– Кастет, я много раз пробовал с ними поговорить, поверь, – признался Сотников. – Если ты не помнишь, то даже у моего терминала отсутствует возможность задать какой-либо корректный вопрос, на той стороне принимаются лишь определённые команды, строго соответствующие заданной ими же ситуации.
– А если обыкновенную маляву загнать? – поинтересовался Мишган.
– Умный ты какой! В начальники пора выдвигать, подумаю, – отозвался Главный, заставив Мишку замереть от страха после такого предложения. – Пробовал, Гоблин, и неоднократно. Семь раз бумаги писал по разным вопросам и складывал на рабочую панель канала. Один раз записка даже исчезла!
– И что?
– Да ничего существенного. Никакого отклика не получил, как и реакции. Ни сразу, ни впоследствии. Так что давайте отпустим эти надежды на волю, и будем работать в заданных рамках и правилах… Основная часть закончена, закрываю обсуждение, излишняя конкретика нам сейчас не нужна, остальное – в рабочем порядке. Вопросы остались? Если нет, начинаем заслушивать экспертов, после чего идём в подвалы. Игорь! Предупреди Феоктистова! Надо познакомить вас со стартовой панелью, вдруг она от радости зелёным засветится…
Гольдбрейх по-ученически поднял руку. Встал снова, и не в контру предложению Сотникова сидеть, а от искреннего волнения, как начали делать и другие.
– Ребята… Поймите вот что. То, что вы называете ништяком, а в данном случае Большим Ништяком, – всего лишь материальный ресурс. Он, несомненно, интересен, важен и желателен. Однако не это является основной задачей группы. Основное – наблюдение! Вдумчивое, детальное и дотошное, доведённое до самостоятельной финальной оценки происходящего на планете Земля. Как и то, где, собственно, старая Земля находится… Платформа-5 занимает привычную землянам точку в космическом пространстве, это бесспорно. Где же стоит наша колыбель? Либо она перемещена в некий космический отстойник, либо вы попадаете в другое время-пространство, как говорят, в другую реальность. Эти данные станут не просто важными для всех нас, а жизненно важными! Привезите из командировки точную информацию – это приоритет! Информация прояснит картину для всех нас, живущих на Платформе… Хотя полная информация, несомненно, попадёт в разряд стратегической и, следовательно, секретной, я прав?
Сотников кивнул, шериф с начпогранслужбы, сидящие почти рядом, как я успел отметить, тоже.
– Приглашённые эксперты, прошу. Кто? Вотяков, хорошо.
Так как Юрка сидел в самом углу, то он вынужден был подойти к столу, где и остался стоять, хотя свободные места у столешницы были.
– Садись.
– Ага, спасибо… Значит, так. О средствах связи и прочей электронике. Нашей службой практически подготовлен необходимый комплект устройств, остались мелочи, кое-что нужно перепрошить, вкачать софт, и так далее. Что туда входит. Две носимые тактические рации, модели новые, мощные, ограниченно пригодятся и при возвращении, на случай возникновения непрогнозируемой точки выхода на Платформу. Есть всечастотный сканер и функция аварийной кнопки, когда в эфир уходит импульс повышенной мощности, по которому наша служба сможет вас засечь и передать информацию по профилю. Батарею такой импульс садит конкретно, учтите… С момента старта служба будет работать в усиленном режиме на трёх базовых станциях, включая Донжон, так что не волнуйтесь, не прошляпим… Дальше. В комплект входит компактный навигатор GPS-Глонасс. Включив его сразу по прибытию, вы определите, висят ли на орбите спутники, что даст понимание по ситуации с глобальными системами связи. Планшет с картами и справкой. Кроме того, у вас будет сотовый телефон, опять же для диагностических целей. Обязательно радиометр, то есть счётчик Гейгера… Ну вот как-то так. Всё у меня пока.
– Есть вопрос! – заволновался Демченко. – Как сотовый включится в сеть? Всех абонентов давно отключили.
– Не всех, – негромко заявил с места Уксусников. – Далеко не всех, Сергей. Я реквизировал три симки МТС у потеряшек, прибывших на прошлой неделе, карточки с деньгами на счету, подключены до сих пор, а как же… Конечно, если они попадут в настоящее время.
