- Что не велено? - не замедлила возмутиться "высокопоставленная" физиономия. - Тебе рождаться было не велено, а ты еще тут палками размахиваешь!
- Я - посланник его святейшего величества, пресвитера Иоанна, - гневно напомнил Камдил. - Никто не имеет права удерживать меня или кого-либо из членов посольства.
Сержант, командовавший стражей в воротах, недобро посмотрел на Лиса и стал оправдываться:
- Ваша милость, я же человек маленький. Мне приказано не выпускать вот этого парня и, стало быть, вас. Герцогу - ему-то видней, что да как. А я только…
Он хотел развить мысль, но в этот миг из-за спины Камдила к стражникам шагом подъехал Кристоф де Буасьер, со вздохом ухватил алебарды чуть ниже топорков и дал шпоры коню.
- А ну, стой! - заорал сержант, глядя, как могучий конь галопом уносит оруженосца из-под арки ворот, как тянутся за ним, скользя на подошвах, стражники, пытающиеся вернуть свое оружие.
- Мост поднимай! Не выпускать!
Это была тщетная предосторожность. Конь юного де Буасьера уже перелетел через мост, после чего сын герцогского лесничего резко повернул, и стражники, подчиняясь неведомому им еще закону инерции, полетели в ров. Сержант оглянулся и завопил какому-то ретивому лучнику:
- Не стрелять! Руки обрублю! Живьем брать!
- Лови! Лови! - заорал Лис, пуская коня с места в карьер.
Через секунду высокое посольство пресвитера Иоанна мчало по дороге в сторону маячившего вдали леса.
- Сейчас они опомнятся и снарядят погоню, - констатировал Вальдар.
- Да ладно! Шо нам их погоня? Вечером к закрытию ворот приедем, сделаешь протокольную рожу и заявишь протест герцогу против ущемлений и прочей экстерриториальности.
- Я-то заявлю. Но полагаю, об экстерриториальности Жан Бесстрашный еще понятия не имеет. А вот ущемление наверняка его палач делает безукоризненно.
- Не впервой, прорвемся. Возвращаться-то по-любому надо. В гостинице много чего полезного осталось.
Дорога скрылась в лесу. Всадники, горяча коней, влетели под густую сень деревьев, промчали ярдов пятьсот, пока не осознали, что Кристофа впереди нет.
- Что еще за новости? - Камдил натянул поводья. - Куда делся этот самобытный талант?
- Уже умотал куда-то. Не знаю, как ты, я никаких боковых тропинок не видел. Наш мальчик, конечно, полон вдохновения, как сало калориями, но кобыла у него - не Пегас, летать не может.
Словно подслушав эту тираду, из леса на дорогу неспешно выбрела буланая лошадь Кристофа.
- М-да, - подтвердил Вальдар. - Не Пегас. Давай-ка посмотрим, что там у парня случилось.
Они спешились и повели коней в поводу через придорожные кусты. Верная кобылка де Буасьера мягко потрусила в лес, как будто только и ждала, когда Камдил с Лисом увяжутся за ней.
- Никаких следов, - удивленно констатировал Лис. - Если наш Леонардо недовинченный не сигал с ветки на ветку, шо тот Маугли от бандерлогов, то вариант с конем, кажись, не сработал.
- Даже если он прыгал с ветки на ветку, - глядя на идущую впереди лошадь, озадаченно проговорил рыцарь, - далеко упрыгать он не мог. Времени-то с его исчезновения прошло - всего ничего.
Между тем лошадь остановилась и оглянулась, точно недоумевая, почему ее преследователи отвлекаются от погони.
- Она нас куда-то ведет. - Лис взъерошил пятерней волосы.
- Что ж, последуем за ней, - ответил Камдил и прислушался. Со стороны дороги ветер донес рык потревоженного медведя. За ним послышалось испуганное ржание, людские крики.
- Похоже, медведь.
- Кажется, это наши преследователи среди местной флоры наткнулись на голодную фауну.
Они шли за буланой кобылкой еще около часа, пока не оказались на широкой поляне с огромным раскидистым дубом.
- На мухоморье дуб зеленый, - сбивая носком сапога красную в белый горошек шапку гриба, объявил Лис.
