Первая строительная кампания относится к концу XI – началу XII в. Главным ориентиром для такой датировки служит надпись на капители хора: FACERE ME AIMERICUS ROGAVIT (илл. 3.10). Слитное написание ME и AV, две унциальные буквы – E и M, отсутствие переплетенных букв или букв меньшего размера, заполняющих свободное пространство между другими, – все вместе указывает на конец XI – начало XII в. Стилистические характеристики восточной части конструкции не противоречат такой датировке (главная ее деталь – апсида с венцом капелл – элемент, весьма характерный для монастырских церквей конца XI в., находящихся на паломнических путях). Такая датировка логично вписывается в историю Сент-Илер, реконструируемую по документам: получается, что первый этап перестройки был осуществлен практически сразу после передачи церкви аббатству Сен-Жан и превращения ее самой в монастырь. Эта реконструкция явно расширяла существовавшую ранее небольшую провинциальную церковь и приводила ее в соответствие с новым статусом.
Вторая кампания, по мнению Ю. ле Ру, была предпринята в начале – середине XII в. Каких-либо данных, позволяющих уточнить датировку, не имеется; период определен, во-первых, по соотнесению с датировкой восточной части храма (которая, вне всяких сомнений, возведена раньше), а во-вторых, по общим стилистическим характеристикам здания: применению базиликального плана, полуциркульной арки, некоторым характеристикам скульптуры капителей и порталов. Обращают на себя внимание и типично местные элементы конструкции и декора: фасад-экран с рядами глухих аркад (западный вход, илл. 3.2) и статуя всадника над дверьми (северный вход, илл. 3.5), характерные для середины XII в.
Ольнэ
Современное название города, к которому относится церковь, – Ольнэ де Сентонж (Aulnay de Saintonge) – является довольно поздним. В Средние века оно звучало иначе: Онэ (Aunay), от латинского Aunedonacum. Населенный пункт с таким наименованием существовал уже в галло-римскую эпоху. В документах X–XII вв. этим именем стал называться замок (castrum Onaii, castrum Auniacum) и окружавшее его поселение. Церковь была расположена недалеко от замка, но все же не вплотную к нему (около 300 м на запад). В 100 м к югу от нее стояла большая восьмиугольная в плане башня галло-римской постройки. В средневековых документах и замок, и башня играли роль ориентиров в определении церкви: после ее собственного названия – "церковь Святого Петра" (ecclesia sancti Petri) – обычно добавлялось "вблизи замка Ольнэ" (juxta castrum Onaii) или "у башни" (de Turre). Башня была частью укреплений располагавшегося здесь когда-то галльского военного лагеря; она просуществовала до XVIII в. В результате недавно проведенных раскопок был открыт фундамент башни, руины которой окончательно исчезли в XIX в. Как ее использовали в XII в. и была ли она какимто образом связана с церковью, неизвестно. Со всех сторон церковь окружает кладбище. Вероятно, оно существовало задолго до возведения нынешнего здания – на его территории было найдено несколько погребальных стел галло-римского периода.
Сохранилось всего несколько документов, в которых упоминается церковь Сен-Пьер в Ольнэ. Сведений о ее основании у нас нет, во всех случаях имеется в виду уже действующая церковь. О ее существовании можно говорить по меньшей мере начиная с первой половины XI в., но не исключено, как и в случае с мельской церковью, что на самом деле ее история уходит в прошлое гораздо глубже. Согласно монастырским грамотам XI в., изначально церковь находилась в частном владении местных шателенов, вассалов графа, причем права на нее были, похоже, разделены между несколькими собственниками – в двух известных нам случаях дарственные составлены от разных лиц и в пользу разных монастырей.
Впервые речь о ней заходит в дарственной грамоте 1038 г. из картулярия аббатства Сен-Жан д’Анжели. Виконт Константин передает монастырю два участка земли в викариате Ольнэ, один из которых прилежит к церкви "у Башни".
Следующий документ – дарственная братьев Рамнульфа и Мэнго Рабиолей монастырю Сен-Киприан в Пуатье, которая датируется примерно 1045 г. Среди прочих даров в ней перечисляется часть прав на "погребение и свечи" (то есть погребальные сборы и пожертвования свечей) в церкви Сен-Пьер в Ольнэ. Этот дар подтверждается затем Гуго Рабиолем, сыном Мэнго, в хартии, составленной около 1095 г.
