечтала в этот миг,
Когда мой ХУ уже дымился как шашлык,
Ты закрывала свою свеженькую ПИ
И мне читала своей бабушки стихи.

Но я недолго эти прелести вкушал,
Мой ХУ от напряженья громко затрещал,
Пробил он платье, просверлил твоё трико,
В тебя вонзился даже очень глубоко.

И ветром страсти вмиг развеяло стихи,
И возмущённо разбежалося ХИ - ХИ,
К утру кровать была дырявой и хромой,
Но продолжалося свидание с тобой.

И только вечером я вспомнил про блоху,
Но стало кнопочкой моё большое ХУ,
Куда-то скрылось твоё нежненькое ПИ,
И лишь остались старой бабушки стихи.

С тех пор чиню я каждый день огромный ХУ,
На нём катаю одинокую блоху,
И вспоминаю твоё свеженькое ПИ,
И всё мечтаю сделать новое ХИ - ХИ.

ШИШКА, МЫШКА И ПЫШКА

Мне ничего не надо,
Свечка торчит из зада
И утомлённая шишка
Дремлет под мышкой у пышки.

Вылезла мышка из печки,
Вмиг проглотила свечку,
И подбирается к шишке
Злая девица мышка.

Тихо мурлычет пышка,
Рядом мечется мышка…
Ищет, в какую кубышку
Спрятали вкусную шишку

Нежно целую пышку,
Прячу подальше шишку,
И, натянув штанишки,
Быстро бегу от мышки.

Я И ДАМОЧКА
В ДОМЕ НА ПОЛЯНОЧКЕ

На чердаке раздался тихий сладкий стон,
Там стайка девочек сношала мужика,
А под столом, зажав в руке пустой гондон,
Лежала дама и просила елдака.

На всю избу сиял её роскошный бюст,
И дама тихо изнывала без любви,
Но был уже наш старый дом как дырка пуст,
И гости пьяные смотались кто куды.

И только чайник мелодически пиздил,
В дверях пердели чьи-то драные штаны,
А в доме этом лешачок весёлый жил
И ожидал прихода девочки - весны.

А я как мышка в уголке своём сидел,
И чистил водкой свои пышные усы,
И с сожалением на дамочку глядел,
Поскольку не было силёнок снять трусы.

А леший где-то издевался, хохотал,
Гостей подвыпивших засунув в тёмный лес,
А я подобно старой заднице вздыхал
И горевал, что в эту дамочку не влез.

Вот ночь окончилась, протух пустой гондон,
И разобиженная дамочка ушла…
Я утешал себя, что сохранил елдон,
Что вперед нас ждут великие дела.

ПРЕЛЕСТНАЯ ПАНИ

Мне прелестная пани
Нежно ручку пожала.
Шевельнул я мудями,
И она задрожала.

Юбка тихо упала -
Чернота показалась…
Я прижался мудями,
А она улыбалась.

Шаловливо руками
Мне штаны расстегнула
И, играя мудями,
За елду ущипнула.

Но я вспомнил, что плохо
По ночам обнажаться,
Стал я горестно охать,
Стал я громко смущаться.

Пани долго дрочила
И с досады бледнела,
Но застенчиво было
Моё юное тело.

Всё шептал я ей: "Пани,
Пощадите невинность!"
Всё чесал под мудями,
А она материлась.

* * *

Много лет пролетело,
Пани старенькой стала,
Голова поседела,
Да и тело увяло.

А мой хер из дубины
Превратился в гармошку,
Я как прежде невинный,
Но мне грустно немножко.

Никогда моя пани
Не пройдёт под окошком…

Шевелю я мудями
И тоскую о прошлом.

ЖОПОЧНАЯ ЛИРИЧЕСКАЯ

Мне на голову село говно,
Гневным взглядом виновных ищу..,
Жопа-персик свисает в окно,
Как прекрасна она! Я грущу.

А вокруг тишина и покой,
Только мухи жужжат на окне,
И приятно мне жопой такой
Любоваться в ночной тишине.

В моих мыслях всё меньше огня,
Но хочу, что б душа не старела,
Чтобы жопа влюбилась в меня,
Чтоб говно поскорей отлетело.

Я так долго о жопе скучал,
Что в штанах у меня задымилось,
И тогда я как лев зарычал -
Жопа скрылась, говно отвалилось,

И теперь как последний мудак
Под осенней луною, несчастный,
Я лечу обгоревший елдак
И тоскую о жопе прекрасной.

