Пробуждайся! Пробуждайся! Наша судьба определилась! Отбросим мрак, устремимся к свету, И тогда разве останутся горе и несчастье?
Как только И Инь услышал песню, он сразу всё понял. Песню, вероятно, пели люди для него самого. И то, что он оставил Тан-вана и стал служить у Цзе-вана, было большой ошибкой. Раньше И Инь не занимал большой должности, но Тан-ван был умным правителем и, может быть, в будущем повысил бы его. И Инь обдумал всё это и решился. Он всю ночь собирал вещи и, как только рассвело, приказал подать тележку, запряжённую мулами, и покинул Цзоучэн - столицу сяского Цзе-вана - и отправился обратно в столицу Тан-вана - город Бо.
У Цзе-вана был приближённый по имени Фэй Чан. Однажды он прогуливался по берегу Хуанхэ и увидал, что на небе одновременно появилось два солнца. Солнце на восточном берегу излучало яркое сияние, лучи его играли, освещая облака. Чем выше поднималось солнце на небе, тем больше оно сияло. Солнце на западе было красным и тусклым, окружённое пепельными, похожими на клочки ваты, облаками. Вскоре оно совсем закатилось. В это время на небе раздался удар грома. Фэй Чан, увидев это чудо, вспомнил народную пословицу "На небе не бывает двух солнц, на земле не бывает двух правителей" и в душе испугался. Затем он спросил водяного бога Хэ-бо:
- Какое из этих солнц олицетворяет Инь и какое Ся?
- Западное солнце - это Ся,- ответил ему Хэ-бо,- а восточное - Инь.
Так Фэй Чан узнал, что мощь династии Ся сходит на нет, и страна погибнет. Пословица говорит: "Тот, кто понимает ход событий,- герой". Он забрал домочадцев и убежал к Тан-вану.
Рассказывая об И Ине, мы упоминали, что он сначала был на службе у Тан-вана, но его там не оценили. Существует любопытный рассказ о нём.
По преданию, на востоке была маленькая страна Юсинь. Однажды девушка из этой страны пошла с корзинкой собирать тутовые листья и в лесу неожиданно услышала детский плач. Она отправилась на поиски и обнаружила в дупле старого тутового дерева здорового розового голого ребёнка, который шевелил ручками и ножками и громко плакал, широко раскрыв рот. Девушка очень удивилась. Она взяла ребенка на руки и отнесла его к правителю страны. Правитель приказал главному повару взять его на воспитание и послал людей, чтобы они узнали, откуда он взялся. Вскоре посланцы вернулись и доложили, что мать ребёнка жила на берегу Ишуй. Она однажды ночью увидела во сне божество, которое сказало ей:
- Когда появится на воде ступка для обдирки риса, иди к восточному берегу и ни в коем случае не смей оборачиваться.
На следующий день действительно по воде приплыла ступка для обдирки риса. Она поспешила сообщить своим соседям то, что сказало ей божество. Согласно его наказу, надо было переправиться на восточный берег. Соседи, поверив её словам, пошли за ней. Некоторые решили, что она говорит чепуху, и остались дома. Женщина, пройдя около десяти ли, забеспокоилась о своей деревне и, не зная, что там произошло, не удержалась и обернулась. Она увидела, что её родные места залиты безбрежной водой и свирепые белые волны, готовые всех поглотить, следуют за ней по пятам. Она испугалась, подняла вверх руки и хотела закричать, но не смогла произнести ни звука. Женщина превратилась в старый дуплистый тут дерево стояло посреди реки и сопротивлялось наводнению. Через несколько дней девушка, собирая тутовые листья, в дупле этого тута обнаружила маленького ребенка. Соседи, убегавшие с матерью ребёнка от наводнения, подтвердили достоверность этой истории. Так как мать ребёнка жила на берегу реки Ишуй, то его назвали И Инь.
