Слез не сдержала она, сыновним тронута чувством,
170 Вспомнила чувства свои, отца, что ею покинут.
Сердца, однако, она не раскрыла и молвила: "Муж мой,
Что за нечестье твои осквернило уста? Как могу я
Переписать часть жизни твоей на другого? Гекаты
Соизволенья не чай, не должного просишь. Однако
175 Больше, чем ты попросил, подарить, о Ясон, попытаюсь.
Свекра длительный век обновить я попробую, вовсе
Лет не отняв у тебя, - троеликая лишь бы богиня
Мне помогла и к моим чрезвычайным склонилась деяньям!"
Трех не хватало ночей, чтоб рога у луны съединились
180 И завершили бы круг. Но лишь полной она засияла,
Только на землю взирать начала округлившимся ликом,
Вышла Медея, одна, в распоясанном платье, босая,
Пышные волосы вдоль по плечам распустив без убора.
Шагом неверным, в немом молчании ночи глубокой,
185 Без провожатых идет. И люди, и звери, и птицы
Полный вкушают покой. Не шепчет кустарник, недвижим;
Леса безмолвна листва, туманный безмолвствует воздух.
Звезды мерцают одни. И она простерла к ним руки,
Трижды назад обернулась, воды зачерпнула в потоке
190 И омочила власы и трижды уста разрешила
Воем; потом, опершись коленом о твердую землю,
Молвила: "Ночь! Наперсница тайн, что луной золотою
Свету преемствуешь дня! Вы, звезды! Геката с главою
Троичной, ты, что ко мне сообщницей дела нисходишь
195 Мне помогать! Искусство волшбы и заклятия магов!
Ты, о Земля, что магам даешь трав знанье могучих,
Воздух и ветры, и вы, о озера и реки, и горы,
Вы все, боги лесов, все боги ночные, явитесь!
Вами, по воле моей, возвращаются реки к истокам
200 На удивленье брегам; заклинаньями я усмиряю
Бурного моря волну и волную безбурное море;
Ветры зову и гоню, облака навожу и свожу я;
Лопаться зевы у змей заставляю я словом заклятья;
Дикие камни, дубы, что исторгнуты с корнем из почвы,
205 Двигаю я и леса; велю - содрогаются горы,
И завывает земля, и выходят могильные тени.
Силой влеку и тебя, луна, хоть медью темесской
Твой сокращаю ущерб. От заклятий моих колесница
Деда бледнее; мой яд бледнеть заставляет Аврору.
210 Вы мне и пламя быков притупили, изогнутым плугом
Вы пожелали сдавить их, груза не знавшую, выю;
В яростный бой меж собой вы бросили змеерожденных,
Стража, не знавшего сна, усыпили, - руно ж золотое,
Змея хитро обведя, переправили в гавани греков.
215 Ныне мне нужен состав, от которого стала бы старость
Вновь, освежившись, цвести и вернулись бы юные годы.
Вы не откажете мне. Не напрасно сверкали созвездья,
И не напрасно, хребтом влекома крылатых драконов,
Вот колесница летит". И спустилась с небес колесница.
220 Только Медея взошла, лишь погладила шею драконам
Взнузданным, только встряхнуть успела послушные вожжи,
Как вознеслась в высоту, и уже фессалийскую Темпе
Зрит пред собою, и змей в пределы знакомые правит.
Травы, что Осса родит с Пелионом высоким, какие
225 Офрис взращает и Пинд, и Олимп, что возвышенней Пинда,
Явственно видит - и те, которые рвет она с корнем
Или же режет своим медяным серпом искривленным.
Много она набрала растений с брегов Апидана,
Много - с Амфриса; и ты, Энипей не остался нетронут
230 Тоже; Пеней и Сперхия ток ей что-нибудь каждый
В дань принесли, и брега тростниками поросшие Беба,
И с Антедоны траву животворную рвет, на Эвбее, -
Люди не знали о ней, превращенья не ведая Главка.
Девять дней и ночей ее видели, как, в колеснице
235 Мчась на змеиных крылах, она озирала равнины -
И возвратилась. И вот, - хоть запах один их коснулся, -
Сбросили змеи свою долголетнюю старую кожу.
Остановилась, прибыв, у порога стоит, за дверями.
Кровлей одни были ей небеса. Избегала касаний
240 Мужа. Два алтаря сложила из дерна Медея,
Справа - Гекаты алтарь и жертвенник Юности - слева.
Дикой листвой оплела и ветвями священными оба.
Недалеко откидав из ям двух землю, свершает
Таинство; в горло овцы чернорунной вонзает Медея
245 Нож и кровью ее обливает широкие ямы,
Чистого чашу вина сверх крови она возливала,
Медную чашу брала, молока возливала парного;
Льются меж тем и слова, - богов призывает подземных,
Молит владыку теней с похищенной вместе супругой,
250 Чтоб не спешили отнять у тела дряхлого душу.
Милость обоих снискав молитвенным шепотом долгим,
Хилого старца она приказала из дома наружу
Вынести и, погрузив его в сон непробудный заклятьем,
Словно безжизненный труп на подстил травяной положила.
255 Вот приказала она отойти и Ясону и слугам,
Непосвященный их взор отвести повелела от тайны.
И удаляются все. Волоса распустивши, Медея
Рдеющих два алтаря обошла по обряду вакханок.
В черной крови намочив расщепленные факелы, держит
260 Их на обоих огнях и вершит очищение старца
Трижды огнем, и трижды водой, и серою трижды.
В медном котле между тем могучее средство вскипает
И подымается вверх и вздувшейся пеной белеет.
Варит и корни она, в гемонийском найденные доле,
265 И семена, и цветы, и горькие соки растений;
В них добавляет еще каменья с окраин Востока,
Чистый песок, что омыт при отливе водой океана,
Вот подливает росы, что ночью собрана лунной;
С мясом туда же кладет и поганые филина крылья,
270 Оборотня потроха, что волчий образ звериный
В вид изменяет людской; положила в варево также
И кинифийской змеи чешуйчатой тонкую кожу;
Печень оленя-самца; в состав опустила вдобавок
Голову с клювом кривым вековухи столетней - вороны.
275 Тысячи к этим вещам прибавив еще безымянных,
Варварка, смертному в дар потребный состав приготовив,
Кроткой оливы седой давно уже высохшей ветвью
Варево стала мешать от дна и до верхнего слоя.
Вдруг этот старый сучок, вращаемый в меди горячей,
280 Зазеленел, а потом чрез короткое время оделся
В листья и вдруг отягчен стал грузом тяжелых оливок.
Всякий же раз, как огонь из бронзовой брызгал купели
Пеной и капли ее упадали горящие наземь,
Зелень являлась, цветы и густая трава луговая.
285 Только увидела то, Медея свой меч обнажила,
Вскрыла им грудь старика и, прежней вылиться крови
Дав, составом его наполняет. Лишь Эсон напился,
Раной и ртом то зелье впитав, седину свою сбросил;
Волосы и борода вмиг сделались черными снова,
290 Выгнана вновь худоба, исчезают бледность и хилость,
И надуваются вновь от крови прибавленной жилы,
Члены опять расцвели. Удивляется Эсон и прежний -
Сорокалетье назад - свой возраст младой вспоминает.
Вот увидал с высоты чудеса столь великой колдуньи
295 Либер и вздумал тогда, что его бы кормилицам можно
Юные годы вернуть, - и дар получил от колхидки.
Чтобы злодейств не прервать, с супругом притворную ссору
Изображает она и, молельщицей, к Пелия дому
Быстро бежит: ее, - ибо сам он уж старец глубокий, -
300 Дочери царские там принимают. Вскоре колхидка
Хитрая их оплела, обольстила их ложною дружбой.
Вот о заслугах своих рассказ им ведет, - как избавлен
Эсон от старости был, - и рассказ замедляет на этом.
И возникает в сердцах у Пелиевых дев упованье,
305 Что от искусства ее и отец их вернет себе юность.
Вот уже просят и ей обещают любую награду.
Та помолчала чуть-чуть, колеблясь будто в решенье,
Ждать заставляет себя, напускною их важностью муча.
Все ж обещает, сказав: "Чтоб больше доверия было
310 К дару у вас моему, пусть вашего овчего стада
Старший вожак от составов моих превратится в ягненка".
Вот уж притащен баран, от бесчисленных лет истощенный,
Около полых висков крутыми украшен рогами.
Только вонзила она свой нож гемонийский в сухое
315 Горло, едва лезвие запятналось скудною кровью,
Тушу барана в котел погружает колдунья и тут же
Мощный вливает состав, - и уже уменьшаются члены,
И исчезают рога, а вместе с рогами и годы,
Блеянье нежное вдруг из медного слышится чана.
320 Все в изумленье кругом, - меж тем из сосуда ягненок
Выпрыгнул; резво бежит и молочного вымени ищет.
В оцепененье стоят все дочери Пелия; так как
Правда доказана им, они лишь настойчивей просят.
Трижды Феб распрягал погруженных в Иберскую реку
325 Коней, четвертую ночь засияли лучистые в небе
Звезды, - и вот на огонь Ээтова дочь, лиходейка,
Чистой ставит воды с травой, не имеющей силы.
Вот, как убитый, заснул сам царь, предавши покою
Тело свое, а с царем и стражи спокойно заснули, -
330 Сон навело колдовство и могущество речи волшебной.
Дочери в отчий покой по приказу колхидки проникли,
Стали вкруг ложа его. "Что колеблетесь, что нерадивы?
Выньте мечи, - говорит, - престарелую кровь извлеките, -
Жилы пустые его наполню я новою кровью.
335 В ваших отныне руках и жизнь, и возраст отцовский.
Ежели есть в вас любовь и не зря предались вы надежде,
Так услужите отцу, оружьем исторгните старость,
Кровь дурную его, железо вонзив, удалите!"
Та, в ком чувство сильней, бесчувственной первая стала:
340 Вот преступленье творит, не преступная; сестры не в силах
Видеть ударов ее и, взор от отца отвращая,
Раны ему наугад десницей дикой наносят.
Кровью меж тем истекая, он все ж подымается с ложа,
Полурастерзанный встать с постели пытаясь, и между
345 Стольких взнесенных мечей протянул побелевшие руки.
"Дочери, что вы? - сказал, - что вас против жизни отцовой
Вооружает?" - у них - и души упали и руки.
Молвить хотел он еще, но вместе с гортанью колхидка
Речь отняла и растерзанный прах в кипяток опустила.
350 Если б она в небеса не умчалась на змеях крылатых,
Кары избегла б едва ль. Высоко несется, минуя
В рощах густых Пелион и кровли Филиры, минуя
Офрис и дальше места, что прославлены древним Керамбом:
Подали помощь ему и на крыльях приподняли в воздух
355 Нимфы, когда разлилось и обрушилось море на сушу, -
Девкалионовых вод оттого он избег, не потоплен.
Вот оставляет она Эолийскую слева Питану,
Изображенье из скал как будто бы длинного змея,
Иду и рощу ее, где сведенного сыном теленка
360 Некогда Либер укрыл под обличием ложным оленя;
Где над Корита отцом возвышается холмик печальный.
Также поля, устрашенные вдруг завыванием Меры;
Град Эврипила, где вмиг хвастливые женщины Коса
Стали рогаты, в тот день как отряд отошел Геркулеса.
365 Фебом любимый Родос, и народ иализских телхинов,
Глаз которых все портил кругом, - на что ни посмотрят.
Возненавидел и скрыл их под братнины воды Юпитер.
Кеи старинной она миновала Картейскую крепость,
Где через много годов удивиться отцу предстояло
370 Алкидаманту, что дочь обернулася мирной голубкой.
Озеро видит она Гиризи и Кикнову Темпе,
Те, что прославил своим появлением лебедь. Там Филлий
Мальчику отдал во власть прирученных пернатых, а также
Дикого льва. Приказанье быка одолеть получил он
375 И победил; но, сердясь, что любовь его презрена снова,
Филлий, как тот ни просил, быка ему не дал в награду.
Кикн возмущенный сказал: "Пожелаешь отдать!" И с высокой
Спрыгнул скалы. Вокруг все подумали: мальчик разбился, -
На белоснежных крылах повисал новоявленный лебедь!
380 А Гириэя меж тем, не зная, что спасся он, плачем
Вся излилась и дала возникшему озеру имя.
Рядом лежит и Плеврон, в котором, на трепетных крыльях,
Комба, Офия дочь, от детей избежала ранений.
Видит Медея поля Калавреи, Латониду милой,
385 Помнящей, как государь с супругою в птиц обратились.
Справа Киллена лежит, на которой пришлось Менефрону
С матерью ложе делить наподобие дикого зверя.
Видит Кефиса вдали, который над участью плачет
Внука, что некогда был обращен Аполлоном в тюленя:
390 Дом и Эвмела царя, что оплакивал в воздухе сына.
Вот на змеиных крылах, наконец, в Эфирее Пиренской
Снизилась. Древних людей при начале веков тут явилось
Смертное племя, - его дождевые грибы породили.
Лишь молодая жена сгорела от ядов колхидских,
395 И пламеневший дворец два моря увидели разом,
Кровью детей заливается меч нечестивый, и мчится
Гнусно отмстившая мать, от оружья спасаясь Ясона.
Вот, на Титановых мчась драконах, вступает Медея
В крепость Паллады. Тебя там, Фенея вернейшая, зрели:
400 Зрели, Периф, и тебя, - как по воздуху вместе летели;
Также на новых крылах Полипемона видели внучку.
Принял колдунью Эгей - в одном осудимый деянье;
Мало что принял ее, - съединился с ней узами брака;