Где ты, жопа родная моя,
Почему ты меня не жалеешь?
Неужель ты не помнишь меня,
И другого ласкаешь и греешь?

В милом прошлом осталось говно,
Гневный взгляд превратился в унылый,
Но теперь мне уже всё равно,
Если жопа меня позабыла.

Но лишь стоит наверх поглядеть
И я верю, что жопа проснется,
И, что б сердце моё отогреть,
Она нежно в окно улыбнётся.

ЦЕЛКА ТОНЯ

На меня девицей Тоней
Брошен взгляд,
Я ей ночью распатроню
Пышный зад.
А потом её на шишку
Посажу
И мохнатою елдишкой
Ублажу.

Ну а ты, девица Маня, не ленись,
И на наше, на свиданье, подивись,
Вспоминая твою ласковую харю,
Я другую от души прокочегарю!

Вот уж дверь открыта
Ночью на балкон,
Слышу Тонин сладострастно
Тихий стон,
Я лежу и жду
С поднятою елдой,
Входит девушка
С роскошною мандой.

Ну а ты, девица Маня, не ленись,
И на наше, на свиданье, подивись!
Вспоминая твою ласковую харю,
Я другую от души прокочегарю!

Вот девица Тоня бросилась ко мне,
Но со страху оказался я в говне -
У девицы Тони выросли клыки,
А на сиськах шевелятся елдаки.

Ну а ты, девица Маня, не ленись,
И на это представленье подивись!
Кочегарить я уж больше не хочу,
И от Тони я к окошечку лечу.

Прыгнул вниз и убежал я без штанов,
Слыша сзади сладострастный Тонин рёв,
И с опушенною шишкой я летел
И печально на всю улицу пердел.

Ну а ты, девица Маня, извини!
Я люблю тебя, как прежде, в эти дни.
Починяю я в больнице "агрегат"
И с тобою снова встретиться я рад,

Думал я, что процветает мой елдак,
А его едва не скушал вурдалак.

ПАНТАЛОННЫЕ МАКАРОНЫ

Я к вам пришёл с визитом,
Не вором, не бандитом,
И захотел я нежно ваш зад поцеловать,
Но вы вдруг возмутились,
Ко мне переменились,
И застучали ножками, чтобы меня прогнать.

Но я вам поцелуем
Закрыл крикливый ротик,
Вы замахали ручками, пытаясь укусить,
Но чувствами волнуем,
Как мальчик - идиотик,
Решился я над вами немного пошутить.

Я в ваши панталоны
Насыпал макароны,
Которые на ужин из лавки приволок -
Ведь макароны вкусны,
Когда согреты чувством
И нежным ароматом прелестных женских ног.

Лишь только макароны
Проникли в панталоны,
Вы стали извиваться и в трусики кончать,
Я чмокнул вас за ушком
И бросил на подушку,
И стали вы смеяться и радостно кричать.

И, снявши панталоны,
Я скушал макароны,
И, сдёрнув ваши трусики, я вставить вам помог
До этого лечащую,
От радости дрожащую,
Большую макаронину, торчащую меж ног

Потом я только помню
Как стало вдруг легко мне,
Как мы поплыли вместе толь в сказку, то ли в рай
Средь ваших тихих стонов,
Блаженством истомлённый,
Я слышал страстный шёпот' "Скорей в меня , кончай"

Кончая, мы кричали,
Потом без чувств упали,
Очнувшись, я помог вам трусишки натянуть..
С улыбкой умилённой
Я спрятал панталоны,
С душою окрылённой отправился я в путь.

Придя полуголодный,
К работе непригодный,
Во всех пуляя матом, к кастрюле подскочил,
И ваши панталоны,
Засунув в макароны,
Я очень ароматный обед себе сварил.

КРОШКА КУЗИНА.

Я по Москве хожу,
Горестно я пержу
И у своих штанов
Слышу блаженный рёв.

Крошка бабуся, фамилия Кузина,
Лихо сидит на моей кукурузине.

Жопа торчит в окне,
Нежно моргает мне
Добрый, мохнатый глаз,
Что так пленяет нас.

А крошка бабуся, фамилия Кузина,
Нежно пердит на моей кукурузине.

Где-то у старых мудь
Дышит девичья грудь,
Горько и грустно мне,
Будто сижу в говне.

А крошка бабуся, фамилия Кузина,
Всё не слезает с моей кукурузины.