Мальчика воспитывал повар. Когда И Инь вырос, он помогал на кухне, а потом сделался главным поваром. Он много занимался и, прочитав множество книг, стал образованным человеком. Вскоре его назначили учителем при дворе, и он обучал дочь правителяза. Через некоторое время Тан-ван, путешествуя на востоке, услышал, что дочь юсиньского правителя очень красива и умна, и попросил отдать её ему в жёны. Юсиньский князь, зная, что Тан-ван - мудрый правитель, был очень рад этому браку и, согласно обычаям того времени, отдал дочь, а с ней и приданое. И Инь давно хотел служить у Тан-вана, чтобы наконец найти достойное применение своим способностям, но подходящего случая не представлялось. И Инь воспользовался отъездом дочери правителя и попросил, чтобы его послали в свите невесты. Юсиньский правитель не ценил этого странного юношу, у которого не росли ни брови, ни усы, ни борода, рождённого в дупле тута, и поэтому согласился на его просьбу.
И Инь в свите своей ученицы прибыл к Тан-вану. Но там заинтересовались только его поварским мастерством, а не талантом учителя. Этот юноша маленького роста с кожей чёрного цвета, ловко управляясь с котлами и треножниками, мастерски готовил угощение. Его стряпня вызывала бурное одобрение Тан-вана и всех гостей. Довольный правитель приказал позвать молодого повара. Тан-ван беседовал с И Инем на различные темы, начиная от приготовления редких блюд и вплоть до управления страной. И Инь говорил красноречиво и свободно. Тан-ван понял, что юноша очень талантлив, и впоследствии отличал его от других поваров. Но время проходило, и И Инь, видя, что Тан-ван не предлагает ему другую, более высокую должность, обиделся и убежал к Цзе-вану. У Цзе-вана он тоже был всего лишь поваром. В то время безрассудное поведение правителя Ся причиняло людям много горя. Народ роптал, восточная страна Инь день ото дня крепла, и поэтому помыслы всех устремлялись к мудрому правителю Тан-вану. И Инь, поразмыслив о своём положении, покинул Цзе-вана и вернулся к Тан-вану.
3. Возвышение рода Инь. Ван Хай и Ван Хэн гонят скот в Юи на продажу. Картина обжорства Ван Хая. Братья затевают борьбу из-за женщины. Труп Ван Хая, изрубленный на семь частей на окровавленном ложе. Ван Хэн требует от правителя Юи вернуть оставшийся скот. Бог Жёлтой реки помогает Шан Цзя-вэю уничтожить Юи. Бог Жёлтой реки переселяет людей Юи. Сыны степей просят бога реки отведать ароматных вин и бараньего мяса.
Первопредок иньцев - Ци - был сыном Цзянь-ди, дочери Юсун-ши, которая зачала его после того, как проглотила яйцо ласточки. По преданию, Ци совершил много подвигов, помогая Юю усмирять потоп. Император Шунь назначил его ведать просвещением и пожаловал ему во владение местность Шан (в настоящее время уезд Шансянь провинции Шэньси). Позднее правитель Чэнтан уничтожил государство Ся и назвал свою династию Шан. Свою столицу он основал в Во (в настоящее время юго-запад уезда Шанцю провинции Хэнань). После Чэн-тана сменилось более десяти правителей, и престол перешёл к Пань-гэну; за это время иньцы несколько раз меняли свою столицу, в последний раз её перенесли в Инь (в настоящее время запад уезда Яньши провинции Хэнань). После того вся страна тоже стала называться Инь. Поэтому Инь - это то же самое, что и Шан.
За шесть-семь поколений до Чэн-тана иньцы кочевали по восточной степи и занимались скотоводством. В то время у них был знаменитый правитель по имени Хай. Он часто гонял гурты волов и овец, чтобы продать их народу юн, обитавшему на севере. Так как Хай был правителем иньцев, то его называли Ван-хай, т.е. князь Хай. Ван-хай был опытным скотоводом. Он любил сам ходить за коровами и овцами, поэтому скот у него всегда был крепким, стада тучными и быстро увеличивались. Люди учились у него разводить скот. Вскоре после начала его правления бесчисленные стада коров и овец заполнили горы и долины. Ван-хай увидел, что стада возросли и жизнь народа стала лучше. Тогда он начал советоваться со своим младшим братом Ван-хэном, чтобы отогнать часть скота пастись на север и начать обмен с народом юн, у которого окота было мало. И Ван-хай решил обменять часть стад на изделия из бронзы, зерно, красивые шелка и т.п. Ван-хэн одобрил этот план, народ тоже был согласен. С большим стадом отборных быков и овец, которых погоняли крепкие, сильные парни, братья отправились на север к стране Юи.
Юи, по преданию, находилась на территории нынешнего уезда Исянь провинции Хэбэй. Инь от Юи отделяла Жёлтая река. Бог реки Хэ-бо был в хороших отношениях с правителями обеих стран. Поэтому Ван-хай и Ван-хэн с помощью Хэ-бо без всяких потерь переправили свои стада через бурную, опасную реку.
Когда правитель Юи, по имени Мянь-чэнь, услышал, что с востока прибыли знатные гости с большими стадами, он обрадовался и вышел их встречать, сопровождаемый толпой народа. Знатные гости решили отдохнуть, смыть пыль дальней дороги, а потом уже начать разговор о торговле. В гористой стране Юи не было недостатка в изысканных кушаньях и винах, приятной музыке и танцах. Братья провели в Юи много месяцев. Они наслаждались в чужой стране едой, питьём, беззаботной жизнью и за это время изрядно потолстели, так что даже рёбра у них на груди нельзя было прощупать сквозь слой жира.
У могучего Ван-хая от рождения был очень хороший аппетит. Он без всяких церемоний поглощал всё съедобное и на загородных пирушках, и на торжественных пирах. Поэтому Ван-хая обычно изображали в виде обжоры, который держал в руках большую недоваренную птицу и откусывал ей голову. Глядя на это изображение, можно было себе представить, какой он производил хруст, разгрызая крепкими зубами мясо и кости. Ван-хэн тоже любил поесть, но у него были и другие пристрастия, и он не тратил всю свою энергию на поглощение пищи.
Голодными глазами он высматривал красивых девушек. В конце концов он обнаружил, что самая красивая из всех - это легкомысленная жена Мянь-чэня. Распутник Ван-хэн, привыкший дома толковать о чувствах и рассуждать о любви, пустил в ход все свои средства и начал наступление. Жена Мянь-чэня была легкомысленна да и не очень любила своего старого мужа, поэтому домогательства Ван-хэна пришлись ей по душе, и вскоре оба уже встречались в сумерках. Но слишком приторные сладости быстро приедаются. Женщина скоро раскусила Ван-хэна, порхавшего, как мотылёк, от цветка к цветку, и он ей надоел. В то же время простой и искренний Ван-хай с густыми бровями и большими глазами, немногословный, который на пиру, сидя неподвижно, как колода, готов был проглотить волка и тигра, а в свободное время заботливо ухаживал за баранами и быками и собирал дикие травы, хмуря брови и поглядывая по сторонам, вызывал у неё живое любопытство. Женщина стала отдаляться от Ван-хэна и домогаться внимания Ван-хая. Её приемы были очень изощрённые, и тот, не имевший никакого опыта, в конце концов оказался пленником любви. Ван-хай в любви, как и в еде, стремился насытиться вволю. Подстрекаемый страстью, он был похож на тигра, вырвавшегося из клетки, и никто не смел надеть на него узду. Видя такие пламенные чувства, женщина потеряла здравый рассудок и начала совершать глупости. Пылкие страсти трудно скрыть, и вскоре окружающие узнали об их связи, только старый правитель Мянь-чэнь по-прежнему, как говорится, спал на своём барабане.
Раньше всех узнал об этом Ван-хэн. В его груди забушевало пламя ревности. Он и не предполагал, что брат сможет незаметно захватить его любимую женщину. Он не думал также, что тот ничего не знал об их связи. Ван-хэн расспросил брата о подробностях их свиданий и решил, что брат сознательно намекает на его связь. Но Ван-хэн боялся могущества брата, и поэтому ему приходилось притворно улыбаться, хотя в душе он ненавидел его так, что был готов загрызть собственными зубами.
