Дважды Дениса уговаривать не пришлось. Она еще не закончила говорить, а он уже был в тамбуре. Закрывшись в служебном купе, Денис из-за шторы смотрел на перрон и до сих пор не верил в свою удачу. Хлынул поток пассажиров, и сейчас Кристина была занята проверкой билетов. Теперь Денис смог рассмотреть ее получше через высокое окно. В самом деле очень симпатичная, румяные щеки с ямочками, улыбка, не сходящая с лица, будто стюардесса с картинки, рекламирующей "Аэро-флот".
Но Денис вдруг напрягся, мгновенно вспотел и приготовился к бегу с препятствиями вдоль поезда. К Кристине подошли двое полицейских и показали черно-белый портрет, какие развешивают на досках "Их разыскивает полиция". Закрывшись шторой, Денис смотрел на свою фотографию и нервно ждал стартового импульса в виде кивка Кристины в его сторону. Но девушка отрицательно качнула головой, и патруль пошел дальше.
Поезд уже полчаса стучал по рельсам, а он все никак не мог придти в себя. Его разыскивали – это факт! Но почему? Неужели из-за разбитого окна? Или это стекло было такое дорогое, что ученые мужи не поленились поднять на ноги полицию? Денис не сомневался в том, что розыск организовал Иван Степанович. Ну не продавщица же газет, в конце концов, из-за похищенной карты! Только зачем? Ответ на этот вопрос надо было найти как можно скорей.
Кристина пошла по вагону собирать билеты, а Денис, наморщив лоб, смотрел в темное окно и лихорадочно думал. Сказку о том, что он стал носителем секретной информации, Денис отмел сразу. Да что он там такое увидел или узнал? То, что их томограф рождает в голове галлюцинации, а охранники Сколковского центра способны своими дубинками только мух от тарелки отгонять? Это, конечно же, самые страшные секреты! Может, умники из Сколково обиделись и решили его разыскать, чтобы вернуть долг? Денис тряхнул го-ловой – бред!
Вернулась Кристина, разложила на столе билеты и будто нехотя спросила:
– Может, расскажешь, почему тебя разыскивают?
– Если бы я знал.
– Не хочешь – не надо. Мне в бригадирский вагон нужно сходить. Ты сиди здесь и не высовывайся.
– А если кто спросит, что сказать?
– Не спросит. Пассажиры уже спят. Следующая станция не скоро.
Денис прислушался. Если пассажиры и спали, то не все. В каком-то купе ржали несколько хриплых глоток, уже явно смазанных сорокоградусным маслом.
– Кто это там? – Денис кивнул на шум.
– Да так… – неохотно ответила Кристина. – Что ни рейс, одно и то же. Встретились четыре козла в одном месте, вот и не могут нарадоваться. – Она встала, прижала к груди папку с бумагами и вышла из купе. – Я ненадолго.
Денис остался один и вновь задумался над причиной его розыска. Быстро они развернулись. Прошло всего несколько часов, а стражи порядка уже распечатали его фото, озадачили патрули и точно просчитали, что он может податься на Ленинградский вокзал. Если искали там, то, может, будут встречать и в Питере, на Ладожском?
Дверь с треском распахнулась, на пороге застыла дама с багровым от злости лицом.
– Товарищ проводник! – начала она многообещающе. – Прекратите этот бардак! Вы здесь хозяин или кто? Закрылся, понимаешь, и делаешь вид, что тебя это не касается, а у меня ребенок уснуть не может. Я им говорю, чтобы замолчали, а они только ржут. Вызывайте кого-нибудь, пусть их ссадят с поезда.
Денис сразу догадался, о ком речь. В создавшемся положении не стоило обращать на себя внимание, но делать нечего. Раз его приняли за проводника, то надо эту роль играть до конца.
– Не шумите, сейчас все уладим.
