открыли огонь. Во время боя было уничтожено шесть солдат противника. Когда осталось четверо укрывающихся под берегом и в камышах немцев, мы внезапно были
атакованы со спины неизвестным отрядом, - летчики с большим любопытством разглядывали как мою, так и отцовскую экипировку. В большое недоумение их ввели
гидрокостюмы.
- Ясно. Прохлопали не только появление противника, но и нападение со спины, - несколько сердито покачал я головой.
- Виноват, товарищ подполковник, - вытянулся лейтенант.
Батя наблюдающий за нами, неопределенно хмыкнул, мне показалось там преобладала гордость.
- Ладно. Пулемет привести в порядок и вернуть на катер, скоро отходим, - приказал я.
- Товарищ подполковник, а кто это с вами? - стрельнул глазами в сторону бати и Евгения Геннадьевича, Казанцев, и вздрогнул от вопля боли из глубины
острова.
- Это в основном мои родственники, как вы заметили лейтенант. Сходство не скроешь. За моей спиной мой отец. Подполковник авиации Александр Геннадьевич
Суворов. У трофеев на берегу его брат-близнец полковник-десантник Евгений Геннадьевич Суворов. В глубине острова подполковник контрразведки Олег Анатольевич
Васнецов, мой дядя по материнской линии. На дереве Андрей Рябинин, капитан, командир разведроты, не родственник. Тот парень, что помогает полковнику
Суворову, старшина-танкист Анатолий Суворов, НЕ РОДСТВЕННИК, просто однофамилец. Степку Раевского вы знаете, он не служил, воинского звания нет. Старшим у
нас полковник Суворов. Все ясно?
- Так точно! - вытянулись оба.
- Выполнять!
Летчики бросились к пулемету, а я повернулся к отцу.
- Когда отходим?
Вместо него ответил подошедший полковник Суворов.
- Так, пока есть время нужно решить с командованием. Сборным отрядом должен командовать только один командир.
- Я летчик, - отрицательно покачал головой, добавив: - Хоть имею опыт выживания в тылах противника. Сбивали, знаете ли.
- Вячеслав уже окрестил тебя командиром, - хмыкнул батя.
- Хорошо. Тогда принимаю командование на себя. Возражения есть?
Мы отрицательно покачали головой, в динамике рации донесся ответ подполковника Васнецова, он тоже был не против. Все понимали, что разброд в отряде ни
к чему хорошему не приведет.
- Подполковника Суворова... - и замолчал сбитый с толку. Мы с отцом внимательно смотрели на него: - Тут который Вячеслав... Назначаю своим замом.
Будешь подправлять меня, если что не так. Я хоть и успел изучить местные реалии, но в некоторых моментах плаваю. Грамотные советы принимаются.
- Так точно, - ответил я, вытягиваясь.
- С этой минуты никаких родственных обращений, только по воинскому званию. Что? - спросил он, когда я открыл и закрыл рот.
- А со Степкой как?
- Рядовой пока... Отходим через час. Я к пленному, узнаю как допрос, вы готовьте лодки.
- Есть! - козырнул я.
Андрей остался сидеть на дереве отслеживая обстановку вокруг, мы с батей, летчиками и Толиком занялись подготовкой к отплытию. Половину трофеев что мы,
вернее Степка собрал с уничтоженного поста, батя невозмутимо приказал сгрузить на остров, обозвав нас 'барахольщиками'. На освободившееся место мы загрузили
баулы, освободив довольно много свободного пространства. Фактически на катере теперь ничего не осталось, все в лодках. В лодки так же загрузили все трофейное
оружие, за двумя карабинами даже пришлось нырять, оставлять ничего не стали. Перед самым отплытием командир приказал облачиться в трофейную форму, пришлось
подбирать каждому, чтобы подошла, благо было ее с избытком.
Через час, когда мы закончили, среди деревьев показались фигуры спешивших Степана и обоих дядек.
- Отходим! - скомандовал наш новоиспеченный командир, первым взбираясь на борт катера.
Резиновую лодку сдули и убрали в один из баулов на катере, так что у нас было две лодки. Трофейная немецкая, побитая пулями набирала воду, поэтому ее
бросили рядом с трупами. Как только катер вышел на воду протоки и потащил за собой лодки, я осмотрелся. Распределились мы довольно разношёрстно. На картере
Степка за штурвалом, у пулемета Казанцев с Далем. У рубки с картой в руках, полковник Суворов, на корме с автоматом подполковник Васнецов. В первой лодке на
прицепе, я с Толиком, оба с автоматами, за нами Андрей и батя с МГ. В общем, готовы к отражению нападения.
Куда мы шли я был в курсе, посовещавшись со всеми командирами, полковник повел караван в сторону границы.
- Река, - крикнули нам с катера.