У правителя Юи был молодой телохранитель, тоже задетый этой любовной связью. До приезда двух чужеземцев у него были какие-то отношения с правительницей, но к тому времени всё давно кончилось. Молодой воин, оскорблённый в своих чувствах, видел, что чужеземцы позорят их. Он решил тайно доложить об этой связи старому правителю, но у него не было никаких доказательств. Пословица говорит: "Если тебе не удастся убить тигра, то сам от тигра пострадаешь". Поэтому ему оставалось лишь втайне ревностно следить за любовниками. Всё свободное время он, спрятав оружие, наблюдал за братьями, надеясь найти подходящий случай для отмщения.
Потерпевшие неудачу в любви Ван-хэн и молодой телохранитель быстро обнаружили, что у них общая печаль. Они решили действовать сообща и договорились избавиться от соперника. Ван-хэн решил убить брата. Юноша тоже хотел отомстить сопернику и, кроме того, показать чужеземцам, что нельзя обижать маленький народ. Ван-хэн и молодой телохранитель стали союзниками. Ван-хэн, хорошо зная своего брата, следил за надвигающимися событиями с некоторыми угрызениями совести. Юноша хотел довести дело до конца и, ничего не боясь, сам хотел застигнуть любовников вместе. Однажды ночью, когда заходившая луна светила тусклым светом, Ван-хэн послал слугу за юношей и сказал ему:
- Пора! Ван-хай со свитой вернулся с охоты и пьяный, шатаясь, прошёл в задние ворота дворца. Пора приниматься за дело!
Юноша утвердительно кивнул головой. Затем, не тратя лишних слов, спрятал под одежду остро отточенный топор и прошёл в задние ворота. Этот путь был ему хорошо знаком, он легко перелез через дворцовые стены и пошёл прямо к спальне правительницы. Он заглянул в окно и увидел при слабом свете восковой свечи, что на кровати лежит могучий мужчина, даже не снявший одежду и не сбросивший туфли, и спит крепким сном, громоподобно храпя. В сердце юноши вскипел гнев, он толкнул незапертую дверь и вошёл в покои. Схватив обеими руками топор, он взмахнул им и ударил по чёрной толстой лоснящейся шее. Кровь хлынула, словно тёкшая река. Он ударил ещё два раза и отделил голову от туловища. В полуоткрытых глазах мёртвого как бы отражались далёкие родные равнины с пасущимися на них бесчисленными стадами баранов и волов, окраска облаков и блеск неба. Ослеплённый ревностью юноша, взмахнув топором, разрубил голову по губам на две части, отделив зубы, глаза и нос. Несколько взмахов топора - и покатились в стороны руки и ноги. Отрубленные части тела в беспорядке валялись на окровавленном ложе, ставшем жертвенным алтарём этой трагической любви.
Убийца торопливо стёр покрывалом следы крови с одежды и с топора и выбежал из спальни, пытаясь бежать из дворца. Но не успел он выскочить из покоев, как позади раздались испуганные крики служанки: "Убили!" и вслед за этим из парка выбежало несколько вооружённых стражников, совершавших ночной обход. Без особых усилий они схватили юношу, отняли топор и повели его к старому Мянь-чэню, находившемуся в полной растерянности. Он вскочил с брачного ложа вместе с женой, которая, оставив своего любовника, была вместе с ним.
После расспросов выявились истинные обстоятельства дела. Старый правитель Мянь-чэнь вскипел гневом. Тотчас же последовал приказ - забрать стада Ван-хая вместе с пастухами. Вслед за этим правитель повелел выслать Ван-хэна, который тоже был не без греха, за пределы страны. Пробравшемуся во дворец смелому мстителю следовало бы отрубить голову, но он был полон верности своему господину и его освободили от наказания. Оставалось уладить самый щекотливый вопрос: что делать с правительницей? Несколько дней подряд она плакала, оправдывалась и умоляла, и старый правитель пришёл к выводу, что во всём виноваты чужеземцы, а не его жена, и гнев одного дня постепенно утих - как говорится, со временем и лёд растает, и снег исчезнет.