Последнее дарение имело, похоже, больший вес: далее церковь упоминается как собственность монастыря Сен-Киприан. Об этом свидетельствуют два документа: хартия епископа Пуатье Петра II, где перечисляются владения этого аббатства, принадлежавшие ему около 1100 г., и булла папы Каликста II от 30 августа 1119 г., где также подтверждаются монастырские владения, в числе которых названа церковь Сен-Пьер в Ольнэ.
Однако этим перемещение прав не закончилось: еще одна папская грамота, от 5 мая 1122 г., адресованная епископу Пуатье Гийому, подтверждает принадлежность Сен-Пьер в Ольнэ и пяти других церквей соборному капитулу Пуатье. После этого никаких существенных перемен с церковью не происходило. Нет никаких сведений о том, что она была приоратом капитула (или монастыря Сен-Киприан во время своего краткосрочного ему подчинения) или приходским храмом – хотя ни ту, ни другую возможность нельзя полностью исключить.
По внешним характеристикам настоящее здание церкви относят к XII в. Все упомянутые документы относятся к более раннему периоду, и речь в них, следовательно, идет о предыдущей постройке. Следов этой прежней конструкции в настоящей церкви не обнаруживается – скорее всего, она была разрушена и отстроена заново целиком. Таким образом, приходится признать, что письменных свидетельств, относящихся к периоду появления этого памятника, нет. Прочие данные настолько нечетки, что гипотезы о его датировке расходятся в весьма широком диапазоне: от 1120-х гг. (Ж. Мюссе) до 1195 г., определенного Ж. Шаньоло в качестве нижней границы. Попробуем все же его несколько сузить.
Основные характеристики здания указывают на типично романскую постройку, в отношении которой с достаточной уверенностью можно говорить о XII в. Храм в Ольнэ отличает сбалансированность пропорций и продуманность архитектурных деталей (в отношении многих других романских церквей региона можно отметить упрощенную трактовку ряда элементов). Структура здания довольно проста, но все же содержит некоторые сложные решения, как, например, парусная поддержка купола (илл. 2.14), идеально выполненная как в конструктивном, так и в художественном отношении. Иными словами, церковь Сен-Пьер должна быть зрелым произведением мастеров, имевших достаточный опыт работы в рамках романской традиции, тонко чувствовавших ее законы изнутри, способных воплотить их без технических погрешностей. Таким образом, опираясь только на данные стиля, дату строительства резоннее было бы сдвинуть ближе к концу XII в., чем к его началу.
Юбер ле Ру отмечает одну изобразительную деталь, которая тоже может послужить ориентиром для датировки. Это женский головной убор с лямкой, охватывающей подбородок, изображение которого встречается три раза на сюжетных рельефах капителей нефа (например, на фигуре Далилы, отрезающей прядь волос Самсона, илл. 2.21). Эта деталь одежды была весьма популярна в XIII в., а в изображениях XII в. практически отсутствует. Таким образом, если в нашем случае речь должна идти о XII в., то она указывает скорее на его конец.
На западном фасаде и трех капителях нефа присутствуют надписи, позволяющие уточнить датировку по начертанию букв. Характерную форму имеют буквы: "T" в словах HUMILITAS; VINCIT (согласно таблице П. Дешана, такое написание встречается в период 1162–1189 гг.), "M" унциальное в HUMILITAS, GEMINI, SEPTEMBER (встречается в 1145–1199 гг.). Эти сведения дают дополнительный повод отнести постройку ко второй половине столетия: все указанные особенности написания встречаются на памятниках не раньше 1140-х гг.
Еще одно наблюдение принадлежит Ф. Вернеру. Тщательно изучив метки каменотесов на блоках, из которых сложен храм, он насчитал 18 различных знаков и выяснил, что 12 из них совпадают с маркировкой камней, из которых построен собор Сен-Пьер в Пуатье. Следовательно, есть основания полагать, что эти постройки примерно одновременны. Известно, что строительство собора было начато в 1162 г.
