- А чего мелочиться, камрады? - я тоже улыбнулся. - Вы только посмотрите, кто над нами? Кучка трусливых уродов, которые плывут по течению. Это политические импотенты, куда дуля - туда дым. Потянули влево, пошли. Дернули вправо, покатились. Но одно неизменно, их конечная цель - уничтожение нашего народа, который может призвать тварей к ответу. Мы не хотим подыхать, и будем сопротивляться. Вон, в провинции каждый месяц что-то происходит, то бунт, то массовая драка с инородцами, то стихийные выступления. Власть сразу высылает какого-нибудь клоуна и тот всех успокаивает. Мол, я с вами, люди, все сделаем, все решим, все уладим. А что потом? Смутьянов по 282-й статье на зону, а в район новых чужаков напихивают. А если что-то серьезное заварится, то кремляди пришлют спецназ и ОМОН, который всех в землю втопчет. Поэтому захваты городов на начальном этапе ничего не дадут, и значит, придется действовать из темноты. Предупредил чиновника и выдвинул ему ультиматум - сделай так. Если выполнит, пусть живет, ведь мы не звери. Ну, а пойдет против, пусть заказывает место на кладбище. И так в каждом конкретном случае, ведь власть не есть нечто несокрушимое и незыблемое. В первую очередь это люди, самые разные, плохие и хорошие. Вот только они, чиновники, в большинстве своем, отделяют себя от народа и считаются элитой. Да только хрен им. Пуля всех уровняет, и министра, и простого слесаря. Не хотят жить по совести, заставим, и через это сами к власти прорвемся. Возможно, не мы с вами, а те, кто двинется следом. Неважно это. Самое главное, добиться поставленной цели, ради которой не жаль бить, резать, пытать и убивать. Потому что лучше мразей к стенке ставить, чем жить как животные и обрекать на это своих потомков.
- Это точно, - согласился Шмаков.
- Правильно, - добавил Гоман и вздохнул: - Не для себя стараемся.
- Вот-вот, - я согласно мотнул головой. - Могли бы на деньги, что хапнули, неплохо жить где-нибудь в Австрии или в Австралии. Но ведь мы не общечеловеки, и потому остаемся здесь.
Камрады не возразили, и Паша сменил тему:
- Перекусить бы, а то с утра ничего не ели.
- Ага, - кивнул Эдик. - Я бы тоже чего-нибудь съел. Мясного.
- Без проблем, - я кивнул на придорожную кафешку. - Давай остановимся.
Меню в придорожном заведении, которое называлось "Маруся" и принадлежало славянам - это важно, ибо правило людей: "Покупаю только у своих", никто не отменял; было небогатым. Свежая картошечка, пирожки в дорогу, курочка, пельмешки, шашлычок и котлетки. Мои товарищи расположились за столиком под тентом, а у меня настроения не было. В последнее время стал замечать, что потребностей у моей скромной персоны очень немного. Поем один раз в день и доволен. Выпью пару стаканов воды и хватает. Вещей в гардеробе всего ничего, туфли, ботинки, камуфляж, пара брюк и несколько маек, а больше и не надо. Вроде бы и бабла две сумки под завязку, а тратить деньги не на что. В общем, я счастливый человек, сказал бы какой-нибудь древний философ, ибо мне всего хватает.
Взяв стаканчик черного кофе, я отошел в сторону от столиков, и закурил. Рядом небольшая мутная речушка, в которой загорелые деревенские мальчишки ловят раков. За спиной федеральная автомагистраль и сотни автомашин. Над головой жаркое летнее солнышко, а за кафешкой трое мужиков, которые рубят дрова, видимо, для мангала. Они о чем-то разговаривали и, сделав несколько шагов, я оказался за их спинами.
Мужики были примерно одного возраста, лет под пятьдесят, может, чуть старше или младше, сразу не определишь. Грязные, обтрепанные, небритые, и для себя я моментально дал каждому прозвище. Тельняшка (он был в морском тельнике с длинными рукавами), Сухой (очень уж худой) и Разведка (на предплечье красовалась летучая мышь, знак спецназа ГРУ). Типичные бомжи, каких по всей нашей необъятной родине после развала Советского Союза сотни тысяч. Вот только речь у них была правильная и, вместо того, чтобы развернуться и уйти, я остался на месте.