– Извините, не подумал, – смутился Демон, садясь.
– Комсталк?
– Всё ясно, командир, – ответил я. – Дальше в рабочем.
– Следующий эксперт. Прошу, капитан.
Поднялся Фокин. Он был краток.
– На заставах в ожидании информации от радиослужбы будут круглосуточно дежурить пять мангрупп с техникой, в том числе водно-моторной. На время операции катер "Стерегущий" будет переведён в Берлин, для увеличения дальности вероятного плеча. Кроме того, в удаленных посёлках из добровольцев заранее сформированы поисковые звенья, пока без объяснения конкретной задачи. Авиация наготове. Один самолёт останется здесь, второй перегонят на ВПП Санта-Барбара, на случай, если вы угодите в район Болот либо в леса юго-западней Плохого леса. Хамис уже подготовил запас авиатоплива. Цель: снять вас либо сбросить оперативно необходимое.
Вопросов к пограничнику не было.
– Владимир Викторович, что у вас?
Коломийцев поднялся спокойно, степенно, основательно прокашлялся. Не торопится дед, наслаждается заслуженным вниманием.
– Мальчики, флот вас в беде не оставит, примчимся, что тут говорить зря… Я это, о другом хочу сказать, значится. Мы тут с Корнеевым подумали мальца, чем вам помочь без болтовни… "Нерпа" вверх по Волге ходила, а "Дункан" по Гангу отработал, ну и цыганята наши помогли, как без них, да… Вот вам подробная карта, там нанесены места захоронок, всего по рекам заховано шесть лодок с потребными припасами и кое-каким снаряжением. Спрятаны все одинаково, затянуты брезентом, стоят в кустах, найдёте легко, коли прижмёт. Вёсла внутри. И бог вам в помощь, ребятки. Не бойтесь никого, пусть нас боятся! Закончил я, Главный.
– Спасибо вам, Владимир Викторович! – поблагодарил его Сотников, поднимаясь. – Всё, товарищи, хватит совещаться, пойдём в подвал.
– Алексей Александрович, мне в Медцентр надо, у самой совещание вот-вот начнётся, – торопливо заявила Зенгер.
– Конечно, конечно, Маргарита Эдуардовна, чего вам в подземелье лезть… Мужики, за мной!
Все встали. Пойдём, посмотрим на чертоги Смотрящих, где находится этот космодром. Потом к Демченко, оценивать "спецкомплект". Далее в Медцентр, чем быстрей уколемся, тем лучше… Потом легенды уточнить: документы, история, информация о событиях и реалиях за время отсутствия на земле. И всё заучить. Правда, арестовывать мы себя всё равно не дадим. Слишком высока цена миссии.
Думаю, дня три провозимся.
* * *
Феоктистов ожидал нас перед входом в подвалы.
Мы не успели с ним пожамкаться, после первого совещания капитана срочно выдернули в диспетчерскую, промчался мимо, словно вихрь. Теперь он первым делом шагнул к нам, протянул руку. Я обречённо вытянул правую.
В темноту входа нырнули целой делегацией: Сотников шёл по-хозяйски, в числе первых, явно хорошо зная маршрут. По длинной и крутой каменной лестнице, подсвеченной по бокам фонарями в проволочных решётках, застучали каблуки. Спускаясь, мне несложно было представлять проходивших по этим ступенькам разгоряченных дракой воинов Карла Великого, после взятия крепости спешивших вскрыть винные погреба.
Сбоку на каменной кладке подземелья мелькнула надпись на пристрелянной дюбелями прямоугольной табличке со стрелочкой: "Генераторная N2". Ага, помню! Вот тут мужики пролом сделали… Тёмная арка в боковой стене – вокруг ней всё и завертелось. Сейчас уже не страшная, окультуренная. Тесновато, конечно. Правда, грузы этим путём не транспортируют, для этого у арсенальцев грузовой лифт имеется.
Всё тянулась и тянулась старинная тёмно-красная кирпичная кладка ровных стен, хорошая тут глубина… Вот и первый зал! Освещён отлично. Потолок с шестью куполами, по три в ряд, Сотников говорит, что в Грановитой палате Кремля такой же. Две мощные каменные колонны, поддерживают тяжёлый свод. Где-то тут мы с Гоблином конкретно напугали мирных производственников, они нам чуть морду не набили! А чё, нормальный солдатский юмор, встряхнули обывателя, настроение создали!
Ныне большое прямоугольное помещение площадью восемнадцать на двадцать пять метров обжито, здесь вовсю работают люди Грубера. Правда, конкретно сейчас все работники остановились, с изумлением разглядывая втянувшуюся в подземный цех представительную делегацию. От вытянутого вдоль правой стены лотка-резервуара волжская водица по трубам уходит куда-то дальше. На стенах – пучки кабелей в скобах.
Впереди раздался окрик часового и последующий за ним отклик капитана
Во втором зале никого не было. Четыре станка замерли на бетонных фундаментах, ожидая возвращения временно изгнанных по соображениям госсекретности хозяев. Кругом верстаки, стенды, трансформаторы и преобразователи, трубы подвода воды, много стеллажей, как вдоль стен, так и между станками. На стенах – телефонные аппараты внутренней и внешней связи. Стеклом огорожено помещение лабораторий.
– Видишь, что творится? – шепнул мне Ганс, включая основной рубильник. – А Дугин каждую планёрку мне про план говорит.
Когда-то мы нашли здесь восемнадцать гладкоствольных орудий былых времён. И целый курган ядер к ним. Эти пушки в музей не попали, все стоят по дальним посёлкам и фортам, службу несут.
Боковая дверь, ведущая в восходящий ствол, была закрыта на висячий замок, грузовой лифт тоже остановлен. Третий, последний зал, чуть поменьше второго, тоже был пуст. Жутковато было смотреть на замершее в вынужденном простое оборудование. Ничего себе в "Ареснале" производство развернули! Солидно.
– Сюда подходите! – издалека крикнул Сотников.
Мы с Гобом прошли дальше и сразу увидели новую дверь, которой раньше не было. Закрыта новенькой стальной плитой, краска совсем свежая. Возле двери несли службу двое часовых второго поста, рядом стоял Феоктистов, на время снявший караул.
– Открывайте, чего тянете.
– Есть, Алексей Александрович, – капитан принял у часовых массивный ключ, вытащил свой и быстро открыл два массивных замка.
Да, процедуры почти как у ракетчиков.
– Парни, заходите первыми, ваше оборудование, – предложил Главный.
Мы медлить не стали, протиснувшись внутрь освещённого помещения практически одновременно. Следом зашли Сотников с Демченко, чуть позже – Дугин с Грубером.
Круглая стартовая панель… Новьё! Этот материал поцарапать нельзя, все знают, и всё равно я почувствовал – изделие свежее.
– Монитор совсем маленький, – пробормотал Сомов, внимательно разглядывая крошечный планшет, вмоноличенный в низкую тумбу. Никакого стула рядом, тут работать не придётся, набрал да и погнали.
– Впечатляет? – спросил Серёга.
– До костей! – подтвердил я, присаживаясь. – Ну, здравствуй, дорогая. Ты уж нас не подведи под монастырь, отвези бережно и по адресу.
Мишка тоже присел рядом. Не сговариваясь, протянули руки к панели и тут же отдёрнули, смущённо переглянувшись – вот лажа, опытные сталкеры, а готовы сунуть пальчик в розетку, как дети несмышлёные! Сбоку прозвучали короткие смешки и снисходительный голос Сотникова:
– Трогайте, трогайте, не бойтесь! Пока код не введёте, никто никуда не поедет.
Мы положили руки на панель, твёрдая поверхность чуть вздрогнула в отклике, и в этот момент мне показалось, что круг еле заметно замерцал зовущим зелёным светом.
Путь открыт, пора ехать. Лиха беда начало, глядишь, Смотрящие ещё не раз дадут смотаться… Если сами захотим лезть в гипотетическое пекло. Разведывать надо. Три дня подготовки, не больше, – и вперёд.
На Большое Сталкерское Дело.
Глава 4
Начало.
Зона высадки. Первые впечатления.
