– Самолёт еще не приземлился, господин президент. Разрешите отбыть в Лэнгли для руководства операцией?
– Разрешаю, – буркнул Эйзенхауэр.
Как только Даллес покинул кабинет, президент поднял трубку телефона и попросил соединить его с базой в Висбадене.
Услышав ответ дежурного офицера, он произнёс:
– Говорит Главнокомандующий. Да. Президент Соединённых Штатов. Приказываю: Немедленно прекратить полёты разведывательных самолётов отряда "А" над территорией России и Восточного блока до особого распоряжения.
Второй полёт был назначен на утро 5 июля. U-2 взлетел задолго до того, как Эйзенхауэр позвонил и запретил полёты. В момент его взлёта в США был ещё поздний вечер 4 июля.
Пилот Кармине Вито (Carmine Vito) вёл самолёт согласно инструкции на высоте 65000 футов. В 8.54 по Московскому времени он вошёл в воздушное пространство СССР со стороны Польши в районе Бреста. Радиолокаторы засекли его в 7.41, ещё над Польшей. Дальше он пошёл на Минск, затем, через Смоленск, на Москву. Поскольку самолёт шёл слишком высоко, смоленские берёзы в этот раз оказались бессильны. :)
Связи с базой на маршруте не было, пилоты были предоставлены сами себе. Как и в первый раз, ни одного истребителя в воздухе не наблюдалось, поэтому на подходе к Москве пилот решил немного снизиться, чтобы на снимках получше получились мелкие детали. Теперь он шёл на высоте 60000 футов. Лучи русских радаров "чиркали" по самолёту, но скользили дальше, не задерживаясь. Радары ПВО по-прежнему работали в режиме обзора.
Вдруг на приборной доске замигала лампочка, сигнализирующая об облучении радаром. Самолёт попал в луч, причём радар находился в режиме сопровождения, он не вращался, а был направлен прямо на цель, непрерывно определяя её курс, высоту и скорость полёта, расстояние до цели, и передавая параметры на станцию наведения ракет.
Хрупкая конструкция U-2 не позволяла совершать резких маневров, поэтому уклониться от ракет он не мог. Пилот успел немного изменить курс, начав отворот влево, когда чуть впереди, правее и ниже полыхнула вспышка, окрасившая мир красным. Через секунду вторая ракета взорвалась прямо под ним, машину потряс мощный удар, правое крыло с треском отвалилось, самолёт потерял управление и начал беспорядочно падать.
Ещё через пару секунд третья рванула среди кувыркающихся обломков, переломив ударной волной второе крыло и сломав пополам фюзеляж. Этот удар был самым сильным, пилот, не успевший покинуть кабину, потерял сознание. Сотни осколков и поражающих элементов прошили падающие обломки.
– Цель уничтожена, расход – три, – доложил оператор наведения, а затем, не удержавшись, добавил уже не по уставу, зато от души: – Пи...дец, долетался, сука...
Сослуживцы торжествующе вытащили оператора из-за пульта, вынесли на улицу и стали качать, подбрасывая высоко в воздух.
– Уроните, черти! – отбивался от товарищей смущенный лейтенант.
Обломки самолёта рассеялись при падении с высоты на большой территории. Они падали, кувыркаясь в воздухе, в течение нескольких минут. Их поиском занимались специально назначенные поисковые команды.
О сбитом самолёте немедленно доложили по команде, и через несколько минут командующий ПВО СССР маршал Бирюзов, сняв трубку "кремлевки", попросил соединить его с Первым секретарем ЦК.
Хрущёв уже ждал звонка, сидя возле утыканной булавками карты, отображающей маршрут полёта. Его помощник Шуйский заглянул в кабинет:
– Никита Сергеич, Бирюзов на проводе!
– Соединяй! – он поднял трубку.
В трубке щелкнуло, послышался немного взволнованный голос:
– Товарищ Первый секретарь! Докладывает маршал Бирюзов. Вражеский разведчик перехвачен на подходе к внешним позициям Московского кольца ПВО. Боевые расчёты докладывают о падении обломков самолёта. На поиск обломков направлены поисковые группы. Парашютов в воздушном пространстве не замечено.
