- Софья Марковна, эээ… - дальше я решил продолжить на немецком и попросил 25 рублей мелкими купюрами.
Знахарка их быстро принесла и положила передо мной. Придвинув их к матери, я постарался объяснить свои действия:
- Мама, мы желаем тебе счастья, и, если там тебе будет плохо, ты всегда можешь прийти жить к нам. Тут небольшая часть наших денег, это твоя независимость от мужа. Не показывай их никому. А придёт чёрный день или помочь надо будет кому-нибудь, воспользуйся.
Опять она плачет. Чёёёрт! Вроде доброе дело сделал, а на душе так хреново, хоть волком вой. Моё мнение о матери Мишки и Машки сегодня сильно изменилось. И хоть я по-прежнему не хотел бы с ней жить, но теперь считал себя обязанным о ней заботиться.
Перед расставанием расспросил её, есть ли у нас с сестрёнкой какие-либо документы. На меня не оказалось, родственнички подсуетились. А на Машку нашлись. Их помогла спрятать экономка, они с матерью дружили. Дело в том, что мои бумаги как наследника хранились у поверенного по делам отца, он, гад, и сдал их родственникам за круглую сумму. У него же были бумаги матери как моего опекуна до наступления совершеннолетия. А сестрёнкины находились в доме, где мы жили, в кабинете отца.
Когда кодла наследничков к нам нагрянула, документов сестры не было найдено. Перед отправкой в деревню нас обыскали и все вещи проверили, но тоже ничего не нашли. И уже когда отъехали недалеко от дома, нас догнал сынишка экономки, он их и принёс.
Мать пошарила в своём бауле и извлекла потрёпанные листочки.
- Может, вы сможете как-то ими распорядиться.
После её ухода мы с Софой всё внимательно осмотрели. Всего две бумажки: выписка из церковной книги о крещении с указанием отца, а также заверенное нотариусом свидетельство о рождении с признанием отцовства. Но знахарка сказала, этого достаточно для присвоения дворянства, правда, только в Санкт-Петербурге, здесь вряд ли получится. Ну, уже кое-что. Машка от этой новости зависла, как от зеркальца. Ха, дворянка замороженная!
Дааа… всего месяц назад думал, до мексиканских страстей далеко… и вот те на!
Через пару дней к нам заявился ещё один визитёр - старший брательник порадовал своим присутствием. Вечерком присел я на скамеечку отдохнуть, и он идёт. Не удивлюсь, если ждал на опушке моего появления. Мысли сразу свернули на тропу войны. Ну, тут драться бессмысленно, такого и ломом не возьмёшь, поэтому поправил "Лефоше" за пазухой и ножик в рукаве проверил, так, на всякий случай. Хоть и не думаю, чтоб он у Софьиного дома драку начал.
Вежливо поздоровался, даже руку пожал. Присел рядом, в глазах искорки веселья.
- Говорят ты, братко, отделился, семью завёл?
Ха… приколист! Слухи о моей женитьбе сильно преувеличены. Решил поддержать его тон.
- Да пора уже, братко, эт ты вот в женихах задержался.
Гнат весело рассмеялся.
- Не отгулял я ещё свово.
- А я думал, красавицы, себе равной, никак не найдёшь.
- Да красавицы-то есть, но глаз что-то ни на одной не останавливается. Вот если бы их всех сразу…
- Уууу… тебе на восток надо, заведёшь гарем.
- Нее… гарем я не потяну.
Мотнул он головой, посидел немного и спросил уже задумчиво:
- Фёдора за што побил?
- Да ему не понравилось, как я себя на торге в Устьянском вёл, вот и решил с приятелем проучить меня. Не получилось.
- То-то молчит, стервец. Хм… С приятелем, говоришь, - он задумчиво помотал головой. - Ничё, вправлю им мозги… Ты не серчай на него, дурак он.
- Да я знаю и не сержусь. Он-то как, ножичек на меня не точит?
Брат удивлённо на меня посмотрел.
- Ты худого-то не мысли, он хоть дурак, но не убивец. Кулаками помахать и младшого брата уму-разуму поучить - это одно. У нас в деревне таких много. Другое дело родную кровь со света сжить.
Затем он весело усмехнулся.
