Все это затянулось почти до полуночи, а с утра пораньше солдат разбудила орудийная канонада - осадная артиллерия пуоссийцев начала обстрел цитадели Арса. В этом деле приняли участие и трофейные мортиры, установленные во дворе форта. Только такого типа орудия могли забрасывать бомбы за стены расположенной на скале крепости. Но сложенные у мортир выстрелы быстро закончились, и солдатам девятой роты пришлось подавать их из бомбовых и пороховых погребов.
Поскольку с доставкой боеприпасов солдаты под командой унтеров прекрасно справлялись и без него, у Алекса появилось свободное время, которое он посвятил наблюдению за бомбардировкой цитадели. Расположившись на лафете одной из трофейных гаубиц, капитан поднес к глазам бинокль. Зрелище было впечатляющее, оптика позволяла рассмотреть детали. На его глазах удачно выпушенный снаряд обрушил часть стены. Вместе с камнями вниз полетела османийская пушка и несколько артиллеристов из ее расчета.
Время от времени в обстреле возникали паузы, Руоссийские артиллеристы использовали их, чтобы охладить стволы орудий и поднести к ним снаряды. Артиллерия крепости пыталась вести ответный огонь. Увы, даже хитроумные бритунийские инженеры не смогли разместить современные орудия на старых стенах. Бронзовые дульнозарядные пушки вели огонь по форту, но их ядра только бессильно перепахивали вал, укрытая во внутреннем дворе мортирная батарея была для них недосягаема. Падение Арса стало делом ближайшего времени, и все это прекрасно понимали. С каждым часом ответный огонь слабел. Наконец, руоссийское командование сочло разрушения в цитадели достаточными, обстрел прекратился, вперед пошла пехота. Начался штурм.
- Красиво идут.
- Красиво, - согласился Алекс, - но одной красотой сыт не будешь. Что там у нас с обедом?
- Скоро будет.
Фелонов пристроился рядом, некоторое время сидели молча, потом денщик поинтересовался.
- Хотел бы туда?
Как раз в этот момент голова одной из штурмовых колонн подошла к воротам Арса.
- Нет, - отрицательно покачал головой капитан, - не хочу.
- А чего так? Раньше сам рвался.
Сразу после этих слов денщика стены крепости окутали клубы порохового дыма. В бинокль можно было различить, как падали сметенные картечью люди. Тройку секунд спустя до форта докатился негромкий раскат, некогда бывший громовым орудийным залпом.
- Это было раньше, теперь не хочу. К тому же завтра поутру предстоит нам дорога дальняя. Дрондуков с нами чиновника по финансовой части посылает, захваченную казну принять.
- Может, не стоило о ней в рапорте писать? Вот привезли бы тогда и…
- Надо было, - не согласился капитан, - вся рота о ней знает, растрепали бы. Ладно, пойдем, а то голодными останемся.
После обеда народа на валу собралось порядочно. Все, кто не занят был, пришли поглазеть. Артиллерия крепости уже была приведена к полному молчанию, а потому стоять на валу было вполне безопасно. Правда, и видно было немного, основные действия происходили за стенами цитадели. Только все новые и новые резервы исчезали в воротах Арса. Прошло немало времени, прежде, чем османийский флаг дрогнул и пополз вниз. А спустя минуту, на его месте уже развевался руоссийский.
- Ура-а-а!!!
В воздух полетели солдатские кепи. Одни обнимались, другие пустились в пляс, третьи просто драли глотку. Кто-то из унтеров хотел одернуть солдат, но капитан Магу остановил его.
- Пусть гуляют. Сегодня все можно, не каждый день руоссийская армия Арс берет.
В одном из казематов Восточного форта сидели двое: злой и трезвый командир девятой роты капитан Магу и его подвыпивший денщик, решительно не понимавший мрачного настроя своего начальника. В светильнике, шипя, коптило дрянное масло.
- Да ладно, чего ты? Тут всего-то день пути, через двое суток вернемся.