– Поздравляю, Сергей Семёнович, – ответил Хрущёв. – отлично поработали.
Он поднял телефонную трубку и попросил телефонистку соединить его с министром иностранных дел Шепиловым.
– Дмитрий Трофимыч. Сбили американца, готовьте ноту, как договаривались. Да, да, сейчас обломки ищут. Да, сделаем сувенир для Эйзенхауэра. Я ему ещё личное письмо напишу, на совесть попробую надавить.
5 июля 1956 года был четверг, обычно по четвергам проводились заседания Президиума ЦК. До начала ещё оставалось немного времени. Никита Сергеевич вызвал стенографистку и надиктовал послание президенту.
Диктовка письма заняла несколько больше времени, чем он расчитывал. Наконец, он вышел в соседний зал, где проводились заседания Президиума. Все уже собрались и даже начали немного нервничать.
Хрущёв был в отличном настроении.
– Здравствуйте, товарищи! – сказал он. – Хочу поделиться с вами хорошими новостями. Сегодня ракетчики Московского кольца ПВО уничтожили новейший американский высотный самолёт-разведчик. В настоящее время ведутся поиски пилота и обломков самолёта.
Члены Президиума встретили сообщение удивлённо-радостными возгласами. Когда первые восторги утихли, Никита Сергеевич предложил:
– По этому случаю хочу предложить отметить победу наших зенитчиков и объявить сегодняшний день – 5 июля – их профессиональным праздником! (В реальной истории День зенитно-ракетных войск – 8 июля, учреждён в 1960 г по случаю ввода должности командующего зенитно-ракетными войсками ПВО.)
Предложение было встречено с одобрением. Георгий Константинович Жуков взялся подготовить соответствующее постановление.
Поиски обломков самолёта продолжались несколько дней. Американцы по приказу президента прекратили полёты. В общем-то, их специалисты всё поняли уже вечером 5 июля по европейскому времени, как только стало ясно, что у самолёта кончилось топливо.
В ходе поисков в подмосковных полях было обнаружено несколько сотен больших и мелких обломков, а также было найдено тело погибшего пилота, его полётные карты с отмеченным на них маршрутом полёта, его аварийное снаряжение.
Поисковые команды нашли в обломках самолёта повреждённый фотоаппарат. Объектив был разбит, но кассета с уже частично отснятой плёнкой уцелела. Плёнку проявили, фотографии отпечатали, получив неопровержимое доказательство выполнения вражеским самолётом шпионской миссии.
Американцы несколько дней хранили молчание. Затем последовало сообщение Госдепартамента: "Один из самолётов типа U-2… предназначенных для научно-исследовательских целей и находящихся в эксплуатации с начала 1956 года для изучения атмосферных условий и порывов ветра на больших высотах, пропал без вести с 9 часов утра 5 июля (по местному времени) после того, как его пилот сообщил, что он испытывает затруднения с кислородом и находится над акваторией Балтийского моря" (Слегка перефразированное реальное заявление Госдепартамента о пропаже самолёта U-2 1 мая 1960 г РИ)
Хрущёв выжидал, не делая никаких заявлений. Он ждал, пока американцы "окончательно заврутся".
Наконец, 9 июля "посылка" Первого секретаря была доставлена дипломатической почтой в советское посольство в Вашингтоне. На следующий день советский посол Георгий Николаевич Зарубин вручил Джону Фостеру Даллесу советскую ноту протеста, а также личное письмо Первого секретаря ЦК КПСС Хрущёва Президенту США Дуайту Эйзенхауэру.
К письму прилагалась объёмистая и увесистая посылка, доставленная дипломатической почтой.
Поскольку и письмо и посылка были адресованы лично Эйзенхауэру, вскрывать их в Госдепартаменте не стали. Госсекретарь Даллес лично доложил президенту о полученном письме и посылке. Эйзенхауэр приказал доставить их в Белый Дом.
Аллен Даллес вздрогнул, когда резко зазвонил "президентский" телефон.
– Берите с собой Биссела, и живо ко мне! – президент явно был раздражён.