- Пару месяцев назад ему бока намяли: полез за тебя Ивану Струпню морду бить, а у того братьёв, знаш ведь, целый двор. Пришлось и мне руку приложить.
- Почему за меня?
- Дак неправ он был. Нечё тебе глаз подбивать было.
Ха, войнушки местного маштаба. Хотя… у деревенских раньше всегда так было: неважно, какие в семье отношения, за порогом дома тебе может помочь только родня и лишь во вторую очередь приятели. Вот и лупят всех, кто на братьев или сестёр рот раскрывает. А я напридумывал себе про Фёдора фигню разную, "мистером зло" его сделал. Опять промашка, как и с козой. Надо было тогда при встрече как-то помягче с ними, что ли. Драки, естественно, всё равно не избежать было, но прошла бы она не с таким ожесточением.
- Помириться вам с Фёдором надоть. Сам понимашш, тебе идти, ты побил.
Блин… не было печали, отшлёпал брат братишку. Но он прав - надо конфликт гасить, пока не разросся. Придётся переться в деревню.
- Когда лучше?
- Да завтра, чтоб с тятькой не встренуться. Они с матерью в церковь в Устьянское поедут.
- Хорошо.
Мирные переговоры закончились на мажорной ноте, но Гнат не спешил уходить.
- Ты чем отходил-то их?
- Палкой.
- А они чё ж, спокойно стояли смотрели?
- Да нет, просто поймать меня не могли.
- Хех, не покажешь, как ты ею машешь?
Мда… Придётся изобразить танец с… палками, иначе не отвяжется. Я молча принёс свою дубинушку и прокрутил несколько тренировочных связок. Брат стоял, засунув руки за пояс, и внимательно смотрел.
- Ловко это у тебя получается. Кто показал?
- Сам придумал.
- Брешешь?
- Нет. Само в голову пришло.
Последнее было сказано больше для подошедшей Машки. Гнат тоже её заметил, широко улыбнулся, развёл руки в стороны.
- Болтушка! Иди ко мне, родная.
Сестрёнка подлетела со всех ног и, подпрыгнув, повисла на шее. Похоже, оба очень рады встрече. Когда устали обниматься, и малая отцепилась, брательник достал из-за пазухи леденец на палочке и, посмеиваясь, ей вручил. Ох, рожица-то какая довольная, даа… совсем ещё дитё. Не сильно ли я её работой загружаю?
Ха… Маша и медведь, почти один в один как в мультике. Ооо… затараторила, как пулемёт, перескакивая с одного на другое: как мы тут живём хорошо, как много вкусностей, и при этом не забывала облизывать подарочек. Взяла Гната за руку и повела показывать нашу стройку века. Хозяйка медной горы, блин. Хорошо Софы ещё нет. Та бы сразу приструнила это чудо.
Посидел, дождался конца экскурсии. Знахарка как раз пришла. Сестрёнка сразу юркнула в землянку и сделала вид занятой поварихи, ужин скоро. Брат церемонно поздоровался с нашим начальством и опять подсел ко мне. Босс оглядела нас орлиным взором и ушла в дом.
- Машка говорит, ты всё сделал?!
Язык оторвать этой пигалице надо, ведь просил же! Гнат, заметив мою кислую гримасу, продолжил:
- Ты её не ругай, от меня вам зла не будет.
- Да ладно. Решил - мала землянка для нашей компании. Вот и…
- Молодец! А нас чё о помощи не попросил, мы бы с Фёдором подсобили.
Хм… откуда мне, спрашивается, знать было?
- Не пойму, что у тебя вышло: дом не дом, сарай не сарай. Сделано кое-как, хорошо если до весны простоит. Сразу видно, пацан делал.
Ну блин… порадовал. Я тут два месяца корячился, гордился собой, а пришёл братец и опустил ниже плинтуса.
- Так плохо?
Он рассмеялся и хлопнул меня по спине. Уу… слон, чёрт тебя возьми!
- Для тебя это неплохо, если думашш дальше здесь жить. Следущим летом домишко путём сложишь.
- А если уйти на будущий год надумаю?
Гнат внимательно посмотрел, двумя быстрыми взмахами растрепал мне волосы. И спросил:
- Машка-то как?
- А ты как думаешь?
- Без Софьи Марковны пропадёте.
- Ну, куда мы без неё, с собой возьмём.
Он ещё задумчиво покивал головой, не глядя на меня. Встал и протянул мне руку.
- Ну, прошевай! Жду завтра к обеду. Удачи вам.
- Спасибо!
Да… такому человеку незазорно руку пожать. Ничего у меня старший братишка! Приятно узнать, что в семье есть умные адекватные люди.
После ужина предложил сестрёнке прогуляться со мной в деревню, сам-то я ни черта там не знаю. Успокоил насчет родителей - не столкнёмся. Знахарка заинтересовалась, зачем это меня туда понесло. Врать не хотелось, пришлось всё рассказать о конфликте с Фёдором и о предложении помириться. Машуля удивлённо на меня вытаращилась, а Софа камнедробилкой прошлась по моим умственным способностям. Столько всего выдала, у меня уши покраснели и в трубочку свернулись. Потом шуганула малую, козу в сарай загонять. И уже наедине продолжила:
- Мишка, ты что творишь? Иль у вас там так с роднёй принято поступать?
- Софа, успокойся, ничего страшного не произошло.
- Ничего страшного, говоришь? Избить брата батогом - не страшное?
- Ну если тебе будет так легче, в следующий раз подставлю свою голову. Пусть меня мудохают, начнешь опять лечить, жалеть, ругать не будешь. Такой расклад тебя устроит?
- Дурак! Не надо было вообще драку затевать.
Я начал заводиться.
- Да не начинал я драки, пойми ты! Драки вообще не избежать было. Теперь понимаю - на торге я слишком жестко отшил Фёдора. После этого он постоянно искал случая со мной поквитаться. Вспомни, как ты его выгнала. Зачем, думаешь, он приходил? Правильно, со мной встречи искал. Вот в воскресенье и подловил на свою голову.
- Неужели нельзя было извиниться и разойтись миром?
Устало на неё посмотрев, ответил:
- Поверь, Софочка, кто-нибудь непременно бы с синяками ушёл - или я, или они.
Она, похоже, поняла, но продолжала напирать.
- Но палкой-то зачем?
- Соф, я без палки и с одним-то не справлюсь, а их двое было.
- И оба с кулаками лезли?
- Лезли, лезли. Поверь. Зато сейчас есть прекрасная возможность помириться и всё забыть.
- Ладно. Тебя этот случай хоть чему-нибудь научил?
- Да.
- Прошу тебя впредь внимательно следить за своими словами. Лучше промолчи лишний раз.
- Буду стараться.
Я покорно покивал головой.
А утром выпал первый снег. Красота! Холодные затяжные дожди, периодически идущие последние три недели, малость задолбали. Охотиться в такую погоду отвратительно, брёвна пилить противно. А если учесть, что резиновой одежды и обуви здесь нет (кожаные сапоги и плащ промокают за полдня), можно понять мою радость. Сейчас и живность должна повылазить, хорошая охота будет. Давно пора, а то все запасы копчёностей подъели.
В деревню мы пришли за полчаса до обеда. Поведение сестрёнки тут сильно отличалось от поведения в деревне Ходока. Там она была как рыба в воде, а тут вела себя немного скованно, на приветствия встречных отвечала сдержанно. Правда, не забывала мне заранее про всех рассказывать. Наверно, это из-за того, что многие знают нашу судьбинушку и, бывает, дразнят. Надо признать, выглядит поселение грязновато и запущенно. Все другие, виденные мной в этом времени, получше смотрелись. Дом отчима стоял почти в самом центре.
Гнат уже у ворот ждёт, улыбается.
- Проходите, проходите, гости дорогие.
Хм… ну да, мы ж теперь не хозяева, а гости. Сестрёнка опять повисла на шее, давно не виделись, блин. Меня тоже обняли.
- Машка, ты в доме всё знаешь, давай на стол накрывай. А мы с Мишкой пока о мужском поговорим.
- Знаю я ваши разговоры, - выдала эта мелочь и с гордым видом ушла.
Я хмыкнул. Гнат покачал головой.
- Ты её там не балуй.
- За это не волнуйся, ты больше балуешь.
