Легенда о карлике
В своей книге "Путешествия по Юкатану" Стефенс приводит легенду, имеющую отношение к этому дому, которую вполне можно дать в его собственном изложении. Он пишет: "В своей хижине одиноко жила одна старая женщина, редко покидая место у очага. Она очень горевала о том, что у нее не было детей, и однажды в печали она взяла яйцо, аккуратно завернула в тряпицу и положила в угол своей хижины. Каждый день она заглядывала туда с большим волнением, но в яйце не было заметно никаких изменений. Однако однажды утром она нашла разбитую скорлупу, и очаровательное крошечное создание протянуло к ней свои ручки. Женщина была в восторге. Она прижала его к своему сердцу, нашла ему кормилицу и так заботилась о нем, что в конце года ребенок уже ходил и разговаривал так же хорошо, как и взрослый человек. Однако он перестал расти. Добрая женщина в своей радости восклицала, что этот ребенок должен стать великим вождем. Однажды она велела ему пойти в царский дворец и попросить, чтобы там испытали его силу. Карлик слезно умолял, чтобы она не посылала его туда. Но женщина настояла, чтобы он все-таки пошел, и он подчинился. Когда его привели пред царские очи, царь улыбнулся и попросил его поднять камень весом три арроба (34 килограмма). Ребенок, плача, вернулся к матери, которая отправила его назад со словами: "Если царь может поднять этот камень, то и ты тоже можешь". Царь поднял его, но и карлик тоже сумел сделать это. Его силу испытывали и многими другими способами, но все, что ни делал царь, так же легко выполнял и карлик. Разгневавшись на то, что его победил такой ничтожный человек, царь сказал карлику, что если тот не построит дворец, который будет выше любого дворца в городе, то умрет. Испуганный карлик возвратился к старой женщине, которая велела ему не отчаиваться, и на следующее утро они оба проснулись во дворце, который стоит и по сей день. Царь увидел этот дворец и сильно удивился. Он тотчас послал за карликом и пожелал, чтобы тот собрал две вязанки cogoiol (сорт твердого дерева). Одну из них он собрался использовать для того, чтобы бить карлика по голове, и согласился, чтобы в ответ его побил его крошечный противник. Карлик опять возвратился к матери, стеная и жалуясь. Но она ободрила его и, положив ему на голову tortilla (род лепешек), отправила назад к царю. Испытание происходило в присутствии всех вельмож государства. Царь сломал всю вязанку дров о голову карлика, не причинив тому ни малейшего вреда. Увидев это, он захотел спасти собственную голову от неминуемого испытания, но его слова прозвучали в присутствии всех собравшихся придворных, и он не мог отказаться. Карлик ударил, и на втором ударе череп царя раскололся. Зрители тут же провозгласили победившего карлика своим монархом. После этого старая женщина исчезла. В деревне Мани, находящейся в пятидесяти милях, есть глубокий колодец, ведущий к подземному проходу, который простирается до самой Мериды. Здесь на берегу реки в тени большого дерева сидит старуха, а рядом с ней лежит змея. Она в небольших количествах продает воду и не берет денег, так как ей нужны люди, невинные младенцы, которых пожирает змея. Эта старуха и есть мать карлика".
Истолкование этого мифа не представляет большой трудности. Старуха, без сомнения, богиня дождя, карлик - Солнечный Человек, который появляется из космического яйца. На Юкатане карликов посвящали богу солнца и время от времени приносили их ему в жертву по неясным причинам.
Жертвенный курган
Другой постройкой в Ушмале, вызывающей непреходящий интерес, является Жертвенная пирамида, здание, построенное по плану мексиканской teocalli. Действительно, она, вероятно, ацтекского происхождения и могла быть возведена наемниками, которые в XV веке толпами хлынули из Мексики в Юкатан и Гватемалу, чтобы поступить на службу к соперничающим вождям, которые вели в этих государствах гражданскую войну. Рядом с этим находится еще один курган, увенчанный очень красивым храмом, который в настоящее время пребывает в сильно разрушенном состоянии. "Голубиный дом" представляет собой богато украшенное громадное здание с остроконечными башенками, пронизанными большими отверстиями, которые, вероятно, служили голубятнями. Вся архитектура Ушмаля по своему типу более примитивная, чем та, что можно видеть в других местах на Юкатане. Есть документальное подтверждение того, что еще в 1673 году индейцы по-прежнему молились своим богам на развалинах Ушмаля.
