- Сможешь сделать голову из цветного стекла, а оберег Мары из моржовой кости? - С этими словами он протянул ювелиру изготовленные из воска макеты.
Тикш поочередно осмотрел фигурки, затем осторожно вернул их на место, перекрестился и ответил:
- Отличная работа, я берусь, сделаю достойные копии! И еще, вот, это наш тебе общий подарок. - Ювелир протянул князю желтоватую камею.
В первый момент Норманн просто любовался изумительной работой. На виноградной лозе, прикрывшись крылышками, сидела забавная птичка. Разглядывая детали, первым делом обратил внимание на изящную шляпку, более похожую на цветок. Чем больше он смотрел, тем больше странных линий замечал. Птичка оказалась стройной девушкой, а ее лицо как бы все время куда-то отворачивалось. Шляпка неожиданно превратилась в руново письмо, а веточка вдруг стала написанным по спирали текстом.
- Что это? - глядя на шедевр, пораженно спросил Норманн.
- Рунова жестька Мары, - спокойно пояснил Тикш и тут же добавил: - Она двусторонняя, сделана из среза бивня мамонта.
С мамонтами понятно, они передохли более десяти тысяч лет назад, а бивни в этот период могли оставаться объектом торговли. Но художественное мастерство, с каким была сделана камея, выходило за рамки понимания, это вам не стереооткрытка с подмигивающей девицей. Норманн осмотрел обратную сторону оберега, где оказалось зеркальное изображение, и с сожалением сказал:
- У меня на груди с полдюжины всяких талисманов. Для новых шеи не хватит.
- Ну-ка, покажи! - потребовал Тикш.
Норманн разложил на столе навешанные на него в разное время талисманчики, а ювелир принялся их внимательно осматривать. Из всей коллекции его больше всего заинтересовал амурчик с луком. Покрутив безделицу так и сяк, вынес свой вердикт:
- Пустая вещица, но если дорога как память, я ее тоже заберу.
- Как это заберешь? - растерялся Норманн. - А я с чем останусь?
- Вот, надень пока это. - Тикш протянул нечто среднее между бусами и четками. - Твоего крылатого лучника вплавим в янтарь.
- И как все это будет выглядеть? - подразумевая амурчика, спросил Норманн.
- Как у всех нормальных людей. - Ювелир снял с шеи собственную коллекцию оберегов.
Перед Норманном легла не связка оберегов, как он ожидал, а настоящее произведение искусства. В колье сначала шли маленькие бусинки, на которых при желании можно было рассмотреть рунические знаки. Затем колечками соединялись различные Руновы жестьки, которые составляли полноценную композицию. В центре крепилась дополнительная подвеска из самых красивых камей.
- Да! - восхитился Норманн. - У тебя великолепное колье, просто на зависть.
- Спасибо за похвалу, - поклонился Тикш, - только соединенные обереги называют не колье, а ожерелье.
- Вообще-то ожерелье носят женщины - для красоты, - не согласился Норманн.
- Всякие изумруды с рубинами на витом золоте называют окладень. - Ювелир без смущения поправил князя.
Норманн несколько раз любовно провел ладонью по достойной Эрмитажа коллекции "народного творчества", затем спросил:
- Каждая деталь твоего ожерелья является оберегом Мары?
- Ты что? Хозяйка Жизни от человека много не требует! Здесь и родовые обереги, и свадебные, и детские. - Тикш со знанием дела принялся перечислять пантеон русских богов.
- Мне точно так сделаешь? - выслушав монолог, спросил Норманн.
- Не срами меня, - потупился ювелир, - ты князь, и этим все сказано. Сейчас, пока холост, ожерелье получится малым. Ну да женишься скоро, там дети пойдут, мы тебе добавим и хвалу Роду, и Древо жизни Макоши. Не сомневайся, все сделаем по правилам.
Найдя в Норманне заинтересованного слушателя, Тикш принялся обстоятельно рассказывать про виды оберегов и применяемые материалы. Что может быть особенного в изготовлении соединительных колец или звеньев цепи? Услышав неожиданно длинный перечень ограничений, Норманн в первый момент подумал, что ювелир просто набивает себе цену. Но по мере рассказа скепсис и недоверие полностью исчезли, Тикш очень интересно объяснил, каковы обычаи и правила, связанные с изготовлением по сути первых в цивилизации украшений. И самое важное, выяснилось, что в стародавние времена обереги носили только женщины.
После ухода ювелира Норманн еще долго бесцельно смотрел в окно. Нет, он не пытался разобраться в древнерусском языческом пантеоне. Пояснения Тикша были интересными и даже забавными, но все это казалось ненужной мишурой. К чему современному человеку сакральная символика и защитные тайные знаки? Как поможет особый узор на тарелке или на входной двери? В эти времена даже вышивка на скатерти, полотенце или рубашке делалась по особым канонам и посвящалась тому или иному славянскому божеству. Эх, темнота-темнота… Норманн позвонил в колокольчик и велел звать Дидыка.
- Извини, что потревожил, - с порога заговорил воевода, - да с ответом нельзя затягивать.
- Гедимина желаешь подловить? - усмехнулся Великий князь.
- А как же! - воскликнул Дидык. - Без этого никак, иначе нас никто не будет уважать!
Святая простота, послав убийц, Гедимин первым делом озаботился собственной безопасностью и давно приготовился к ответному удару. В то же время Дидык был абсолютно прав, покушение нельзя оставлять безнаказанным.
- До злодея нам самим не дотянуться, надо найти обиженных людей и посулить за его голову золото, - предложил Норманн.
- Этим вепсы с карелами занимаются, - ответил воевода, - а я предлагаю отправить дюжину тайных отрядов.
- Ничего у нас не получится, литовский князь по лесам не шастает, а среди людей стража сразу приметит чужака.
- Не то говоришь, - поморщился Дидык, - сейчас Гедимин вместе с поляками сцепился с Тевтонским орденом. Ты письмо гроссмейстеру напиши, мои люди на месте сами разберутся.
Воевода был прав, сейчас войны шли без каких-либо линий фронта, небольшие группы без труда могли пройти по тылам. Правда, не факт, что им удастся приблизиться к литовскому князю, о появлении "карельских охотников" быстро пробежит слушок. В то же время готовность "диверсионных отрядов" подтолкнула Норманна к другой идее.
- Вот что, надо разделить твою группу. Пошли ловких ребят на Ольгерда, поймай его и привези сюда.
- Зачем тебе младший из Гедиминовых сыновей? Если вязать, то старшего, - предложил воевода.
- Старшие при больших дружинах, а Ольгерда можно посулами настроить против отца, - пояснил Норманн.
- На отца не пойдет, побоится, - уверенно возразил Дидык, - а братьев прищучить будет рад. Он последний в роду, потому и живет без малейшей надежды получить хоть малую толику наследства.
- Ну да, - согласился князь, - кто его вспомнит.
- Не в этом дело, мать из захудалого шляхетского рода. По лествичному праву после Гедимина идет его брат, затем сыновья Витеня, - пояснил воевода.
- В таком случае смерть литовского князя приведет к жестокой междоусобной войне.
- Это ты, Андрей Федорович, правильно заметил, - подтвердил догадку Дидык, - литовский князь уже сейчас заслал племянников с младшим братом в самые хилые уделы.
- Витебское княжество вроде бы раньше было уделом Полоцка? - уточнил Андрей.
- После смерти тестя Ольгерд внаглую забрал удел, а родственников жены выгнал за ворота, - ответил воевода.
- Лучшей кандидатуры нам не найти, человек без принципов и совести, он обязательно к нам переметнется.
- Весь в папу, - ощерился Дидык, - я ему дам полк новиков, что с мурмана к тебе пришли.
- Он с ними не справится, - с сомнением сказал Норманн.