Вспомнив, кого ебал,
Хер мой огромным стал,
Бабка от боли - в крик,
Вот он, священный миг!

Крошка бабуся, фамилия Кузина,
Вмиг соскочила с моей кукурузины,

* * *

Если тебя ебуть,
Мудрым и стойким будь,
Помни последний смех,
Бабки невольный грех!

Крошка бабуся, фамилия Кузина,
Шлёт поцелуи моей кукурузине.

Постойте, девочки

Постойте, девочки,
Один момент!
Меня не трогайте -
Я импотент.
Отдайте мой роскошнейший пиджак
И не тащите силой на бардак.
Мне говорил всегда пердила Хунь:
Сначала трезвым стань - потом засунь!

Не плачьте, девочки,
И я проснусь,
И в ваши целочки
Я погружусь.
Не надо яйца мять, ебёна мать,
А то не стану я вас ублажать,
Спустите, девочки, на миг трусы
И покажите мне свои усы!

Простите, девочки,
Мой грубый тон -
Я не могу никак
Сорвать гондон…
Его приклеили, когда я спал,
Когда я раз впихнул и вмиг упал…
А говорила же мандачка Ли:
Сначала сильным стань - потом воткни!

Позвольте, девочки,
Вам дать совет:
Не будьте мелочны,
Вас ждёт минет.
А я посплю пока и полечусь,
Потом гондон сниму и подрочусь,
И расскажу я всем, что Хунь - мудрец,
Когда советует беречь конец.

Что б исполнять совет мадам Мандай:
Сначала кончь сто раз - потом слезай!

ДЕВОЧКИ НЕ ЦЕЛОЧКИ

Входите, мои девочки,
Снимайте свои мелочи,
Я рад тебе, брюнеточка Маринка!
Пока сижу я в нужнике,
Представь меня подруженьке,
А то уж у меня трещит ширинка!

Бонжур, моя кукусенька,
Похожая на пупсика,
Позволь тебя лизнуть пониже пупика!
Ты пожалей несчастного,
Прими в объятья страстные,
Не доводи любовь мою до трупика!

Через трусов решёточку
Я вижу чудо - шёточку,
И я готов, забыв про всё на свете,
Погладив твою попочку,
И опрокинув стопочку,
Тебе впихнуть мохнатенького "Петю"

Но вот слетели трусики
У малолетних пупсиков,
И страсть моя мудишками задвигала..
Мариночка - глупышечка
Мне щекотала шишечку,
А Олечка на ней в восторге прыгала.

Проснулся я весь голенький,
Мне зад целует Оленька,
А рядом кое-что сосёт Марина,
Лежу, довольно хрюкаю
И от восторга пукаю,
И стала жалкой тряпочкой елдина.

Я слышу ваши стончики
Прожорливых дракончиков,
Но не могу я сутками сношаться,
Не мучьте меня, бабоньки,
К утру я очень слабонький,
Позвольте хоть немного отоспаться!

ЗАДРОЧЕННЫЙ

Тёмной ночию,
Весь задроченный,
Без штанишек печально брожу,
Охуяченный,
Омудаченный,
Словно в жопе засохшей сижу

Где ты, девочка,
С нежной целочкой,
Ну зачем ты сбежала домой?
Испугал ася,
Обоссалася,
Увидав мой долбильник большой

Я под тучею
Сохну кучею,
Навсегда потеряв аппетит,
А мой верный друг,
Ошалев от мук,
Между ног словно мачта торчит

Гаснет лунный свет,
А её всё нет,
Но как прежде я грустно брожу,
Потеряв покой
И дроча рукой,
От расстройства я громко пержу

Каблучки стучат,
И ко мне летят
Стайки девочек, словно в кино,
Слышу страшный мат -
Они мне кричат,
Что я очень большое говно.

Бабы не простят,
Что муде висят,
Что в ладошку я кончил давно.

ПАРОДИИ

Шура Пикшуп

ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН

Мой дядя - самых честных правил.
Когда не в шутку занемог -
Кобыле так с утра заправил,
Что дворник вытащить не мог

Его пример - другим наука
Что жизнь? Не жизнь - сплошная мука!
Всю жизнь работаешь, копишь,
И недоешь, и недоспишь.
Ан нет! Готовит снова рок!
Последний жесткий свой урок.

Итак, хана приходит дяде.
(Служанки этим сильно рады.)
И в мысли мрачны погружен,
Лежит на смертном одре он.

