– Итак, товарищи, подведем итоги, – да, самое тяжелое как всегда приходится принимать на себя, – немецко-фашистские войска, пользуясь внезапностью нападения и ошибками наших военачальников, – Тимошенко явно последнее не нравится, но он сдерживается, – смогли прорвать оборону нашего первого эшелона и продвинуться вглубь советской территории. Крайне необходимо восстановить потерянное управление, определить направления действий основных ударных группировок и, отрезав их от тылового снабжения, уничтожить. Это чисто военные задачи. Кроме них необходимо перестроить все управление страной на военный лад. Есть мнение, что необходимо создать чрезвычайный орган управления, способный оперативно решать военные и гражданские вопросы, не тратя времени на согласование между различными ведомствами.
– Поддерживаю! – это Ворошилов. – Война требует военных решений.
– Предлагаю назвать его Государственным Комитетом Обороны. – это Молотов. Здорово, я ему даже не намекал, сам значит додумался. Все одобряют единогласно.
– Предложения по персональному составу?…
Решили многое, гораздо быстрее, чем в мирное время. Согласовали состав ГКО и, созданной вместо Главного Военного Совета из Тимошенко, Маленкова и Шапошникова, Ставки Главнокомандования. Все дружно предложили стать главой этих органов власти мне. Я, зная, что рано или поздно, все равно придется эти должности занять, согласился. Так что, если подумать, власти у меня теперь побольше, чем было у императора всероссийского. Теперь бы еще этой властью распорядиться с умом.
Самое главное – восстановить управление и наладить порядок в войсках. Тимошенко и Берия займутся этим на Западном фронте, Жуков на Юго-Западном, Ворошилов на Северо-Западном. Посмотрим, заодно, как им это удастся.
Как же сильна инерция мышления. Три приказа о рассредоточении самолетов и маскировке, два приказа по защите связи и передислокации войск в районы рассредоточения – и все равно докладывают о потерях при бомбежке военных городков и потере связи с передовыми частями.
'Военным советам Северного, Северо-Западного, Западного, Юго-Западного, Южного фронтов.
21 июня в 04-00 немецкая авиация без объявления войны совершила налеты на наши аэродромы и города вдоль западной границы и подвергла их бомбардировке. Одновременно германские войска открыли артиллерийский огонь и перешли нашу границу.
В связи с нападением со стороны Германии на Советский Союз
приказываю:
1.Войскам всеми силами и средствами провести разведку противника, во взаимодействии с авиацией, атаковать вражеские войска и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу.
2.Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск.
Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить основные группировки его наземных войск.
Удары авиацией наносить на глубину германской территории до 100-150 км.
3. Дальней Авиации нанести удары по Кенигсбергу, Мемелю, нефтяным полям Плоешти и Варшавскому железнодорожному узлу.
На территорию Финляндии до особого распоряжения налетов не делать'.
Тимошенко,Маленков,Шапошников.
'Как львы, дрались советские пограничники, принявшие на себя первый внезапный удар подлого врага. Бессмертной славой покрыли себя все советские воины. Они дрались – переходя в рукопашную, и только через мертвые их тела смог враг продвинуться на пядь вперед'.
Л. П. Берия. Газета 'Правда'. 24 июня 1941 года.
21 июня 1941 г. Аэродром Едлино. г. Барановичи.
Николай Козлов.
Частые, тревожные звенящие звуки ударов заставляют вскочить с матраца. Тревога! Значит началось. Быстро одеваюсь и бегом несусь на построение.
– Война! Немецкая авиация бомбит наши города и аэродромы, на границе идут бои, – комэска сосредоточен и немногословен, – Нашему полку поставлена задача на перелет в Барановичи и прикрытие города от налетов. Порядок взлета – звено управления, затем звено Воинова,…, после взлета набираем высоту две тысячи и идем курсом…
Занимаю место в кабине самолета. На аэродроме стоит гул запускаемых моторов. В свете поднимающегося солнца полк поэскадрильно начинает подниматься в воздух. Вот первым поднявшийся в воздух 'ишачок' командира полка Ильи Моисеевича Резника становится в вираж, делая круг над аэродромом. Вслед за ним уходят в вираж и самолеты звена управления полка, а с земли взмывают все новые и новые юркие лобастые истребители…
Полет прошел без приключений, хотя и я, и, готов поспорить, все остальные летчики, изо всех сил всматривались вдаль, ожидая внезапного нападения коварного врага. Но ни одного самолета в воздухе, кроме наших 'ишачков', не было. Только почти у самых Барановичей я заметил несколько МиГов, заходивших на посадку на тот же аэродром.
Сел нормально, а вот при рулении пришлось поволноваться. Чуть-чуть не въехал в огромную яму на рулежке. Немцы, похоже, пытались отбомбиться, но неудачно. Несколько воронок на краю поля и все. Остановив самолет, я внимательно осмотрел окрестности. Ага, вот они. В кустах, хорошо замаскированные от наблюдения с воздуха, стоят несколько зенитных установок. Интересно, раньше я таких не видел. Самодельные, что ли? И самолеты стоят. Так тройка Су-2, МиГи… А вот эти я раньше не видел, судя по запомненным силуэтам – Петляковы-два, пикирующие бомбардировщики. Сколько же их, ага. Пять штук. Интересно, откуда? Ладно, сейчас замаскируем самолет, схожу, поговорю, узнаю кто и откуда. Но просто так рассиживаться нам не дают, я так и не успеваю переговорить с бомберами. Собираемся на построение, и капитан Пятин объявляет:
– Товарищи летчики. Наш полк включен в состав шестидесятой истребительной авиадивизии. Командует дивизией полковник Татанашвили. Задача дивизии – прикрытие городов Барановичи и Минск, а также войск и дорог в этом районе от немецких налетов. Наш полк в первую очередь прикрывает Барановичи. От каждой эскадрильи выделяется дежурное звено в готовности номер один. График дежурства – по восемь часов. Первым заступает звено младшего лейтенанта Козлова. Следующее…
Повезло, черт побери. Хорошо хоть – дали позавтракать. Надеюсь, в обед не забудут подменить. А то ведь могут и не покормить. Война ведь, местная авиабаза в полном раскардаше чувств и что-то еле шевелится. Ладно, пойдем сидеть в кабине.
Сижу, наблюдаю и слушаю рацию. Похоже, заводчане и наши маркони постарались, переговоры КП слышны без малейших помех. Пока все тихо, но судя по переговорам, где-то западнее идет воздушный бой. Интересно, кто там с немцами столкнулся? На минуту отрываюсь от прослушивания, наблюдая, как улетают 'сухие'. И тут же взлетает красная ракета. Неужто немцев упустили? Машина – стартер быстро раскручивает движок моего ястребка и я выруливаю на старт. Выруливаю, а зенитки уже грохочут и впереди на поле вырастает цепочка разрывов. Над нашими самолетами мелькает пара 'мессершмиттов'. Промахнулись, суки! Теперь держитесь, сволочи. Делаю резкий боевой разворот, набирая высоту. Вячик, не теряясь, тянется за мной. На земле что-то горит. Кого-то подожгли? Ну, держитесь!
Увлекшиеся 'мессеры', забыв о нас, пытаются подавить зенитки, выдавшиеся себя выстрелами. Захожу сзади, похоже, немец меня не замечает. Перебрасываю гашетку в боевое положение, короткое касание… в сторону худой, вытянутой 'тушки' немецкого истребителя тянется быстро исчезающая в воздухе полоска трассеров. Мгновенно вместо грозной машины врага в воздухе появляется огненный шар. Его напарник испуганно дергается и пикированием уходит на малую высоту, сворачивая на запад. Слишком большая скорость у него, не догнать. Вспомнив, что налетчиков было восемь, а я перестал наблюдать за воздухом, быстро осматриваюсь. Вячик успокаивающе покачивает крыльями. Пара Бережного возвращается с запада, а противника в воздухе нет. 'Пятый, шшш… Меняещщ…торым. Приемшш'. Ага, это КП. Переключаю на передачу и сообщаю: – Принял. Пятый, шестой, седьмой, восьмой – на посадку.
Делаем круг, в это время нам на смену поднимается звено Воинова. Сажусь.
Пока заруливаю на стоянку, к ней успевают подойти комэска, комполка и незнакомый мне молодой, кавказского вида и темперамента, военный. Выбираюсь из кабины, сбрасываю парашют технику. Ничего себе, целый полковник. Наверное, комдив? Вытягиваюсь и докладываю:
– Товарищ полковник, докладывает командир звена младший лейтенант Козлов! Докладываю – во время проведенного звеном воздушного боя сбит один истребитель противника, остальные сбежали!
– Маладец, товарищ младший лейтэнант! От лица командования объявляю вам благодарност!
– Служу трудовому народу!
Все же нам повезло, что аэродром прикрывали зенитки. Пусть всего четыре и не слишком мощные, но немцев они отвлекли. Но как же они резко стрекача задали, стоило первого завалить.
Интересно, а как там мои? Надеюсь, наш городок не бомбят…
'Свершилось! Первый солдат вермахта вступил на землю Крепости!
Приветствуя освободителей Восточной Европы, гремит транслируемый из смонтированной на грузовом 'Опеле-Блитц' громкоговорящей установки бравурный марш…
Немцы, они такие… обожают бравурные марши…
Первый немецкий солдат, а это оказывается отважный военный корреспондент, спрыгивает со штурмовой лодки… И тут же, поскользнувшись, падает…[…]
Наступает зловещая тишина, которая только подчеркивается треском разгорающихся пожаров[…]
Хабеданк хочет встать, скользит и снова падает… Как раз вовремя! Потому что в этот самый момент.
Три станковых и шесть ручных… косоприцельным, убийственно-точным огнем!
Лязг 'Дегтяревых', солидное рокотание 'максимов'…
Особенно зверствует старший сержант Минин – чемпион округа по ручному пулемету…
Автоматические винтовки Симонова – короткими очередями – так-так-так… так-так-так…
Туддух! Туддух! Это солидно бьют токаревские самозарядки…
Бах! Бах! Бах! Это не торопясь, на выбор, как на стадионе, работают лучшие стрелки пограничного округа из своих любовно пристрелянных, призовых винтовок…
Хабеданк, над головой которого проносится смертельный свинцовый град, шепчет в отчаянии:
– Этого не может быть! Этого просто не может быть! У каждого русского в руках по ручному пулемету! […]
– В связи с утратой мостов на Буге считаю штурм крепости Брест-Литовск совершенно излишним, поскольку наведению переправ здесь (показывает на карте) и особенно вот здесь она нам не помешает, – командир дивизии генерал-лейтенант Фриц Шлипер был по-военному точен и сух. – Полагаю крепость обойти с севера и юга, блокировать ее небольшими силами и предоставить решение этого нудного дела авиации и осадной артиллерии…
– Герр генерал, я не могу в это поверить. Вы что, предлагаете мне оставить у себя на заднице этот большевистский чирей? – Командующий 2-й танковой группой Гудериан был настроен очень язвительно[…]'.
Белоусов В. И. 'Триумф и трагедия Брестской крепости'. Роман-хроника.Гл. 1. 'Горсть песка'. М, 1984 г.
'… Для усиления обороны… дивизии мною принято решение придать ей 21 корпусной артполк. В настоящее время он начал выдвижение из… в…'
Переговоры по БОДО между командованием СК и А. 22 июня 1941 г.
22 июня 1941 г. Украина. Юго-Западный фронт.
Поднимая пыль, спешит к фронту колонна. Покрытые пылью лица людей, стекла машин и тракторов, сама техника, чехлы, надетые на прицепленные к тягачам орудия. Пыль и изнуряющая жара сейчас остаются главными противниками совершающих марш артиллеристов. 'Пыль, пыль, пыль от шагающих сапог. Отпуска нет на войне' – Киплинг, пусть он и певец английского милитаризма, смог описать войну правдиво и точно. Жара и пыль, а еще – дорога ведущая от мирного, обжитого за годы службы, военного городка в душную неизвестность. Пусть городок уже бомбили, а сейчас не видно ни одного вражеского самолета, он все равно оставался символом мирной жизни. Дорога же, несмотря на самый мирный вид и отсутствие бомбежек, вела на войну. Хорошо, что хотя бы самолетов немецких нет, пусть и непонятно почему. Или упустили выход полка, или просто нет сил для удара.
А колонна все спешит, спешит с невиданной для мирного времени скоростью, вдвое превышающей скорость обычного пешехода. Это очень много для изношенных, выработавших до половины ресурса тракторов и частенько то один, то другой вдруг замирают, и матерящие механики-водители лезут в нутро, гремя ключами. Слава Богу, пока не одной серьезной поломки не было и колонна, практически не останавливаясь, двигается дальше.
– Сергей Михайлович, – комиссар полка, только что вернувшийся из передовой батареи, запыленный и даже как будто усохший от жары, морщась на солнце, смотрит на комполка с непонятным выражением на лице, – надо уменьшить маршевую скорость и дать водителям хотя бы полчаса отдыха.
– Тогда мы не успеем в назначенное время.
– Но при продолжении марша таким темпом мы в лучшем случае приведем половину техники и личного состава.
– Хорошо, Андрей Николаевич. Привал двадцать минут и продолжаем движение в прежнем темпе!
Машины застывали одна за другой, к текущему неподалеку ручью сразу же выстроилась очередь солдат с флягами и ведрами. Короткий отдых и машины одна за другой начинают движение.
Наконец, прибыв на указанное место, не дожидаясь дополнительных указаний, батареи начинают разворачиваться. С извечными русскими словами, сопровождающими любую тяжелую работу, громоздкие семитонные орудия отцепляются от тракторов, разворачиваются. Раздвигаются станины, забиваются сошники, выкладываются на специально расстеленный брезент первые снаряды и гильзы, сгружаемые с полуторок. Но… работа прерывается, едва начавшись. Приехавший со стороны грохочущего в отдалении фронта конный посыльный отдает встретившему его командиру пакет. Вскрыв конверт, комполка, выразив свое отношение ко всему происходящему на армейском диалекте русского языка, приказал срочно сворачиваться и готовиться к новому маршу.
И снова убегает под гусеницы трактора бесконечная лента дороги, и снова пыль от впереди идущих машин оседает на лице хмурящегося Кузьмы и сидящего рядом командира орудия старшины Степана Кузьмича Жаворонкова.
– Чего нахмурился, Кузьма?
– Да звуки мне не нравятся, товарищ старши…
Внезапно с резким скрежетом трактор застыл на месте и сквозь наступившую тишину стал слышен шум уходящей колонны и рокот мотора остановившейся полуторки с расчетом.
– Что,… мать! Ты чего встал? – Кузьма, не обращая никакого внимания на ругань старшины, выскочил из кабины и старательно крутил рукоятку, надеясь снова запустить внезапно 'умерший' двигатель.
– Все! Придется чинить, ё… его и его родственников до седьмого колена, – наконец, после нескольких попыток, высказался Нечипоренко и грязно выругался.
Из грузовика выскочил водитель, подбежал к раскапотирующему мотор Кузьме и, о чем-то с ним переговорив, полез в кабину трактора за дополнительным инструментом. Вместе они уже залезли в куда-то в глубину, разбираясь в потрохах мотора, когда к трактору подбежал лейтенант Колодяжный. Выслушав доклад старшины, он посмотрел на торчащие из трактора 'пятые точки' водителей, на столпившихся вокруг бойцов и начал отдавать команды. Через минуту поднапрягшись, бойцы откатили отцепленное орудие в импровизированное укрытие под деревья. После чего два бойца засели в кустах, наблюдая за окрестностями, еще один, сидя в кузове полуторки, крутил головой, осматривая небо. Старшина, уважительно посмотрев на грамотные действия лейтенанта, присоединился к бойцам, помогавшим ремонту. Тем временем колонна полка, не дожидаясь отставших, ушла дальше.
Прошло около часа, когда, наконец, один из самых сильных бойцов расчета, Антон Змиев, пару раз крутанул рукоятку. Двигатель, чихнув, уверенно зафырчал, запыхтел.
– Все, запустился, – с удовлетворением отметил Кузьма, вытирая руки поданной одним из бойцов ветошью.
– Сворачиваемся! – скомандовал Колодяжный, бойцы с шутками побежали к полуторке, но остановились и задрали головы в небо, навстречу несущемуся с востока шуму моторов неизвестных самолетов. Старшина, глядя на такое безобразие, рявкнул:
– Воздух! В укрытие!
– Отставить! Это – наши, – скомандовал лейтенант, но тут принятые за советские самолеты два биплана 'Хеншель-123', для непривычного взгляда издали слегка похожие на И-15бис, перешли в пикирование. Колодяжный собрался отдать новую команду, когда с грохотом разорвалась сброшенная одним из самолетов бомба и на земле поднялись фонтанчики попаданий. Протрещав пулеметами, самолеты с набором высоты ушли на запад, оставив на земле троих убитых и двоих раненых. Взрывной волной лейтенанта забросило в ближайшие кусты и растерявшиеся бойцы не сразу сообразили вытащить его оттуда. Наконец пришедший в себя старшина приказал перевязать раненых и захоронить убитых. Не раненые Антон и Иосиф Штильман сначала помогли перевязать раненых, потом осторожно снесли убитых и уложили в воронку. После этого они подошли к кустам и начали вытаскивать Колодяжного. Внезапно тот застонал.
– Живой! – обрадовано воскликнул Антон.
– Осторожнее, мы сейчас, – крикнул старшина, бросаясь вместе с Кузьмой на помощь.
22.07.1941
? 2311/б
Совершенно секретно
ЦК ВКП(б) и СНК Союза ССР товарищу СТАЛИНУ
'В соответствии с решением ЦК ВКП(б) об объединении НКВД и НКГБ в единый Народный Комиссариат Внутренних Дел представляю на утверждение ЦК ВКП(б) и СНК СССР структуру НКВД СССР, предложения о назначениях руководящих работников Наркомата и его периферийных органов.
Представляемая на утверждение структура, в частности, предусматривает создание в НКВД СССР:
а) транспортного управления для чекистской работы на железнодорожном, морском, речном, автомобильном транспорте и по линии шоссейных дорог и гражданского воздушного флота;
б) экономического управления в составе отделов по чекистской работе на важнейших предприятиях авиастроения, вооружения, боеприпасов, машиностроения, химии, нефтяной промышленности, электростанций и связи;
в) в целях повышения качества следственной работы и более тесной увязки ее с агентурно-оперативной работой предусматривается создание при каждом оперативно-чекистском управлении или отделе следственной части.
г) единого управления внутренних войск НКВД (вместо двух существующих), которое будет управлять войсками, охраняющими промышленное предприятия, ж.д. узлы и сооружения, и конвойными войсками.
Кроме того, нами прорабатывается и в ближайшие дни будет представлен на Ваше рассмотрение вопрос о создании, на базе имеющихся оперативных войск, корпуса войск НКВД.
В целях обеспечения систематической проверки и оказания помощи в работе органов НКВД Приморского края, Читинской области и Бурят-Монгольской АССР НКВД СССР просит представляемого к назначению начальником УНКВД Хабаровского края тов. Гоглидзе утвердить одновременно уполномоченным НКВД СССР по Приморскому краю, Читинской области и Бурят-Монгольской АССР'.
Прошу Вашего решения.
Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Л. БЕРИЯ
Совершенно секретно