С территории болот мы вышли к обеду, они, кстати, оказались больше, чем мне казалось раньше. Карта не давало того масштаба чтобы представить себе
территорию этого заболоченного района. Там был даже заболоченные лес, который мы обошли по окружной протоке. Их было действительно много, целый лабиринт из
берегов в виде камышей, протоки то сходились, то расходились. В одном месте мы выплыли на перекресток из семи проток, но все равно уверенно двинулись по
третьей. Я же говорю, маршрут был заранее продуман. Как полковник не заблудился, не понимаю, но с картой он обращался уверенно, и похоже твердо знал куда
править.
- Что он сказал? - не расслышал Толик.
- Говорят, на открытую воду выходим, река.
- Понятно, - кивнул он, и поправил ворот форменного мундира.
Ему единственному из всех достался мокрый немецкий мундир. К сожалению остальные ему не подошли. Танкист. Фигура субтильная, метр семьдесят, попробуй,
найди такую, чтобы была как влитая. Как назло, все убитые были в теле.
На катере развевался немецкий флаг, все в форме противника, полковник в форме офицера. Среди убитых у острова был один лейтенант. Так что со стороны мы
выглядели как воинское подразделение Вермахта. Даже вооружены были их оружием, пришлось спрятать автоматы под брезент у ног, а в руках держать карабины. Или
кому повезло, это Степка с Олегом Анатольевичем с ПМ.
Катер продолжал бодро тащить лодки. С горючим пока проблем не было, три запасных канистры, да полный бак, успели заправить буквально за полчаса до
выхода на открытую воду.
- Слушай, так ведь это Неман! - воскликнул я, оглядываясь. В ширину речка была метров двести, где и до трехсот, а где и вообще до пятидесяти метров
сужалась. Я успел изучить карты местности, оказывается болото, имеет выход в эту речку. Насколько я понял, мы двигались куда-то от Гродно в сторону границы с
Литвой.
- Да ну, она же в другой стороне? - удивился Толик.
- Это и есть другая сторона. О, смотри!
Со стороны советского берега, на небольшой глубине виднелась часть башни и кормы танка.
- Что за машинка? - спросил Толик, с большим любопытством разглядывая затопленную технику.
- Так это же ты танкист, должен знать, - хмыкнул я.
- Ну не тэ-шестьдесят четыре точно. И не 'семидесятка'... Я местные машины не знаю, 'тридцатьчетвёрку' еще смогу узнать, - признался Толик.
- У-у-у... БТэ-семь это, видел люки открытые? Из-за них немцы 'бэтэшки' прозвали 'Микки-Маусами'.
- Буду знать, - внимательно посмотрев на оставшуюся позади брошенную технику, пробормотал Толя.
- Слушай, старшина, я кажется, догадался почему мы в эту сторону пошли, - воскликнул я.
Мой авторитет у Толика был непререкаем, когда он узнал кто я в этом мире, и с какой почтительностью обращались ко мне летчики. Казанцев и Даль даже
команды полковника Суворова исполняли не с такой поспешностью как мои. Все это видели и сделали выводы.
Так не особо быстро к вечеру мы достигли автомобильного моста. Его охраняла зенитная батарея из шести орудий и примерно до двух взводов солдат. На
берегу в районе моста и у дороги были видны воронки. Не сказать, чтобы много, но налеты случались.
- Вон у правого берега видишь большую воронку? Это двестипятидесятка, а вон три в линейку - это сотки, - рассказывал я Толику. Он с большим интересом
смотрел на то, что я показывал, стараясь особо не коситься на немецких солдат, которые за нами наблюдали и что-то кричали. Что кричали не понятно, звук
мотора заглушал.
Грузопоток по мосту шел не особо сильный, так что скучающие часовые и отдыхающие солдаты с интересом провожали взглядами нашу процессию, комментируя
увиденное. На их вопросы ответил Степка, немного нагловатым тоном. Полковник, в виде мраморной статуи опустив бинокль на грудь, смотрел вперед. Никакого
беспокойства по нашему поводу не было, идея уйти вглубь территорий противника оправдала себя, хотя мы, по моему мнению, засветились.
Через полчаса река стала поворачивать, и от нее отделилось еще одно русло, уходя уже вглубь некогда советских территорий.
По приказу полковника, как-то еще не привычно называть его командиром, Степка повернул в это русло. Проплыв под низко опущенными над водой ветвями ивы,
катерок потащил нас за собой.
Перед самой темнотой, когда мы вышли на удобный участок, почему-то за все время кроме двух небольших деревень других селений нам не повстречалось.
Видимо те, которые попались, просто нельзя было обойти.
- Есть охота, с утра во рту не крошки, - вздохнул Толик, внимательно осматривая берег на предмет опасностей.
- Видишь, скорость снизили и головами крутят? Значит скоро остановка. Место для ночёвки ищут.
