СПАСЕНИЕ ЮДМАЙЕРА
26 сентября 1970 года, близко к полудню. Два человека глядят на раскинувшиеся перед ними африканские джунгли с горы Кения. Их зовут Освальд Ольц и Герд Юдмайер, двадцати четырех и двадцати девяти лет. Оба - медики. Освальд Ольц работает в Цюрихе в паучком институте, а его друг Герд Юдмайер готовится к сдаче экзамена в Инсбруке по специальности. Оба австрийцы и истовые любители альпинизма.
Юдмайер и Ольц уже четыре года ходят в горы вместе. Но еще никогда им не удавалось покорить такой горы! Маунт-Кения, высотой 5199 метров, с фантастическим видом сверху: особенная гора, которая поднимается из самого тропического леса прямо на экваторе и чья заснеженная вершина теряется в облаках. И они ее покорили, эту гору. Это самое большое достижение, вершина их совместной альпинистской карьеры.
Около четырнадцати часов друзья начали спуск и довольно скоро, в двадцати метрах внизу, достигли маленького выступа скалы. Освальд Ольц начал искать подходящее место в скале для того, чтобы вбить колышек безопасности. Герд Юдмайер чуть-чуть склонился над выступом и стал выбирать подходящее место для спуска. Внезапно раздался пронзительный крик. Ольц вздрогнул… Юдмайер! Маленький скальный выступ, на котором стоял его товарищ, обломился. Альпинист сорвался. Руки Ольца ухватили обмотанный вокруг его тела ускользающий конец веревки. Чудом ему удалось выдержать жуткий рывок безо всякой страховки и даже зафиксировать трос, чтобы избежать дальнейшего падения вдоль по всей скальной стене.
И тогда началась самая; пожалуй, удивительная эпопея в истории альпинизма. Трос был надежно зафиксирован. Как ни тяжел и опасен был спуск, но в конце концов Ольц добрался до своего друга. Тот был жив. Слава богу! Юдмайер лежал на маленьком уступе над полем, на голове зияла кровоточащая рана, но Ольц знал, что это повреждение не слишком серьезно. Гораздо худшее он увидел на правой ноге. Открытый перелом и предположительно осколочный перелом бедренной кости. Эта рана тоже сильно кровоточила, и Ольц накрепко перевязал своего друга.
Оба были врачами. Оба прекрасно знали, насколько серьезно обстоят дела.
- Освальд, это не имеет смысла. Со мной тебе ничего не удастся.
- Чепуха. Что ты такое говоришь? Мы прекрасно справимся.
Ольц пытался подбодрить друга, но что он мог ему сказать? Сейчас гораздо важнее было что-то предпринять, и как можно скорее. Положение на самом деле было очень тяжелым. Конечно, в Швейцарии или в Австрии, где ходят целые толпы опытных альпинистов, можно было использовать любой из методов спасения. Там можно было рассчитывать на быструю помощь. Но здесь, в Кении? Здесь нет даже настоящей горно-спасательной службы.
Ольц стал раздумывать. Пока кто-то предупредит группу скалолазов, допустим, они смогут продержаться… Но пока они подойдут, пока взберутся на гору… К тому времени Герд будет уже мертв! Он или истечет кровью, или замерзнет. Гора Кения лежит почти в пятидесяти километрах от экватора, но на высоте невыносимо холодно, особенно после захода солнца. Однако.есть еще одна возможность. Ольц должен попытаться сам позвать на помощь, достать медикаменты и собрать людей, которые смогут отнести Юдмайера вниз. Он подумало связке альпинистов из Зимбабве (тогда эта страна называлась Южной Родезией) и Америки, которые накануне их подъема из-за снежной бури решили отказаться от своего намерения забраться на вершину. Вполне вероятно, что они все еще находятся в хижине, всего в семистах пятидесяти метрах ниже по склону. И он решительно объяснил своему другу, что собирается сделать.
- Это бессмысленно, ведь скоро начнет темнеть.
- Я знаю, ГерД, что это будет нелегко, но… но я должен по крайней мере попытаться! Не могу же я сидеть здесь, ничего не делая и даже не пробуя что-нибудь предпринять!
- Да, конечно.
Тем временем снег начинает падать еще гуще. Ольц заворачивает своего друга в двойную меховую куртку, обертывает его поверх спальным мешком и чехлом от палатки. И оставляет ему все, что у них есть из съестного: банку консервированных фруктов. И прежде чем начать свой спуск, еще раз кладет руку на плечо друга:
- Держись, Герд. Я скоро вернусь, не падай духом! Я тебя отсюда вытащу!
Спуск был невероятно тяжел. Снег падал так густо, что Ольц едва видел на пару шагов впереди себя. В конце концов, около восемнадцати часов, когда солнце на экваторе уже садится, он достиг в полном изнеможении хижины, где, на его счастье, застал американцев и зимбабвийцев. В нескольких словах объяснил им ситуацию. Один альпинист тут же тронулся в путь к другой хижине, где, как он знал, имелся набор для оказания скорой помощи и даже радиопередатчик. Путь в темноте был чрезвычайно опасен, но зимбабвиец дошел и послал сигнал SOS в полицейский участок в деревне у подножия Кении.
Новость распространилась со скоростью молнии, и кенийский "Маунтин-клаб" на месте выработал план спасения. Но, как мы помним, все происходило не в Австрии или Швейцарии, а посреди Африки. "Маунтин-клаб" - это всего лишь общество любителей-энтузиастов со штабквартирой в Найроби. И состоит это общество скорее из людей страстных, чем опытных, и к тому же их трудно собрать вместе. У кенийских любителей скалолазания не было ни достаточного опыта, ни снаряжения для подобной спасательной операции. Но они знали, что раненый человек не должен оставаться наверху. И они сделали все от них зависящее.
Пока спасательная служба созывала всех имеющихся поблизости скалолазов, Роберт Чамберс, президент клуба, со скудным набором первой помощи уже был у подножия горы.
В это время мужественный зимбабвиец, который послал сигнал SOS, вернулся в хижину, где Ольц в нетерпении ждал новостей. Близилось утро. Появились медикаменты и пришла добрая весть, что спасатели уже на пути к горе. Ольц снова воспрял духом и спросил собравшихся, готов ли ктонибудь из них пойти наверх к Юдмайеру, как только рассветет. И вскоре вместе с одним американцем он уже тронулся в путь.
Снег валом валил до полудня. Оба альпиниста были тяжело нагружены и вскоре устали. Кроме того, американец был скорее мужественным, чем опытным человеком. И в конце концов, потеряв время, они должны были отступить, остановившись всего за какую-нибудь сотню метров от Юдмайера. Ольц рухнул на снег не в силах сделать больше ни одного шага.
Тем временем группа из восемнадцати скалолазов и двадцати носильщиков прибыла к хижине. Был уже вечер. Мистер Чамберс, президент клуба, и еще четверо альпинистов пришли первыми. У них был с собой радиопередатчик и подобие носилок, нечто вроде корзины, которую предполагали использовать для переноски раненого. И кроме того они принесли с собой хорошую новость: из Найроби к ним на помощь уже вылетел вертолет.
Вторая ночь прошла в напряженном ожидании, и поэтому для Юдмайера она пролетела как одна секунда.
28 сентября. Восход солнца. Небо уже очистилось от облаков. В сопровождении итальянского альпиниста Ольц еще раз пытается подняться вверх. За ними идут сразу две группы. Одна из них несете собой импровизированные носилки. После полудня Ольц с итальянцем достигают того выступа скалы, над которым лежит Юдмайер. Они видят его. Но он не шевелится. И даже тогда, когда они громко окрикивают его, - никакого ответа. Юдмайер уже пятьдесят часов один. А последние две ночи были просто ледяными. Как он смог их пережить?
Но Юдмайер пережил. А теперь он просто был не в силах пошевелиться. И даже тогда, когда услышал их крики. Ольц и итальянец уже рядом с ним. Юдмайер едва в состоянии пошевелить губами:
- Освальд? Я думал… ты тоже… сорвался.
Ольц делает ему укол. Морфий. Затем пытается связаться по радио с хижиной, чтобы сообщить о том, что Юдмайер жив. Но передатчик отказывается работать.
