* * *
Вынтэнэ не могла заснуть. Лёжа в постели, она вспоминала прошедший день. Приезд, гостиница… встреча с литвинами…
В памяти вставало лицо Уладзіміра. Волосы и борода песчаного цвета. Круглые, голубые глаза. Во взгляде мелькала лёгкая ирония, и, в то же время, - какая-то удивительная для мужчины нежность. Он, казалось, заглядывал Вынтэнэ в душу…
"Глупо, я ведь совсем его не знаю, - подумала она. - Придумываю, что ни попадя!"
А всё-таки…
Образ никак не хотел уходить. Теперь Вынтэнэ видела литвина целиком, с ног до головы.
Интересно, какой… Девушка покраснела. "У белых людей - неестественно большие половые органы", - мелькнуло в голове.
Где же она это читала? В бульварной газете? В Интернете? Или по телевизору слышала?
Она старалась отогнать от себя дурные мысли. "Заснуть! Нужно немедленно заснуть!". Но мысли не слушались. Напротив, воображение рисовало всё более непристойные картины.
Вынтэнэ перестала сопротивляться. Она словно отдавалась ему - чужаку, европейцу, практически туземцу… Да! Пусть берёт её, чистенькую чукотскую девочку из хорошей семьи! Пусть владеет ею, словно дикаркой!
Руки гладили тело. Вынтэнэ представляла, как Уладзімір наклоняется над ней. Как он стягивает с неё одеяло. Как целует.
Пальцы легонько сжали соски… "Он целует мои груди, - представляла Вынтэнэ. - Я обнимаю его, прижимаю к себе… Какие у него сильные руки… Я помогаю ему снять рубашку, расстёгиваю брюки…"
Рука скользнула вниз живота…
4. В Кремле
Вынтэнэ проснулась от стука в дверь.
Она встала с постели и набросила халат.
- Кто там?
- Это Уладзімір есть, - раздался голос литвина. - Мы знакомство вчера имели с Вами.
- Сейчас открою.
Вынтэнэ заглянула в зеркало - ничего, ей даже идут растрёпанные волосы.
Она открыла двери.
- Утро доброе Вам, - Уладзімір наклонил голову. - 5 утра часов сейчас, и я разбудить обещал Вас.
Она вспомнила вчерашний фантазм и почувствовала, что краснеет.
- Спасибо, что разбудили, - как можно равнодушнее сказала она.
"Может отказаться? - подумала Вынтэнэ. - Ещё ведь не поздно!"
"Нельзя, - запретила она себе. - На первом месте сейчас репортаж."
- Благодарности не стоит это, - галантно ответил собеседник. - Ждать через час в фойе Вас будем.
Он снова поклонился и отошёл от двери.
Закрыв её, Вынтэнэ поспешила в душ.
* * *
Машина остановилась на опушке леса. Пассажиры вышли.
Солнце било в лицо. Тёплый ветерок развевал волосы.
- Ну и тёплая же здесь весна! - сказала Вынтэнэ. - У нас, в Анадыре, ещё снег лежит.
- Холод есть тут словно собачий, - отозвался Вінцук.
Он потирал озябшие руки.
- Далее ходом пешим идти следует, - сказал Уладзімір.
- Вы там уже были? - спросила Вынтэнэ.
- Несколько раз в году прошедшем, однако на долго - нет.
- Вось гэтая сьцежка, - сказала Хрысьціна и перевела для Вынтэнэ: - Дорогой здесь следует идти.
Тропинка уходила в лес. Лес был настоящий, непролазный - словно в приключенческих книгах.
- А не заблудимся? - спросила девушка.
- Дорогу знаем уже мы, - успокоил Уладзімір. - За год минувший изменения вероятны мало.
Вінцук и Хрысьціна вырвались далеко вперёд и исчезли за деревьями.
Уладзімір и Вынтэнэ шли рядом. Оба молчали. Вынтэнэ не знала, что говорить. О чём думает этот литвин? Всегда вежливый, всегда аккуратный… Он, кажется, абсолютно не обращает на неё внимания, как на женщину. "Всё-таки, с чукчами легче. Наш бы уже давно завязал беседу, старался бы рассмешить, впечатлить. Рассказывал бы про свои подвиги." А чужак идёт себе рядом - и ни слова. Спокойный, уверенный. "Словно и не нужна я ему… Зачем же тогда он взялся меня разбудить?"