- Я не из-за этого, - поморщился Алекс, - своих раненых выручить - дело святое. Меня это проклятое серебро беспокоит. Вот еще свалилось приключение на мою голову!
- Брось, капитан! Все же хорошо, смотри какую крепость взяли. А кто первым в Восточный форт ворвался? Капитан Магу! Верти дырку под новый орден!
Фелонов хлопнул Алекса по плечу, немного не рассчитал, и офицер чуть было не слетел со стула.
- Ну пошли, пошли, выпьем! Сразу легче станет.
Предложение отставного унтера было не самым худшим, но природное упрямство Алекса, которое он предпочитал именовать настойчивостью, все-таки взяло верх.
- Не пойду! Сам иди, если хочешь!
- И пойду!
Фелонов направился к выходу. Вслед ему капитан бросил грозное предупреждение.
- Выступаем завтра в девять. Чтобы был в строю вместе со всеми!
- Внестроевой я, - огрызнулся в ответ денщик.
Двери в каземат выбили при штурме, а потому, невозможно было закрыться от долетавших снаружи звуков разгульного веселья. Алекс лег на постеленную в углу солому, повернулся на бок и накрылся шинелью. Несмотря на летнюю пору, в каземате было довольно холодно и сыро. По проходу туда-сюда ходил часовой, пьяные вопли гулявших иногда полностью заглушали его шаги. А сон все никак не шел, на душе было тяжело и мерзко. Проворочавшись больше часа, капитан будто провалился в черную дыру, пока утром его не растолкал унтер-офицер Севрюжин.
- Пора, господин капитан, через час должны выступить.
От унтера несло жутким перегаром, он не совсем твердо стоял на ногах и мучился с похмелья, но обязанности свои помнил. Увы, почти никто из остальных солдат и унтеров его примеру не последовал. Часа два бойцов из девятой роты разыскивали по всему форту и собирали во дворе. Некоторых пришлось выносить, поскольку к самостоятельному передвижению они были неспособны.
Дольше всех искали Фелонова. Отставной унтер нашелся там, где его никто и подумать не мог искать - в одном из пороховых погребов. Когда, и зачем он туда забрался, денщик не помнил. Проснулся он сам, но когда попытался выбраться наружу, выяснилось, что кто-то снаружи подпер дверь. Самостоятельно преодолеть дверь Фелонов не смог, но по грохоту ударов по ней его и нашли. За такое денщика следовало бы наказать, но таких, как он во дворе было больше трех десятков, а потому, Алекс заметил только.
- Хорошо еще, что ты с утра закурить не попробовал, или дорогу к выходу подсветить.
- Да была такая мысль, - признался денщик, - но где-то огниво потерял. Или какая-то сволочь стащила.
- Эта, как ты говоришь, "сволочь", всех нас спасла. Весь Арс бы узнал о пробуждении отставного унтера.
Несмотря на большой расход пороха во время осады и штурма, погреб был заполнен им еще где-то на две трети.
Процедура приведения солдат и унтеров в состояние, когда они смогут хотя бы передвигаться без посторонней помощи, затянулась до двух часов пополудни, благо, воды в колодце форта было с избытком. К счастью, полковник Дрондуков, да и остальные штабные офицеры, отметили взятие Арса с ничуть не меньшей энергией, чем нижние чины. Напитки у них были не в пример дороже, но в приблизительно таком же количестве и той же крепости. Поэтому, до выхода роты из форта, никто из них в поле зрения не появился.
Четыре десятка солдат топали по ведущей на восток дороге. За ними катилась артельная телега с запасом продовольствия. Кроме самого артельщика, на телеге ехал маленький человечек в зеленом мундире регистратора, служащего в военном ведомстве. На коленях он держал потертый на углах кожаный портфель, с которым не расставался ни на минуту.
- Чего это у него там, - шептались между собой солдаты, - деньги, не иначе. Это сколько же ассигнациями в такой влезет.