- Ну а как с ней иначе, малая ж совсем. Тебя ведь тоже баловал. Да и Федька то яйца, то пирожки вам на сеновал таскал, за что от тятьки по мордасам не раз получал. Сколько я дурню говорил, задами пробираться надо, а он всё через двор бегал.
Мдя… что-то многовато ляпов, Саша, от незнания обстановки… хм… и "этого святого человека… со всеми удобствами" ты палкой тыкал!
- Где он сейчас-то?
- Конюшню убирает, уже закончить должен.
- Знает о моём приходе?
- Да знает, знает.
- И как?
- Хех, как. Зол очень, шибко ты его отходил.
- А не надо было вдвоём на одного лезть. Приятель-то его, Панкрат, заходил?
- Заходил, кха… дал я ему разок по шее, чтоб в дела родни не встревал. Ааа…, - он махнул рукой, - такой же дурак, как и наш. Если с Федором замиритесь, не станет досаждать.
Воо… мне это и надо! Прикидывая и так, и эдак варианты развития конфликта, понял, что без примирения или хотя бы вооружённого нейтралитета мы потеряем бобров и золотую жилу. Даже если не будут больше нападать, то начнут делать пакости. Следить, силки портить, а потом и на волчий ручей выйдут.
Мдаа… Вот только как теперь мир наладить? Сказать: "Извини, братан, настроение с утра плохое было, а тут ещё вы с глупыми предъявами приперлись"? Ха, нее… такое не прокатит. Что может его успокоить? Как вариант, если мне рожу набьёт. Только… это помогло бы тогда в лесу, а сейчас, боюсь, мне подобное счастье не пережить.
А ещё? Ну, можно подарком каким-нибудь откупиться. Хм… а вот это хорошая мысля. У меня с собой три ножа и револьвер. "Лефоше" ему жирноват и ни к чему, а от ножа, думаю, он вряд ли откажется.
Угу, метательные не подходят, значит, дарим засапожник. Эхх… хороший ножичек, жалко, конечно. Блин, Саша, не будь жмотом! Когда ты железо для пользы дела жалел?! Тем более, у тебя дома ещё один лежит. Так… чехол для него он сам сошьёт, ему же приятней будет. Ещё не забыть рожу повиноватее сделать и прощения просить сразу за торг и драку.
Брат обратил внимание на мою новую зимнюю одежду, похвалил. А узнав, что всё куплено на заработанные мной деньги, лишь хмыкнул.
Наконец из конюшни вышел предмет наших ожиданий, запер ворота, обернулся и, увидев нас, замер.
- Фёдор, иди сюда, поговорить надо.
Он понуро к нам подтянулся, смотрит в землю, на скулах желваки играют.
- Так, браты, неладно промеж нас. И в этом виноваты вы, - начал Гнат. - Такого не должно быть. Если меж собой лаяться будем, никто с нами считаться не станет, - он тыкнул среднего пальцем в грудь. - Я тебя уже спрашивал, и ты мне ответ дал, но теперь скажи брату свому, за что ты с приятелем побить его решил?
- Да какой он мне брат? Как у ведьмы поселился, всё уважение забыл. Я на торгу о малости просил, а он меня как шавку подзаборную отринул.
О, как прорвало! Чёрт, неужели я так сильно по его самолюбию в Устьянском прошёлся?
- Ты сказывай не про торг, а про драку.
- Да не думал я драться! Хотел по шее дать да носом по земле повозить, чтоб старших уважал.
- А Панкрат чё влез?
- Это ты его спроси, чё он на Панкрата как бешеный кинулся.
Я опешил.
- А чего ж он тогда ко мне с кулаками бежал?
- Может, и бежал, тока если б ты батогом не огрел, в свару меж братьёв не полез бы.
Ага, я ещё и виноватый остался. Откуда мне было знать, влезет он иль нет? Вот… блин.
- Что в ответку скажешь? - старший положил мне руку на плечо.
Чёрт, в голове раздрай, вывели всё же меня из себя. Гнат, похоже, ждёт начала извинений. Бляха-муха, с чего начать-то? Рука, лежащая на плече, слегка сжалась.
- Брат прав, виноват я на торге был, - тяжелый вздох вырвался сам собой. - За то прошу прощения. А за драку вины не чую, не я начал её. Но за то, что побил, тоже прошу меня простить и… за то, что наговорил там всякое.
Старший повернулся к Фёдору.
- Что ответишь?
Воротит физиономию, явно прощать не хочет. Гнат, конечно, из него прощение сейчас выдавит, но злость останется, а этого нам не нужно. Значит, пришло время отдариваться.
- Чтоб на меня не держали зла, хочу сделать подношение за кровь брата.
Кажется, удивил обоих. А когда торжественно протянул нож, Фёдор только глазами захлопал и взял, даже не задумываясь. Ясное дело: вещичка дорогая, сам он такую ещё долго не смог бы купить. Минуту стоял в обалдении и разглядывал, пока старшой не кашлянул, напоминая о разговоре.
- Ааа… даа… принимаю извинения, прости и ты меня, братко, если чё не так.
- Прощаю.
Гнат с облегчением вздохнул, видать, всё же переживал за исход дела.
- Ну вот и хорошо, браты. Мы должны друг за дружку держаться. Пожмите руки и айда трапезничать.
Обед удался на славу, все были довольны. Средний с глуповатой улыбкой на подарок, лежащий рядом, косился. Старший усмехался, глядя на него. А Машка смотрела на нас, как на малых детей. Мол, мужчины, что с них взять, какой-то фигнёй вечно заняты.
В целом, дальнейший денёк прошёл нормально. Рассказали, как живём, как я в Канск "сгонял". Хотя чего там о поездке рассказывать - пыль, грязь, вот сбитень, правда, вкусный на базаре, а ещё арестантов видел. Сам не заметил, как два часа проболтал. Расспросили об отношениях отца с матерью, вроде дела неплохо идут. Даже в церковь сегодня поехали, так сказать, для освящения и благословения семьи. Питаются теперь из одного горшка.
Тут выяснилось, матери и раньше не запрещали сытно питаться. Это лишь мне с сестрёнкой диету прописали, а она добровольно к нам присоединилась, морально поддержала. Надо признать, от такой новости моё уважение к ней сильно возросло. Не каждая мать пойдёт на жизнь впроголодь ради своих детей.
Зашёл разговор о золотодобытчиках (их здесь золотничниками называют). Гнат многое про них знает. Кроме официальных рудников есть старатели, занимающиеся незаконным промыслом. Их называют хищниками. Работают по два-три человека, иногда целой артелью. Рыскают подальше от властей, по труднодоступным рекам и ручьям. За лето некоторые килограммами песок и шлих добывают, сдают потом втихаря приисковым приказчикам, татарам или жидам.
Ловят ли их? Бывает, но очень редко. Для этого надо, чтоб горный исправник узнал о такой артели, узнал, где она копает, взял казачков, приехал на место, поймал всех, и самое главное - нашёл у них золото. Особо много хищников на севере и за Байкалом. Там их даже не ловят. Казачки приходят, отбирают намытое и пинком под зад прогоняют с золотоносного местечка. Задерживать просто нет смысла: кормить придётся, а отсылать ещё дальше уже некуда.
Брательник и сам намылился летом в золотничники податься. Жаль мало поговорили, хотелось ещё про работу рудников расспросить. Ну, за зиму наговоримся.
Уломали меня показать владение дубинкой. Пришлось изобразить шаолиньского монаха на тропе войны. Всем понравилось. Слово за слово, пришлось опять врать о просветлении в мозгах во время болезни. Пристали - научи. Немного подумал и решил, что спарринг-партнёры мне пригодятся… удары отрабатывать. Чё им будет-то от моих кулаков, этим бизонам! Договорились на занятия по воскресеньям и тепло расстались.
Обучение также хороший источник информации и контроля местной жизни. В деревню ходить я больше не собираюсь, а ребята неплохие рассказчики. И если кто-то начнёт ходить на охоту в нашу сторону, я это сразу узнаю.
Следующий денёк был как раз воскресным, и к нам пожаловали бизоны на первую тренировку… втроём - Фёдор своего приятеля Панкрата притащил, которому тоже от меня перепало. Не-не, никаких подарков этому чубатому я не дам, размечтались тут!