Вынтэнэ попробовала отвлечься - сконцентрироваться на окружающей природе. Деревья были высокие и, наверное, очень старые. Сосны и ели перемежались с берёзами. Тропинка то и дело утопала в кустарнике. Иногда приходилось идти гуськом, и тогда Вынтэнэ видела лишь спину литвина и джинсы… под которыми угадывались упругие ягодицы. Девушка старалась не опускать глаз.
Лес кончился. Путники вышли к реке.
- На лево теперь передвигаться необходимо, - сказал Уладзімір.
- Что это за речка? - спросила Вынтэнэ.
- Чукчи называют Неглин её. На наречии, однако, московитов Неглинка именуется она.
- Не-глинка? Что это значит?
- Вероятно, река, где есть глины отсутствие.
Речка была узкой. По обоим сторонам рос лес.
"А ведь эта река течёт тут уже тысячи лет, - подумала девушка. - И за тысячи лет ничего не изменилось. Те же сосны, те же берёзы на берегу… Те же кустарники… Только московиты ушли…"
- Смотрите, Кремль есть это! - объявил Уладзімір.
Перед ними была настоящая крепость. Стены и башни выложены красным кирпичом. Перед крепостью - ров.
- Ничего себе! - вырвалось у Вынтэнэ.
Строение казалось ей грандиозным и величавым. Кто мог представить, что в диких лесах Московского АО скрывается нечто подобное?
Девушка достала фотоаппарат.
- Кадры беречь следует, внутри поскольку ещё будет интереснее, - посоветовал Уладзімір.
- Ничего, у меня еще две кассеты. Послушайте, сфотографируйте меня на фоне башни!
* * *
Через ров был переброшен мост. Мост был деревянный. Он изрядно покосился от времени.
- Осторожной будьте! - Уладзімір подал Вынтэнэ руку и помог перейти. Рука была тёплая и сильная…
Ворота выбиты - обломки до сих пор валялись вокруг. Вынтэнэ сделала ещё несколько снимков.
- Чукчи осаде крепость подвергли, - пояснил этнограф. - Гарнизон без пищи пребывал долго и сил не имел уже оборону вести. Тогда те, кто нападал, сломали ворота и во двор вошли быстро. Те, кто защищал, смерти подверглись все, исключения нет.
Вынтэнэ зачарованно смотрела вокруг. Неужели туземцы могли такое построить?
За воротами открывался двор, застроенный высокими ярангами. Большинство зданий было разрушено. Но даже эти руины говорили о многом. Сколько грации, сколько красы было в каждом уцелевшем здании!
- Это великая цивилизация! - воскликнула Вынтэнэ. - Как же она могла погибнуть?!
- Великие цивилизации даже погибают порой, случается, - ответил Уладзімір. - Чукчи сильнее были и решительней, собрали племена-народы различные из тех, кто Москвой обижен был. Вместе удар нанесли внезапный, обдуманный старательно. Не могли московиты ожидать. Чукчей считали они дикарями.
- Чукчей - дикарями? - не поверила Вынтэнэ. - Кто, московиты так считали?
Мысль показалась ей смешной. Она представила себе примитивного туземца в ушанке и лаптях, который недоверчиво смотрит на многоэтажные яранги, скоростные поезда, сверхзвуковые самолёты… "Дикари, однако!" - ворчит он и идёт в лес пасти коров.
- Смеяться не мудро есть над этим, - неожиданно сухо сказал литвин. - Цивилизация Москвы древнее была, цивилизация Чукотки чем. Технологий своих большую часть познали чукчи в XVII веке, в войны ходе 1641 года и позднее даже. До того, впереди них Москва была технически и культурно.
- Ну, ладно, не сердитесь…
Она во все глаза разглядывала Кремль.
"Может быть и правда? - подумала Вынтэнэ. - Дикари ведь такое не построили б. На центральной Чукотке, например, я ничего подобного не видела. Кто же мы, чукчи, по сравнению с ними?"
В ней вновь проснулось чувство вины. "Мы разрушили их цивилизацию, - думала девушка. - Захватили их страну. А теперь ещё глумимся, анекдоты рассказываем. И врём же, врём, будто они добровольно вошли в состав Чукотки!"
Уладзімір подошёл к строению с покосившимся крестом на крыше. Он махнул рукой и наклонил голову. Вынтэнэ читала, что таким способом туземцы отгоняют злых духов.
Литвин вошёл внутрь. Девушка последовала за ним.
- Это - святилище московитов? - спросила она.
- Царква, - тихо пояснил Уладзімір.
В яранге было просторно и пусто. Стены были расписаны картинами.
"Довольно неплохо, - подумала девушка. - Красиво даже".
В дальнем конце зала виднелось подобие ворот. "Интересно, зачем они тут? Там какая-то другая комната?"
Вынтэнэ хотела подойти поближе, но не решалась.
Уладзімір стал каким-то торжественным. Он стоял тихо, почти не шевелясь. Шёпотом повторял какой-то текст. Закончив, литвин снова сделал жест, отгоняющий духов.
- Ходить будем дальше, - сказал он.
- Но…
Литвин взял её за руку и вывел из "царква".
* * *
Они стояли на башне. Внизу, почти под ногами, сливались две реки.
- Река Москва находится слева, - пояснил Уладзімір. - Река Неглинка справа впадает в неё.
Было что-то волшебное в этом месте. Первобытный пейзаж. Дремучие леса, сонные реки… А на их фоне - руины погибшей цивилизации. Время, словно бы, остановилось. Не было ни прошлого, ни будущего, ни, даже, настоящего. Был только весенний день и тёплый ветер, и две реки у подножия башни.
Уладзімір обнял Вынтэнэ. Губы встретились. Девушка закрыла глаза. Никогда ещё её не целовали так нежно. Мужчина играл её губами…
* * *
"Как это могло случиться? - подумала Вынтэнэ. И сказу же: - Я ведь сама этого хотела… Чего переживаешь, дурёха? Ведь это всего лишь поцелуй! Ты что, в первый раз целуешься?"
Всё же этот раз был какой-то особенный, непохожий.
Она посмотрела на литвина и улыбнулась. Улыбнулся и он.
- Вы сердитесь нет? - спросил он.
Вынтэнэ положила ему руки на плечи.
- Конечно нет, глупенький.
Теперь уже целовала она…
* * *
- А, вось вы дзе! - закричал Вінцук. - А мы вас паўсюль шукаем!
- Розыск проводим во местах всех вас, - добавил он по-чукотски.
- Мы пребываем в месте данном всё время, - по-чукотски же ответил Уладзімір. - Отлично от вашего поведения.
- Я бачу, вы тут час не марнавалі, - с улыбкой заметила Хрысьціна.
Уладзімір всё ещё держал Вынтэнэ за руку.
- Вы таксама, - отозвался он.
Вынтэнэ заметила, что платье Хрысьціны слегка помято и одето не совсем ровно.
- Ну, Кремль впечатление какое сделал для Вас? - поинтересовалась литвинка.
- Очень понравился, - призналась анадырка. - Я и не думала, что такое бывает.
- Вы не находились до сих пор в стране нашей, - заметил Вінцук. - Замки красивее там ещё и в количестве более большом.
- Поедешь, возможно, в наш край в некоторый момент, - сказал Уладзімір.
- Может и поеду, - сказала Вынтэнэ. - А меня без визы пустят?
* * *
- Дык вы што, толькі цалаваліся?! - не поверила Хрысьціна.
- Так, - ответил Уладзімір.
- А я ўжо думала…
- Нам гэтага было дастаткова.
- Хрысьця, пакінь Уладзю ў спакоі, - улыбнулся Вінцук. - Кожнаму ў гэтым жыцьці сваё…
Вынтэнэ возвращалась из кустов. Литвины притихли, словно она могла их понять.
* * *
- Научите меня литвинскому языку, - попросила Вынтэнэ.
- Язык наш весьма сложным является быть, - отозвался Вінцук. Он сидел за рулём. - Особенно трудно выучиваем есть он для чукчей.
- А вдруг у меня получится? - не сдавалась девушка.
- Вероятно следует Уладзь чтобы помощь оказал Вам, - невинно предложила Хрысьціна.
- Радость только лишь доставит для меня твоё обучение языку литвинов, - сказал Уладзімір.
- Уладзь? - переспросила Вынтэнэ. - А тебя, разве, не Уладзіміром зовут?
- Уладзь - сокращение есть от Уладзімір имени, - пояснил тот. - Так друзья и родные люди называют меня.
- Можно и я тебя так буду звать?
- Можно безусловно для тебя, - улыбнулся Уладзімір.
* * *
И снова Уладзімір проводил её до номера. В дверях они поцеловались.
"Что делать, если он захочет зайти?" - подумала девушка. И тут же поняла, что вопрос - чисто риторический. Конечно же, она его пустит…
- Дабранач, - сказал кавалер.
- Что?
- "Дабранач" по-литвински "ночи спокойной" значит.
- Дъа - брн - нъач, Уладзь! - струдом выговорила Вынтэнэ.
- Молодец!
Литвин улыбнулся и поцеловал ей руку.
- Дъа - брн - нъач, - повторила девушка и закрыла дверь.
5. Музейный Центр "Наследие Москвы"
Утром она встретила Хрысьціну и Вінцука. Те объяснили ей, что назавтра отбывают в экспедицию.
Едут они в московитское стойбище - "деревню". Там, вроде-бы, сохранились первобытные обычаи. "Деревня" - где-то в Белоозёрском районе. Добираться придётся вертолётом: дороги туда не проложили.
Девушка спросила, где Уладзімір. Оказалось, что тот поехал договариваться с пилотами.
- Он других лучше язык чукотский знает, - пояснила Хрысьціна. - Хочешь с нами пребывать день этот?
Вынтэнэ согласилась.
Собственно, идти было некуда. Москва - городок маленький. Из развлечений - кинотеатр, супермаркет да пару ресторанов. Был ещё краеведческий музей. Его-то литвины и выбрали.
- Это в центре города, - пояснили в гостинице. - Сядете на второй автобус - и до остановки Почта.
- Второй автобус? - не поняли литвины.
- Автобус второго маршрута…
* * *
Музейный Центр "Наследие Москвы" состоял из четырёх залов. Первый посвящался ледниковому периоду, второй - дочукотской Московии, третий - первым чукотским поселенцам. А последний, конечно же, современной Москве.
В "ледниковом" зале литвины не задержались. Обогнув пластмассового мамонта, они поспешили дальше.
Во втором зале было просторно. Экспонатов - раз два и обчёлся. Московский народный костюм - мужской и женский. Лапти, картузы, кокошники, сарафаны… Потом - макет избы. С печкой, лавкой, столом. Утварь - деревянные ложки, тарелки. Орудия труда - примитивные, ржавые.
Из оружия были кистень, самострел и алебарда.
Вот и всё.
Гораздо богаче выглядел зал первопроходцев. Литвинов, однако, он не заинтересовал. Да и Вынтэнэ…
Главным украшением четвёртого зала был плакат: "Руки трудящихся преобразили некогда суровый край". На стенах - фотографии заводов, аэродромов и вокзалов. Ещё, правда, макет парохода, ходившего между Казанью и Тверью.
Вынтэнэ понравилась фотография тверского порта. Городок был маленький, даже меньше, чем Москва. Но вот река… Река зачаровывала…
- Нравится тебе изображение? - спросила Хрысьціна.
Она обняла девушку… и тут же отпустила. Её ладонь дотронулась до ладони Вынтэнэ.
Вынтэнэ посмотрела на литвинку.
Та улыбалась.
- Река Волга название носит.
- Я знаю… - сказала Вынтэнэ. - Просто фотка красивая.
- Желание твоё если, поехать на Тверь не тяжело.
- Я бы хотела… Но мы ведь летим в Белоозеро?
- Страшно нет. После возвращения времени хватает отведать Волгу.
- Знаешь, мне очень понравился Кремль, - сказала Вынтэнэ.
- Покажем другое ещё тоже, - пообещала литвинка.
Подошёл Вінцук.
- Молодые госпожи следовать не желают в обеденное место? - предложил он.
- Скажите, вы - муж и жена? - спросила Вынтэнэ.
- Свадьба нет, - ответил Вінцук.
- Есть мы любовница и любовник, - добавила Хрысьціна.
* * *
В вертолёте была страшная тряска. Литвины, казалось, привыкли к таким условиям. Они переговаривались и смотрели в окно. Вид и правда открывался изумительный. Внизу - сплошной лес. Кое-где блестят реки и озёра. Яранг нигде не видно. Да и вообще никаких следов человеческой деятельности. Всё здесь, как встарь…
Вынтэнэ было не до пейзажей. Ей было плохо. Уладзімір взял её за руку.
- Страшно нет, страшно нет ничего, - повторял он. - Прилетим скоро уже вовсе.
Он целовал девушку в щёку. Гладил по голове, словно ребёнка.
- Ну что ты, Уладзь, - сказала Вынтэнэ. - Со мною всё в порядке.
Она закрыла глаза.
- Прилетим уже почти, - слышала она. - Долгости нет совсем…
6. Глушковское сельское поселение
Потом было Белоозеро - стойбище на тысячу жителей. В центре ещё сохранились древние руины. Сложно сказать, что это была за яранга и для чего предназначалась. Но, видимо, что-то большое и важное. И, конечно же, дочукотского периода. Вынтэнэ сделала фотографии.
Долго задерживаться не пришлось. Вездеход повёз экспедицию в "деревню" Глушково. Оказалось, что "деревня" - вовсе не имя собственное. Это просто московитское слово, обозначающее "стойбище".
Глушковское сельское поселение насчитывало сотню человек. Главная улица называлась "Молодёжной". На бетонной яранге висела табличка: "Сельсовет". Сельсовет был обшарпанный, его не мешало бы покрасить.
- Вы, стало быть, из Литвы? - спросил старенький московит.
- Из Литвы, - ответил Уладзь. - Догадаться как Вы сумели?
- Я тут, однако, председатель, - пояснил дед. - Мне по чину полагается знать. Да и вся деревня уже знает. Пацаны-то, чай, разнесли вестинушку.
- А языком московским говорите Вы?
- Как не говорить-то? Гутарим помаленечку…
Уладзь перешёл на московское наречие.
Старик удивился.
- Да где же Вы так научились-то? - спросил он по-чукотски.
Уладзь снова заговорил по-московски. Председатель поколебался и перешёл на родной язык.
- С чужаками-приезжими на чукотском они общение поддерживают, - шепнула Хрысьціна Вынтэнэ. - Если даже приезжий московским говорит.
- А почему? - спросила анадырка.
- Стыд имеют ко своему наречию. Думают: используешь родной язык - значит дикарь, нечукча.
Вынтэнэ стало грустно.
- Неужели это мы их такими сделали? - произнесла она.
- Вины нет персонально от тебя…
Литвинка погладила её по-плечу.
* * *
Председатель забыл о комплексе неполноценности. Они с Уладзем беседовали по-московски. То спорили, то соглашались, то шутили. Вынтэнэ не понимала ни слова.
- О чём они? - то и дело спрашивала она Хрысьціну.
Та переводила медленно, с трудом подбирая чукотские слова.
Вынтэнэ поняла, что завтра - какой-то праздник, и что этнографам разрешили в нём поучаствовать.
Праздник назывался причудливо: "Красная Горка". Символизировал он, видимо, приход весны.
Председатель приглашал к себе в избу.
- Ночевание будет происходить там, - говорила Хрысьціна. - Еда вечером также в том строении.
- Изба-то у меня небольшая, - сказал председатель. - Да места всем хватит. В тесноте, да не в обиде.
Он объяснил, что женщинам отведут отдельную комнату. Мужчинам же - Уладзіміру и Вінцуку - придётся спать на полу, возле печки.