И снова наступает ночь. И обоим ничего не остается, как ждать рядом с Юдмайером и надеяться на скорый приход помощи. Однако только на следующий день, около полудня, помощь наконец прибывает.
Ольц делает Юдмайеру еще один укол и закрепляет сломанную ногу. Затем привязывает друга к носилкам, которые притягивают к спине самого сильного из скалолазов, англичанина. Юдмайер мертвенно бледен. Видно, что вынести эту боль он не в силах.
- Нет, у нас ничего не получится. Уберите эту корзину! Он умирает!
Ольц старается изо всех своих сил. Но что он может сделать без запаса крови? И снова наступает ночь. И снова необходимо ждать следующего дня.
Мало- помалу Ольц теряет всякую надежду. Было так сложно добраться до Юдмайера! А теперь он слишком ослаб, чтобы вытащить его на себе. А переживет ли его друг эту ночь? Единственный, последний их шанс -это вертолет. Но чтобы воспользоваться этим шансом, сперва надо перенести раненого ниже. И наконец, на следующее утро, едва встает солнце, новая надежда. Все прислушиваются: вертолет! И пилот, которому сам черт не брат. Он уже пытается приземлиться где-то поблизости! Но - о ужас! - винт задевает скальную стенку, и вертолет камнем падает. Пилот, тридцативосьмилетний американец-доброволец, погибает на месте.
Это была их последняя надежда… Юдмайеру с каждой минутой становится все хуже. С тяжелой степенью обморожения, высокой температурой, он страдает от лихорадки, и когда едва слышно пытается попросить воды, то уже не может проглотить ни капли.
Освальд Ольц сделал все возможное. Ни на одну минуту он не оставлял своего друга в беде. Но сейчас уже знает, что не сможет его спасти. Он накрывает Юдмайера, впавшего в кому, куском полиэтилена. Но в это время на сцене появляется еще один герой этой истории. Это отец Юдмайера, который находился в своем доме в Инсбруке и до поры до времени ничего не знал о происшедшем. Рано утром 1 октября ему звонит один друг:
- Ты еще не читал сегодняшних газет?
- Нет! А что там?
Как можно осторожней друг сообщает Юдмайерустаршему, что его сын, скорее всего, уже умер, и так даже будет лучше для него самого, потому что он был тяжело ранен и находился в коме на высоте в пять километров и никто не мог ему помочь. Против ожидания господин Юдмайер остается спокойным. Он молчит только мгновение, а затем спрашивает: - Что можно сделать?
- Я боюсь, ничего. Все уже перепробовано. - И друг рассказывает, что пишут по этому поводу газеты.
- Хорошо. Спасибо. Я смогу ему помочь! Он кладет трубку, снова поднимает ее и звонит в аэропорт ВенаШвехат и спрашивает, может ли он нанять самолет на десять мест.
- Когда он вам понадобится?
- Прямо сейчас!
Ему предлагают машину с пропеллером.
- Слишком медленно! Мне нужен реактивный самолет!
По аэропорту новость разносится будто искра: какойто полоумный желает нанять реактивный самолет! - Куда я собираюсь лететь? В Найроби! В Вене ранним утром невозможно достать реактивный самолет. Но в Цюрихе можно попытаться. - Какой у вас есть?
- "Каравелла". До Найроби он долетит с двумя посадками для дозаправки. - Никаких посадок!
- Тогда можем предложить еще одну машину: "Боинг707".
- Хорошо. Обеспечьте мне "Боинг"!
- Но это будет стоить вам целое состояние!
Господин Юдмайер называет счет своего банка, чтобы сотрудники авиакомпании смогли удостовериться в его платежеспособности. Он сам звонит директору банка и объясняет ситуацию. И конечно же все устраивается. Но отец Юдмайера не только богатый человек, он еще чрезвычайно опытный и известный альпинист. Он знаком со всеми лучшими скалолазами в округе, поэтому обзванивает полдюжины человек, и все соглашаются вылететь вместе с ним в Найроби. Место сбора - аэропорт Вена-Швехат. Там их уже ждет "Боинг-707", перегнанный из Цюриха и готовый к перелету до Найроби.
В группе даже есть один альпинист, который уже взбирался на Кению. Секретарь альпинистского общества Инсбрука с быстротой молнии доставляет самое лучшее снаряжение.для оказания медицинской помощи.
В полдень все уже в аэропорту. Около часа дня "Боинг-707" взлетает. Восемь часов пути без посадок. Поздно вечером они приземляются в Найроби, куда уже оповещенные по радио местные альпинисты подогнали вездеход-джип. Еще два часа пути - и машина у подножия горы. Уже ночью спасательная команда из Австрии трогается в путь наверх. Тренированные альпинисты, они скоро достигают молодого Юдмайера, он пребывает в коме, но все еще жив. Его немедленно переносят вниз. Вскоре после полудня Герд Юдмайер уже находится в больнице Найроби.
Вся операция заняла приблизительно пятнадцать часов. Сегодня доктор Герд Юдмайер живет в Инсбруке. Он был спасен благодаря невероятной энергии своего отца.
КОШМАР ЗА ПЯТЬ ДОЛЛАРОВ
"Очень милая молодая семья". Именно так все характеризовали Рендольфа и Вирджинию Норман. Рендольф, двадцати пяти лет, со своей открытой, юной улыбкой, был особенно симпатичен. Вирджиния, двадцати двух лет, вся дышала свежестью и здоровьем - типично американская девушка, твердо стоящая обеими ногами на земле. Оба были родом из Нью-Йорка: следовательно, были жителями мегаполиса, которые только и мечтают, что о зеленом лужке и свежем воздухе. До того самого момента, пока страховая компания, представителем которой работал Рендольф, не предложила ему новую должность в Маунтин-парке - на юге штата Северная Каролина. С какой радостью юная пара согласилась покинуть Нью-Йорк! Там, на юге, климат гораздо приятнее и гораздо здоровее, чем на дымном северо-западе.
Прибыв в Маунтин-парк, Вирджиния и Рендольф сразу же купили маленький, но очень милый домик в черте города. А так как повсюду в саду круглый год росли розы, то они окрестили свое поместье виллой "Розовый Сад". Их новая жизнь началась! Они очень хорошо поладили с соседями и скоро завели новых друзей.
7 июня 1963 года Норманы забрели в парк у дома пастора. И там выяснилось, что в этот день проводится ежегодный благотворительный базар и что все жители города пришли на этот традиционный праздник, где можно не только славно развлечься, но и приобрести разные полезные вещи почти за бесценок - и к тому же все ради благой цели.
- Смотри, Рендольф… вон там!
Вирджиния указала на комичную фигуру - маленького человечка в очках, который скорчился на, складном стульчике. Несмотря на июньскую жару, на нем был черный костюм и подходящий к нему черный галстук.
- А, да. Может быть, он продает сам себя как живое чучело!
- Я имею в виду совсем не это! Посмотри на землю. Вот что нужно нам для гостиной!
Рендольф посмотрел на то, что так очаровало его жену: рулон кремового цвета, который лежал у ног живого пугала.
- Линолеум? Для чего?
- Ты же знаешь, что паркет на полу в гостиной у нас сильно попорчен. Мы можем положить на него линолеум, а поверх какой-нибудь хороший ковер.
Линолеум выглядел совершенно новым. Никаких пятен, ни даже следов пыли. И маленький человечек в черном просил за него всего пять долларов! Так как покупка их вполне устраивала, Вирджиния и Рендольф с трудом уложили рулон в свой автомобиль и поехали домой. Конечно, Рендольф гораздо охотнее купил бы что-нибудь изящное, может быть, картину, что-нибудь для украшения дома. Но спорить со своей практичной женой он не мог. В конце концов, пять долларов - это почти что даром!
1 июля 1963 года. Три недели прошло со дня благотворительного базара.
И уже три недели, как Вирджиния больна. Ничего серьезного. Просто затяжной насморк. Вирджинию он почти не тревожит, хотя ей уже надоело беспрерывно чихать и вытирать нос. Может быть, лучше пригласить доктора Лорримера? Он живет напротив их дома и по вечерам часто заходит к молодым соседям. Врач осмотрел покрасневшие глаза и распухшие веки Вирджинии:
- Сдается мне, что вьг к этому привыкли? Каждый год примерно в это же время у вас начинается что-то подобное, правильно?
- Нет! Такой страшный насморк посреди лета… Нет, ничего такого у меня не бывало!
- Правда? Удивительно! Я могу поклясться, что у вас сенная лихорадка. В любом случае это аллергическая реакция. Может быть, вы в последние три недели купили себе собаку или кошку? - Нет.
- Тогда, вероятно, какие-нибудь растения для вашего розового сада? - Нет же!
- Тогда что-нибудь из вещей, что вам понадобилось как раз три недели назад. Подумайте хорошенько. -Линолеум!
Рендольф уверен, что они напали на верный след. Он следует за врачом и Вирджинией' в гостиную и приподнимает ковер за угол. И тут же Вирджиния разражается жутким приступом чиха, а Рендольф в отвращении произносит:
- Да… до чего же противная штука!
Противная - это еще мягко сказано! На самом деле кремовая поверхность линолеума повсюду покрыта омерзительной плесенью с большими зелеными пятнами, напоминающими кочаны капусты, настолько регулярно они распределены, как будто рисунок на обоях. Рендольф проводит по нему пальцем. Омерзительно! Плесень вязкая, клейкая, тошнотворная!
Пока Вирджиния, чихая, уходит из комнаты, оба мужчины, качая головами, рассматривают находку и обсуждают странный феномен.
- Знаете, мистер Норман, я, по правде говоря, даже не знаю, что это такое, но одно точно: именно оно виновато в аллергии вашей жены!
- Тогда выкинуть эту гадость! И немедленно!
Рендольф с врачом сдвигают мебель, скатывают ковер и утаскивают покрытый плесенью линолеум во двор, где кладут в контейнер для мусора. Завтра утром приедут мусорщики, и все это наваждение закончится! Прежде чем попрощаться, доктор Лорример замечает:
- На вашем месте я бы немедленно почистил ковер. Никогда не сталкивался в своей жизни с подобной гадостью!
Ковер, как кажется, совершенно не затронут плесенью, но врач определенно прав: для надежности лучше почистить. Пока Вирджиния отходит в спальне от приступа, Рендольф берется за работу: вооружается щеткой с мыльной водой и начинает драить ковер до абсолютного блеска! Затем вешает его на веревку для сушки белья в саду. Самое позднее завтра вечером он высохнет, и этот кошмар наконец-то будет позади.
И в самом деле, на следующее утро Вирджиния впервые за три недели чувствует себя хорошо. Глаза больше не пухнут, из носа больше не течет. Мир снова в порядке, и свежевымытый ковер возвращается на свое законное место.
- Как ты думаешь, что это было?
- Вирджиния, ни малейшего понятия! Но теперь все это в прошлом. Не будем больше ломать над этим голову. Это обошлось нам всего в пять долларов, и ладно! Мы с этим справились!
3 июля 1963 года Рендольф Норман проснулся с неприятным, каким-то гнетущим чувством. Повернулся к еще спящей жене: - Вирджиния!
Ее веки - красные, распухшие, и нос тоже опять распух.
- Вирджиния! Просыпайся!
Приступ чиха мгновенно лишает ее сна. Тогда Рендольф соскакивает с кровати и направляется в гостиную. Он уже догадывается, что его там ожидает.
Но ковер выглядит чистым и стерильным: никаких зеленых кочанов. Но стены… "Это" переползло на стены! Повсюду в комнате - где-то на высоте полуметра - такие травянистые, зеленоватые, вонючие "обои"!
Еще сонная и чихающая, Вирджиния следует за мужем.
- Уходи отсюда! Ради бога, иди к себе! Запрись в спальне и оставайся там! Я… сейчас позабочусь об остальном.
Грегори Мак-Каллох возглавляет в Маунтин-парке службу дезинфекции. И "это", когда Рендольф ему все рассказывает, его весьма заинтересовывает. Он готов взяться за дело лично.
В гостиной он осматривает невиданные пятна, даже исследует их с помощью лупы. А потом вынимает из кармана мензурки с химикалиями и с помощью пипетки опускает в каждую по капле набранной плесени. Затем некоторое время размышляет: