Глава 10
5 июня 1879 года. Где-то на азиатском побережье Тихого океана, недалеко от Владивостока.
Михаил Михайлович Голицын сидел в красивом генерал-губернаторском особняке на берегу Тихого океана и наслаждался величественным видом, что открывался на волны, уходящие куда-то вдаль за горизонт. Было тихо и спокойно. Хотелось просто забыться и заснуть тут же, на лавочке, под мягкий приглушенный шум робкого прибоя, который, казалось, сам стремился услужить дорогому гостю. Впрочем, этому не суждено было сбыться, задержавшийся Николай Геннадьевич Казнаков прибыл в этот райский уголок, чем завершил "зауральский триумвират", собранный по инициативе главы Тихоокеанского генерал-губернаторства - Николая Петровича Синельникова.
- Итак, товарищи, - начал свое выступление Николай Петрович, - я вас здесь собрал, чтобы обсудить планы развития нашего "Зауралья", - он улыбнулся. - Грядет торжественное открытие Транссибирской железнодорожной магистрали, которая сейчас высасывает огромные ресурсы и силы. И их, после высвобождения, нужно будет направить куда-нибудь еще. Именно для этого я вас и собрал.
- А почему не в Москве? - Слегка удивился Голицын.
- Потому, что в Москву нам нужно будет ехать с уже готовым проектом плана действий. Я думаю, Его Императорскому Величеству эта вся возня будет не с руки. У него и так забот хватает.
- Вы не боитесь, что наш план вступит в противоречие с тем, что задумал Его Императорское Величество?
- Если так получиться, то мы уступим, - Синельников был неумолим. - Главное заключается в том, что он у нас будет. Мы сможет начинать плясать, отталкиваясь от чего. Согласитесь, это, все-таки, лучше его отсутствия или попытки родить оный на ходу. - Голицын с Казнаковым, немного подумав, кивнули в знак согласия. - Раз вы согласны, то с чего начнем?
- С самого насущного - с транспорта.
- Но ведь Транссибирская магистраль, которая тянется ударными темпами, как со стороны Европы, так и со стороны Тихого океана, должна будет решить эту проблему.
- Если бы, - горько усмехнулся Голицын. - Ее задача - выступить хордой, которая проходит сквозь тело Империи и обеспечивает магистральные переброски. Интенсивное переселение народа в наши генерал-губернаторства последние несколько лет создали очень большие проблемы транспортного характера. Люди ведь селятся не только рядом с дорогой, но и вдали от нее. Особенно сейчас, когда из Москвы к нам приехал план перспективных месторождений и кое-какие наметки новых императорских заводов да разработок.
- И что вы предлагаете?
- Нам нужна не только хорда, но и поперечные магистрали, причем не только железнодорожные, но и иные. Тоже речное судоходство нужно переводить на новый уровень и заказывать больше паровых катеров и пароходов. Кроме того, по ряду направлений требуется создание шоссейных дорог, потому как объем грузоперевозок незначительный, но сообщение с этими удаленными пунктами требуется. Сейчас там по размытым большакам двигаются одно и двуконные фургоны, постоянно строчащие жалобы на отсутствие мостов и плохое состояние обычных трактов.
- То есть, вы хотите предложить Его Императорскому Величеству направить два военно-строительного полка на возведение речных портов и отсыпания шоссейных дорог ?
- Да, но не только. На данный момент в Европейской части Российской Империи активно используется труд осужденных на строительстве дорог. Это очень хорошая практика. Учитывая общий недостаток техники, я предлагаю начать формировать строительные отряды из уголовников, бродяг и прочих мутных личностей, которых в районе монгольской и маньчжурской границ очень много. Вспомните, сколько ежегодно мы интернируем случайных гостей из Китая? Особенно натыкаясь на их стихийные поселения. Корпус пограничной стражи решительно перегружен, но толку этого не приносит.
- Вы хотите смешать уголовников с китайскими крестьянами? - Удивился Синельников.
- Нет, что вы. Строительные отряды нужно будет делать разные. Даже уголовные преступников делить на категории. Тех, кто опаснее отправлять в какую-нибудь страшную глушь, чтобы сбежать не было шанса. А иных, кто за мелочь сел, поближе к человеческим условиям. Китайцам так и вообще пообещать подданство после десяти лет подобных работ, а потому нормально кормить и вести себя с ними прилично.
- Интересно, как к этому отнесется Его Императорское Величество? - Задумчиво спросил Казнаков.
- Я полагаю, что положительно. Турецкие военнопленные до сих пор что-то строят на Кавказе. Не все конечно, но свыше сорока процентов все еще не амнистировано. А ведь прошло больше шести лет. Кроме того, в Европейской части России сейчас, согласно статистике, порядка миллиона человек отбывает наказание в стройотрядах, создавая нормальную дорожную систему. У нас, конечно, столько людей привлечь не получиться, но кое-что мы собрать сможем.
- А вы не боитесь, что "иваны-законники" смогут очень сильно нам навредить? - Спросил Голицын, потирая виски. Что-что, а борьба с уголовниками, в том числе высокопоставленными за минувшее десятилетие, которое он бессменно занимал пост Восточносибирского губернатора, успела его утомить и довести до особой формы раздражения.
- Есть указ Его Императорского Величества от 7 марта 1878 года, - произнес задумчиво Казнаков. - Вы разве о нем не помните?
- Оно уже вступило в силу? - Спросил Голицын.
- Да. Так что нам в этом плане развязаны руки.
- Не будет ли перегибов на местах? - Задумчиво произнес Синельников.
- Пусть лучше будут перегибы. Я считаю, что указ очень даже правильный и буду ему следовать неукоснительно. Чего и вам рекомендую делать.
- А вы не думаете, что таким образом сами "иваны-законники" будут бороться с конкурентами или нормальными, здоровыми людьми, попавшими в тюрьму случайно?
- Я думаю, что будут. Но страх случайно наказать невиновного не должен, я считаю, останавливать нас в борьбе со злом. В конце концов, подобного от нас просит Его Императорское Величество. - Хорошо, хорошо. - Успокоил Казнакова Голицын под усиленное кивание Синельникова. - Вы правы. Думаю, нам тоже нужно последовать этим путем. Но все равно, даже такие драконовские меры в нашем случае не решат всех наших проблем. Я когда смотрю на ту карту, что нам прислали из Москвы, мне дурно становиться. Как мы будем осваивать все эти месторождения? Это же огромное количество заводов и разработок! На них уголовниками и китайцами не обойдешься. Да и опасно это делать. Еще дорогущее оборудование испортят. Кроме того, такой подход к производству не оценит Он, - Голицын многозначительно поднял палец. - Вы же знаете, как Его Императорское Величество трепетно относится к квалификации и условию труда рабочих. Как родных холит и лелеет. А тут мы со своими уголовниками.
- Вы правы, - кинул Синельников, - эти строительные отряды мы сможем использовать только на неквалифицированных тяжелых работах, вроде отсыпания дорожного полотна.
- Самое неприятное во всем этом заключается в том, что выписать несколько тысяч рабочих из Европейской России нам просто не дадут. Там у самих острейший дефицит. И ладно бы заводы. Так ведь еще и Императорские заготовительные предприятия ими комплектуются. Вы же все сами видели отчет. Там сейчас тракторов больше, чем во всех военно-строительных частях, трудящихся в Зауралье.
- Предлагаете ехать на поклон к нашим друзьям конфедератам?
- Да там тоже все скудно. Кого могли уже завербовали, остался только всякий шлак или авантюристы. А также те, кто трудится на совместных предприятиях и уже работает на нас.
- Дела… - задумчиво произнес Голицын. - Нужно ставить новые заводы, а у нас нет ни подготовленных людей, ни оборудования. Хорошо хоть разнорабочих теперь нанять можем, благо, что в наших трех генерал-губернаторствах уже не так пустынно, как десять лет назад.
- Михаил Михайлович… - покачал головой Казнаков, - разве пятнадцать миллионов на такую огромную территорию не пустыня?