- Изгнанный Ван-хэн, оставшись в одиночестве и не зная, что делать, вернулся в родные места. Он рассказал народу о происшедших событиях, "подлив масла и добавив уксусу". Люди, услышав его рассказ, возмутились. Убийство правителя было оскорблением для всех, не говоря уже о потере стад. Ван-хэна избрали правителем, были назначены военачальники и приведены в порядок войска. Все приготовились идти отомстить Юи.
Но Ван-хэн раздувал народный гнев лишь для того, чтобы получить престол. Совесть его была неспокойной, и он не хотел идти в поход на север, боясь, что обнаружится его участие в убийстве брата, и он знал, что может потерять не только престол, но и жизнь. Поэтому он начал успокаивать людей, заверяя всех, что сначала он сам поведёт переговоры с правителем Юи о возвращении стад. Вести в поход войско, по его мнению, нужно будет лишь в том случае, если переговоры провалятся. Народ не одобрял слишком мягкую политику, но новый правитель стоял на своём, и все нехотя повиновались.
Ван-хэн с несколькими приближёнными во второй раз отправился в Юи. Правитель Юи боялся разгневать могущественных соседей, поэтому встреча знатных гостей была ещё более вежливой и торжественной, чем в прошлый раз. Ван-хэн успел лишь заикнуться о возвращении стад, как весь скот с пастухами был полностью возвращён. После возвращения богатств у него закружилась голова. Он просыпался среди ночи и с тоской думал, что быки и овцы - общие и их после возвращения придётся раздать людям. Кроме того, он предпочитал быть знатным гостем на чужбине, чем правителем бедной равнинной страны и жить в войлочной юрте: на чужбине есть изысканные вина и яства, красивые песни и танцы и, кроме того, рядом живёт его прежняя любовь. О лучшей жизни распутник не мог и мечтать. Поэтому Ван-хэн решил совершить увеселительную поездку по всей стране и никогда не произносил слов "пора возвращаться домой". Правитель Юи не знал, что и делать с этим бездельником. Он предоставил событиям идти своим чередом и удовлетворялся тем, что богатство Ван-хэна в его стране увеличивалось и там же тратилось, так что никто не был в убытке. Так прошло несколько лет.
Иньцы, видя, что Ван-хэн долго не возвращается, решили, что случилось несчастье и поспешили во избежание беспорядков в стране выбрать правителем сына Ван-хэна - Шан Цзя-вэя. Шан Цзя-вэй был молод, но талантлив и мудр. Он видел, что юисцы сначала убили его дядю и захватили стада, а теперь удерживают его отца, и решил идти туда со всем войском, чтобы покончить с насильниками.
Огромная армия подошла к берегам Хуанхэ. Было решено просить бога реки Хэ-бо, чтобы тот помог переправить войска на другой берег. Эта просьба поставила Хэ-бо в затруднительное положение, так как у него были дружеские отношения с народом юи. С одной стороны, он не мог допустить, чтобы с его друзьями юисцами случилась беда, но ведь просили-то его помочь тоже друзья, не оказать помощи тоже нельзя. Наконец, Хэ-бо нехотя позволил войску Шан Цзя-вэя переправиться через Хуанхэ.
Когда правитель Юи услышал, что Шан Цзя-вэй вместе с большой армией явился мстить, он пришёл в смятение. Думая, что это вызвано длительным отсутствием Ван-хэна, он поспешил отправить послов, чтобы те всё объяснили. Шан Цзя-вэй, слыша объяснения, и верил и не верил, а тем временем войско, как стрела, спущенная с тетивы, стремительно двигалось вперёд. Повод для вторжения был, и иньцы, ни о чём более не заботясь, начали захватывать пограничные земли и грабить имущество. Поэтому Шан Цзя-вэй, не тратя лишних слов, приказал казнить прибывших посланцев и продолжал двигаться вперёд.