- Знаете, - сказал Сухой, подтаскивая к колодам два больших полена, - я часто вспоминаю тот день, когда меня вышвырнули с должности главврача. Тогда меня заграницу приглашали, место хорошее сулили, и достойное жалованье обещали, а я отказался. Сам не знаю почему. Кажется, нет препятствий, соглашайся, а я не смог. Жена в спину толкала, давай уедем. Теща тоже зудела, бросай эту никчемную страну, где кругом одно быдло и хамы. Коллеги намекали, что надо эмигрировать, а потом можно им вызов прислать. А я ходил и улыбался, и мне ни до чего не было дела. И вот итог, я оказался здесь и сейчас, с вами. Но знаете что самое поразительное?
- Что? - спросил его Тельняшка.
Сухой слегка вскинул голову и улыбнулся:
- Я до сих пор ни о чем не жалею и рад, что повстречал на своем жизненном пути таких людей как вы. Так-то, господа.
Хрясь! Хрясь! - колуны раскололи чурки, и Тельняшка повел полосатыми плечами:
- Я бы сейчас тоже мог заграницей жить. В Бразилии. Помню, зашел наш танкер в городок, Сан-Себастио называется, и там я с одной дамочкой познакомился. Валенсия ее звали. Грудь шикарная, ноги длинные, волосы черные, в постели королева, а глаза, словно два омута. Настоящая ведьма, как есть, не вру, и я с ней пять суток зажигал. Как зажигал! Эх! Вспомню, до сих пор сердце чаще колотиться начинает.
- А дальше?
- Потом она предложила мне остаться. Насовсем. И я согласился.
- А почему же вы тогда здесь, с нами, а не с этой королевой? - усмехнулся Сухой.
Тельняшка пожал плечами:
- Так получилось.
- А подробней нельзя?
- Можно, - колун расколол очередной чурбак. - Я к Мастеру пришел - это капитан по нашему, по морскому, и говорю, что хочу сойти на берег, а потому прощай, Алексеевич. А он отмахивается, не дури, Дед - это старший механик, мне без тебя никак. Мол, переход длинный и механики не сдюжат. Но в итоге я его переупрямил, и он сделал вид, что согласился. После чего, подлец, вызвал Дракона - это боцман, и пару рогатых, матросов палубной команды, то есть, и они меня скрутили. Потом заперли, и пароход отчалил. Ну, а в океане я уже оклемался. Наваждение схлынуло, и понял я, что нечего мне в Бразилии делать, ведь дома жена с детьми.
Моряк расколол еще одну чурку и продолжил:
- Но не пошла у меня жизнь. В бизнес подался и прогорел. Кредитов нахватался, ой мама моя родная, роди меня обратно. А потом коллекторы на меня налетели, жена заболела, а дети в сторону отошли. Все одно к одному, и когда схоронил я свою Машеньку, то запил, пошел бродить по стране и добрел сюда. Вот моя история.
На некоторое время бомжи замолчали. Но потом Сухой притянул новую порцию чурбаков и обратился к Разведке:
- Иван Иваныч, а ты свою историю не расскажешь?
Разведка фыркнул:
- А надо?
- Не хочешь говорить, молчи. Мало ли, вдруг, тайна.
Иван Иваныч усмехнулся:
- Тайны никакой нет. Просто история дурацкая. Приехал к нам в бригаду заместитель министра обороны с проверкой. Свойский вроде бы человек, вместе в Рязани когда-то учились. Ну, он всех застроил, проверил и толкнул речь. Все как положено, а потом фуршет с девочками. Комбриг расстарался, поляну в собственной сауне накрыл, и девчонки одна к одной, ядреные кобылки. Командование собралось, генералы с полковниками, и меня пригласили, хотя я всего лишь майор, пусть даже боевой и с пятью командировками в горячие точки. Выпили. Раз, другой и третий. Меня развезло, а тут замминистра подсел. Вспомнили молодость, знакомых обсудили, и он вопросы задавать стал. Как живем? Сколько получаем? Какие жилищные условия? Что на уме у офицеров? А я без всякой задней мысли отвечал, как своему. Так, мол, и так. Спецназ уже не тот. Комбриг ворюга. Комбаты почти все сволочи. Личный состав с бору по сосенке. И вообще, надо бы собраться и марш на Кремль организовать, скинуть уебаторов, которые там окопались, и провозгласить военную диктатуру…
- И что потом?
- Да ничего. С утра меня уволили, за пьянку, и вышвырнули за ворота. Денег нет, квартиры нет. Устроиться никуда не мог, сразу пробивали, что мне волчий билет выписан, а потом документы утерял и с тех пор бродяжничаю. Сначала все время думал, как бы документы восстановить и зажить, как люди живут. Но потом понял, что документы это всего лишь бумажки. Человеком бы остаться и самому не забыть, кто ты есть, а остальное чепуха. Вот сегодня с вами познакомился и за еду дровишки пластую. Это нормально, а что будет завтра, загадывать не хочу.
- А семья твоя где?
- Не обзавелся и, наверное, это правильно, а то страдали бы сейчас родные из-за моего длинного языка.
Снова пауза в разговоре, а затем из дверей кафешки показался мордастый молодой парень в белом фартуке, который крикнул бомжам:
- Харэ пиздуна гонять! Здесь вам не курорт!
Бомжи промолчали и взялись за работу. Парень скрылся, а я, подумав, что судьба балует меня встречами с настоящими людьми, свистнул. Мужики обернулись, и я представился:
- Меня Егором зовут. Фамилия Нестеров.
- И что тебе от нас нужно, Егор Нестеров? - спросил Иван Иваныч. - Может, работенка есть? Так мы до вечера заняты. Сам видишь, дров полно. За сегодня надо все переколоть.
Я допил кофе и улыбнулся:
- Так получилось, что я ваш разговор услышал…
- И что? - Иван Иваныч выступил вперед и я увидел, что на левой щеке у него старый шрам, рваная блеклая нитка, словно молния.
- У меня для вас есть работа. Не работенка, про которую вы говорите, а настоящее дело.
- Говори, а мы послушаем.
- Поговорим завтра, а пока примите это, как задаток, - я протянул бывшему майору четыре пятитысячных купюры. - Оденьтесь прилично. Побрейтесь, помойтесь, покушайте. А завтра с утра будьте вон на той остановке, я подъеду, и тогда поговорим.
Я кивнул на остановку напротив кафе, но Разведка сделал шаг назад и покачал головой:
- Не надо нам твоих денег. Знаем уже про эту замануху. На! Возьми денежку, а потом печень или сердце отдай. Вали отсюда, Егор Нестеров. Не получится разговора.
Одновременно с этими словами за моей спиной нарисовались Гоман и Шмаков, после чего бомжи схватились за колуны, будто к драке приготовились. В общем, договориться не получалось и, было, я решил отступить, раз возникает недопонимание. Однако в дело вступил Гоман, который отодвинул меня в сторону, всмотрелся в майора и спросил его:
- Слышь, мужик, а ты, случаем, в Бамуте летом девяносто пятого по зеленке не бегал?
Пауза и бывший офицер кивнул:
- Было такое. А что?
- Ничего. Просто мне там тоже побывать довелось, и я тебя запомнил.
- Шрам? - Иван Иваныч усмехнулся.
- Он самый, - Паша кивнул. - Приметный очень.
- Ха! - майор кивнул Гоману на кучу поленьев, которые перетаскивал Сухой: - Отойдем?
Паша посмотрел на меня, и я одобрительно моргнул. Два вояки покинули нас, переговорили и вернулись. Вновь я протянул деньги, и на этот раз Разведка их взял, а затем уточнил:
- Значит, завтра с утра?
- Да, - подтвердил я.
На этом наше общение закончилось. Бомжи остались, а мы сели в машину. Тронулись, и Эдик спросил:
- Это кто такие?
Мы с Гоманом, который уже сообразил, что к чему, обменялись понимающими взглядами, и я ответил:
- Это наши будущие товарищи, Эдуард.
- Бродяги?
- Да.
- Но они же сейчас пробухают деньги, которые ты им дал, и все.
- Если так, значит, я ошибся в людях. А если нет, то утром все трое будут ждать нас в условленном месте.
- Ладно, - Эдик хмыкнул, - допустим, они правильные. Куда ты их пристроишь?
- Был бы человек, а дело ему найдем. Ну, а что касательно этих троих, то с ними все ясно. Сделаем мужикам документы и вперед, в работу. Первый станет инструктором по боевой подготовке, второй отрядным врачом, а третий будет держать перевалочную базу в городе. Как думаешь, Паша, я прав?
Гоман кивнул:
- Время покажет, а пока все в цвет.
Я достал телефон и посмотрел на часы. Следовало спешить, племянник военкома ждать не станет, ибо важная птица, и я поторопил Шмакова:
- Прибавь скорость, Эдик. Опаздываем.
- Нормально, - ответил он, сильнее вдавливая педаль газа. - Успеем.
- Хорошо бы, а то если сегодня за наших камрадов не договоримся, придется им ехать тундру охранять и оленей гонять, а не в Подмосковье революционную борьбу налаживать.
- Ха-ха! - все рассмеялись, и Паша сказал: - Представляю себе лица Феди и Андрюхи, когда им такое сообщат. Обиды будет.
- Во-во, - я смахнул выступившие на глазах слезинки. - А чтобы обид не было, решить их вопрос надо сегодня, пока они на сборный пункт не отправились.
Глава 9. Москва. Осень 2013-го
Из состояния сна меня вырвал звонок в дверь. Я проснулся и посмотрел на часы. Ровно девять часов утра. Выходит, поспал всего ничего. В шесть только до постели добрался, а раньше никак. Пока с парнями, которых Шмаков привел, знакомился, пока сумку для переезда в Наро-Фоминск собирал. Вот ночь и пролетела.
Опять звонок. Кто это там такой настырный? Я оделся, достал из-под подушки пистолет, загнал патрон в патронник, и спрятал ствол за брючный ремень со спины. Затем подошел к двери и посмотрел в глазок.
На площадке стоял местный участковый, капитан Семерня, пожилой и добродушный дядька, который мечтал о пенсии и получал от хозяев съемных квартир ежемесячную мзду, дабы он не беспокоил гастарбайтеров и прочих незарегистрированных жильцов. Мне его Гоман показывал, так что личность знакомая. Вот только непонятно, зачем он рвется ко мне в гости. Может плановый обход? Возможно. А если на лестнице штурмовая группа, которая постарается меня скрутить? Тоже реально.
"Открывать или нет? - спросил я сам себя, прислушался к интуиции и принял решение: - Открываю. Если бы меня захотели взять, то участкового подставлять не стали бы, а сразу дверь вышибли".
Дверь распахнулась и слуга закона, смерив меня оценивающим взглядом, представился:
- Я участковый, капитан Семерня Виктор Богданович.
- Очень приятно, - с моей стороны кивок и доброжелательная улыбка, - гость хозяина этой квартиры Нестеров Егор.
- Родственник или знакомый? - капитан понимающе ухмыльнулся.
- Знакомый.
- Откуда?
- Екатеринбург.
- Я пройду? - участковый вопросительно кивнул.
- Да, конечно.
Мы прошли в зал. Глаза капитана обшарили помещение, остановились на хорошем ноутбуке, на собранной дорожной сумке и отметили, что вокруг чистота и порядок, никаких шприцов, бутылок, бульбуляторов и окурков. После чего мы присели, я на кушетку, а он в кресло, и Семерня кивнул на сумку:
- Уезжаешь?
- Точнее будет сказать, что съезжаю, товарищ капитан.
Участковый улыбнулся и выдохнул:
- Вот это правильно, а то ведь я тебя выселять пришел, Нестеров.
- Интересно, за что?
- Формально за отсутствие регистрации и пьяный дебош.
- А на самом деле?
Капитан мог бы ничего не говорить, но он ответил:
- Не нравится мне, что к тебе постоянно тревожные люди ходят. Это к неприятностям. Соседи все видят и обо всем сообщают, а мне неприятности не нужны.
- Товарищ капитан, ко мне только друзья заходят, спортсмены.
- Знаем мы этих спортсменов. На майках кресты, имперские флажки, коловраты, руны и надписи, которые подчеркивают национальную принадлежность. Гастарбайтеров в районе зашугали, они в сумерках на улицу выйти боятся. Начальники уже спрашивают, что это за группировка у меня под боком формируется. Гомосеков невдалеке от этого дома какие-то бритоголовые побили. Думаете, самые умные? Нет. Я националистов сразу из толпы выхватываю. Так что уезжай отсюда, и будем считать, что тебя в этом районе никогда не было.
- Хорошо, - спорить с участковым, который был в своем праве и обращался ко мне по-человечески, было бессмысленно, и я кивнул: - Через несколько часов меня здесь уже не будет.
- Смотри. Проверю.
Возможно, капитан хотел сказать еще что-то. Но только махнул рукой, мол, катись Нестеров, не до тебя пока, и ушел.
Я закрыл дверь и остался один. Попил водички из холодильника, разрядил пистолет и подумал, что теперь уже не засну. После чего подсел к ноутбуку и полез в интернет.
Меня, конечно же, интересовали новости. При чем не абы какие, а специфические. Где происходят столкновения русских с приезжими азиатами и кавказцами? Где народ бунтует и выступает против беспредела властей и коррупции? Что предпринимает правительство? Какие новые законы приняты? В общем, я искал очаги сопротивления и находил их повсюду. Убит русский парень - виновники чеченцы, которые сбежали на историческую родину, под крыло к Рамзану Кадырову. Изнасилован ребенок - виновник таджик, которого очевидцы растерзали, и теперь они же виноваты. На Хопре до сих пор не утихает "никелевое дело", друг Путина олигарх Махмудов не высовывается, и везде на первом плане геологи из его компании, а протестующих хватают полицаи, и шьют им экстремизм. На Ставрополье постоянные столкновения местных жителей с горцами, которых прикрывает власть. В стране ежедневно что-то происходило, но до серьезных боестолкновений нигде не доходило. Народ собирался, митинговал, шумел, выплескивал злобу и расходился, а кремлевские мрази продолжали гнать на запад и восток ресурсы страны, да готовились к помпезной Олимпиаде в Сочи.
Захлопнув ноутбук, я поморщился. Черт! Хотелось бы прямо сейчас заявить о себе и встряхнуть все это очумелое сонное болото под названием Российская Федерация. Но приходится выжидать, набивать кулаки, готовиться и собирать людей, на которых не всегда можно положиться. Только чуть расслабился и на тебе, неприятные сюрпризы, один за другим.
Паша Гоман дорвался до бутылки и на двое суток ушел в нирвану. Еле вытащил его в реальность. Эдик Шмаков пошел на сходку молодых патриотов и встрял в драку с дагестанцами, после которой его повязали полицейские. Пришлось выкупать парня. Иван Иваныч Лопарев, отставной майор спецназа ГРУ, только оклемался и получил документы, на несколько дней исчез и никого о своем отъезде не предупредил. Позже выяснилось, что он ездил в родную бригаду, хотел разобраться с комбригом. Однако тот уже пошел на повышение в Москву и наш инструктор вернулся. Морячок, стармех-танкерист Николай Николаевич Ольшанский, после того как осел в Наро-Фоминске, огляделся и увидел, что соседи у него сплошь цыгане. Вроде бы ничего серьезного, но больно они беспокойные и гости к ним захаживают, по виду наркоманы, а это нехорошо, помеха для наших дел. Доктор, Ярослав Всеволодович Жаров, уволенный за разгильдяйство подчиненных главврач, в прошлом отличный хирург, поехал покупать лекарства, связался со старыми знакомыми, а те его кинули и вместо нормальных медикаментов собрали просроченные. Непорядок. Значит, придется разбираться. А минувшей ночью мне позвонили наши бравые солдатики Федя и Андрюха, у них проблемы с сержантами-контрактниками, как с горцами, так и с русскими. Они пока держатся, но сами, судя по всему, ситуацию не разрулят. Для начала их сильно избили, а теперь еще и на бабки выставляют. Это неправильно, а раз так, то кто-то получит люлей.