Как и все оазисы Сахары, Эль-Уэдд окружен пальмовой рощей. Финиковые пальмы - основа жизни для местных жителей. В других оазисах для того, чтобы напоить их водой, устраивают оросительные системы, но в Эль-Уэдде поступают проще. В сухом русле реки, протекающей через оазис, роют глубокие ямы-воронки и сажают в них пальмы. Под русдом на глубине пяти-шести метров всегда течет вода, так что корни пальм, посаженных таким образом, легко достигают уровня подземного потока, и орошения им не требуется.
В каждой воронке растет от пятидесяти до ста пальм. Воронки расположены рядами вдоль русла, и всем им угрожает общий враг - песок. Чтобы не оползали склоны, края воронок укрепляют плетнями из пальмовых ветвей, но песок все равно просачивается вниз. Приходится круглый год вывозить его на ослах или таскать на себе в корзинах. Летом, в жару, этой тяжкой работой можно заниматься только ночью, при свете факелов или в сиянии полной луны. В этих же воронках роют и колодцы для воды. Ее хватает и для питья, и для полива огородов. Удобрением служит верблюжий помет.
Финики и верблюжье молоко - основная пища земледельцев-феллахов. А ценный мускатный сорт фиников идет на продажу и даже экспортируется в Европу.
Столица алжирской Сахары - оазис Уаргла - отличается от прочих оазисов тем, что обладает… настоящим озером. Этот крохотный городок в центре пустыни располагает огромным по здешним меркам водоемом площадью в четыреста гектаров. Он образовался из воды, сбрасываемой с пальмовых плантаций после полива. Вода подается к полям и финиковым рощам всегда с избытком, иначе испарение приведет к накоплению солей в почве. Излишек воды вместе с солями сбрасывается во впадину по соседству с оазисом. Так и возникают в Сахаре искусственные озера.
Правда, большинство из них не так велики, как в Уаргле, и не выдерживают смертельной борьбы с песком и солнцем. Чаще всего это просто болотистые углубления, поверхность которых покрыта плотным прозрачным, как стекло, слоем соли.
Но оазисы в Сахаре редки, и от одного "островка жизни" к другому приходится добираться по бесконечным дорогам пустыни, преодолевая солнечное пекло, горячий ветер, пыль и… искушение свернуть с дороги. Такой соблазн нередко возникает у путников и на древних караванных тропах, и на современных асфальтированных шоссе в этих неприветливых краях.
Когда перед измученным долгой дорогой путешественником возникают на горизонте желанные очертания оазиса, проводник-араб лишь отрицательно качает головой. Он знает, что до оазиса еще десятки километров пути под палящим солнцем, а то, что путник видит "собственными глазами" - всего лишь мираж.
Этот оптический обман порой вводит в заблуждение даже опытных людей. Бывалые путешественники, прошедшие по пескам не один экспедиционный маршрут и не один год изучавшие пустыню, случалось, тоже становились жертвами миражей. Когда видишь на небольшом расстоянии пальмовые рощи и озеро, белые глиняные дома и мечеть с высоким минаретом, трудно заставить себя поверить, что в действительности до них несколько сотен километров. Под власть миража попадали иной раз и опытные проводники караванов. Однажды шестьдесят человек и девяносто верблюдов погибли в пустыне, следуя за миражом, который увлек их на шестьдесят километров в сторону от колодца.
В давние времена путешественники, чтобы убедиться, мираж перед ними или реальность, разжигали костер. Если в пустыне дул хотя бы небольшой ветерок, то стелющийся по земле дым быстро разгонял мираж. Для многих караванных путей составлены карты, на которых обозначены места, где часто встречаются миражи. На этих картах даже помечено, что именно видится в том или ином месте: колодцы, оазисы, пальмовые рощи, горные цепи и так далее.