А в этот столь печальный час
В деревню вихрем к дяде мчась,
Ртом жадным к горлышку приник
Наследник всех его сберкниг.

Племянник. Звать его Евгений.
Он, не имея сбережений,
В какой-то должности служил
И милостями дяди жил.

Евгения почтенный папа
Каким-то важным чином был.
Он осторожно, в меру хапал,
И много тратить не любил.

Но все же как-то раз увлекся.
Всплыло, что было, и что нет…
Как говорится, папа спекся.
И загудел на десять лет.

А будучи в годах преклонных,
Не вынеся волнений оных
В одну неделю захирел,
Пошел в сортир - и околел.

Мамаша долго не страдала -
Такой уж женщины народ.
"Я не стара еще, - сказала, -
Пусть подыхает сей урод!"
И с тем дала от сына ходу.
Уж он один живет два года.

Евгений был практичен с детства.
Свое неверное наследство
Не тратил он по пустякам.
Пятак слагая к пятакам.

Он был глубокий эконом -
То есть, умел судить о том,
Зачем все пьют и там, и тут,
Хоть цены все у нас растут.

Любил он трахаться - и в том
Не знал ни меры, ни числа.
Друзья к нему взывали - где там!
Душа потрахаться звала!

Бывало, на балу, танцуя,
В смущеньи должен был бежать:
Не мог несчастный он, ликуя,
Девицу в страхе удержать.

И ладно б, если б все кончалось
Без шума, драки, без скандала.
А то ведь получал, красавец,
За баб от каждого нахала.

Да только все без проку было:
Лишь оклемается едва -
И ну пихать свой мотовило
Всем, будь то девка, иль вдова.

Сношаемся мы понемногу
Уж где-нибудь, да как-нибудь
И траханьем уж, слава Богу,
У нас. не запросто блеснуть.

Но поберечь не вредно семя.
Член к нам одним концом прирос!
Тем более что в наше время
Так на него повышен спрос!

Но - ша. Я, кажется, зарвался.
Прощения у вас прошу.
И к дяде, что один остался,
Вернуться с вами поспешу.

Ах, опоздали мы немного -
Старик уже в бозе почил.
Ну, мир ему. И слава Богу,
Что завещанье настрочил.

Вот и наследник мчится лихо,
Как за блондинкою грузин…
Давайте же мы выйдем тихо -
Пускай останется один.

Ну, а. пока у нас есть время,
На злобу дня поговорим.
Так что я там писал про семя?
…Попозже мы займемся им.

Не в этом зла и бед причина -
От баб страдаем мы, мужчины.
Что в бабах прок? - одна бурда!
Да и она не без вреда!

И так не только на Руси:
В любой стране о том спроси:
"Где бабы, - скажут, - быть беде!
Шерше ля фам - ищи! Но где?!"

Где бабы - ругань, пьянка, драка.
Но лишь ее поставишь раком,
Концом ее перекрестишь -
И все забудешь, все простишь.

Да только член прижмешь к ноге -
И то уже порой - эге!
А ежели еще минет!
А ежели еще….Но нет.
Черед и этому придет,
А нас пока Евгений ждет.

Но тут насмешливый читатель,
Возможно, мне вопрос задаст:
"Ты с бабой сам лежал в кровати?
Иль, может быть, ты педераст?
Иль, может, в бабах не везло,
Коль говоришь, что в них все зло?"

Его без гнева и без страха
Пошлю интеллигентно на хрен.
Коль он умен - меня поймет,
А коли глуп - так пусть идет.

Я сам люблю, к чему скрывать,
С хорошей бабою кровать.
Но баба бабой остается,
Но не всегда мне достается…

Деревня, где скучал Евгений,
Была прелестный уголок.
Он в первый день, без рассуждений
В кусты крестьянку поволок.

И, преуспев там в деле скором,
Спокойно вылез из куста,
Обвел свое именье взором,
Вздохнул и молвил: "Красота!"

Один среди своих владений,
Чтоб время с пользой проводить
Решил в то время наш Евгений
Такой порядок учредить:

Велел он бабам всем собраться,
Пересчитал их лично сам,
Чтоб легче было разобраться,
Переписал их по часам.

Бывало, он еще в постели
Не сполоснув еще лица,
А под окно уж баба, в теле.
Ждет, не дождется, у крыльца.

В обед - еще, и в ужин - тоже.
Да кто ж такое стерпит, Боже!
А наш герой, хоть и ослаб,
Сношает днем и ночью баб.