Здесь они жгли древесную смолу и совершали "другие отвратительные жертвоприношения". Так что даже ста пятидесяти лет испанского владычества было недостаточно, чтобы отучить аборигенов молиться древним богам, перед которыми склонялись поколения их отцов. Это также кажется убедительным доказательством того, что строения Ушмаля были, по крайней мере, делом рук существующего народа.
Город-призрак
В своих "Путешествиях по Центральной Америке" Стефенс излагает захватывающую историю, рассказанную ему священником из Санта-Крус-дель-Киче, о том, что в четырех днях пути от того места можно было увидеть большой, густонаселенный индейский город, сохранивший их древнюю цивилизацию. Он действительно видел его с вершины скалы. Тот сиял великолепной белизной зданий на расстоянии многих лиг от нее. Возможно, это был город Лориллард, открытый Суаресом, а затем Чарнеем. В общем виде Лориллард близко напоминает Паленке. Здесь был найден изумительной работы каменный идол, который, как решил Чарней, изображал иной расовый тип, чем тот, что видели в других центральноамериканских городах. Наиболее интересными находками в этом древнем городе были замысловатые барельефы: один - над центральным входом в храм. Возможно, это символическое изображение Кецалькоатля, держащего в обеих руках крест из дождя, напротив которого стоит прислужник, также держащий в руках символ. Вполне возможно также, что эта фигура изображает верховного жреца Кецалькоатля, или Кукулькана. На другом барельефе мы видим жреца в процессе жертвоприношения Кукулькану. Он протянул через свой язык волокно агавы, чтобы извлечь кровь, - пример замены целого на его часть в жертвоприношении.
Бог-конь
В Петен-Ице Кортес оставил своего заболевшего коня на попечение индейцев. Животное погибло, потому что они неправильно с ним обращались и давали не тот корм. Пришедшие в ужас индейцы, считавшие его божественным существом, поставили статую коня и назвали его Ицимин Чак (Гром и Молния), потому что видели, как всадник стрелял из оружия, и вообразили, что огненная вспышка и звук выстрела исходили от этого животного. Вид этого идола вызвал такое глубокое возмущение в пылкой груди некоего испанского монаха, что он разбил его огромным камнем и, если бы не вмешательство вождя, мог бы лишиться жизни за свое безрассудство. Петен был городом, "полным идолов". Таким же был и Таясал, расположенный поблизости, где в XVII веке было построено не менее девяти новых храмов, что доказывает, что религия коренного населения не угасла. У одного из этих новых храмов, по утверждению Виллагутьерре, был испанский балкончик из тесаного камня! В Храме Солнца в городе Тикале, расположенном по соседству, удивительная алтарная плита, на которой изображено неизвестное божество, и также есть много других превосходно вырезанных из камня идолов, отличные изображения которых дает Стефенс в своей захватывающей книге.
Копан
Копан, один из наиболее интересных из этих удивительных городов, название которого поистине стало почти обыденным, расположен в том же самом районе, что и только что описанные города. В нем в изобилии можно увидеть главным образом монолитные изваяния. После отчаянной борьбы он сдался в 1530 году Эрнандесу де Чавесу, одному из заместителей Альварадо. Монолитные изваяния, которые в таком множестве представлены здесь, выделились из стел и барельефов и не являются статуями в полном смысле этого слова, так как они не полностью освобождены от каменной основы, из которой вырезаны. Найденный в Копане алтарь являет собой настоящее произведение искусства скульптуры. Головные уборы, украшения и выражения лиц у восьми фигур, вырезанных у него по бокам, чрезвычайно тщательно проработаны; они как живые. Здесь мы вновь видим иной расовый тип, что служит доказательством того, что одному народу в одиночку не под силу было создать все эти великолепные разрушенные города и то, что в них находится. Мы должны представить себе смену рас и перемещения народов в Центральной Америке, подобные тем, которые, как мы знаем, происходили в Европе и Азии, прежде чем сможем правильно понять этнологические проблемы цивилизации Нового Света. И любая теория, которая должным образом не учитывает эти условия, обречена на провал.