Сбитый головной убор, если предположить, что у грибов есть голова, отлетел ярда на три, затем развернулся в воздухе и стремительно возвратился на место.
- Во, блин! Мы его еще даже не курили, а уже так плющит. Капитан, ты видел?!
- Я и сейчас вижу, - очень медленно, разве что не по слогам произнес Камдил. - Сережа, ты не туда смотришь.
- Куда не туда?! Здесь у грибов такое самосохранение…
- Лис, ты на дерево погляди.
- Шо, златая цепь на дубе том?
- Почти…
Спутник вельможного посланца отвлекся от созерцания гриба и обомлел. На месте, где только что, расстилая по зеленой траве могучие корни, рос величественный дуб, стояла, окруженная рвом и палисадом, башня под зеленой крышей.
- Капитан, если это сторожка местной бабы-яги, то, надо сказать, евроремонт тут сделали первоклассный.
- Мост опущен, ворота открыты, - удивленно рассматривая невесть откуда взявшееся строение, констатировал Вальдар. - Похоже, нас здесь ждут.
- Ждут, - подтвердило ни к селу ни к городу образовавшееся эхо.
- Маманя дорогая! - Лис упер руки в боки. - Шо ж эти маги никак не могут обойтись без спецэффектов? Мессир рыцарь, ты как думаешь, это у твоего оруженосца близкое знакомство с тутошними волшебными короедами, или у лошади тепловой удар?
- Бог весть, - признался Камдил. - Работаем как обычно. Я иду, ты меня страхуешь. Очень хочется верить, что тут обитает молодая и красивая прапрапра…
- Ясно-ясно. Действуем.
Камдил положил руку на крестовину меча. Подошел к одиноко стоящей башне, потрогал ворота, медленно заглянул, осмотрелся и пошел дальше. Ворота тихо затворились, но света, пробивавшегося через бойницы, вполне хватало, чтобы разглядеть лестницу.
- Ядрен батон, - ошарашенно выдохнул Лис.
Ничуть не смущаясь его присутствием, башня растаяла, а на ее месте вновь красовался тысячелетний дуб.
- Капитан, ты меня слышишь?
- Ничего себе, засада. - Сергей потянулся за притороченным к седлу топором.
- Не надо, - послышался за спиной звучный голос Кристофа. - Он скоро выйдет.
Девушка сидела на высоком резном троне одна в круглой зале. Свечи в бронзовых канделябрах зыбким пламенем освещали ее тонкое горделивое лицо. Зеленые глаза, опушенные длинными ресницами, глядели изучающе. Зеленым было и длинное, затканное золотыми лилиями платье незнакомки.
- Ты - Вальдар из рода Камдилов? - убирая золотистый локон со лба, произнесла красавица.
- Да, сударыня, - поклонился рыцарь. - Я был бы весьма благодарен, если бы и вы назвали свое имя.
Девушка улыбнулась с некоторым превосходством:
- Я - Мелюзина, дочь Ардуинари. Думаю, рыцарь, ты знаешь, почему я пригласила именно тебя.
- Представления не имею.
Взгляд девицы выразил удивление.
- У меня нет ни времени, ни желания допытываться, говоришь ли ты правду. В любом случае я знаю: ты прибыл в наши края, дабы остановить страшную угрозу, идущую с востока.
- Это верно. Но, увы, пока что задуманное мне не слишком удается.
- Это должно удаться, Вальдар из рода Камдилов. Пояс Береники треснул. Даже в наших краях, за сотни лье от его границ появляются те, кому быть здесь, - она обвела рукой свое убежище, - запрещено от века. Вчера совсем недалеко отсюда мои подданные уничтожили гули. Никогда со времен смерти Геллы эти мерзкие твари не проникали так далеко. А у самого пояса последние месяцы они просто кишмя кишат.
- Гули, если не ошибаюсь, - начал Камдил, - это такое существо… Синдбад-мореход повествует о нем. Он писал, что причалил к некоему острову и едва спешился, на плечи ему вскочил странного вида человек, который гонял его несколько дней, моря голодом, пришпоривая босыми пятками…
Мелюзину передернуло.