- Ага, деньги, держи карман шире, - насмешливо возражали другие, более рассудительные, - бумажки у него там всякие. Ими разве что подтереться можно.
Тема таинственного портфеля витала над ротой, сократившейся за последние дни, фактически до одного взвода, всю первую часть пути. Постепенно, разговоры о портфеле стихли, нашлись другие интересы, да и усталость взяла свое.
К тому же саму дорогу никак нельзя было назвать безопасной, вокруг Арса болталось немало османийских солдат из остатков гарнизона. В основном это были мелкие группы, не представлявшие опасности, но могли быть и крупные отряды. Поэтому ночевку организовали по всем правилам с выставлением постов и сменой постовых через каждые два часа.
Ночь прошла спокойно, лишь под утро откуда-то издалека долетела винтовочная трескотня. Направление определить не удалось, но судя по звуку, расстояние было верст пять, не меньше. Рота изготовилась к бою, но стрельба, продлившись минут десять, стихла также внезапно, как и началась. Выругавшись, Алекс приказал готовить завтрак и выступать.
В окрестностях Арса местные жители предпочитали сидеть по домам, ожидая сначала результата штурма, а затем окончания празднования у руоссийцев, чтобы не попасть под тяжелую руку победителей. Здесь же, на изрядном удалении от крепости и центра пашалыка, они вели себя гораздо смелее. Изредка на дороге попадались, верховые и пешие путники, одиночные повозки, а однажды рота разминулась с целым караваном из пяти двухколесных арб, груженных какими-то тюками, горшками и прочим скарбом.
Капитан приказал роте принять вправо и остановиться, чтобы пропустить арбы на узкой дороге. Взгляды возниц были, какими угодно, только не дружелюбными. Когда караван миновал роту, сидевший на повозке регистратор неожиданно признался.
- Боюсь я, господин капитан.
- Не бойтесь, - попытался успокоить чиновника Алекс, - на такое количество солдат мелкая банда не осмелится напасть.
- Я не бандитов боюсь, мне умирать нельзя.
- Это почему же? - заинтересовался капитан.
- У вас дети есть?
- Нет.
- А у меня пятеро.
- Сколько?!
- Пятеро, - повторил регистратор. - И у жены здоровье слабое. Случись со мной что - по миру пойдут. Поэтому и нельзя мне умирать.
И этот заморыш на пару с больной женой ухитрился пятерых настрогать?! Ну силен!
- У вас хоть оружие есть, господин регистратор?
- Откуда. Да я им и пользоваться-то не умею, я по финансовой части.
- Четверть века в армии и ни разу не стреляли?! Сейчас мы вам что-нибудь подберем. Фелонов!
- Я, господин капитан!
- Подбери господину регистратору подходящий револьвер из трофейных.
Во время сбора убитых в форте, среди трупов попадались и офицеры. Солдаты натащили своему ротному командиру полтора десятка сабель и с дюжину разнообразных револьверов. Большую часть этого добра Алекс подарил падким до таких трофейных штучек штабным, но кое-что еще осталось. И не только ему. В кобуре на поясе у Фелонова вместо старого "дефоше" покоился новенький бритунийский "Дин энд Амас". Где только он для него патроны брать будет? Оставшиеся трофеи покоились сейчас в повозке артельщика.
- Готово, господин капитан!
Денщик протянул Алексу бритунийского же происхождения "бульдог", неизвестного производителя.
- Патроны есть?
- Обижаете, господин капитан.
В здоровенной лапе Фелонова скрывалась горсть коротких, тупорылых патронов.
- Кобуры нет.
- Ничего страшного, этот револьвер и в кармане можно носить. Берите, господин регистратор, сегодня же вечером попрактикуемся в стрельбе.
Чиновник только руками замахал.
- Да куда мне! Еще куда-нибудь не туда попаду.
- Берите, берите, - продолжил настаивать капитан Магу, - хороший револьвер, между прочим, хороших денег стоит. Когда вернемся, можно продать, вот и будет денежка детишкам на молочишко.
- Да? Вы так думаете?
- Ну конечно!
Искушение сработало. Регистратор неловко взял "бульдог" за рамку и барабан, засуетился, не зная, куда его положить.
- Вот так.
Алекс переложил оружие рукоятью в ладонь.
- Курок большим пальцем взводите, на спуск нажимаете. Да не сейчас! Я же сказал, вечером постреляем.
Через несколько часов рота свернула с дороги, конец экспедиции был уже близок, осталось только перевалить через пригорок, а там и нужное ущелье близко. Там можно отдохнуть, поесть, отоспаться. А следующим утром тронуться в обратный путь. Подгоняемые такими мечтами солдаты, невольно стали чаще перебирать ногами и задолго до заката дошли до цели. А там их ожидал сюрприз. Весьма неприятный.
- Точно это место?
- Темно тогда было, но место точно это. Я один мог ошибиться, но не вся же рота сразу. Да вон кострище от них осталось и трава примята. Здесь они были. Вопрос в том, куда они исчезли?
Фелонов буквально обнюхал оставшееся кострище, растер в пальцах пепел и вынес вердикт.
- Три дня, как горел. Не больше.
Алекс оглянулся вокруг, будто хотел найти ответ, куда исчез лейтенант Саев вместе с оставленными здесь ранеными, но окружавшие их горы хранили равнодушное молчание, и раскрывать эту тайну не спешили.
- Может, у них продовольствие закончилось, - высказал предположение унтер-офицер Таропшин, - и они нам навстречу двинулись?
Остальные солдаты одобрительно загудели, поддерживая предположение унтера. Спрятаться тут негде, следов боя нет, значит, ушли. Тем более что лошади и повозки у них были. И только ефрейтор Окисов с общим мнением не согласился.
- Здесь они где-то.
- С чего ты это взял?
- Запах.
Капитан потянул носом воздух, но ничего не почуял.
- Оттуда тянет, - уверенно указал направление ефрейтор. - Дни были теплые.
Алекс повернулся к солдатам, также остановившимся в ожидании команды офицера.
- Севрюжаев, проверь!
- Слушаюсь, господин капитан!
На этот раз долго искать не пришлось, спустя четверть часа на заваленные камнями трупы руоссийских солдат попал дневной свет. Капитан Магу приблизился к братской могиле.
- Все здесь?
- Так точно, господин капитан! - доложил Севрюжаев. - Лейтенант и шесть солдат. Всех ножами зарезали, и обмундирование сняли.
Несколько минут Алекс молча стоял над неглубокой ямой, где три дня назад кто-то завалил камнями трупы кем-то добитых раненых из его роты. Судя по отсутствию следов боя, зарезали их ночью, во сне. Видать расслабились, караульный задремал, а проснуться, уже никому не было суждено. А еще матери Саева придется письмо писать о смерти сына. Одно утешение - старушка не увидит, что с ее кровиночкой нехорошие люди сделали перед смертью.
- Это не османийская работа, - неожиданно заявил стоявший справа от Алекса Фелонов. - Военные бы только оружие забрали, а тут всех обобрали до исподнего, даже с раненых одеждой не побрезговали.
- Логично, - согласился капитан, - скорее всего, это сделали какие-то башибузуки из местных иррегуляров, вроде тех, что ты тогда в ущелье зарезал. Только, где их теперь искать? За три дня они далеко могли уйти. Ладно, выкопайте нормальную могилу. Хоть похороним по-человечески, если спасти не успели.
И тут неожиданно вмешался присланный полковником чиновник.
- Судя по вашему рапорту, господин капитан, у них должно быть четыре телеги. Так?
- Именно так, - подтвердил Алекс.
- В таком случае, вне дорог они передвигаться не смогут, а на дороге такой обоз будет весьма приметен.
- У них три дня форы, - напомнил чиновнику капитан. - За это время можно до Энзурума добраться.
- Вряд ли они в Энзурум пойдут с таким-то грузом.
Алекс взглянул на чиновника, фамилии которого даже не удосужился запомнить, совсем по иному.
- Вероятность отыскать их, конечно, очень мала, но вы правы - стоит попробовать сделать это.
- А как же наших похоронить, господин капитан?!
- Продолжайте копать, унтер-офицер. Три дня уже прошло с их гибели, вряд ли пара часов сможет что-нибудь решить.
- Слушаюсь, господин капитан!
Пока солдаты копали, у капитана Магу появилось время, чтобы определиться с дальнейшим направлением поисков. Выбрав подходящий плоский камень, Алекс развернул на нем трофейную карту. Отыскал на листе свое нынешнее положение, кончиком карандаша проследил путь до дороги. Здесь налево… А это что такое? Верстах в десяти от поворота в непосредственной близости от дороги был отмечен населенный пункт. Написанное османийскими закорючками название капитан даже не пытался расшифровать. Да и какая разница, как это богом забытое местечко называется? Главное, там могут сказать, проходил ли три дня назад мимо их селения караван из четырех армейских повозок.
Сказать-то могут, во только захотят ли? В эти горы османийцы пришли больше трехсот лет назад. Местные жители вынуждены были покориться безжалостным завоевателям, но они отлично помнят, что некогда были свободными. Они только терпели османийские гарнизоны в своих горах, но мечтали о том, что когда-нибудь они уйдут. И вот теперь одних завоевателей сменили другие, да еще и иной веры.
Османийцы воспринимались, как старое, известное зло. Аборигены притерпелись к нему, научились сосуществовать на одной территории. С османийцами, бывало, даже роднились, к новоявленным же пришельцам никакого доверия не было. Впрочем, для укрепления доверия есть хорошее средство, деньги называется. Оставалось только найти в этом селении субъекта, готового за пару серебряных монет поделиться информацией о времени прохода и дальнейшем направлении следования искомого каравана.
В том, что караван проходил мимо данного селения, капитан ничуть не сомневался, другого пути просто не было. Ну не в Арс же он вернулся, в конце концов. Не сомневался он и в том, что такой человек найдется, деньги любят все. Вот только на каком языке с ним общаться. Не факт, что хорошо информированный абориген будет знать руоссийский. Придется искать толмача.
Размышления прервал доклад Севрюжаева.
- Готово, господин капитан!
- Что готово? - не сразу понял Алекс.
- Могила готова, господин капитан.
- Сейчас иду.
Погибших уже сложили внизу. Лейтенант Саев лежал чуть в стороне от остальных. Тело его было завернуто в грубую ткань, кусок которой нашелся у артельщика. Солдаты рвали его на портянки, но остатка его хватило и на субалтерна девятой роты. Алекс понимал, что должен что-то сказать, прежде чем убитых скроет каменистая земля, но мысли путались в голове, а дыхание перехватило. Капитан смог только выдавить из себя.
- Мы их не забудем. И отмстим. Во что бы то ни стало.
После неловкой паузы, Севрюжаев сделал солдатам знак, те обрушили вниз только что выкопанную землю. Вскоре над могилой вырос невысокий холм. Сверху из камней сложили небольшую пирамиду. Одно из отделений замерло с винтовками у ноги.
- Товсь! Пли! Товсь! Пли! Товсь! Пли!
Три залпа распугали местных ворон и прочую окрестную живность. Последние почести погибшим были отданы, настало время выполнить обещанное. Но поскольку до темноты оставалось меньше часа, месть пришлось отложить до завтра.
На следующий день рота выступила на рассвете, чтобы еще до полудня подойти к селению, где капитан Магу надеялся получить интересующую его информацию. Однако на подходе к источнику столь ценных знаний, роту ожидала еще одна неприятность. На карте эта неприятность была обозначена тоненькой синей линией, на которую капитан даже не обратил внимания. На местности это был хоть и мелкий, но очень быстрый и шумный поток, несущий откуда-то с гор ледяную воду.