Подводя итог вышеизложенным доводам, отметим, что ни один из них не является абсолютным указанием на период возможной постройки, однако все вместе они настойчиво подводят к датировке второй половиной XII в. Думается, наиболее вероятное время строительства – 1160-е гг. Этого диапазона придерживаются Ю. ле Ру и Ф. Вернер. Следовательно, на момент перестройки церковь в Ольнэ уже около сорока лет находилась в собственности соборного капитула Пуатье.
Таковы исходные сведения, которыми мы располагаем в отношении храмов Сент-Илер в Меле и Сен-Пьер в Ольнэ. Ни один из документов, так или иначе проливающих свет на их историю, ничего не сообщает о том, как и кем были выстроены их ныне существующие здания. Имеющиеся данные дают возможность заключить только, что оба сохранившихся до наших дней храма – результат перестройки, а не нового основания; что их история так или иначе была связана сначала с владельцами-мирянами, а затем с церковными институциями, которым обе церкви были переданы; что их перестройка осуществилась уже после факта передачи.
Прежде чем начинать разговор о том, кто и почему в каждом из случаев мог оказаться заказчиком церкви, думается, будет правильным сначала разобраться в том, что мы имеем в виду, говоря о заказчиках, и что о них в принципе сообщают документы интересующей нас эпохи. Нам бы хотелось остановиться на многих аспектах деятельности инициаторов строительства церквей, рассмотрев их в разных ракурсах социальной и культурной действительности, – потом это поможет в понимании интересующих нас ситуаций. Поэтому отступление будет довольно большим.
2. Заказчики в средневековых документах
Для начала нужно определиться со спецификой той роли, на которой будет сосредоточено наше внимание. Как уже говорилось, понятие "заказчик" в данном исследовании подразумевает некую абстрактную, базовую установку, а именно: заказчик – это человек, по чьей воле церковь (полностью или частично) была создана как материальная постройка и как произведение искусства.
Однако при этом необходимо учитывать, что сама церковь в рамках средневековой культуры осознавалась не только как произведение, но и – прежде всего – как сакральный объект, создание которого обладало большой значимостью и для самого заказчика, и для его окружения. Процесс создания церкви был нагружен культовым, нравственным и социальным смыслом, в основе своей восходящим к архетипическим установкам человеческого сознания, связанным с освоением как внешнего мира, так и внутреннего (мысленного, духовного) пространства. Кроме этого – если говорить уже о социальной конкретике, – в рамках средневековой культуры функция заказчика никогда не была осмыслена как таковая, как и созданию произведений до "эпохи искусства" не придавалась самостоятельная значимость. Инициатива по созданию церкви как архитектурного произведения проявлялась в составе деятельности целого ряда лиц, исполняющих разные социальные роли, связанные с церковью (патрон, донатор, священнослужитель), где она была частой, но не обязательной составляющей. Для понимания подоплеки и логики действий людей в интересующем нас аспекте (то есть как заказчиков) необходимо учесть и ту ментальную базу, которая подспудно формировала отношение человека к задуманному им произведению, и ту социальную действительность, в рамках которой это произведение воплощалось в жизнь.
2.1. Терминология источников
Для начала попробуем разобраться в словах. О некоторых важных для нас аспектах смысла, который скрывался за созидательной инициативой церковных заказчиков, могут свидетельствовать термины средневековых авторов, которые так или иначе сообщали об интересующем нас феномене, и особенности такого повествования. Смысловой диапазон этих терминов, вероятно, привычный для самих людей Средневековья, в настоящее время, оперирующее другими реалиями, нуждается в специальном прояснении.
Само понятие "церковь" (ecclesia) исключительно многозначно и, конечно, гораздо шире обозначения храмовой постройки. В документах XI–XII вв., однако, оно широко использовалось для церковных зданий наряду с более конкретными (то есть относящимися к собственно сооружению) терминами basilica, oratorium, capella. Многозначность этого термина делает очевидной и ту сложность, которая проявлялась в отношении к церкви как к произведению. Мы отметим здесь только некоторые аспекты его смысла, которые будут важны в дальнейшем повествовании.