Митла
Сейчас мы подходим к последним из этих изумительных останков исчезнувшей цивилизации, к Митле, которую ни в коем случае нельзя считать самым незначительным из творений рук цивилизованного человека в Центральной Америке. В период конкисты этот город занимал большую площадь, но в настоящее время сохранились только шесть дворцов и три разрушенные пирамиды. Большой дворец представляет собой обширное здание в форме буквы Т, самая длинная сторона которой составляет 40 м, и там расположено помещение такого же размера. Шесть гигантских монолитных колонн, поддерживавших крышу, до сих пор стоят по отдельности, а крыша уже давно обвалилась. Темный проход ведет во внутренний двор, стены которого покрыты секционной мозаикой, которая чем-то напоминает узор, известный как "греческий орнамент". Дверные перекрытия сделаны из огромных каменных блоков длиной почти восемнадцать футов. Об этом здании Виолет-ле-Дюк пишет: "Только памятники периода расцвета Греции и Рима могут сравниться с великолепием этого огромного здания".
Место погребения
Развалины Митлы ни в чем не схожи с развалинами Мексики или Юкатана: ни в архитектуре, ни в украшении. Если в постройках Юкатана имеются перекрывающиеся стены, то во дворцах Митлы перпендикулярно расположенные стены предназначены поддерживать плоские крыши. Из этих построек только второй и четвертый дворцы сохранились настолько, что позволяют произвести общее описание. Своей скульптурной дверной перемычкой и двумя внутренними колоннами второй дворец показывает, что при его строительстве соблюдался тот же план, что и в большом дворце, который был только что описан. На южном фасаде четвертого дворца имеются овальные панели и интересные кариатиды, или колонны в форме человеческих фигур. Эти дворцы состояли из четырех верхних покоев с прекрасными скульптурными украшениями, и такое же количество помещений находилось на нижнем этаже, который занимал верховный жрец и куда приходил царь, чтобы погоревать о кончине какого-нибудь родственника. Здесь также погребали жрецов, а в прилегающей комнате хранились изображения богов. Тела выдающихся воинов и жертв богам бросали в огромную подземную камеру. Делались попытки отождествить Митлу с Миктланом, царством теней у мексиканцев, и есть причины предполагать, что такое отождествление будет правильным. Следует помнить о том, что Миктлан был в такой же мере царством мертвых, в какой и местом отбывания наказания, каким был Гадес у греков, и поэтому он по праву может означать место погребения, каким и была, без сомнения, Митла. Следующие далее отрывки из написанного старыми историографами Митлы Торквемадой и Бургоа проливают много света на эту сторону жизни города. Кроме того, они полны любопытной информации, так что их можно привести дословно. Но, прежде чем перейти к ним, нам следует на минутку отвлечься на предположение Селера, что коренные американцы воображали, будто их предки изначально вышли на белый свет из подземного мира через некие пещеры, и что по этой причине Митла была не только местом захоронений, но и святилищем.