И все же в наше время, когда через великую пустыню пролегли с севера на юг две современные автомагистрали, когда по ней ежегодно проносятся разноцветные автокараваны ралли "Париж - Дакар", а артезианские скважины, пробуренные вдоль дорог, позволяют в случае чего пешком дойти до ближайшего источника воды, Сахара постепенно передает быть тем гиблым местом, которого европейские путешественники опасались больше, чем арктических снегов и амазонских джунглей.
Все чаще любознательные туристы, пресытившись пляжным бездельем и созерцанием развалин Карфагена и прочих живописных развалин, отправляются на автомобиле или на верблюде в глубь этого уникального района планеты, чтобы вдохнуть глоток ночного ветра на склонах Ахаггара, услышать шелест пальмовых крон в зеленой прохладе оазиса увидеть грациозный бег газелей и полюбоваться красками сахарских закатов. А рядом с их караваном бегут по обочине с тихим шорохом таинственные хранители покоя этого жаркого, но прекрасного края - пыльно-серые, взвихренные ветром "джинны пустыни".
Озеро Чад
(Нигер- Чад-Камерун-Нигерия)
К югу от знойных пустынь Северной Африки, почти в центре "черного континента", на стыке границ четырех стран раскинулось "море Сахары" - огромное озеро Чад.
Чад расположен не только в точке, где сходятся границы разных государств, но и на своеобразной границе природных зон: к северу от него лежит величайшая пустыня Земли - Сахара, а к югу - шелестящие высокими травами саванны Судана.
Именно с юга впадает в озеро крупнейшая из питающих его рек - Шари. Впрочем, если не считать возникающих летом, в период дождей, временных речек и ручьев, у Чада всего два притока.
Озеро в сердце Африки задавало немало загадок ученым. Некоторые из них остаются без ответа и по сей день. Правда, у представителей европейской науки было не так-то много времени для разгадки тайн Чада. Ведь до XIX века ни один европеец не ступал на берега этого водоема, хотя из записок арабских путешественников Ибн Баттуты и Льва Африканца было известно, что в глубине Сахары есть "море".
Только в 1823 году шотландец Клаппертон со своими спутниками Денемом и Аудни впервые прошел от Средиземного моря до озера Чад. Британская экспедиция обнаружила раскинувшееся среди песков бескрайнее водное пространство, которое даже не удалось нанести на карту.
Но когда тридцать лет спустя на берегу Чада побывал немецкий ученый и путешественник Генрих Барт, он увидел лишь сильно заросший болотистый водоем с редкими пятнами свободной водной поверхности.
Еще через двадцать лет, в 1871 году, уровень озера вновь начал подниматься, и на северной окраине его вышедшие из берегов воды затонили и разрушили простоявший не одно столетие город Нгагми.
Такие колебания уровня и площади озера происходят каждые двадцать-тридцать лет и связаны с изменением количества осадков в верховьях реки Шари. В обильные осадками периоды глубина Чада возрастает на три-пять метров, а территория, покрытая его водами, увеличивается в два с половиной раза, достигая двадцати шести тысяч квадратных километров. Озеро занимает тогда двенадцатое место в мире, превосходя такие большие водоемы, как Балхаш и Ладожское озеро. А потом наступает время, когда осадков становится меньше и уровень озера на несколько лет вновь понижается.
Меняются размеры Чада и в течение года. Летний сезон дождей в приэкваториальной зоне пополняет Шари и ее притоки. Полноводная река к осени заполняет озеро до наивысших отметок. А в мае - в период самого низкого уровня озера - Чад теряет три четверти своей воды и высыхает на глазах, обнажая десятки километров вязкого, илистого дна. Ведь средняя глубина Чада - всего два метра, а наибольшая - четыре метра.
Вторая загадка Чада - его слабая соленость. Обычно в бессточных озерах, расположенных в пустынях и полупустынях, вода соленая. И это понятно: приносимые реками, пусть и в небольшом количестве, растворенные соли накапливаются в них, а вода постоянно испаряется. Но в Чаде вода почти пресная, ее свободно пьют и животные и люди. В чем же дело?