- Да, речь в этой повести о нем. О мелком, гнусном, злобном гули. Но они бывают не только мелкими, Вальдар из рода Камдилов. Я знаю, что ты и те, кто пришел с тобой, могут победить. От берега Моря Мрака и до пояса Береники, от южных отрогов Гипербореи и до побережья Срединного моря мне подвластен весь малый народец. Я помогу тебе, но только помогу. Вы, люди, изгнали меня из своего круга, и я не стану решать за вас и облегчать вашу участь.
Она поднялась, сделала шаг, и длинный шлейф платья заструился, точно потек, за ней.
- Кристоф всегда знает, где найти меня. - Мелюзина хлопнула в ладоши. Зала стремительно закружилась, превращаясь в винтовую лестницу, а в голове буквально взорвался голос Лиса:
- Вальдар, ты там жив? Что случилось? Куда ты пропал?
- Все в порядке. Я возвращаюсь.
- Не, ну, капитан, ты даешь, - возмущался Лис. - Я так понимаю, мальчик, - он ткнул в оруженосца, - не обманул. Прапрапра действительно молода и хороша собой. Чем, скажи, вы там занимались столько часов кряду? Только не вешай мне лапшу на уши, что вы участвовали в коллоквиуме на международные темы.
- Прапрапра Кристофа - не кто-нибудь, а сама Мелюзина.
- Фея Мелюзина? Это та, со змеиным хвостом и крыльями, как у летучей мыши?
- Только по субботам, - нахмурился за родственницу де Буасьер.
- Не суетись, приятель. Хвост так хвост. Мы с твоим добрым рыцарем и не такое встречали. Так шо сказала прародительница Лузиньянов?
- Честно говоря, я не все понял. Она говорила о проблемах с каким-то поясом Береники. О том, что в последнее время появилось много нечисти. Рассказала, что где-то поблизости словили гули.
- Это которые гули-гули или которые из Синдбада-морехода?
- Второе. И обещала всемерную помощь своих подданных. - Камдил замялся.
- Шо, неужели в борьбе за дело коммунистической партии?
- Это вряд ли. Но в борьбе против общего врага.
- Офигеть. Ладно, капитан. Все замечательно, но уже темнеет. Я бы сказал, что к закрытию ворот мы однозначно не успеваем. Кристоф, твоя прапрапра не сдаст нам на ночь три койкоместа в дубе том?
- Не, - замотал головой смущенный детина. - Но тут неподалеку постоялый двор есть. "Медвежий угол" называется.
- Были мы в том углу. Там слой пыли без хорошего размаха топором не прорубишь.
- Это прежде было. В канун дня святого Урсуса. А сейчас там хорошо.
- Ладно, делать нечего, - подытожил Камдил. - Ночевать где-то надо.
* * *
Юный де Буасьер оказался прав. Постоялый двор, еще совсем недавно оглушительно пустой, сейчас был переполнен народом. Хозяин приюта уставших путников, заметив подъезжающих, выскочил навстречу, размахивая перед собой руками:
- Господа, не гневайтесь, умоляю вас. Ни одного местечка, просто ни одного.
Судя по количеству возов за изгородью и суетящихся вокруг них слуг в расшитых ливреях, хозяин не лукавил.
- Как это нет! - возмущенно проговорил Кристоф. - У тебя нет мест для меня и моих друзей? Ты что же, наглец, спятил?
Кристоф де Буасьер выехал вперед, грудью коня наезжая на трактирщика.
- О, молодой господин, - хозяин постоялого двора сложился в поклоне, как перочинный нож, - простите, я не разглядел.
- Лучшие номера, лучшее, что есть у тебя в погребах…
- Ваша честь, помилосердствуйте. Лучший номер… - Он замялся.
- Ну, что еще?
- Там их высокопреосвященства играют в карты.
Глава 9
"Случайность - внезапно наступившая неизбежность".