Старинное описание Митлы
Отец Торквемада пишет о Митле так:
"Когда несколько монахов-францисканцев из моего ордена шли, проповедуя и отпуская грехи, по провинции сапотеков, столицей которой является город Теуантепек, они пришли к деревне, которая называлась Миктлан, то есть Преисподняя (Ад). Помимо упоминания о большом количестве людей в этой деревне они рассказали о зданиях, которые имели вид более величественный и внушительный, чем те, которые они до той поры видели в Новой Испании. Среди них был храм злого духа и жилые покои для его дьявольских прислужников, а среди других диковинок там был зал с узорными панелями, построенный из камня, украшенного разнообразными причудливыми орнаментами и другими замечательными рисунками. В нем были дверные проемы, каждый из которых был построен из трех каменных глыб: двух вертикальных по бокам и одной поперечной - таким образом, что, хотя эти дверные проемы были очень высокими и широкими, этих каменных глыб хватало для всей этой конструкции. Они были такими толстыми и широкими, что нас уверили, что подобных им мало найдется. В этих зданиях или прямоугольных храмах был еще один зал, который целиком был построен на круглых каменных колоннах, очень высоких и очень толстых. Таких толстых, что двое взрослых людей едва могли обхватить их руками, причем они не могли дотянуться друг до друга кончиками пальцев. Эти колонны были сделаны из одного куска камня, и говорят, весь ствол колонны от верхушки до основания равнялся пяти элам. Они были очень похожи на колонны в церкви СантаМария-Маджоре в Риме, очень искусно сделаны и отшлифованы".
Святой отец Бургоа дает более точное описание. Он пишет:
"Дворец Живых и Мертвых был построен для этого человека (верховного жреца сапотеков)… Они построили этот великолепный дом или пантеон в форме прямоугольника, отдельные части которого поднимаются над землей, другие спускаются вниз, под землю. Последние представляют собой яму или полость, которую нашли под поверхностью земли. В нем есть искусно сделанные помещения одинаковых размеров, соединенные друг с другом таким образом, что посередине остается просторный двор. А для обеспечения надежности этих четырех равных по размерам комнат они сделали то, что такие варвары и язычники (какими они и были) могли достичь только при помощи сверхъестественных существ и искусства архитектора. Неизвестно, в каком карьере они вырубили эти колонны, которые настолько толсты, что двое мужчин едва могут обхватить их руками. Они представляют собой простые цилиндры без капители или основания, но они поразительно гладки и правильной формы и имеют в высоту около пяти элей; и это цельный кусок камня. Они служили опорой для крыши, которая состоит из каменных плит вместо балок. Эти плиты имеют около двух элей в длину, один эль в ширину и половину эля в толщину и тянутся от одной колонны к другой. Колонны стоят в ряд, одна за другой, чтобы получать нагрузку. Каменные плиты настолько правильной формы и так точно подогнаны, что без какого-либо известкового раствора или цемента на стыках они напоминают скрепленные при помощи шипа и паза балки. Очень просторные четыре комнаты расположены точно таким же образом и крыты такой же крышей. Но в строительстве стен они превзошли величайших архитекторов земли, так как я не нашел описаний такой архитектуры ни у египтян, ни у греков. Ведь они начинаются у фундамента с узкого контура, и по мере роста постройки в высоту она расширяется при помощи верхних широких перекрывающих рядов кладки так, что верхняя часть больше основания по ширине и выглядит так, как будто она, того и гляди, упадет. С внутренней стороны стены покрыты строительным раствором или штукатуркой такой твердости, что никто не знает, с какой жидкостью мог быть замешан такой раствор. Внешняя их сторона выполнена с таким необыкновенным мастерством, что поверх каменной кладки стен высотой около одного эля положены каменные плиты с выступающими краями, которые являются опорой для бесконечного числа небольших белых камней, самые маленькие из которых имеют в длину один эль, в ширину половину эля и в толщину четверть эля. Они такие гладкие и имеют такую правильную форму, как будто все сделаны по одному шаблону. Таких камней у них было так много, что, устанавливая их один рядом с другим, они с их помощью составляли большое количество разных прекрасных геометрических узоров, каждый из которых имел в ширину один эль и тянулся во всю длину стены. У каждого узора был свой рисунок вплоть до венчающей его части, который был прекраснее всего. И что всегда казалось необъяснимым величайшим архитекторам - это установка этих небольших камушков без единой горсти строительного раствора. Удивляет также тот факт, что без каких-либо инструментов, не используя ничего, кроме твердых камней и песка, они смогли добиться такой прочности, что, хотя вся постройка и очень старая и никто не знает, кто ее возвел, она сохранилась до наших дней".