Ученые предложили несколько версий по поводу этой странной аномалии. Химики говорили, что соли каким-то образом цементируются и выпадают в осадок, биологи считали, что их поглощает водная растительность. Однако истинную причину малой солености Чада удалось разгадать лишь географам. Оказывается, в девятистах километрах к северовостоку от озера находится обширная впадина Боделе, дно которой на восемьдесят метров ниже уровня воды в Чаде. К этой котловине протянулось от озера сухое русло реки Бахр-эль-Газаль (по-арабски - "Река Газелей"). Но река эта только на первый взгляд высохшая. В толще песчаных наносов, под руслом Бахр-эль-Газаля, существует постоянный отток воды из Чада в сторону впадины Боделе. Достаточно раскопать песок на дне "сухой" реки, как в образовавшейся ямке появится грунтовая вода. Этим свойством Бахр-эль-Газаля нередко пользуются кочевники, когда нужно добыть воды для питья или напоить скот.
А очень редко, раз в сто лет или даже реже, уровень воды в озере Чад повышается настолько, что в сухом русле реки появляется поверхностный сток. Арабские летописи рассказывают, что в конце XVIII века Бахр-эль-Газаль был так полноводен, что по нему плавали на пирогах.
Таким образом, Чад - не бессточное озеро в полном смысле слова, и его низкая соленость вполне объяснима.
Естественно, что и побережье, и воды обширного почти пресного водоема в этом жарком крае привлекают огромное число самых различных зверей и птиц. Особенно богат животный мир Чада и его окрестностей летом и осенью, когда саванны на южном и юго-восточном берегу озера, напоенные дождями, покрываются пышной растительностью.
Густые заросли суданской травы в это время так высоки, что скрывают с головой всадника. Над травяным покровом возвышаются зеленеющие акации и баобабы.
В саванне пасутся стада зебр и антилоп, жирафов и страусов, буйволов и диких свиней-бородавочников. Здесь не редкость слоны и носороги. За стадами копытных следуют львы и гиены. А в самом озере, особенно у островов восточного побережья, немало бегемотов, встречающихся иной раз стадами по сорок-пятьдесят голов. В прибрежном иле, высунув наружу одни ноздри, караулят добычу крокодилы.
Обитает в Чаде и редкий вид водных млекопитающих: близкий родич морской коровы - огромный четырехметровый ламантин. Как попал этот гигант, обитатель морских вод, в пресный водоем, расположенный посредине африканского континента - еще одна загадка озера.
А самое красивое и грациозное существо Чада - водяная антилопа, живущая в прибрежных зарослях тростника. Это крохотное, ростом с зайца, копытное поразило открывших его зоологов тем, что, кроме водной зелени, питается еще и… рыбой. Причем водяная антилопа сама искусно ловит ее на мелководье.
К сожалению, грядущая судьба уникального озера вызывает тревогу. Вырубка лесов на берегах реки Шари и ее притоков, а также строительство оросительных каналов привели к тому, что главная питающая озеро водная артерия несет в него все меньше и меньше воды. К тому же в половодье Шари смывает с оголившихся берегов песок и глину и несет их в озеро Чад.
В XX веке уровень водоема ни разу не поднимался до высоты, отмечавшейся в прошлые века. С каждым десятилетием уменьшается площадь водоема, и даже разливы его далеки от прежних бурных паводков. Ученые поговаривают о возможной скорой "смерти" озера Чад. Если это произойдет, то последствия такой экологической катастрофы будут тяжелейшими. Исчезнет вода в колодцах на огромной территории к северо-востоку от Чада, там, где подземные воды подпитываются из озера. Более чем четверти миллиона жителей Республики Чад грозит гибель или вынужденное переселение. Пустыня распространится и на запад, захватит населенные районы Нигерии и Камеруна. Исчезнет, разумеется и уникальный животный мир Чада.
Впрочем, существует проект, причем отнюдь не фантастический, а подтвержденный расчетами и позволяющий не только спасти озеро Чад, но и коренным образом преобразовать природу Сахары на значительной территории.
Для этого предполагается использовать воды самой полноводной после Амазонки реки земного шара - Конго, впадающей в Атлантический океан. В узком ущелье у водопадов Ливингстона несложно создать плотину, выше которой образуется гигантское водохранилище - "море Конго".
Крупнейший приток Конго - река Убанги, подходящая верховьями почти вплотную к притокам Шари, потечет из "моря Конго" в обратном направлении и через канал соединится с бассейном Чада. Уже через пятьдесят лет площадь озера вырастет почти в сто раз! Образуется еще одно внутреннее море - "море Чад", величиной с половину Средиземного моря!
Из этого гигантского водоема на север, к Средиземноморью, потечет искусственная река - "Новый Нил". Вдоль ее берегов появятся миллионы гектаров орошенных благодатными водами "моря Чад" хлопковых и пшеничных полей, плантаций финиковых пальм и апельсиновых рощ. Возникнет, по сути, огромный рукотворный оазис - второй Египет, где можно будет собирать по три урожая в год. Еще около миллиона гектаров станут пригодными для земледелия на берегах самого Чада.
И это не будет насилием над природой, а лишь возвращением ее в прежнее состояние. Уже давно доказано, что Сахара еще восемь-десять тысяч лет назад вовсе не была пустыней, а ее нынешний облик - во многом результат неразумной деятельности человека. Когда-то здесь водились бегемоты, слоны, жирафы и крокодилы, текли полноводные реки, существовали многолюдные города и плодородные оазисы. Об этом рассказали сохранившиеся на плато Ахаггар, в центре Сахары, наскальные рисунки древних людей, об этом же говорят и результаты раскопок археологов.
И XXI век может стать временем, когда технические достижения человечества позволят вернуть к жизни высыхающее уникальное озеро и накормить немалую часть жителей самого бедного и голодного континента Земли.
Водопад Виктория
(Замбия-Зимбабве)
Моси-о-Тунья - "Гремящий дым" - так с давних пор называли охотники племени батока водопад на реке Замбези. А живущие на противоположном берегу скотоводы-матабеле дали ему другое, не менее поэтичное имя - Чонгуэ, что на их языке означает "Место радуги". Современное название - Виктория - дал водопаду в честь своей королевы первый европеец, увидевший его в 1855 году, англичанин Давид Ливингстон. Он обнаружил это чудо природы после двухлетнего трудного путешествия по саваннам и джунглям Центральной Африки. Сопровождавшие исследователя триста воинов местного вождя Селекту не решились приблизиться к ревущей громаде. По их мнению, в пропасти под кипящей стеной воды обитало грозное божество, дававшее знать о себе ужасающим рычанием. Лишь два самых смелых спутника Ливингстона отважились сесть с ним в челнок и доплыть до островка, находящегося на гребне водопада. Но предоставим слово самому путешественнику:
"Перед нашими взорами предстали огромные столбы "пара", поднимающиеся вверх в пяти-шести милях от нас. "Пар" поднимался пятью столбами и, отклоняясь в направлении ветра, имел такой вид, как будто эти столбы касались низкого обрыва, покрытого лесом. На таком расстоянии казалось, что вверху столбы смешиваются с облаками. Внизу они были белыми, а выше становились темными, как дым. Вся эта картина была чрезвычайно красива. Водопад с трех сторон ограничен обрывами около 100 м высотой, которые покрыты лесом.
Гребцы, проведя челнок в среднюю часть потока среди водоворотов, образованных множеством выступавших камней, доставили меня на остров, расположенный в самой середине реки, недалеко от выступа, поверх которого переливалась вода. Несмотря на то что водопад был очень близко, мы не могли определить, куда идет эта огромная масса воды; казалось, что она уходит в землю, так как противоположный выступ трещины, у которого исчезала вода, находился всего в 27 м от нас. По крайней мере я не мог понять этого до тех пор, пока не подполз со страхом к самому краю и не взглянул вниз в огромную расселину, которая тянулась от одного до другого берега во всю ширину Замбези…
Глядя в глубь расселины, направо от островка, я не видел ничего, кроме густого белого облака, на котором в это время были две яркие радуги. Из этого облака вырывалась огромная струя "пара", поднималась вверх на 200–300 футов; сгущаясь наверху, "пар" изменял свой цвет, становясь темным, как дым, и шел назад градом мелких брызг, которые скоро не оставили на нас ни одной сухой нитки. Этот ливень падает главным образом на другой стороне расселины; в нескольких метрах от края обрыва там стоят стеной вечнозеленые деревья, листья которых всегда мокрые".
Современный турист, подъезжающий к водопаду, видит почти ту же картину, что и английский исследователь полтора века назад. Тысячетонные массы воды ударяются о базальтовое подножие Виктории с такой силой, что вода превращается в тучи брызг, вылетающих обратно пятью столбообразными белыми облаками, поднимающимися на сотни метров к небу. Их видно с расстояния в сорок километров, и почти так же далеко разносится грохот водопада, похожий на непрерывные раскаты грома.
Река Замбези, разливающаяся в этом месте почти на два километра в ширину, внезапно натыкается здесь на гигантскую трещину-разлом в базальтах, и мощная водная лавина обрушивается на сто двадцать метров вниз, попадая в узкую пропасть со стометровыми обрывистыми стенами, расположенную под прямым углом к верхнему руслу. Островки делят всю ширь Виктории на несколько отдельных потоков, носящих названия: "Водопад Дьявола", "Главный Водопад", "Подкова", "Радужный" и "Восточный Водопад".
Водяные струи, напоминающие летящие вниз стрелы с пенными окончаниями, уносятся в бездну и исчезают в облаке брызг. Над водопадом постоянно светятся две роскошные радуги. Потрясенный открывшейся перед ним картиной, Ливингстон записал в дневнике: "Это зрелище было так прекрасно, что им наверняка восхищались пролетавшие ангелы".
Воды Замбези, стиснутые узким ущельем, бурлят и клокочут, как вулканическая магма, пенятся и неистовствуют с диким ревом и грохотом. И карандаш ученого превращается под действием этой сказочной величественной картины в перо поэта, ибо сухим языком научного отчета невозможно передать ощущения очевидца этого земного чуда. Вот еще один отрывок из описания путешествия Давида Ливингстона:
"Вся масса воды, переливающаяся через край водопада, тремя метрами ниже превращается в подобие чудовищной завесы гонимого метелью снега. Водяные частицы отделяются от нее в виде комет со струящимися хвостами, пока вся эта снежная лавина не превращается в мириады маленьких комет, устремившихся в одном направлении, и каждая из них оставляет за своим ядром хвост из белой пены".
Водопад Виктория - единственное место на Земле, где можно увидеть редчайший природный феномен - лунную радугу. Она возникает нечасто - лишь в те моменты, когда половодье на реке Замбези совпадает с периодом полнолуния. И даже люди, не раз побывавшие здесь не всегда могут похвастать, что видели это ночное чудо. Ведь между очередными появлениями лунной радуги проходит иногда 10–15 лет. Лишь недавно фотографам журнала "Нешнл джиогрэфик" удалось впервые запечатлеть ее на фотопленке. Увы, черно-белые иллюстрации в нашей книге бессильны передать ее таинственное очарование.
Трудно даже сказать, что производит наибольшее впечатление на побывавших у водопада Виктория: зрелище гигантской реки, внезапно исчезающей в бездонном провале, чудовищный грохот водяной лавины, радуги в тучах брызг или влажное великолепие вечнозеленого леса, обрамляющего эту фантастическую картину.