Газан отвечал:
– Мой послушный сын! Посмотрел я направо – увидел брата моего Карабудага. Он сносил головы, проливал кровь, заслужил имя. Налево посмотрел – увидел дядю моего Алп Аруза. Он сносил головы, лил кровь, завоевал имя. Прямо посмотрел – тебя увидел. Ты уже шестнадцать лет отсчитал – ни голов не сносил, ни крови не пролил. Каждый из сидящих здесь завоевал право на свое место мечом, стрелою. Ты же заходишь ко мне, когда пожелаешь, расталкиваешь джигитов, садишься, где захочешь, а какую доблесть ты выказал?
Турал молвил:
– Отец, я не понимаю тебя. Сносить головы, проливать кровь – доблесть ли это? Или жестокость?
– Да не о том речь, сын мой! Ты доселе не проявил себя как джигит. Не охотился, птиц не ловил, тетиву не натягивал, стрелу не пускал. Вот, полюбуйся, в руке у тебя не меч, а цветы. А что как я завтра умру? Ведь не отдадут тебе ханского венца. Чувствую это, думаю о конце – и горюю!
Турал молвил:
– Полно, сын ли учится доблести у отца или отец у сына? Ты хоть раз брал меня на охоту, учил натягивать тетиву, пускать стрелу, управляться с мечом?
Газан ударил ладонью о ладонь, расхохотался:
– Джигиты, а ведь парень верно подметил, в точку попал. Верно, что мы отлеживаем бока, встаем – спина не разгибается. Возьму этого парня на охоту. Птиц наловим, лосей, оленей постреляем. А вернемся – и вместе станем есть, пить и веселиться!
Карабудаг сказал:
– Мудрая мысль, господин мой Газан!
Аман сказал:
– Верное решение, хан Газан!
Алп Аруз сказал:
– Правильно, Газан, но в девяти туманах отсюда стоит войско Кыпчак Мелика. Ты уходишь, а кому поручаешь свою землю?