- И не надо! - засмеялся воевода. - Мурманы только тебя признают! Ольгерд потешит свою гордыню, а мы позлим Гедимина.
То, что Дидыку понравилась идея вывезти младшего Гедиминовича в Медвежий замок, изначально гарантировало успех предстоящей операции. Еще не настало время безропотного послушания, а выполнение задания по принуждению всегда чревато провалом. Проводив воеводу до дверей, Норманн сам засел за письмо гроссмейстеру Тевтонского ордена. Дело здесь было не в личном уважении или желании сохранить тайну, ему нравился сам процесс написания причудливых букв готического шрифта. Что касается содержания, то оно полностью соответствовало просьбе Дидыка оказать содействие в организации засады на литовского князя. От себя Норманн добавил: "Понеже случай учинится, паки князь Литвинов падет от руки твоего человека, мы зело благодарны будем. Дабы о деньгах не скучал и твой рыцарь нужду не терпел, золото забери у моего посланца, что с письмом пришел". Получит тевтонский киллер деньги или нет, Норманна интересовало меньше всего. Зато гроссмейстер сделает все возможное, чтобы полученный мешочек золотых монет навсегда остался в его собственном кармане.
К своему здоровью князь всегда относился с трепетным вниманием. А положение выздоравливающего как бы подразумевало лечебную гимнастику и мажорные прогулки. Заходить в кузницы или прочие производственные помещения он опасался: надышишься всякой дрянью, и дырка в легком может воспалиться. Желание как-то занять уйму появившегося свободного времени подтолкнуло к мысли встать за мольберт и написать картины, благо эскизов набралось более чем достаточно. Начал с парадных портретов своего отца Федора Даниловича Вянгинского и мачехи Прасковьи Кирилловны. Работа не требовала никаких талантов, достаточно было передать портретное сходство и яркими красками расписать одежду и украшения. Восстановив навыки, взялся за незаконченный портрет игумена Валаама. Здесь пришлось помучиться: очень тяжело передать образ человека, всю жизнь служившего в далеких северных краях.
За работой время полетело быстро, караван с посольством ушел к мордовскому царю Якову Пургасу. Буквально на другой день прилетела весть из крепости на канале между реками Вытегра и Ковжа. Лунд сообщил о возвращении из Персии галер с богатой торговой прибылью. Причем "коммерческий директор" возвращался с послами от атабека Атсиз Тутуша и, давая время на подготовку к встрече, заглянул в гости к белозерскому князю. Что же, начиная совместный поход против степняков, персы должны иметь полное представление о возможностях своего союзника. А тут еще Максим после очередного обследования небрежно постучал по зажившей ране и поздравил с завершением лечения.
- Ты уверен? - растерялся Норманн. - Я снова могу перейти к полноценным физическим нагрузкам?
- Именно так, только без переутомлений, - тут же предупредил профессор.
- А как я узнаю о превышении допустимого уровня?
- Во рту появится кровь, - весело ответил приятель.
Легкомысленный ответ насторожил Норманна, он внутренне напрягся и осторожно осведомился:
- Левое легкое так и осталось разорванным?
- Да не волнуйся, все зажило, ты абсолютно здоров. Восстановившимся тканям потребуется немного времени для полной адаптации к нагрузкам на организм, - так же весело пояснил профессор.
- Какое нормально, если легкие продолжают кровоточить! - нервно выкрикнул Норманн.
- Разве можно быть таким мнительным? - успокаивающе заговорил его личный лекарь. - Ты здоров и годен к строевой службе.
- Тебе бы в военкомате работать! Руки-ноги есть - надевай сапоги!
- Не хнычь! Стенаешь, словно ясельное дитя о порезанном пальчике! - слегка прикрикнул Максим. - Ты почему до сих пор гонца к Федору Даниловичу не отправил?
- С какой стати я должен был посылать человека в Новгород? - недоуменно спросил Андрей.
- Он твой отец, ты просто обязан сообщить о покушении и состоянии своего здоровья - это раз!
- Ты уж не тяни, господин профессор, - ехидно заметил Норманн, - сколько еще у тебя припасено этих "разов"?
- Много, очень много! - Максим выдохнул и заговорил спокойнее. - К тебе едет посол от атабека Атсиз Тутуша! Или ты собираешься вести переговоры втайне от Новгорода?
- Ага! Прикажу вырыть землянку и буду в ней беседовать тет-а-тет.
- Не ерничай! К тебе идет посольство от князя из рода Хулагуидов! Новгородское вече никогда не простит подобной обиды!
- Максим, не слишком ли много пиетета в твоих словах? - безразлично заметил Норманн. - Не скрою, Атсиз Тутуш приятный собеседник, но это не критерий для всеобщей тревоги.
- Оболтус! - не сдержался Максим. - Его дядя - шахиншах Персии! Ты даже не представляешь, какова выгода Новгорода от дружбы с родственником правителя!
- Уговорил, я согласен, заодно и переговоры проведут, мне неохота попусту языком молоть.
- По уму тебе надо выпросить несколько переговорщиков. Путевый правитель давно бы заслал послов в Юрьев, Ригу и Полоцк, - пытливо глядя на Норманна, сказал профессор.
- Это еще зачем? Я не хочу ни дружить с ними, ни воевать.
- Разве можно быть таким наивным! - невольно воскликнул Максим. - Твое хотение никого не интересует! Или ты активно взаимодействуешь со своими соседями, или они сговорятся и вмиг тебя затопчут.
- И чего ты ко мне пристал, а? - поморщился Норманн. - Я хочу домой! Ладно, уговорил, напишу письмецо, а инструктаж послов возьмешь на себя.
- Благодарю за всемилостивейшее дозволение! - Профессор отвесил шутливый поклон. - Возьму на свои немощные плечи тяжкий труд расширения границ вашего государства.
Норманн недовольно покосился на клоунаду и с долей ехидства спросил:
- Тебе сабельку заказать у кузнецов или под подушкой спрятан бластер?
- Дипломатией добьешься намного большего, чем грозными пушками. Особенно если дать немного денег и пообещать правителям светлое будущее, - с тем же ехидством ответил Максим.
- Ты говоришь о Лифляндии? Там граница только с немцами, - напомнил Норманн.
- В твоем понимании они никогда между собой не дерутся и безропотно подчиняются приказам старших командиров? - усмехнулся профессор.
Что верно, то верно, свара между орденом и рижским епископатом ни для кого не являлась секретом. И если бы противостояние ограничивалось обоюдными жалобами в Ватикан! В Ливонии и Южной Лифляндии шли бесконечные вооруженные столкновения, причем совсем не мелкие. По слухам, с каждой стороны иногда собиралось до двух тысяч воинов. Максим прав, ситуация явно складывалась в пользу сильного "миротворца", ведь, обещая защиту, достаточно легко подмять под себя как епископат, так и лифляндских рыцарей. Граница Владимирского княжества проходила по городам Лучин (Лудза), Кесь (Цейсис), Турайда (Сигулда) и далее выходила в Рижский залив. Сейчас можно было взять Ригу под свое крылышко, но южнее уже не двинуться. Орден крепко сел на землях будущей Курляндии, в которые входил и остров Эзель.
Новгородские посадники примчались в Медвежий замок, словно вызванные по тревоге. По всей видимости, сборы были спешными, ибо багаж со слугами прибыл только на четвертый день. Приезд гостей вынудил Норманна изображать из себя радушного хозяина. Пришлось проводить экскурсии по строящейся крепости, выросшему, словно на дрожжах, городу и складам. К мануфактурам, кузницам и литейным цехам даже близко не подходили. Впрочем, бояре прекрасно понимали важность производственных секретов, и никто даже словом не обмолвился на столь щекотливую тему. Зато нашпигованные пушками крепостные башни привели гостей в неописуемый восторг. В результате пришлось сопровождать новгородцев на стрельбище и артиллерийский полигон.
- Ты обязательно проверь покои для персидских послов, - глядя на прыгающие по волнам каменные ядра, посоветовал Федор Данилович.
От этих слов Норманн буквально остолбенел, он думать не думал о размещении посланцев атабека Атсиз Тутуша! Более того, только сейчас вспомнил о дожидающихся аудиенции китайских купцах, которые также жили незнамо где и как. Стыд и срам, люди приехали на деловую встречу, а он тут дурью мается!
- Китайские торговцы встречи просят, ты с товарищами не смог бы мне помочь в разговоре? - с деловым видом попросил он.
- Специально нас дожидался? - одобрительно заметил отец. - Правильно поступил, обязательно послушаем их предложения и пользу тебе присоветуем.
Дабы красиво вывернуться из неприглядной ситуации, Норманн смиренно добавил:
- Опыта у меня в серьезных торговых делах с гулькин нос, опасаюсь наобещать лишнего или сделать что во вред себе.
- Люди добрые! - обратился Федор Данилович к посадским боярам. - Мы дома думали-гадали о гостящих здесь китайских торговцах, а великий князь Андрей Федорович нашего совета дожидается!
"Золотые пояса" - отличительным знаком члена малого веча служил золотой пояс - встали в кружок и быстренько составили программу переговоров, саму встречу решили провести на второй день. Норманн с умным видом вставил несколько ничего не значащих слов и примолк - его поразила масштабность запросов новгородского купечества. Речь шла о невообразимом количестве чая и жемчуга, шелковых и хлопчатобумажных тканях, различных лечебных мазях и настойках. Не забыли и о косметике, причем обсуждалась не какая-то там пудра из мела, речь шла о кремах и душистой воде. Возвращаясь в замок, чтобы выяснить у постельничего готовность апартаментов для персидского посольства, Норманн в душе порадовался за организованное с помощью Максима собственное производство. "Золотые пояса" как нечто само собой разумеющееся обошли стороной фарфор и бумагу, не упомянули даже о латунных украшениях, которые пользовались на рынках большим спросом.
- Что у нас с комнатами для послов из Персии? - с порога озадачил князь своего постельничего.
Михаил Симеонович озадаченно потер виски, затем осторожно переспросил:
- Ты желаешь поселить послов в своих палатах? Гости важные, могут обидеться, я приготовил для них тот терем, где сам раньше жил.
И правда, где должны жить послы, в отдельном доме или рядом с правителем? Ответ служил подсказкой, поэтому пришлось выворачиваться, чтобы скрыть собственное невежество. Норманн прошел к столу, несколько раз передвинул кресло и, усевшись, пояснил:
- Я спрашиваю о готовности комнат, там не должно быть икон или других привычных для нас вещей, которые могут обидеть персов.
- Вот ты о чем! - воскликнул постельничий. - Не волнуйся, я много раз бывал на "Персидском дворе", и Шараф аль-Хаким Батини не раз приглашал в свои покои.
- Уверен? - на всякий случай уточнил Норманн. - Ничего не упустил?
- А то! Ковров у нас вдосталь, кровати поставил низкие, набитых шерстью подушек нигде нет, а от гагачьего пуха еще никто не отказывался, - пояснил Михаил Симеонович.
- Матрасы положили на морской траве или на пружинах?
- Не удержался, пружинные велел подложить, - улыбнулся постельничий, - китайцы от пружин в неописуемом восторге.
Михаил Симеонович принялся обстоятельно и уважительно рассказывать про обычаи и религию персов. Норманн и не догадывался, что зороастризм имеет несколько течений, кроме Ахура Мазда проповедуется культ богини-матери Анахиты. И что важно, правители из рода Хулагуидов являлись приверженцами этого направления огнепоклонничества. Норманну оставалось только с умным видом слушать да перед уходом дать команду отправить к Выгу гонца. Хватит людей в Белозерске томить, пора и честь знать да в Медвежий замок везти.