Я не ошибся, через десять минут нос катера ткнулся в довольно высокий глинистый берег. Спрыгнув на землю. Даль стал забивать колышек, на который
Казанцев сразу же привязал веревку.
- Стоянка для ужина! - скомандовал командир.
Ухватившись за трос, мы подтянули себя к катеру и пришвартовались к нему, батя с Андреем сделали так же. Через катер мы сошли на берег.
К моему удивлению отдохнуть нам не дали, да и какой отдых, если мы весь день просидели в лодках? Тут только и успели ноги размять как прозвучал приказ
от командира, забрать баулы и двигаться в лес. Летчикам со Степкой приказал готовить ужин, а Толика поставил часовым. С баулами мы шли почти полтора
километра, углубившись в лес. Обойдя место поля боя, со старыми осыпающимися ячейками, прошли ельник и вышли к другой речке. Тут спустили на воду лодку и
начали переправлять на другой берег поклажу. Я и Андрей оставили свои баулы на берегу и направились обратно, все одним рейсом унести мы просто не смогли, рук
не хватило. Переправившиеся на ту сторону командиры, достали из баула несколько саперных лопат и углубились в смешанный лес на том берегу. Мы готовили схрон.
Тут командиры правы со столькими вещами прорваться к своим шансов никаких, проще потом подготовить площадку и вывезти все самолетом, так что я был полностью
солидарен с ними избавиться от этого камня, висевшего мертвым грузом на наших шеях. Да, сейчас никакого беспокойства они не доставляли, транспортируясь на
лодках. А когда придётся их бросить, я так подозреваю, произошло бы это скоро, тогда что?
Пока мы бегали с вещами старшие подготовили схрон. Все закончить мы успели, только когда наступила глубокая ночь. Посветив фонариками и проверив
маскировку, мы направились обратно на берег, там уже час как был готов ужин.
- Подполковник Суворов, подойдите сюда, - услышал я окрик от старших командиров.
Во время ужина на берегу освещаемые сполохами огня от костра, мы разделились по возрастным категориям. Молодые в своем круге - старшие в своем.
Сейчас я как раз отдал солдатский котелок Степану, дежурному по кухне, когда меня окликнул полковник Суворов, а так как батька сидел рядом с ним, было
понятно, что обращались именно ко мне.
- Товарищ полковник? - обратился я к нему.
- Садись, - велел он, махнув рукой, и в сердцах добавил: - Это надо же было так случиться, что отец и сын в одном звании. Постоянно приходиться
поправляться, когда вы оба оборачивайтесь.
- Предлагаю перейти на позывные, - подняв руку, предложил я.
- Уже обсуждали, тебя твой батя опередил. Думаю это единственный верный вариант, пока мы находимся на территории противника, - кивнул командир.
- Ясно, товарищ полковник.
- Вот, я уже накидал позывные, - протянул мне листок Олег Анатольевич.
Взяв его в руки, достал из нагрудного кармана светодиодный фонарик, и быстро прочитал:
1. Полковник Суворов - позывной 'Командир'.
2. Подполковник Васнецов - позывной 'Шатун'.
3. Подполковник Суворов-старший - позывной 'Батя'.
4. Подполковник Суворов-младший - позывной 'Соловей'.
5. Капитан Рябинин - позывной 'Глаз'.
6. Лейтенант Казанцев - позывной 'Крепыш'.
7. Старшина Суворов - позывной 'Танкист'.
8. Старший сержант Даль - позывной 'Стрелок'.
9. Рядовой Раевский - позывной 'Малой'.
- Ха, Степка расстроиться. Кстати, у меня такой позывной был, когда в сорок первом бомбардировочном полку служил, - хмыкнув, пробормотал я.
- Что сам 'Соловей' не удивляешься? - приподнял брови Олег Анатольевич, или правильнее Шатун. Кстати, я догадался, откуда такой позывной взялся.
Походка у него действительно напоминала хождение вразвалочку Михайло Потаповича. Шатун был коренастого телосложения, ничего похожего со стройной фигурой
матери. Я кстати полностью в отца пошел, разве что только цвет глаз другой.
- Петь люблю, - пожал я плечами, ответ напрашивался сам собой.
- Угадал, - уважительно протянул Шатун.
- Да тут все позывные, если не в бровь так в Глаз, извини Андрей, - ответил я.
- Рядовой Раевский! - рявкнул вдруг Командир.
- Я! - подскочил от неожиданности, моющий в речке посуду, Степан. Судя по плюху, одного котелка мы лишились.
- Ко мне!
Подбежавшему Степке, дядька отдал листок с позывными и велел разучивать всем составом, особо предупредив, что общаться теперь будем только по ним.
- Есть! - козырнув и четко повернувшись вокруг своей оси, что вызвало одобрительные смешки у командиров, Степка направился к молодежи. Через минуту
оттуда донесся возмущенный вопль Степки и добродушный смех.
- Ладно, с одним вопросом решили. Бать расстели карту, - велел Командир отцу.
Оттянув резинку, я надел фонарик на голову, спустив на лоб. Карта теперь неплохо освещалась, что давало возможность Командиру пользуясь лазерной
указкой объяснять свой план.
- Мы находимся вот здесь, в излучине реки, практически посередине между Брестской крепостью и городом Гродно...
Когда он закончил, задумчиво подперев кулаком подбородок, я размышлял глядя на карту. Это была уже наша, копия из архива. С нанесенными на нее
войсковыми знаками и местоположениями наших войск на момент начала войны.
- ...а ты что скажешь Соловей? - спросил у меня Командир. Судя по тому, раз они сразу начали общаться пользуясь позывными, решили довести эту практику
общения до автоматизма.
- План хорош, я тут ничем помочь не могу, не специалист. Но меня вводит сомнение возраст карты и кое-что другое. Я вот посмотрел на эти обозначения.
Вроде все правильно, этот полк и эти два я знаю, и они действительно тут дислоцировались в то время. Например, вот этот истребительный полк я обнаружил на
третий день нахождения в этом мире. Там новейшие истребители были уничтожены прямо на поле, еще помню новый комбез там нашел, пилотку. Но вот тут обозначен
мост. Так что со всей уверенностью могу сообщить вам, что координаты неправильные. Я в июле сорок первого сам сопровождал бомбардировщики на этот
железнодорожный мост, он находится севернее на четыре километра ЗА этой излучиной, а не перед ней. Тут еще есть пара не соответствий, и это только те, что я
знаю, а сколько их в действительности?
- Карте мы теперь доверять не можем, - задумчиво протянул Командир.
- Может просто сверить? - спросил я.
- У тебя карта есть?
- У меня нет. У Казанцева есть.
- Не догадался, - покачал головой Командир.
- Крепыш, подойди к нам! - крикнул Казанцева, Шатун.
Когда к нам приблизился Казанцев, мы выключили светодиодные фонарики чтобы не вводить летчика в недоумение, пользуясь трофейным. Сами они сидели у
катера и лодок метров в десяти от нас. Брошенное в костер сыроватое полено давало треск и искры создавая шумовой эффект позволявший нам спокойно общаться не
боясь быть услышанными.
- Товарищи командиры? - вопросительно спросил он, подойдя к нам.
- У тебя карта есть?
- Так точно. В комбинезоне.
- Принеси, - велел Шатун.
- Есть.
Посмотрев на часы, Командир известил нас:
- Через двадцать семь минут отходим.
Сравнение карт сразу выдало недочеты в той, что из нашего мира.
- Ладно, правдивость карт можно определить только визуально. Приготовиться к отплытию! - скомандовал Командир, убирая карты в планшет.
План по переходу через фронт был прост как все гениальное. Командир просто предложил найти партизан и сообщить что у них я. Дальше уже дело техники и
опытного шифровальщика. Вызвать самолет и переправиться через линию фронта.
Самое приятное было в том, что все местонахождения партизанских баз на сорок третий год нам было известно. Главное чтобы все было правильно и тут не
произошел так называемый 'эффект бабочки'. А то окажется командиром партизанского отряда какой-нибудь Пасюк вместо Ковпака. Всё-таки война тут уже идет по-
другому.
- У меня вопрос по легализации, - поднял я руку, когда мы закончили обсуждать примерный маршрут движения до ближайшей партизанской базы.
- Задавай, - разрешил Командир.
- После того как мы пресечём линию фронта вопрос снимается. Там будут уже другие приоритеты и люди, меня волнует, как мы объясним незнание обычных
реалий этого времени, тем кого встретим по пути к партизанам, да и им самим.
- Уже подумали. Мы разведка, глубоко внедренные агенты. Из-за того что очень похожи на тебя, тьфу, ты на нас, были вынуждены прорываться к своим с
важными документами. Не были на родине десять лет. Как тебе?
- Да в принципе пойдет, - протянул я задумчиво, добавив: - Только про документы не надо, мало ли что. А Малой с Танкистом?
- Малой твой 'кровный' брат. Вместе учились пилотированию. Насчет Толи пока не решили, думаю его к нам приписать, как штатного водителя группы.
- Нормально, криво и вкось, но пока критику выдерживает. Тут больше играет то, что я за вас поручился, а это, поверьте, стоит немалого. Знаете, почему
летчики так к вам спокойно относятся? Потому что я сказал, что вы свои. Думаете, они не поняли что вы тут чужаки? Нужно придерживаться выбранной версии, пока
она играет нам на руку.
Командир вздохнул.