Он встал и двинулся, сопровождаемый распираемой от праведного гнева дамой, по вагону. Веселье в купе теперь вышло на новый виток, когда уже не пытаются хотя бы изредка переходить на шепот, смущаясь собственного смеха, а ржут так, чтобы было слышно в соседнем вагоне. На откидном столе не было свободного места от изобилия закуски. Одна бутылка коньяка, сверкающая квадратными ребрами, уже была пуста. Вторая близка к этому. Еще одна ожидала своей участи. Четыре жизнерадостных раскрасневшихся поросенка разом повернули головы в их сторону. Матрасы с нижних полок уже съехали на пол, и теперь на них красовались копытца в дырявых носках. Впрочем, таких зачуханцев оказалось всего трое. Четвертый был явно не их поля ягода – толстенький, щекастый, в белой рубашке с галстуком. Денис сразу понял, что угощал он, а остальные только создавали атмосферу и захлебывались от подвалившего счастья.
– Вот! – ткнула в них дама. – А этот еще сказал, чтобы я валила в другой вагон. Вызывайте начальника поезда, пусть теперь они сами отсюда сваливают!
– Мужики! – обратился Денис к трем откровенным гопникам. – Давайте закончим этот беспредел и по-тихому ляжем спать. От вашего визга весь вагон на ушах! – Он решил, что с такой публикой лучше всего улаживать отношения на их же языке. – Вы же понимаете, что создаете неудобства окружающим, – теперь он обращался к толстячку в галстуке. – Вокруг дети малые. Люди на вас жалуются. Приедем в Питер, идите в ресторан на вокзале и упивайтесь там за знакомство до чертиков.
– Оп-па! – Вскочил один из гопников. – А вот и наши доблестные железнодорожнички! Садись, служивый, с нами. Арнольдыч угощает! Ты такого пойла в жизни не пробовал.
Денис поморщился от перегара, пахнувшего в лицо. Странно, но эти тоже приняли его за проводника.
Он брезгливо снял со своего плеча руку шаромыжника, щедрого за чужой счет, и попытался еще раз договориться миром:
– Так, давайте сворачивайте этот…
Договорить ему не дали. Теперь уже вскочили трое.
– Ну ты чего? Не уважаешь? А знаешь, кто у нас Арнольдыч? Он помощник депутата Государственной Думы.
Арнольдыч важно раздулся от собственной значимости, подышал на очки в золотой оправе, протер их о рубашку.
– Покажи ему ксиву, Арнольдыч! Пусть знает, кто у него едет. А то ты посмотри, какие мы гордые. Скажи ему, пусть спрячется в свою конуру и не высовывается.
– Слушай сюда, чмо! – Теперь знание фени решил продемонстрировать Арнольдыч. – Исчез отсюда, пока я тебя не уволил. У меня с таким быдлом разговор короткий.
А вот это уже Дениса задело. Он пошел пятнами и шумно втянул воздух.
– Чего ты зенки пялишь?! – не унимался Арнольдыч. – Смотри сюда!
Он засунул руку под подушку, вытащил красные корочки и ткнул их Денису под нос.
"Россию погубят не войны, а понты", – грустно подумал Денис и, тяжело вздохнув, взял из потных пальцев удостоверение и выбросил его через плечо в открытое окно.
– А теперь всем спать!
Очевидно, от него ожидали другого. Теперь пошел пятнами Арнольдыч. Выпучив глаза, он начал судорожно хватать воздух ртом и искать телефон, затем собрался объявить всем, в какую пыль сотрет наглеца, но его опередил гопник, приглашавший к столу. Этот решил, что пора отрабатывать дорогущий коньяк, схватил Дениса за грудки, дыхнул перегаром и замахнулся.
"Да что ж сегодня за день такой?" – невесело подумал Денис и двинул ему в челюсть.
Нокаут получился на удивление аккуратным. Несчастный не летел навзничь, сметая стол, и не кувыркался по периметру купе, разыскивая пятый угол, а нежно опустился, как осенний лист, и вытянулся вдоль полки. Глаза его вращались по сторонам, непонимающе искали точку опоры и будто спрашивали у окружающих, мол, как же это нас так, а чего это было и который сейчас час?
Вскочившая было троица окаменела. Двое гопников мгновенно протрезвели и рванули на верхние полки. Арнольдыч все-таки попытался из себя что-то выдавить, но Денис поднял палец, и он затих.
– Слушайте сюда, недоразвитые еноты! – а это уже зазвучал колоритный и могучий язык ка-зармы.
Так "дедушки" приводят в чувство "духов", потерявших представление о субординации.