Кратковременное отключение сознания всё же было.
Даже не отключение, а резкий бросок в темноту, провал на один миг, антивспышка. Настолько короткая, что мышцы напряжённые ног не успели обрадоваться вольнице – колени не подогнулись. Не подогнулись, но задрожали. А ведь ждали этого, настраивались! В глазах от центра к периферии быстро расходилась чуть зернистая серая муть. Моргнул раз, другой – чисто, вижу.
– Норма внутря, – произнёс рядом хриплый голос.
– Ага, – ответил я, доставая счётчик Гейгера. – Таймеры.
Живы. Стоим. Приехали. Наручные часы по команде начали обратный отсчёт.
Тихо. Прохладно. Влажно. Свет есть, но его мало. Мы замерли на чёрном круге панели переноса, словно две статуи. Нагруженные и напряжённые. И неподвижные, таков был уговор, торопиться не надо – все сенсоры организма работают, как бешеные, собирая первые данные для настройки внутренней системы жизнеобеспечения.
Так, ребята, это не сарай, это дом.
Заброшенный дом с разобранной внутрянкой. Не жилой, похоже, здесь размещалось заведение или учреждение. На стенах – остатки паскудного вида современной облицовки, под которой проглядывает куда как более старая фактура кладки стен. Строение, скорее всего, двухэтажное – половины перекрытий нет. Может, дом и повыше будет, с этой точки не понять. Печь целая, да не печь, а огромный камин, правда, позже перестроенный, осовремененный. Небольшое здание в плане представляет собой крест. Два входа. Обкаркасили помещение не так уж и давно.
– Россия, – констатировал Гоблин.
Не факт. Хотя чуйка говорит то же самое. Я не архитектор и не ценитель старины, далеко не краевед и не музейный работник, откуда мне знать особые примеры родного кирпичного зодчества? И всё равно отчего-то сразу чувствуешь родное.
Запах сыроватый, чуть затхлый, не больше. Так пахнет плесень в старых подвалах. Гнили не чувствую, трупного смрада тоже. При разложении живой плоти происходит выделение гнилостных газов, в состав которых входят меркаптан, метан, аммиак и углекислый газ. Специфический запах разложения объясняется присутствием именно меркаптана.
Есть дымные нотки пожара. Точнее, пожарища, свежий дым пахнет совсем иначе.
Страшно? Страшно, ребята. Кстати, а что нам дядька Гейгер говорит? Посмотрел. Радиационный фон обычный, господи, как же это хорошо! Вариант "Сразу скачем назад", похоже, отпадает.
– Гоб, не щёлкает.
– Принял, командир. Ух, поссать бы… Поджало что-то. Спрыгиваем?
– Ну да, ты же перед стартом не мог сходить!
– Неожиданно поджало, Костя, сам удивляюсь! Ну чё?
Это точно первый этаж? Почти точно, ходов вниз не видно. Если так, то окна первого этажа заколочены, почти все. Дневной свет проникает через оконные проёмы второго, в которых вовсе нет рам. Через них видна несколько блеклая зелень высоких деревьев и серое земное небо, точнее – серый фон, ни высоту облачности нельзя определить, ни тип облаков. Хорошо, если тут будут облака, обычные, мрачные, дождевые. Плохо – если серый фон, размытый в высоте, абстрактный, призрачный. Совсем плохо, если красноватый. Именно так, несколько мутно, выразился профессор в одном из напутствий. А их мы наслушались за три последних дня бесконечных нервотрёпок… Мама не горюй!
Рядом с круглой панелью на большом фрагменте земляного пола, обнажившегося после воровской разборки деревянного настила, стоят большие деревянные ящики штабелем, на вид пустые. Кто-то тару собрал, да не вывез. В России такие ящики бесхозными не валяются: несколько штук набрал, и можно построить стену сарая. Имеющихся хватит не на стену, а на целую сарайку. Рядом лежат ещё какие-то дрова. Вдоль одной из стен стоит какое-то сломанное оборудование, похоже, торговое… Парочка офисных столов, и в тоже время несколько барных стульев. Ресторан тут был, что ли?
Интересно: припорошённый пылью и растительным мусором трёхметровый чёрный монолит на полу, установленный Смотрящими совсем недавно, среди этой разрухи смотрится вполне органично, словно фундамент какого-то оборудования.
– Тихо сходим, медленно. Давай опустошайся быстрей, и садимся, слушаем.
Медики так велели, строго-настрого. Неизвестно, как отреагирует организм на перенос, Потому надо этой возможной реакции дождаться, осторожно, без азарта. Если она будет, конечно, реакция эта. Заструилось в стороне! Ничегосик себе насосик! Он что, сутки по малой нужде не ходил? Вот трахома, так ведь и меня, оказывается, подпирает, что за фокусы, я-то точно всё предусмотрел, процедуру перед стартом выполнил! Вот она, реакция номер один: ураганный всплеск обмена веществ, организм напрягался не на шутку. Наконец, мы сели, спиной к спине, видим всё пространство. Лицо горит, сука… А ведь прохладно вокруг, даже холодно! Снял с руки японские часы с метеостанцией: альтиметр, термометр, барограф пишет суточный график давления, каждые два часа – отметка. Положил часы на деревяшку, пусть датчик остынет, схватит правду.
– Слушаем, – шепнул я.
Тихо, как в склепе.
Только не вздумайте сразу поверить тишине в такой ситуации – это обманка, абсолютной тишины в живом мире не бывает. Чтобы даже новичку начать слышать очень слабый звуковой фон, нужно просто посидеть в такой тиши не менее десяти минут. Не шевелясь. При хорошей тренировке и умении концентрироваться начинаешь слышать почти сразу. На такое способны лишь подготовленные люди, опытные охотники, например, привыкшие сидеть в засаде. Тихо посидишь, напрягая ухи – всё начинаешь слышать! Фокус в том, что нужно реально успокоиться, иначе пульс и звон в ушах всё заглушат.
В ушах не звенит, не щелкает, перепада давления на перегоне не было. Пульс чуть учащённый. А мы его успокоим… Вдох-выдох… Вот так.
Птицы. Вороны. Далеко.
Я поднял левую руку и плавно покачал кистью, словно крылом, Мишка согласно моргнул. О! А это собачка, тут и напрягаться не надо! Тоже далеко, но лай на то и есть лай – чтобы слышали, враги. Послышался слабый цокотанье-щёлканье какого-то зверька, скорее всего, это белка. Хорошо, звери и птицы на поверхности есть. А люди? Людей пока не слышно, как и техники людской. Даже вдалеке ничего не жужжит.
Действуем строго по плану. Так, включаю сотовый, старенькую "Нокию" с очень мощным приёмником и ёмким аккумулятором. Планшет пока не нужен. Свою рацию – на сканирование по всем диапазонам, навигатор GPS-ГЛОНАСС на прогрев, хай его ищет спутники.
Через шесть минут я решил, что хватит, замёрзнем, пора утепляться.
– Оружие и утепляемся.
Мы по очереди вскрыли рюкзаки, быстро достали куртки, надели – вот так оно лучше будет! Теперь тёплые носки, вкладыши пихать пока не стоит – полю пять на термометре, не фатал. Прогрелось. Скорее всего, ночью было около ноля, ребята, и это плохо. Если на Земле сейчас, как и на Платформе, начало мая, и Чёрное море действительно рядом, то Большая Задница на него точно присела. Где перчатки любимые? Вот они, перчаточки мои… Краги это конечно, удобно и красиво, только при ноле с голыми пальцами много не наработаешь, теряется чувствительность. Повыпендриваешься немного, и артрит обеспечен. Кроме того, краги это ещё и понтово. Нам понты не нужны, мы сейчас типа охотники и рыболовы, возвращаемся с поля до хаты. Никакого камуфляжа, одежда, хоть и полевая, но гражданская, тёмно-зелёная. Дорогая, кстати.
Через несколько минут мы разошлись по помещению.
Дом был похож на старинный особняк, в наши дни приспособленный для коммерческих нужд – это первое, что просится на ум. Наверное, постройка середины двадцатого века, в моём родном Городце подобных немало. Неужели Городец?!
– Гоб, это что, Нижний?