- Кстати, - всполошился Голицын, - индейцев так и не получилось уломать начать массово переходить в российское гражданство?
- Куда там, - махнул рукой Синельников. - Уехало больше половины из тех, что с трудом утащил с собой Его Императорское Величество. - Горько усмехнулся Николай Петрович. - Поехали отвоевывать свою Родину, отказавшись от подданства. По последним данным у нас всего полторы тысячи человек осталось, да и то, преимущественно девушек, принявших христианство в связи с бракосочетанием.
- И как идет эта борьба за Родину? - Улыбнулся Голицын.
- Да никак. Воевать индейцы не умеют совсем. Даже с нормальным оружием. Сколачивают обычные банды вокруг одной-двух тачанок и начинают терроризировать поселения в КША и САСШ. Хорошо хоть эти американцы сами воюют не лучше. В общем - у них там идет неугомонная, вялотекущая мясорубка.
- Вас не тревожат?
- Бояться. Год назад одна банда решила испытать удачу. Так ее положили полностью, а потом еще по округе наши эскадроны лазили, вырезая все, что хоть отдаленно напоминает индейцев, невзирая на пол, возраст и цель визита. Прониклись. Ощутили разницу. Больше не лезут. Бояться. Тем более, что мы потихоньку продолжаем комплектовать регулярные полки и проводить учебные сборы, среди народного ополчения. Причем не только в землях Российской Империи, но и в союзной Калифорнийской республике. Ее два полка рейнджеров очень нам помогают. Благо, что искренне ненавидят индейцев. В общем - на границе все спокойно. Но нашим соседям на востоке Северной Америке от этого не лучше.
- Жаль, очень жаль. Это ведь сколько рабочих рук могло появиться, - покачал головой Голицын.
- Да нисколько. Они так воспитаны, что по поведению не лучше бандитов, которые в 1871 году подняли восстание на Северном Кавказе. Работать не умеют, не любят и не хотят учиться. Последние годы так и вообще - у них процветает культ воина, который живет с трофеев. Одних постреляли, других приглашать? Упаси Господи! - Перекрестил Синельников. - Я вообще сейчас стараюсь установить жесткий заслон на границе и не пускаю этих "коренных американцев" дальше пограничных торговых точек. Старую практику оздоровительных центров на Калифорнийском побережье всю искоренил. Там теперь наши моряки поправляют здоровье, а не эти бандиты.
- Николай Петрович, - расстроено покачал головой Голицын, - мне кажется, вы сгущаете краски.
- Нисколько! Вы с ними постоянно не сталкиваетесь. А у меня все проходит перед глазами. Я ведь много времени провожу на американском побережье, особенно после постройки этой замечательной посыльной яхты-катамарана "Гермес".
- Кстати, как она вам? Я слышал, со стапелей Санкт-Петербургского Императорского судостроительного завода сошел шедевр.
- Да! Это что-то потрясающее! Гермес - настолько легкий, маневренный, остойчивый и невероятно быстрый кораблик, что я могу говорить - в мире другого такого нет. Одна беда - паровые двигатели. Они требуют очень квалифицированного обслуживания.
- Почему?
- Их собирали для этого корабля специально на опытном производстве НИИ Точного машиностроения. Их делали на базе тех, что ставят на дирижабли. Как их там… - Синельников на несколько секунд задумался. - Паровые двигатели высокого давления, замкнутого цикла при малом рабочем теле. Вот! Причем вместо воды в них аммиак. А в качестве топлива выступает сырая нефть. Машинка вышла очень дорогая. Я бы даже сказал - на вес золота. Но столь легкие и маленькие двигатели позволили этот посыльный кораблик разгонять до крейсерской скорости в двадцать пять узлов, при которой запасов топлива хватает на пять тысяч миль. Правда, при его крохотном водоизмещении никакие серьезные грузы возить не получается, но для личных инспекций подходит более чем.
- А максимальная скорость у него какая?