– Чтоб через тридцать секунд сопели в две дырки, а то вернусь и спою колыбельную. Только вы потом ничего, кроме соски, в рот взять не сможете. Зубные протезы не позволят. Вопросы есть?
Вопросов не было.
Денис захлопнул дверь, протиснулся мимо ошарашенной дамы и пошел в купе проводников. Он закрыл дверь и вытянулся на заправленной койке Кристины. Суматошный день давал о себе знать. Навалилась усталость, хотелось поесть и уснуть, но мысли опять возвращались в Сколковский центр. Во что же Денис все-таки вляпался? Чего ему еще ждать от Ивана Степановича, его сотоварищей и высоких покровителей? У них есть его питерский адрес, а еще в Сколково остался Саня. У него могут расспросить все так, что он даже не поймет, что предает друга. В общем, если захотят, то запросто смогут загнать Дениса в угол или попортить ему жизнь постоянным преследованием. Только вот из-за чего вся эта возня?
Вернулась Кристина.
Денис вскочил, смутился, поправил одеяло и пробубнил:
– Извини, не услышал. Как там? Все нормально? Проверку не ждешь?
– Нет. Можешь ехать спокойно. – Она устало села за стол и предложила: – Чай будешь?
– А то! Я уже думал, что ты никогда не догадаешься.
Вдруг в дверь осторожно постучали. Зеркало поехало в сторону, и на пороге застыла дама, вызвавшая Дениса на разборку с пьяным купе. Только теперь она заискивающе улыбалась и держала в руках огромного осетра с узкой мордой, обвязанной синей лентой.
– Ой, извините, вы не один! – Женщина на мгновение смутилась. – А я тут, знаете, решила вас угостить. Мы на Волге живем, а это в Санкт-Петербург гостинцы везем. Так у меня их много, вы возьмите одного. Я вам так благодарна, так благодарна!
Дама, смущаясь и краснея, положила рыбину на стол, попятилась и закрыла за собой дверь.
– Чего это она? – Кристина удивленно пробежала пальцами по шипастой спине осетра. – Ты чего уже успел натворить?
– Да так, ничего особенного. – Денис безразлично пожал плечами. – Всего-то помог постель расстелить.
Под осетра и чай они просидели всю ночь. Когда поезд остановился на последней станции перед Питером, Денису казалось, что он знает Кристину лет десять, не меньше. Наверное, чтобы понять человека получше, нужно с ним съесть не пуд соли, а копченого осетра, да еще и проболтать всю ночь глаза в глаза. Денис взял у Кристины номер телефона и поклялся, что обязательно ее найдет, затем вышел в тамбур и стал смотреть на приближающийся город. Поля сменились крышами гаражей, за ними потянулись высотки северной столицы. Поезд, замедляя ход, подкрадывался к Ладожскому вокзалу.
К нему в тамбур вышла Кристина:
– Слушай, там эта, с рыбой, рассказывает всему вагону, как ты из-за нее каких-то бандитов избивал.
– Приснилось, наверное. Слушай, Кристина, я тут подумал и решил, что мне лучше сойти пораньше.
– Некуда раньше, уже конечная.
– Ничего, я здесь выйду. Ты дверь открой, мне отсюда ближе.
Денис спрыгнул с еле ползущего поезда на насыпь, помахал удивленной Кристине, отряхнулся и вскоре уже шел по улице Хасанской, изнывающей от жары и выхлопных газов.
"А вот теперь попробуйте погоняться за мной, Иван Степанович! – усмехнулся Денис. – Здесь мне карта не нужна. Дома и стены помогают!"
Глава четвертая
Свободное падение
День начался бодро! Ибо ничто так не бодрит с утра, как незамеченный спросонья дверной косяк. Тело распирало от избытка рабочего настроения, и Егор Никифоров решил провести этот день не в беспробудной лени, а сотворить что-нибудь полезное. Повестка дня многообразием не баловала, дел имелось всего два, и нужно было лишь решить, чем заняться в первую очередь, а что отложить на вечер.
Егор вывел Цезаря в ближайшие кусты и крепко задумался. Он уже с неделю не был у Оксаны. Нельзя сказать, что перспектива встречи его не радовала, но каждый раз Оксана заводила разговор о женитьбе, и каждый раз у Егора пропадало желание видеть ее еще неделю. Разрывать отношения с ней он тоже не хотел ни в коем случае. Его вполне устраивала возможность кратковременных набегов, но не больше. У Оксаны была своя однокомнатная квартира. Пусть и на первом этаже, но это далеко не общага, в которой прозябал Егор. Он любил прийти, наесться Оксаниных разносолов, поваляться на диване, пощелкать пультом телевизора, покемарить в тишине и прохладе. Такого удовольствия в его общежитии не сыщешь. Там вечно найдется какая-нибудь зараза, которая припрется незваной, обчистит холодильник и сожрет все, что только возможно, не побрезгует даже консервами Цезаря. О том, чтобы спокойно отдохнуть там, не может быть и речи.
Егор вспомнил об Оксане с двояким чувством, а потом взглянул на другой фронт работ. Перед ним стоял древний "москвич", давно потерявший первоначальный цвет и покрывшийся мутными разводами. По всей видимости, он был сделан из осколков советского военно-промышленного комплекса, а потому до сих пор еще не сгнил. В зависимости от ситуации это была и гордость Егора, и разочарование. Когда подходило время платить автоналог и страховку, он оглядывался в поисках тягача, чтобы дотащить "москвичонка" до набережной и утопить в Неве. А если удавалось его завести, то тогда он кого-нибудь гордо спрашивал:
– Тебе куда-то надо? Да нет проблем! Ты же знаешь, я на колесах!
В основном "москвич" всегда стоял, вгрузнув колесами в землю. Но иногда в нем просыпалась жизнь. Не зимой, конечно. Зимой он превращался в сугроб, с которого скатывались дети. А вот летом, когда зной плавит асфальт, а бензин вспыхивает в цилиндрах скорее от жары, чем от свечей зажигания, вот тогда, выплюнув облако сажи, он мог преодолеть энное количество километров, чтоб затем приковылять домой за кем-нибудь на стальном тросе и вновь застыть до следующего пробуждения.
Егор недолго думал над проблемой, с чего начать. Ответ лежал на поверхности. Любое прикосновение к "москвичу" грозило закончиться испачканными руками и одеждой. Явиться потом в таком виде к Оксане казалось не очень приличным. Так что надо было начинать с визита к даме сердца. По этому поводу Егор подправил на голове желтую "площадку", повязал Цезарю на шею красный бант и стряхнул с его морды остатки мусора, подцепленного из ведра. Оксана жила недалеко, и через десять минут они уже стояли у ее двери. Егор подмигнул Цезарю и нажал на звонок.
Но здесь им были не рады. Если раньше Оксана осторожно начинала разговор о женитьбе к концу его визита, то сейчас она взяла быка за рога с порога. Проскочив фазу повышенного тона, она тотчас соскользнула на истерику, чем сразу привлекла внимание бабулек, сидевших на лавочке и мгновенно навостривших уши.
– Ты меня используешь! – кричала Оксана с кухни, тарабаня ножом по разделочной доске. – Тебе на меня наплевать! Тебе даже пообещать страшно, что когда-то ты на мне женишься!
Егор застыл в прихожей, не решаясь пройти дальше. Такого напора он не ожидал. Цезарь почувствовал серьезность момента, забился в угол и хлопал там перепуганными глазами.
– Ты хочешь, чтобы я нашла себе другого? – Оксана вывалила загодя заготовленный аргумент. – Ты этого хочешь?
– Нет! – поспешно ответил Егор.
– А я найду! И не такого слюнтяя, как ты, а решительного! А все потому, что серьезные отношения не для тебя. Лишь бы себе и псине своей животы набить, а я тебе безразлична! Я для тебя пустое место!
– Не пустое, – начал бесполезный спор Егор.
– Конечно, потому что пустое место – это ты! Тебя интересуют только моя кухня и постель, а не я! Ты даже не заметил, что я покрасилась!
– Да заметил я! – огрызнулся Егор.
– А я не красилась!
Это был прокол, из которого не смог бы выкрутиться даже Штирлиц. Егор с тоской принюхался к аромату, потянувшемуся из кухни, и решил, что, пожалуй, визит придется отложить до лучших времен. Он тихонько потянул Цезаря за поводок и выскользнул за дверь. Выйдя во двор, они еще слышали, как Оксана, не заметившая их бегства, перечисляла у форточки всю родню Егора и ее неудачные хромосомы, приведшие к рождению такого бесхребетного существа, как он.
– Как интересно и познавательно! – Егор прислушался, улыбнулся Цезарю и добавил: – Идем займемся машиной. Может, хоть там повезет. Вдруг покатаемся?
Егор вернулся к общежитию, поднял капот "москвича" и с видом роденовского мыслителя уставился на двигатель, решая, с чего начать, да и стоит ли начинать вообще.
Вдруг за его спиной затрещали кусты сирени, и из зеленых зарослей выглянул Денис:
– Егор, привет!
– Фу, напугал! – вздрогнул от неожиданности Егор. – Ты чего там потерял? – Приглядевшись, он усмехнулся: – От кого костюмчик с круто вытянутыми коленями? От Версаче? А ты где пропадал?
– Да так, отлучался по делам. Как тут обстановка?
– Да нормально. Слушай, Денис, неужели бабам ничего больше не интересно, кроме как выйти замуж? Вот женись и все тут или хотя бы пообещай.
– Женщинам надо обещать Вселенную, а дарить чупа-чупс, в крайнем случае конфету. Если сильно понравилась.
– Правда? Ты считаешь, что стоит пообещать?
– Отчего же нет? Скажи, что лет через пять дозреешь. Так ты говоришь, тут ничего необычного?
– Да что тут может быть необычного? Разве что меня гонят, а тебя ищут.
– Кто ищет? – насторожился сразу Денис.
– Да были двое. Твое фото показывали.
– А где они сейчас?
– Кажется, в дежурке, телевизор смотрят. Позвать?
– Не надо.
Вот так новость! Денис все же надеялся, что до Питера руки Ивана Степановича не дотянутся. Общежитие теперь для него было закрыто, и нужно искать новое место, чтобы скрыться хотя бы на время. Денис навскидку перечислил в уме своих знакомых, но всех их пришлось отбросить. Они были легко вычисляемы. Не исключено, что с такой хваткой Ивана Степановича у них побывали раньше, чем в общежитии.
– Егор, у тебя есть какая-нибудь дыра, где можно было бы отсидеться?
– Откуда? А тебе зачем?
– Не хотел бы кое с кем встречаться. Возможно, меня ищут.
– За долги?
– Типа того.
– Ну это мне понятно. Сними комнату и прячься.
"За какие деньги?" – подумал Денис и попросил:
– Тогда хотя бы сделай доброе дело – вынеси мне мою сумку. Замок у меня легко открывается. Нажмешь на язычок отверткой и толкнешь дверь. Сумка в шкафу.
Егор нехотя захлопнул капот и пошел в общежитие. Через пять минут он вернулся, сгорбившись под тяжестью переполненной спортивной сумки. Приехав из отпуска, Денис еще не успел ее разобрать. Там были ласты, маски, но имелась и нормальная одежда. Теперь он мог избавиться от стремного спортивного костюма.
Денис закинул сумку на плечо и на всякий случай еще раз спросил:
– Так точно никого не посоветуешь?
– Нет… откуда? Сам как бедный родственник, ищу, где бы поесть. А сплю как ковбой – где ночь застанет.
В этот момент из форточки четвертого этажа выглянул здоровенный детина по кличке Жлоб и, заметив Егора, распахнул окно и высунулся по пояс.
– Егор! – заорал он так, что его услышали на соседней улице. – Я тебя последний раз спрашиваю: ты когда мне вернешь деньги?!
– Ну наконец-то ты перестанешь донимать меня этим дурацким вопросом! – не остался в долгу Егор.
– Что-о?! Да я тебя! Я сейчас спущусь и вытрясу из тебя на год вперед!..
По скорости, с которой Жлоб исчез в окне, и по мату, разносящемуся по общежитию, стало понятно, что ему нужны секунды, чтобы выбежать во двор.
– Ух ты! – Егор засуетился и забегал вокруг машины. – Денис, а не мог бы ты меня подтолкнуть?
Денис толкнул, и "москвич", к великой радости Егора, завелся.
Цезарь тут же запрыгнул в открытое окно, а Егор ударил по тормозам и выкрикнул: