(2) Между тем двое веспасианцев предприняли следующее. Так как их ряды несли большой урон от одной метательной машины неприятеля, они, взяв щиты из захваченных у вителлианцев доспехов, затесались в ряды неприятеля и, выдавая себя за противника, остались незамеченными, пока не добрались до той машины и не перерезали ее канаты, так что ни одного снаряда нельзя было теперь выпустить.(3) А когда показалось солнце, воины третьего Галльского легиона (который до этого нес службу в Сирии и сейчас был, к счастью, на стороне Веспасиана) неожиданно приветствовали его восход по своему обычаю. Вителлианцы же, подумав, что явился Муциан, пали духом и, поддавшись паническим призывам, обратились в бегство. Такие вот незначительные мелочи способны привести в великое смятение изнуренных людей.(4) Отступив за городскую стену, они протягивали оттуда руки и умоляли о пощаде. Но, так как никто их не слушал, они освободили из заточения консула и, облачив его в консульские одежды и снабдив фасциями, послали в качестве посредника и добились перемирия, ибо Алиен благодаря своему сану и стечению обстоятельств без труда убедил Прима принять их капитуляцию.
15(1) Однако, когда отворились ворота и воинам ничто больше не угрожало, они неожиданно сбежались со всех сторон и начали всё предавать огню и разграблению. Этот погром оказался едва ли не самым ужасным из всего, что было. Ибо город отличался и размерами, и красотой строений, в нем были сосредоточены огромные богатства, принадлежавшие как местным жителям, так и приезжим.(2) Большую часть бесчинств учинили вителлианцы, поскольку им были хорошо известны и дома наиболее богатых людей, и проходы в тесных переулках. При этом их нисколько не смущало, что они убивали тех, кого только что защищали. Они громили и резали так, будто это именно они стали жертвами несправедливости и насилия. Таким образом, вместе с павшими в битве всего погибли пятьдесят тысяч человек.
16(1) Вителлий, извещенный об этом поражении, и без того уже находился в замешательстве. Ибо еще раньше его встревожили знамения. В частности, когда он, совершив жертвоприношение, обращался к воинам, слетелось множество коршунов, которые раскидали жертвенные дары и его самого едва не сбросили с помоста.(2) Однако в большей степени взволновало его именно известие о поражении. Он спешно послал своего брата в Таррацину, и тот занял этот хорошо укрепленный город. Но с приближением военачальников Веспасиана к Риму он пришел в отчаяние и совсем потерял голову.
(3) Он был не в состоянии ни предпринять что-либо, ни обдумать, но безумно метался то туда то сюда, словно корабль во время бури. Он то брался за дела командования и проводил всяческие приготовления к выступлению в поход, то собирался добровольно сложить с себя власть и выражал намерение вообще зажить частным человеком.(4) Иногда он облачался в пурпурный плащ и опоясывался мечом, иногда же надевал траурную одежду. Во дворце и на форуме он выступал с противоположными по смыслу предложениями, призывая народ то к войне, то к заключению мира;(5) иногда он выражал готовность пожертвовать собой ради общественного блага, иногда же, держа на руках и целуя своего ребенка, выставлял его перед народом, желая вызвать сочувствие. Он то удалял преторианцев, то снова посылал за ними; то покидал дворец и переходил в дом брата, то снова возвращался обратно. В конце концов таким своим поведением он почти всех лишил решительности.(6) Ибо, видя, как он, словно безумец, мечется из стороны в сторону, они не исполняли с обычной готовностью отдаваемых им приказаний и думали больше не о его интересах, а о своих собственных; а над ним зло насмехались, особенно когда он в собраниях протягивал кинжал консулам и прочим сенаторам, как будто слагая с себя императорскую власть. Но никто из них не отваживался принять ее, и присутствующие только потешались над ним.
17(1) Итак, видя такое положение дел и зная, что Прим уже приближается, консулы Гай Квинций Аттик и Гней Цецилий Симплекс вместе с Сабином (родственником Веспасиана) и другими видными людьми сговорились между собой и устремились во дворец с преданными им воинами, чтобы либо убеждением, либо силой заставить Вителлия сложить власть.(2) Но, неожиданно натолкнувшись на германцев, охранявших императора, они едва не были перебиты и вынуждены были бежать на Капитолий, где заняли оборону, послав за Домицианом, сыном Веспасиана, и его родичами.(3) На следующий день, подвергшись нападению со стороны своих противников, они некоторое время отражали их атаки, но, после того как загорелись окрестности Капитолия, были оттеснены огнем, а воины Вителлия, поднявшись таким образом наверх, перебили многих из них и, разграбив все посвятительные дары, подожгли большой храм и другие здания. Сабин и Аттик были схвачены и отправлены к Вителлию.(4) Домициан и Сабин, сын Сабина, однако, оставшись незамеченными, бежали с Капитолия при первом переполохе и укрылись в каких-то домах.
18(1) Между тем, поскольку войска Веспасиана, которыми командовали Квинт Петилий Цериал (один из видных сенаторов и родственник Веспасиана по браку) и Антоний Прим (Муциан пока так и не подоспел), находились совсем близко, Вителлий был объят паническим ужасом.(2) Эти военачальники с самого начала знали всё, что творилось в Городе, благодаря своим лазутчикам (которые доставляли письма, помещая их в гробы вместе с покойниками, или в корзины с плодами, или в тростниковые удочки птицеловов) и в соответствии с этим выработали план действий. Но, увидев теперь, что над Капитолием поднимается, словно сигнальный огонь, зарево пожара, они заспешили.(3) Цериал, первым подошедший к Городу с конницей, потерпел неудачу у самых ворот, оказавшись зажатым со своими всадниками в узком месте, но избежал существенных потерь. Ибо Вителлий, надеясь, что благодаря этому успеху сможет заключить мир, сдержал своих воинов и, созвав сенат, отправил к Цериалу послов из сенаторов в сопровождении дев-весталок.
19(1) Посланники, которых никто не желал слушать, едва не погибли, но всё же явились к Приму, который тоже вышел им навстречу, однако ничего не добились.(2) Ибо его воины в гневе устремились на них, потом легко опрокинули отряд, охранявший мост через Тибр (когда этот отряд, заняв позиции на мосту, попытался помешать их продвижению, всадники переплыли реку и напали на него с тыла), после чего обе стороны, нанося взаимные удары, устроили немыслимо жестокую резню.(3) Наступавшие перебили очень многих и творили всё то, в чем сами обвиняли Вителлия и его сторонников и из-за чего, как они заявляли, и пришлось-то им вступить в войну. И многие из нападавших были убиты, когда их забрасывали с крыш кусками черепицы и загоняли в узкие проходы. В итоге за эти дни погибли в общей сложности пятьдесят тысяч человек.
20(1) В то время как Город подвергался разграблению, а жители или сражались, или спасались бегством, или даже сами грабили и убивали, считая, что смогут уцелеть, если примкнут к захватчикам, перепуганный Вителлий надел оборванную грязную тунику и спрятался в темной каморке, где держали собак, рассчитывая ночью незаметно ускользнуть в Таррацину к брату.(2) Но воины выследили и отыскали его, так как невозможно было долго оставаться неузнанным тому, кто был императором. Они схватили его, покрытого грязью и кровью (ибо он был покусан собаками), и, разорвав на нем одежду, связав за спиной руки и набросив на шею веревку, выволокли Цезаря из того самого дворца, где он предавался кутежам;(3) они тащили по Священной дороге императора, который часто важно восседал в императорском кресле, и Августа влекли они на форум - туда, где он часто обращался с речами к народу. И одни наносили ему удары, другие дергали его за бороду; и все над ним глумились, все издевались и, указывая на его непомерно толстый живот, в особенности насмехались над его ненасытной страстью к обжорству.
21(1) Когда же он, будучи не в силах выносить все эти поношения, опускал лицо, воины кололи его кинжалами в подбородок, вынуждая высоко поднимать голову. Увидев это, какой-то германец не выдержал и, сжалившись над ним, воскликнул: "Я окажу тебе ту единственную помощь, какая в моих силах!", а затем ранил Вителлия и закололся сам.(2) Однако Вителлий не умер от этой раны, и его, вместе с его статуями, поволокли в тюрьму, осыпая градом непристойных шуток и всевозможными издевательствами. В конце концов, не выдержав оскорблений и побоев, он вскричал: "Ведь я же был вашим императором!" Придя от этих слов в ярость, воины поволокли его к Лестнице, где и добили. Отрубив ему голову, они носили ее по всему Городу.
22(1) Позднее его похоронила жена. Прожил он пятьдесят четыре года и восемьдесят девять дней, властвовал без десяти дней год. Его брат выступил было ему на помощь из Таррацины, но, узнав по дороге о его смерти и встретив тех, кто был послан против него, он заключил с ними мир, чтобы спасти свою жизнь, но вскоре был убит.(2) Также умерщвлен был, вслед за отцом, и сын Вителлия, несмотря на то, что сам Вителлий не казнил никого из родственников ни у Отона, ни у Веспасиана. Уже после того, как всё это произошло, явился наконец Муциан и вместе с Домицианом взял все дела в свои руки и, в числе прочего представляя Домициана воинам, заставил его выступить перед ними с речью, хотя тот был еще совсем юным. И каждый воин получил по двадцать пять денариев.
ЭПИТОМА КНИГИ LXV
LXVI 1(1) Так обстояли дела. Вслед за тем Веспасиан был провозглашен сенатом императором, а Тит и Домициан были названы Цезарями. Консульскую власть приняли Веспасиан и Тит, первый - находясь в Египте, а второй - в Палестине.(2) Уже давно знамения и сновидения предвещали Веспасиану верховную власть. Действительно, когда он обедал в имении, где в основном проводил время, к нему подошел бык, встал на колени и опустил голову к его ногам. В другой раз, опять же во время трапезы, пес подбросил под стол человеческую руку.(3) Кроме того, кипарис, видный отовсюду, был вырван с корнем и повален бурным порывом ветра, но назавтра поднялся сам по себе и продолжал цвести. А из сновидения он узнал, что станет императором, когда Цезарь Нерон лишится зуба. Что касается зуба, то это сбылось на следующий же день, а сам Нерон как-то увидел во сне, что он направляет колесницу Юпитера в дом Веспасиана.(4) Но эти знамения еще нуждались в истолковании, а вот иудей Иосиф, ранее захваченный Веспасианом и заключенный в оковы, прямо сказал, засмеявшись: "Сейчас ты будешь держать меня в оковах, а через год освободишь, став императором".
2(1) Таким образом, Веспасиану, как и некоторым другим, от рождения было предназначено обрести высшую власть. Пока он еще отсутствовал, находясь в Египте, всеми делами управления занимался Муциан вместе с Домицианом. Дело в том, что Муциан, считавший, что именно он добыл императорскую власть Веспасиану, чрезвычайно гордился собой, в том числе и потому, что тот называл его братом, и потому, что имел возможность принимать любые решения по собственному усмотрению, без указания со стороны Веспасиана, и издавать письменные приказы, лишь подписывая их именем императора.(2) Для этого он носил кольцо с императорской печатью, присланное ему с тем, чтобы он мог скреплять ею свои распоряжения. Поэтому он вместе с Домицианом сделал много назначений на должности наместников и прокураторов, наделял властью одного префекта за другим и даже объявил имена консулов.(3) В общем, они настолько самостоятельно распоряжались всем, словно самовластные повелители, что однажды Веспасиан отправил Домициану письмо со словами: "Спасибо тебе, сынок, за то, что позволяешь мне находиться у власти и до сих пор не сверг меня".
(5) Муциан с величайшим рвением собирал отовсюду, откуда только можно, бесчисленные средства в казну, тем самым навлекая упреки на себя, а не на Веспасиана. Он говорил, что деньги всегда были сухожилиями власти, и в соответствии с этой поговоркой не только убеждал Веспасиана собирать средства со всех сторон, но и сам с самого начала занимался взыскиванием денег, доставляя, с одной стороны, огромные средства в императорскую казну, а с другой - оставляя огромные суммы себе.
3(1) В Германии произошли восстания против римлян, которые мне, право же, нет никакой пользы упоминать, хотя одно событие способно вызвать удивление. Некий Юлий Сабин, человек влиятельный среди лингонов, сам собрал себе собственное войско и вдобавок взял себе имя Цезарь, утверждая, что является потомком Юлия Цезаря.(2) Будучи разбит в нескольких сражениях, он бежал в какую-то деревню и там укрылся в подземном погребальном склепе, предварительно устроив в нем пожар. Думали, что он тоже сгорел в огне, однако на самом деле он скрывался там девять лет со своей женой, которая за это время родила ему двоих детей мужского пола.(3) Конец мятежам в Германии положил Цериал после многочисленных сражений, в одном из которых пало столько римлян и варваров, что протекавшая рядом река была запружена телами погибших.
(4) Домициан из-за того, что он сделал, а еще больше из-за того, что он намеревался сделать, ибо замыслы его были немалыми, испытывал страх перед отцом и поэтому в основном проводил время в окрестностях Альбанской горы и был поглощен любовной страстью к Домиции, дочери Корбулона. Отобрав ее у мужа, Луция Ламии Элиана, он в то время сделал ее одной из своих любовниц, а впоследствии и женился на ней.
4(1) Тит, которому было предписано вести войну против иудеев, попытался привлечь их на свою сторону разного рода речами и обещаниями, но не убедил их и тогда приступил к военным действиям. В первых сражениях ему не удалось добиться перевеса, однако затем он одержал победу и начал осаду Иерусалима. Этот город был окружен тремя стенами, считая и ту, которая опоясывала храм.
(2) Римляне же воздвигли насыпи напротив наружной стены и подвели осадные машины; с теми из врагов, которые устраивали вылазки, они вступали в бой и отражали атаки, а тех, которые находились на стенах, отгоняли стрелами и камнями благодаря тому, что некоторые варварские цари прислали им множество лучников и пращников.(3) А иудеи, которым пришло на помощь множество местных жителей и единоверцев, прибывших не только из римских владений, но и из-за Евфрата, метали снаряды и камни, одни руками, а другие машинами, с тем большей силой, что обстрел шел с высоты.(4) Они также совершали ночные и дневные вылазки, когда предоставлялась возможность, поджигали осадные машины и убивали немало людей, а также разрушали насыпь, ведя к ней подкопы из-под стены. Стенобитные тараны они то сворачивали наброшенными на них петлями, то поднимали вверх, подцепив крюками; под удары остальных таранов они подставляли щиты из массивных досок, скрепленных вместе и покрытых железом, которые они опускали перед стеной, отклоняя от нее удары.(5) Но больше всего римляне страдали от жажды, поскольку вода была дурного качества и доставлялась издалека. Иудеям же предоставляли большие возможности их подземные ходы, поскольку они были выкопаны так, что тянулись из города под стеной вплоть до дальних частей страны; используя их, иудеи делали вылазки в тыл римлян, нападали на тех, кто доставлял воду, и уничтожали рассеянные по местности отряды. Однако Тит запер все эти проходы.
5(1) В этих боях с обеих сторон были большие потери ранеными и убитыми, и даже сам Тит получил удар камнем в левое плечо, отчего левая рука у него стала слабее правой.(2) Со временем, однако, римляне взобрались на внешнюю стену и, разбив лагерь в промежутке между ней и следующей стеной, стали штурмовать эту вторую стену. Здесь, впрочем, им пришлось сражаться в иных условиях, так как обороняющимся, которые в полном составе отступили за эту стену, было легче защищать ее благодаря меньшей протяженности укреплений.(3) Тогда Тит вновь объявил им через глашатая, что гарантирует им неприкосновенность. Однако иудеи и теперь упорно сопротивлялись, и даже пленные и перебежчики из их числа уничтожали римские запасы воды и убивали тех людей, которых могли застать в одиночку. Поэтому Тит больше никого из них не принимал.(4) Между тем и некоторые римляне, упавшие духом, как бывает при затянувшейся осаде, и подозревавшие, что этот город действительно неприступен, как о том шла молва, стали переходить на другую сторону. А иудеи, хотя и испытывали нужду в съестных припасах, окружали их заботой, чтобы показать, что и к ним идут перебежчики.
6(1) Когда же в стене машинами был сделан пролом, город даже теперь всё еще не был взят; напротив, осажденные уничтожили множество римлян, прорвавшихся внутрь. Они подожгли некоторые строения, расположенные поблизости, с тем чтобы помешать римлянам, даже если они захватят стену, продвинуться дальше. Этим они нанесли ущерб стене, а заодно, неожиданно для себя самих, сожгли и укрепления вокруг священного участка, и теперь вход в храм для римлян был открыт.(2) Тем не менее римляне не ворвались туда сразу же из-за страха перед божеством, но медлили, пока в конце концов Тит не заставил их войти внутрь. Иудеи же сражались здесь с гораздо большим рвением, словно им выпала редкая удача пасть в бою у храма, защищая его. При этом они расположились так: простой народ - внизу перед храмом, сенаторы - на ступеньках, а священники - внутри святилища.(3) И несмотря на то, что иудеев было не так много и сражались они против многократно превосходящих сил противника, одолеть их удалось не раньше, чем загорелся сам храм, подожженный с какой-то стороны. Вот тогда-то они стали охотно искать смерти: одни устремлялись на мечи римлян, другие убивали друг друга, третьи закалывали себя, четвертые бросались в огонь. И всем, а особенно им самим, казалось, что для них погибнуть вместе с храмом - не утрата, а победа, спасение и счастье.
7(1) Тем не менее даже при этих обстоятельствах были взяты пленные, в том числе Баргиора, их предводитель; и только он один был казнен во время триумфальных церемоний.(2) Так был уничтожен Иерусалим, причем случилось это в субботу, которую иудеи и сейчас почитают больше, чем любой другой день. С того времени было установлено, чтобы иудеи, которые сохраняют свои исконные обычаи, платили ежегодно по два денария в пользу Юпитера Капитолийского. За победу в этой войне оба полководца были удостоены звания императора, но никто из них не получил прозвища "Иудейский". Тем не менее было принято постановление даровать им все прочие почести, положенные при столь великой победе, включая возведение триумфальных арок.