- Признаться ни разу не разгонялся. Механик утверждает, что при больших скоростях износ машины возрастает вдвое, а не верить ему у меня не оснований. Да и, знаете ли, мне хватает и того, что катамаран идет со скоростью не ниже двадцати пяти узлов. А при попутном ветре и двигателях, работающих в крейсерском режиме, разгоняется до двадцати семи - двадцати восьми. Форсировать машины мне всегда было как-то боязно. Я и так от Владивостока до любой части наших Североамериканских владений доплываю в среднем за десять суток. Чего же тут жаловаться?
- Любопытно, - заинтересованно сказал Голицын. - Прокатите нас?
- В чем вопрос? Конечно! - С радостью произнес Синельников. - Мне на нем ходить очень нравиться. Чувствуется скорость.
- Кстати, а как вы решаете вопрос с нефтью для него?
- Так на Сахалине ее добыча разворачивается довольно успешно. Нефтеперерабатывающий завод на Зеленой горе, куда мы доставляем нефть тремя танкерами, очень слаб. Поэтому нам приходиться делать нефтяные хранилища по всему побережью и заполнять их. Опасная, конечно, практика, но особенных проблем с топливом у моего катамарана не имеется - он слишком мало кушает, чтобы я переживал по этому поводу.
- Не боитесь поджогов?
- Боюсь. Но вариантов у меня нет. У меня под задачи морского снабжения запрошено два новых танкера специальной постройки, а не эти полумеры. Думаю запускать еще два нефтеперерабатывающих завода - во Владивостоке и в Сан-Франциско. Но центр пока тянет с поставками оборудования. Если я при таких заявлениях начну тормозить добычу, то меня просто не поймут. К тому же, мне по секрету сказали, что военный флот в скором времени начнут переводить на жидкое топливо и мне нужно под него создавать инфраструктуру.
- Кто, если не секрет?
- Путилов.
- Он умер, - грустно произнес Голицын, - а как повернет его дело новый нарком путей сообщения, никому не известно.
- Незадолго до смерти он писал мне о том, что его инициатива одобрена Его Императорским Величеством. Думаю, что вряд ли, при таком раскладе этот проект задвинут. Максимум - притормозят. Но в этом деле год-два не играют никакой принципиальной роли.
- Хм. Весь военный флот переводить на жидкое топливо - это смелый шаг. Хватит ли сахалинской нефти для него?
- Вряд ли. Поэтому, Тихоокеанское генерал-губернаторство сейчас поддерживает двадцать три геолого-разведывательные экспедиции, которые ищут нефть. Ну и, заодно, все остальное, на что наткнуться. Я убежден, что их труд не пропадет.
- Будем надеяться, - улыбнулся и довольно покачал головой Голицын. - Кстати, как поживает Холмоградский оружейный завод? Вы смогли наконец-то наладить выпуск новых боеприпасов?
- Только опытные партии. Остро не хватает нормального оборудования, топлива и особенно людей. В Маньчжурии все еще очень маленькое население, причем, практически полностью наше. Китайцы и маньчжуры ушли и не возвращаются, считая Маньчжурию проклятой после той бойни, что повстанцы тут учинили. Сейчас рассматривается вопрос о создании небольшой гидроэлектростанции на реке Мутной. Но опять-таки нет ни оборудования, ни специалистов, ни техники. В общем - все плохо.
- Вы обращались к Императору за помощью? - Спросил Голицын.
- А то у него других вопросов больше нет? - Недовольно ответил Синельников. - Сами как-нибудь справимся.
- Смотрите сами. - Пожал плечами Голицын. - Если войска не будут получать нужного количества боеприпасов, кто-то за это будет вынужден ответить.
- Так ведь объективная же причина!
- Кого это волнует? - Улыбнулся Голицын. - Вам мой совет - доложите Его Императорскому Величеству. Если потом спросит, то всегда сошлетесь на это письмо. И попыткой оправдаться выглядеть не будет.
- Убедили, - усмехнулся Синельников. - Кстати, что будет делать с……
Спустя два месяца Голицын, Казнаков и Синельников представляли Александру пятилетний план развития транспортной и индустриальной инфраструктуры Сибири и Тихоокеанских владений.