Исаак Ньютон
Над толпой, заполнившей ратушную площадь, звучал крик судебного пристава:
- …Таким образом, рыцарь Герхард фон Шредингер при многих свидетелях поклялся на Библии, что он не брал в долг и не принимал в уплату за его заклад сто пятьдесят марок серебром, о которых говорит истец. Он также обвиняет Ульриха из Гнейзенау в том, что последний коварно подделал его расписку, дабы завладеть имуществом ответчика. Поскольку истец также прилюдно громогласно присягнул на святом писании, что слова его обвинения истинны, суд вольного города Бремена постановил за отсутствием улик и взаимным обвинением сторон передать это дело правосудию господнему. Пусть же кампеон, защитник слова истца, и ответчик сойдутся здесь на ристалище и Божьим судом укажут, на чьей стороне правота.
Народ одобрительно загудел и, возбужденно переговариваясь, стал наваливаться на внешнее ограждение ристалища. Стражники древками алебард оттеснили зевак, делая грозные лица и беззлобно поругиваясь.
- …Суд постановил избрать оружием для поединщиков кулачные щиты, палицы и кинжалы.
Судебный пристав подал знак трубачам на балконе ратуши, и те немедля грянули сигнал начала судебного поединка.
- А ну отойди! Куда ты прешь?! - Один из стражников выдвинул перед собой древко алебарды, оттесняя от ограды хорошо одетого гиганта с мечом на боку. Тот перехватил древко и не спеша поднял его вместе с болтающимся стражником над собой.
- Нишкни. - Гигант опустил алебарду.
Толпа взорвалась хохотом, наблюдая, как поднимается распластавшийся на земле стражник. Между тем поединщики вышли на ристалище, и зеваки, тут же забыв о неведомом силаче и его жертве, устремили любопытствующие взгляды на восьмиугольник, обнесенный деревянной оградой.
- Который из них наш? - обратился к гиганту человек в ученой мантии с чернильницей и связкой перьев на поясе. - Тот, бородатый, или этот, который улыбается?
- Который улыбается.
- Бородатый покрупнее будет. Этот как-то так себе.
- А вот увидишь.
Подошедший к ристалищу судебный пристав спросил представителя истца и ответчика, не желают ли они сознаться в неправоте и решить дело миром, и, получив в ответ единодушное "не желаю", дал команду. Стоящие на ристалище стражники подняли алебарды и быстро отскочили за изгородь, чтобы не мешать поединщикам. И сделали это вовремя. Бородатый, тот, который больше понравился магистру Вигбольду, размахивал палицей, готовясь вбить голову противника куда-нибудь в область желудка.
Дзынь! - булава ударилась о выпуклый умбон кулачного щита и пролетела мимо. И Герхард фон Шредингер устремился вслед за ней.
- Э-эй, - все так же улыбаясь, позвал Ян с Троцнова. - Ты куда? Я здесь.
Взбешенный немец развернулся, нанося удар наотмашь. Еще одно короткое движение, поворот щита… Палица германца уткнулась в землю, сверкающий на солнце умбон врезался в челюсть бородача, отбрасывая его шага на три. Толпа вновь захохотала, заулюлюкала, приветствуя ловкого поединщика.
- А парень, того. Вполне. - Магистр Вигбольд поднял вверх большой палец.
- Бьюсь об заклад, это только начало.
Наследник тевтонской ярости замотал головой, восстанавливая четкость расплывшегося пейзажа, и вновь ринулся на богемца, пытаясь щитом остановить щит и булавой подсечь его колени. Но каким-то чудом юркий кампеон исчез с линии атаки, зацепил кромкой своего щита щит противника, дернул на себя и в следующий миг вновь обрушил умбон на челюсть фон Шредингера.
- Кости святого Фомы! Да он над ним издевается! - поразился ученый муж.
- Конечно, - подтвердил барон де Катенвиль. - Это иллюстрация на тему: если ударят тебя по правой щеке, подставь левую.
- Теперь я понимаю, зачем вам нужен этот парень.
- О нет! Если бы только в этом были его дарования, он мог бы спокойно продолжать искать себе на голову приключений по всей Европе.
Между тем публичное глумление над ответчиком продолжалось. Он вновь, хотя и с меньшим задором, бросился на Яна Жижку. Тот принял удар на щит, подцепил носком одну ногу противника, ткнул пяткой во внутреннюю часть бедра опорной ноги. Фон Шредингер попытался уцепиться за воздух, но без особого успеха. Еще секунда, и богемец оказался сидящим на груди поверженного.
Его кинжал уткнулся в горло ответчика.
- Где деньги, которые ты взял у мастера Ульриха?
- Сдаюсь, - прохрипел опозоренный рыцарь. - Все отдам.
- Заметь, - Дюнуар воздел к небу указательный палец, - первый раз Ян Жижка пустил в ход оружие. Этого Шредингера он сделал одним щитом. Ну и ногами.
- Да, верно. И что же?
- А то, почтеннейший магистр, что этот поединок не столько решает проблемы Яна, сколько создает их.
- Каким это таким образом?
- Довольно печальным для храброго поединщика, однако, хочется верить, удачным для нас. Обрати внимание на во-он ту группу вооруженных мужчин в кожаных гамбизонах.
- На шее у каждого золотая цепь со львом святого Марка? Уже обратил. Должно быть, какие-то знатные венецианцы. В прежние времена я бы с ними поговорил накоротке.
- Упаси тебя бог, магистр Вигбольд, от таких разговоров. Ты мне еще нужен живой. А потому собери-ка лучше тех ребят, которых ты навербовал для своей каракки. Пусть все они при оружии будут поблизости. Когда понадобится, я свистну.
- Вот оно как? Что ж, я сейчас.
- Быстрее, друг мой. Как можно быстрее.
Между тем толпа валила поздравить успешного бойца. Его хлопали по плечам, жали руки, совали какие-то калачи и кружки с пивом. Вокруг слышались речи:
- Мастер Ян! Мастер Ян, у меня тут есть одно дельце. Я хорошо заплачу.
- Не слушайте его! Вот у меня…
- А ну-ка! Ну-ка, расступитесь.
Через людское море, сопровождаемый несколькими слугами, продвигался сгорбленный годами седовласый купец в бархатном, отороченном мехом длинном, не по погоде жарком одеянии.
- Никогда в жизни не видел лучшей схватки, господин рыцарь, - обнимая Яна Жижку, проговорил торговец. - Это был восхитительный бой. Вот. Держите. Здесь двадцать марок, как мы и договаривались. А вот еще пять от меня за великолепное зрелище.
Рыцарь принял мешочек с монетами и, улыбаясь, подбросил его в руке:
- Я не пересчитываю.
- Не стоит даже трудиться. Я хочу сделать вам хорошее предложение, почтеннейший Ян с Троцнова. У меня есть внучатые племянники. Трое. Молодые парни. Если бы вы научили их так же ловко обращаться с оружием, я бы хорошо заплатил. Десять марок за каждого и, конечно же, стол и кров. К тому же фон Шредингеру, чтобы отдать долг, видимо, придется уступить мне свой замок. Я хочу оставить его внучатым племянникам. А покуда там нужен будет управляющий. Если мы сладим, я могу предложить эту должность вам, да к тому же мне всегда понадобится умелый защитник.
- Слишком много "если", - рассмеялся Ян. - Если отдаст, если сладим. Пожалуй, еще месяц я готов пожить у вас и понянчиться с вашими мальчишками. А там и поговорим серьезно.
- По рукам. - Купец протянул рыцарю скрюченные подагрой пальцы.
Ян Жижка коснулся его ладони, стараясь не сильно ее сжимать.
- Достопочтенный господин, - на плечо Жижки опустилась рука тяжелая, как заглавная буква закона, - нам бы следовало переговорить. Без свидетелей.
- Что еще за блажь? - повернулся рыцарь.
- Нам бы стоило переговорить, - с нажимом повторил человек в кожаном дублете с медальоном святого Марка на шее.
- Не видите? Я сейчас занят.
- Так освободитесь.
- Подождите, - уже не скрывая раздражения, бросил рыцарь и тут же почувствовал, как два острия упираются ему под ребра.
- Я не стану ждать. И вам не советую тянуть время.
- Мастер Ульрих, - Ян Жижка склонил голову, - не обессудьте. Мне тут нужно кое с кем переговорить. Я скоро вернусь.
- Я буду ждать вас, друг мой.
- Ладно, приятель, веди.
Тамерлан возлежал на кошме, время от времени пригубливая кумыс из пиалы. Евнух султана Баязида говорил: