Стихи
Стих 1
В то время как Рассвет, Глашатай Дня…
В то время как Рассвет, Глашатай Дня,
по краю неба широко шагает
и призывает мир,
в оцепененье сна застывший,
вином прославить суть Вина,
а вслед ему сияющее солнце
потоки злата расточает
на крыши городских домов -
Владыка Дня опять кувшин свой наполняет -
по-царски щедро, до краев!
Стих 2
В таверне, где сидим мы спозаранку…
В таверне, где сидим мы спозаранку,
раздался вожака призывный крик:
– Эй вы, никчемные раззявы,
вставайте на ноги, встречайте ясный лик!
Пускай наполнятся сегодняшнею мерой
все чаши, пересохшие до дна,
пока назначенная мера жизни
не будет выдана сполна.
Стих 3
Протяжным криком на заре…
Протяжным криком на заре
глотка потребовал петух
влечет нас в винные ряды
извечной жажды дух.
– Ужель молитвы пробил час?
– Замкни уста, Саки!
– Сухой обычай позабудь
и пей до дна, Саки!
Стих 4
Немногие из нас, захваченные сном…
Немногие из нас, захваченные сном,
проснулись, чтоб зарю
приветствовать вином -
не пропустите мой бокал хрустальный,
пусть он наполнится рубиновым огнем!
Мы вырвали волшебный этот миг
из мертвых сизых рук ночного мрака,
его, вздыхая, будем вспоминать,
как проблеск свыше поданного знака,
но не дано им снова обладать.
Стих 5
Сегодня, когда все богатства мира…
Сегодня, когда все богатства мира
становятся для нас доступней слов,
живое сердце жаждет пробужденья,
влекомое в простор иных лугов,
где каждый сук, благой рукою Моисея
отполирован добела, сияет,
а ветерка любое дуновенье
дыхание Иисуса источает.
Стих 6
Божественное утро раннею весной…
Божественное утро раннею весной -
ни холода, ни зноя.
Ланиты милосердных роз
искрятся свежестью,
омытые росой.
Целитель соловей на языке фарси
нам прописал рецепт,
полезный и простой:
"От бледных щек лекарство есть одно -
три раза в день -
Вино! Вино! Вино!"
Стих 7
По совести скажу: я ежедневно каюсь…
По совести скажу:
я ежедневно каюсь и навсегда решаю
отречься от вина, что плещется в бокале
иль в кубке золотом.
Но в это Время Розы – о Боже! – я не знаю,
стыдиться ль мне,
что я раскаялся в раскаянье своем?
Стих 8
Проходит жизнь. Что Балх нам? Что – Багдад?…
Проходит жизнь.
Что Балх нам? Что – Багдад?
Коль в чаше есть вино -
неважно, терпкое иль сладкое оно.
Так продолжай же пить!
И дóлжно тебе знать,
что после нашей смерти
Луна, как прежде, будет продолжать
свой путь в небесной круговерти.
Стих 9
Передохни под сенью роз!..
Передохни под сенью роз!
Пусть шквалом ветра сорвано цветенье,
и лепестки, кружась, упали в грязь:
так были тысячи царей -
Джамшиды и Хосровы -
порывом времени повержены на землю
и обратились в историческую вязь.
Стих 10
Один большой глоток собою затмевает…
Один большой глоток собою затмевает
всю славу царскую Кубада и Кавуса,
ценней всей Персии великой, даже Туса,
и, более того, всего Китая!
Не опускай главы, мой друг,
ты даже пред Рустамом,
благодарить не смей ты даже Хатим Тая.
Стих 11
Пусть будет нашей трапезой дневной…
Пусть будет нашей трапезой дневной
ломоть простого хлеба,
нога баранья и кувшин вина
под голубым шатром распахнутого неба.
И пусть для нас с тобой зеленые луга
расстелются медовым дастарханом -
благословенье это сердце веселит
безмерно больше всех даров султана.
Стих 12
Кувшин вина, немного хлеба…
Кувшин вина, немного хлеба
и свиток со стихами – не более того -
да будет нашим сущностным питаньем.
И если нам двоим в пустыне вольной
дадут лишь это – больше ничего! -
прельстит ли нас царя существованье?
Стих 13
Любовь небесных гурий луноликих…
Любовь небесных гурий луноликих
нам обещают после смерти дать в награду,
а я вам говорю, что нет цены
сегодняшнему соку винограда.
На счастье в будущем не уповай,
цени лишь содержимое кармана.
Да не прельстится слух твой жадный
победной дробью пустого барабана.
Стих 14
Щедра я щедростью и смеха я полна…
– Щедра я щедростью и смеха я полна, -
сказала роза, распустившись на заре, -
со смехом лепестки мои кружатся на ветру
и как подарки разлетаются по свету!
Шнурки моей наполненной сумы
вдруг развязались сами по себе,
и из нее без счета и числа
посыпались червонные монеты!
Стих 15
Пока ты не попал в засаду рока…
Пока ты не попал в засаду рока,
оставшись без уверток и задумок,
слуге кабацкому вели нести вина!
Сейчас с тобой мы будем пировать!
Твой смрадный труп
в земле сокровищем не станет, недоумок!
Тобой гордящийся потомок
из-под земли его не будет доставать.
Стих 16
О мире этом думай так…
О мире этом думай так,
как будто скроен он по прихоти твоей:
под каждый твой каприз
и Запад, и Восток подогнаны до мелочей.
При этом знай, что ты – лишь снега горсть
и землю покрываешь:
день или два на солнце поблестишь
и без следа растаешь.
Стих 17
Все то, что называем мы Землей
Все то, что называем мы Землей
иль домом отчим,
конюшней служит пегим лошадям
окраса Дня и Ночи.
Навечно воцарились запустенье и бедлам
там, где вершили власть
богатство и секира.
А где, скажите, властвуют теперь
владельцы обездоленного мира?
Стих 17
Вариант 2
Все то, что называем мы Землей…
Все то, что называем мы Землей
иль домом отчим,
конюшней служит пегим лошадям
окраса Дня и Ночи.
Теперь царят разруха и бедлам
в сарае, что когда-то был дворцом
для множества царей и их эмиров -
Бахрамы и Джамшиды в нем
вершили своевластно судьбы мира.
Стих 18
Гигантским деспотом построенный дворец…
Гигантским деспотом построенный дворец
стал домом жадности -
слепой и ненасытной.
Потомство лис здесь упражняется в коварстве,
подвластный лести лев
средь них свой суд вершит.
Создавший все это тиран
считал сей мир добычей безобидной,
теперь он в яме, что могилою зовут,
низверженный лежит.
Стих 19
Встречая на пути своем кустарник роз…
Встречая на пути своем кустарник роз
или тюльпанов разноцветных сад,
не сомневайся, ты – в присутствии монарха,
почившего здесь много лет назад.
А ароматные фиалки, что на лугу толпой стоят,
из черной почвы вырастая,
о скорбных проводах Прекрасной Дамы
заветную историю хранят.
Стих 20
Вплетенные в траву созвездия цветов…
Вплетенные в траву созвездия цветов,
стелясь по берегу парчовым покрывалом,
от ангельского рода безупречного
ведут свое незримое начало.
Здесь мягкой поступью ступай,
ты ходишь по уликам красоты -
тут губы алые и розовые щечки
во сне глубоком длят свои мечты.
Стих 21
Не предвкушай грядущих бед…
Не предвкушай грядущих бед
и будущих потерь,
из чаши пей до дна блаженное Теперь -
пока не выйдешь за порог
всех бесконечных лихолетий,
соединившись с теми, кто ушел
из времени семи тысячелетий.
Стих 22
Товарищи мои по кабаку…
Товарищи мои по кабаку
чредою исчезают друг за другом;
невинных простодушных бедолаг
хитрюга Смерть по праву увела.
Все эти парни бражничали честно,
но пару раз, перед последним кругом,
они не выпили до дна за Друга -
и Смерть их вывела из-за стола.
Стих 23
Восстань, к чему оплакивать…
Восстань, к чему оплакивать
сей преходящий мир людей?
Всем, что дано тебе в удел,
ты с благодарностью и радостью владей.
Если бы род людской мог жить
без мрака чрева и могилы молчаливой,
когда пришел бы твой черед
для жизни полной и любви счастливой?
Стих 24
Не позволяй, чтобы абсурдные печали…
Не позволяй, чтобы абсурдные печали
твой день чудесный отравляли,
и мрачных сожалений тучи
твой небосвод собою затмевали.
Не отвергай любовных песен,
и поцелуев жарких, и лугов медовых,
пока твои остывшие останки
с давнишним прахом предков не смешали.
Стих 25
Одни ломают голову…
Одни ломают голову
над сутью веры и доктрины,
вопрос сомнений и уверенности
для других стоит.
Вдруг из тени выходит Проводник
и молвит: "О кретины!
Ни в том, ни в этом путь не состоит".
Стих 26
Почти что все ушедшие до нас
Почти что все ушедшие до нас,
мой дорогой Саки,
в пыли самодовольства спят,
как раньше спали.
Бокал свой снова опрокинь
и истине внемли:
"Все их слова лишь воздух сотрясали".
Стих 27
Коня молниеносной мысли сумели оседлать…
Коня молниеносной мысли сумели оседлать
лишь лучшие сыны людского рода!
Познанья сущности дано тебе желать,
иного у судьбы и не проси:
в круговороте изумительного вихря,
подобно карусели небосвода,
закружится твой восхищенный ум
вокруг своей сияющей оси.
Стих 28
Однажды в детстве мы пытливыми умами…
Однажды в детстве мы пытливыми умами
словам учителя внимали
и все, чему нас вдохновенно он учил,
с благоговением впитали.
Каков конец у нашей повести земной?
Что с нами здесь случилось, в самом деле?
Сюда пришли мы как потоки вод
и как порывы ветра улетели.
Стих 29
Когда покинул я свой мир…
Когда покинул я свой мир,
мир тайны сокровенной,
и взмыл, подобно соколу,
в просторы необъятные вселенной,
никто из мудрых там меня не встретил,
чтобы поведать истину, любя.
Тогда назад к себе я устремился,
и тесными – все теми же – вратами
пришел в себя.
Стих 30
Мозг человеческий не в состоянии…
Мозг человеческий не в состоянии
решить вопрос извечный: "Почему?".
Пределов беспокойной мысли
не превзойти хвастливому уму.
Сколь ни учись иль ни учи других,
стремясь добиться пониманья,
твой интеллект упрется сам в себя,
не приведут его старанья ни к чему.
Стих 31
Я в этот мир пришел в большом смятении…
Я в этот мир пришел в большом смятении,
не понимая, как я мог тут очутиться,
но ничему не научила жизнь меня,
могу лишь неустанно ей дивиться!
Мы неохотно покидаем этот свет,
так и не вникнув в частные детали:
зачем сюда пришли, куда свой держим путь,
зачем здесь простодушно пребывали?
Стих 32
Здесь оказаться выбор был не мой…
Здесь оказаться выбор был не мой:
судьба преследует меня
и, вопреки себе же,
гонит с глаз долой.
Восстань, Саки!
Полоску ткани повяжи на бедра
и все печали мира возлияньем смой.
Стих 33
Пришел бы я сюда…
Пришел бы я сюда,
когда б другим был жребий мой?
Когда б я мог свободно выбирать, где быть
и кем мне стать под этим небом?
Была б судьба моя иной,
возможно, более счастливой,
когда б я не пришел, не стал
и даже вовсе не был?
Стих 34
Со всех небесных тайн…
Со всех небесных тайн
покровы я решительно сорвал,
и перигей Луны, и апогей Сатурна
прилежно рассчитал,
узлы хитросплетений и обмана развязал,
чтобы ничто не застилало взора.
Все одолел препятствия, но так и не познал
судьбы непостижимого узора.
Стих 35
Секрет великий мы не можем разгадать…
Секрет великий мы не можем разгадать,
ни ты, ни я -
мистическая тайнопись Творца трудна
и для тебя, и для меня.
За Божьим занавесом голоса
о нас ведут беседу без конца,
когда ж поднимется полог,
мы двое будем ли по-прежнему двумя?
Стих 36
Губами жадно к чаше я прильнул…
Губами жадно к чаше я прильнул
и после первого глотка спросил:
– Могу ли вымолить себе я старость,
исполненную свежести и сил?
Прижав свои уста к моим,
пробормотала чаша:
– И просить не смей.
Уйдя однажды, ты назад не возвратишься,
поэтому до дна меня испей.
Стих 37
Кувшин сей много тысяч лет назад…
Кувшин сей много тысяч лет назад
печально исполнял любви напевы,
подобно мне, преследовал мечту,
прекрасным обликом сраженный.
А эта ручка расписная была рукой юнца
и грациозно обвивала шею девы,
которую так трепетно ласкал
сосуд влюбленный.
Стих 38
Вчера на площади базарной…
Вчера на площади базарной
я гончара лачугу посетил:
замес из вязкой, грубой глины
безжалостно он мял и колотил.
Тут ухом внутренним я услыхал
протяжный стон
и шепот, доносящийся из бездны:
"Я некогда была тебе подобна,
помягче обходись со мной, любезный…".
Стих 39
Гончарный круг отбрасывает тень…
Гончарный круг отбрасывает тень
и легким мраком мастерскую оттеняет.
Задумавшись, я наблюдаю гончара:
с каким искусством он
раствор приготовляет,
чтобы лепить кувшины и горшки
из разных качеств замечательных людей -
из грубых пяток странствующих нищих,
из нежных рук могучих королей.
Стих 40
Тогда я стал бродить в ряду гончарном…
Тогда я стал бродить в ряду гончарном,
высматривая тонкие секреты:
здесь каждый мастер пробовал на глине
свое искусство и семейные заветы,
но кое-кто из них никак узреть не мог,
поскольку виденьем не обладал, -
слой праха отошедших предков
гончарные круги незримо покрывал.
Стих 41
Одна лишь незначительная капля…
Одна лишь незначительная капля
из кубка вечно пьяного Саки,
пролитая как будто невзначай,
вмиг остужает жгучую печаль
и дарит сердцу запредельный рай.
Да будет славен Тот, кто это чудо сотворил
небрежным мановением руки
и снадобьем волшебным наши души исцелил
от мук меланхолической тоски.