Когда Аллен Даллес и его заместитель Ричард Биссел вошли в Овальный кабинет, на столе посередине, прямо перед столом президента лежали несколько исковерканных обломков дюраля и разбитый объектив авиационного фотоаппарата.
– Вы, джентльмены, кажется, утверждали, – саркастически произнёс Эйзенхауэр вместо приветствия, – что ваш чудо-самолёт невидимый и несбиваемый. Что он летает выше зоны обнаружения радаров. Что его не достанут ни истребители красных, ни их зенитки, ни их ракеты. Не так ли?
– Ну, так полюбуйтесь!!! – рявкнул президент, так, что Даллес и Биссел синхронно отшатнулись. – Вот что осталось от вашего неуязвимого самолёта! Красные были очень любезны! Они прислали обломки с серийными номерами! Я уже навёл справки на "Локхиде", они подтвердили, что номера принадлежат одному из U-2, дислоцированных в Висбадене. Получается, что вы истратили чёрт знает сколько миллионов долларов, а в результате сделали роскошную высотную мишень для русских ракетчиков? Так что вы можете сказать в своё оправдание?
– Сэр... Возможно, это была техническая неисправность самолёта? – предположил Даллес. – То есть, может быть, произошла катастрофа, а русские просто подобрали обломки?
– Ну конечно, Аллен! Конечно, произошла катастрофа! – сарказм Эйзенхауэра был ядовит, как укус кобры. – Когда самолёт пробивает сотня-другая поражающих элементов, в нём безусловно возникает множество технических неисправностей!
Президент жестом фокусника вытащил из-под стола ещё одну дюралевую панель, изрешеченную рваными дырами, и продемонстрировал руководителям ЦРУ.
– Катастрофа произошла не вчера, мистер Даллес! – язвительно продолжил Эйзенхауэр. – Катастрофа случилась, когда вы стали директором ЦРУ! А мистер Биссел начал удовлетворять свои амбиции за государственный счёт! Молча-ать!!! Смирно!!! Я с вами разговариваю!!! – рявкнул он, увидев, что Ричард Биссел начал открывать рот.
Даллес и Биссел инстинктивно выпрямились. Биссел вздрогнул и предпочёл промолчать. Когда президент вспоминал, что он – боевой генерал, с ним лучше было не связываться.
– Вы знаете, что написал мне в личном письме Хрущёв? – спросил Айк. – Нет? Так я вам зачитаю!
Он взял со стола лист бумаги и прочитал: "Уважаемый господин Президент!
С глубоким прискорбием извещаю Вас о безвременной кончине американского пилота Кармине Вито, погибшего 5 июля 1956 года в небе над Москвой. В его смерти, так же как и в смерти многих других честных американцев, виновны директор ЦРУ Аллен Даллес и его заместитель Ричард Биссел. Они, в нарушение наших взаимных договорённостей по программе "Открытое небо", продолжают посылать в советское воздушное пространство один воздушный разведчик за другим. При этом они дискредитируют внешнюю политику Соединенных Штатов и ставят в неприятное положение лично Вас, как руководителя страны.
Если господин Даллес не может обойтись без подглядывания за кем-либо, почему за это должны платить американские налогоплательщики и почему ради удовлетворения его прихотей должны погибать хорошие американские лётчики? Господин Президент, передайте господину Даллесу этот бинокль, – президент сделал паузу и протянул Даллесу хороший цейсовский полевой бинокль, – пусть он удовлетворяет свои вуайеристские наклонности, подглядывая за соседями. Это обойдётся для Соединённых Штатов значительно дешевле.
Господин Президент, пожалейте ваших лётчиков. Они не заслуживают подобной участи в мирное время.
Хотя, наш командующий войсками ПВО маршал Бирюзов передаёт господину Даллесу привет, и просит прислать ещё несколько высотных мишеней для тренировки расчётов наших зенитных ракет.
С уважением, искренне Ваш,
Н.С. Хрущёв."
Пока президент зачитывал письмо Хрущёва, Даллес и Биссел стояли навытяжку, скрежеща зубами. Даллес покраснел, как варёный рак. Биссел выглядел не лучше.
– Да, кстати, Хрущёв прислал вам ещё кое-что, – Эйзенхауэр ехидно ухмыльнулся и вручил Даллесу и Бисселу по небольшой круглой плоской баночке зелёного цвета. Баночки были сделаны из тонкой жести. Сверху на крышке была короткая надпись по-русски.
Озадаченный Даллес вертел в руках баночку.
– Не бойтесь, открывайте, – сказал президент. – Это не опасно, моя охрана всё проверила. Правда, смеялись парни долго.
Ричард Биссел первым сковырнул крышечку. В баночке была вязкая, светлая, бело-желтоватая мазь.
– Что это, чёрт подери? – не сдержал своего удивления Даллес.
– Это вазелин, господин директор, – ответил Биссел. (по-английски это звучит как "petrolatum")
– Как видите, господин Хрущёв знал, чтО вам сегодня понадобится, – криво усмехнулся Эйзенхауэр. – А, кстати, вы в курсе, что русские объявили 5 июля Днём зенитно-ракетных войск? И ещё, вы знаете, что русский министр иностранных дел дал интервью телеканалу "ONN", где цитировал фразы из этого письма? И теперь весь мир знает, что главный коммунист планеты послал директору ЦРУ бинокль и баночку вазелина!
– И ещё, они проявили плёнку и опубликовали по всему миру сделанные вашим самолётом снимки! Свои военные объекты, они, понятное дело, заретушировали, но вот над фразой "Даллес – идиот", составленной из строя солдат, уже издеваются все мировые газеты!
Даллес, красный как варёный рак, не знал, куда девать глаза.
– Итак, господин Даллес! Я категорически запрещаю вам посылать эти ваши грёбаные высотные мишени в воздушное пространство красных и их сателлитов! – президент был готов рвать и метать, он хоть и говорил с деланным спокойствием, но глаза у него были бешеные. – В отношении этого вашего проекта высотного разведчика будет назначено сенатское слушание, на котором мы всё тщательно расследуем и выясним, на что были потрачены средства налогоплательщиков, и почему самолёт, именовавшийся вами неуязвимым, был сбит красными уже во втором полёте.
– И я вам обещаю, господин Даллес, на этих слушаниях вам понадобится уже не такая маленькая баночка с вазелином, а ёмкость побольше! Пожалуй, я попрошу Хрущёва прислать вам галлон вазелина! А теперь оба – вон отсюда!
10. Рождение легенды.
На 23 июня был намечен воздушный парад. Обычно его проводили в августе, ко Дню ВВС. Но августовская погода в Москве слишком часто была дождлива, потому парад приходилось то и дело переносить. Хрущёв предложил раз и навсегда перенести его на более сухой июнь.
В этот раз Никита Сергеевич собирался пригласить на праздник в качестве зрителей американских военных. Мероприятие задумывалось как пропагандистское – припугнуть американских генералов советской воздушной мощью. Однако, изучив "документы 2012" на этот счёт, Хрущёв был огорчён – судя по присланным записям, советские Ту-95 и М-4 на вероятного противника особого впечатления не произвели. Стратегическое Авиационное Командование США к тому времени уже насчитывало более тысячи реактивных бомбардировщиков. Никита Сергеевич с сожалением осознал, что американского ежа не только голой ж...й, но и советской Авиацией Дальнего Действия не напугаешь.
Раздосадованный Хрущёв решил было уже и вовсе не приглашать американцев. Настроение было испорчено, к ужину он вышел мрачным и неразговорчивым.
Сергей, видя, что Хрущёв не в духе, благоразумно дождался, пока он закончит ужинать и подобреет, а затем спросил, что же его так огорчило.
– Да вот, хотел, понимаешь, американских военных нашими бомбардировщиками впечатлить, – признался старший Хрущёв, – да хорошо, что в документы заглянул. Не впечатлились они. Вот ракеты бы им показать... Да нечего показывать пока ещё.
– Впечатлить надо? – Сергей заговорщицки усмехнулся, – пойдём к Селину, картинку одну тебе покажу.
Лейтенант КГБ Селин руководил группой документации, которая распечатывала и переснимала информацию с присланного ноутбука. За прошедшие 2,5 года он уже получил старшего лейтенанта. Группа Селина размещалась теперь в соседней квартире. Для удобства сообщения между квартирами была проделана внутренняя дверь, отпиравшаяся только из квартиры Хрущёва.
Увидев Первого секретаря, старший лейтенант привычно вскочил и хотел было докладывать. Хрущёв остановил его:
– Сидите, сидите, мы на минуту.
Сергей покопался в документах, нашёл папку с картинками и щелкнул по одной из них. Никита Сергеевич эти картинки не смотрел – не до баловства было. Тем сильнее оказался комический эффект. На картинке был изображён футуристического вида дирижабль с зубастой пастью на носу и огромным серпом и молотом на боках. Хрущёв-старший непроизвольно хрюкнул и заколыхался, не в силах сдержать приступ хохота.
– Это что за чудо зубастое? – спросил он, обретя способность говорить.
– Это – дирижабль "Киров" , из компьютерной игры, – пояснил Сергей. – Игру нам не прислали, но описание этой штуки мне в папке "Юмор" попадалось.
– "Киров"? – изумился Никита Сергеевич. – А откуда... Как Гудков-то про него узнал? У нас же серия 50-тонников так называется!
– Гудков про него, скорее всего, ни сном, ни духом, – ответил Сергей. – Простое совпадение.
–Погоди, погоди... чего тогда Бартини предлагал... ? – вспомнил Хрущёв. – Дай-ка мне телефон!
Он придвинул к себе телефонный аппарат и по памяти набрал номер, который полагалось знать считанным единицам посвящённых:
– Алло! Сергей Палыч? Хрущёв беспокоит. Простите, если от дела отрываю... Вот вы мне вторую ступень для Р-5 показывали. А мы можем сделать десяток габаритно-весовых макетов Р-5 со второй ступенью и какой-нибудь головой пострашнее, для парада?
– Да не ворчите, Сергей Палыч, тут дело политическое, американов напугать надо!
Воздушный парад состоялся в Тушино, в воскресенье, 23 июня. На параде присутствовало много иностранных наблюдателей. Делегацию Великобритании возглавлял маршал авиации Пайк. Французскую делегацию – генерал Бани. От США – Председатель Объединённого комитета начальников штабов генерал Натан Туайнинг и генерал Кёртис Лемэй, командующий Стратегического Авиационного Командования ВВС США, один из самых отмороженных американских "ястребов".
Современных бомбардировщиков на тот момент у нас было ещё мало. Всего 3 или 4 Ту-95 и эскадрилья М-4. Поэтому решили применить старый, как мир, приём. Проходящие над Тушинским аэродромом мясищевские бомбардировщики, выходя из поля зрения иностранных гостей, прибавляли газ, делали круг над Москвой и снова проходили над трибунами. Бортовых номеров с земли было не разглядеть, интервалы между тройками самолётов подобрали достаточные, чтобы первая тройка успевала сделать круг и пристроиться следом за концевой. Создавалось впечатление нескончаемого потока грозных бомбардировщиков. (Реальная история)
Парад комментировал диктор Юрий Левитан. Он называл марки самолётов, названия подразделений, участвующих в параде, в общем, обеспечивал обычное в таких случаях звуковое сопровождение.
Хитрость с воздушной каруселью удалась лишь частично. Американские специалисты достаточно высоко оценили советскую технику, но достойного противника в ней всё же не увидели.
Кёртис Лемэй, сидел на трибуне, откинувшись назад, вальяжно расставив ноги, попыхивал сигарой и откровенно скучал. Натан Туайнинг выглядел несколько более заинтересованным.
М-4 наконец-то закончили свою долгую карусель. Следом за ними прошли Ту-95, от рёва которых некоторые из гостей непроизвольно пригибались. И вдруг генерал Туайнинг вздрогнул и вскочил, уронив парадную фуражку.
– Fuck!!! – Кёртис Лемэй уронил недокуренную сигару прямо на брюки. Они задымились, но генерал этого не заметил.