Корн Владимир
Артуа – 3. Берег Скардара
Глава 1
Любимец судьбы
Я пришел в себя от удара сапогом в лицо. Нет, скорее это был даже толчок, а не удар, поскольку от удара мне пришлось бы уйти из себя еще дальше.
Болело все. Руки, ноги, живот, спина, ребра, но больше всего болела голова. Зубы все оказались целы, проверил я языком, только два из них заметно шатались. А вот левый глаз открываться отказывался. Не очень удачно получилось, за неделю до свадьбы.
Острая боль в боку от удара ногой совпала со словами:
– Ну и долго ты будешь валяться?
Сейчас встану, больно же. Перед одиноким глазом виднелись доски палубного настила, должен признать, довольно чистые, и несколько пар ног, частью в высоких сапогах, частью босые. Сколько их? Два, четыре, восемь....
Черт, ну больно же! Очередной удар пришелся по тому же боку. Нужно вставать, иначе забьют ведь на смерть, ироды.
Меня шатало и не потому, что качалась палуба. Я провел ладонью по левому глазу, вытирая со слипшихся ресниц кровь. Цел глаз, цел, а это уже повод для оптимизма.
Вот только куда мне с такой рожей на собственную свадьбу. На чужой как-то в таком виде побывать пришлось, не думал, что и на своей придется.
Так, двухмачтовый парусник, такие катласами называются. Косое парусное вооружение, очень маневренный и довольно ходкий.
Идет круто к ветру, вон, сколько парусов зарифлено.
Человека, что передо мной, вижу в первый раз. Рост высокий, борода кучерявая, взгляд с улыбкой. Вот только не нравится мне его улыбка, потому что нет в ней никакого радушия. Ничего разберемся.
– Что, благородный ты наш, не нравится?
Еще бы, конечно нет. Кому же такое обращение понравится? Я себя в склонности к мазохизму никогда не замечал.
Сейчас мы спокойно поговорим, и, надеюсь, договоримся. Моя любимая не какая-нибудь там прачка или булочница. Если проблему невозможно будет решить при помощи золота, найдутся и другие рычаги воздействия. Любой человек чего-нибудь боится, а возможности у моей будущей супруги!.. Так что непременно рычаги найдутся, нисколько в этом не сомневаюсь.
И я сказал, устремив свой одноглазый взор за его спину:
– Грота-брасы прослабли.
– Чего? – от неожиданности мой собеседник посмотрел туда же, слегка обернувшись назад.
Грота-брасы действительно прослабли, корабль менял курс, ложась на другой галс, так что я не лгал. Маневр в этих узостях необходимый.
Вот только очень трудно, почти невозможно в такой позе равномерно распределить вес на обе ноги, даже если очень стараешься это сделать, все равно одна нога станет опорной. Этого я и добивался, обращая внимание своего собеседника на такелаж. Удар в колено опорной ноги чреват тяжелой травмой и в тот момент я мечтал именно об этом.
Приятно, когда мечты сбываются, пронеслось в голове по дороге к воде.
Не стану я с вами договариваться, выкупая себе свободу, и не потому что мне жалко золота. Очень трудно любить мужчину, прячущегося от своих проблем за женскую спину.
В воду, не успев сгруппироваться, я вошел боком. Не беда, тут и лететь то пришлось менее пары метров.
Вдоль любого борта идущего корабля существует три зоны. По носу и корме вода отталкивает, а посередине, на миделе, имеется обратный эффект.
Впервые это обнаружили, по-моему, англичане, когда два их паровых корабля столкнулись в простейшей ситуации. Один из них решил обогнать другого, пройдя на минимальном удалении. Внезапно нос обгоняющего резко повело в сторону, в результате чего и произошло столкновение.
Парусники так близко не сходятся, мешает рангоут.
Почему я все это вспомнил? Да потому что моей задачей и стояло оказаться под днищем катласа. Ход катлас, идущий против ветра, имел минимальный, поворачивал он в мою сторону, так что со своей задачей я справился блестяще, умудрившись при этом не задеть заросшее ракушками и водорослями днище. Такое чревато, можно здорово оцарапаться. Само по себе, может быть, это не очень страшно, вот только акул здесь как килек в банке и это не хорошо. А очень даже плохо, потому что обоняние у них – ищейка с зависти удавится, и даже на самый легкий запах крови они явятся незамедлительно.
Вероятно, потому мне и удалось так легко покинуть корабль, выпрыгнув за борт, ведь никому и в голову не могло прийти, что можно сделать такое добровольно. Мне бы и самому такое не помыслилось, вот только выбора у меня не было.
Яна была против моей поездки в Монтерно, вероятно предчувствуя что-то недоброе, но мне все же удалось ее убедить. До свадьбы целых три недели и времени мне хватит с лихвой. А этот человек мне нужен, очень нужен, убеждал я ее.
И что в итоге? Меня, наверное, вернули бы, если не за золото, так существуют и другие способы убеждения. И предстал бы я перед своей любимой с разбитым лицом и заплывшим глазом.
"Извини, свет моих очей – сказал бы я – такой вот у меня мальчишник получился".
Нет, уж лучше к акулам за борт.
Кстати, купание благотворно повлияло на зрение, теперь я вижу и вторым глазом. Правда, пока через узкую щель. В следующий раз, если будут подобные проблемы, выберу местечко, где этих зубатых тварей побольше, и опять сигану за борт...
Удача мне благоприятствовала, потому что за перо руля я ухватиться сумел. Кормовой подзор надежно защищал от любопытных взоров сверху и у меня появилось немного времени для того чтобы определиться со своими дальнейшими действиями. Самое простое, добраться до шлюпки, следовавшей за катласом на буксире. Вот она, рядом. А в ней, как и положено, неприкосновенный запас воды и пищи. Не сразу конечно, лучше подождать до темноты. До нее не так далеко, да и легкая зыбь поможет скрыть голову плывущего человека. Еще находясь на палубе, я успел заметить, что боканцы пустуют, так что выходит, это единственное спасательное средство на катласе.
Вот только одно большое но.
Перед тем как прыгнуть за борт, я успел увидеть лежащего у фальшборта человека со связанными за спиной руками. И эта спина была мне очень хорошо знакома.
Много раз она маячила передо мной, прикрывая от опасностей. Так что нет мне ходу, вернее сказать, плавания к шлюпке.
Уцепившись двумя руками за руль и выждав еще какое-то время, я вскарабкался на кормовую надстройку. Удалось это достаточно легко, по буксирному канату, и единственное, что меня тогда беспокоило, могут увидеть с юта.
Одно из иллюминаторов было приоткрыто и это тоже иначе как удачей не назовешь. В каюте, занимавшей весь ют корабля, стоял полумрак, и даже мощный храп не мог его разогнать.
Так, это, что мне и необходимо, каюта капитана. Вот он и сам, на своей постели и прикрытый почти до подбородка одеялом. Спи зайчик, спи, а я пока постараюсь найти пару подходящих предметов для того чтобы сделать твое пробуждение наиболее радостным.
Ага, удача сегодня явно на моей стороне. На одном из столов лежали вещи, которые я привык постоянно иметь при себе. Пистолет работы Гобелли, шпага толейской стали и "Уродец". Нет, сейчас это уже не "Уродец", назовем его лучше "Последним шансом", так будет правильнее. И держал я его при себе только последнее время.
Обстановка каюты не впечатлила. Много дорогих вещей и предметов, но подобрано все было весьма безвкусно. Нет, я и сам не являюсь эталоном в этом смысле, но мне хотя бы хватает ума проконсультироваться при нужде.
А задвижка на дверях отличная, к ней никаких претензий нет. Мощная, впечатляющих размеров, еще и выполненная в виде диковинного морского зверя. Поскольку дверь открывается наружу, то ее остается только рубить, что вполне меня устраивает. На этом экскурсию можно заканчивать.
Рывком скинув с постели храпящего хозяина, я уселся ему на спину, пристав к горлу кинжал. Вот тебе и раз, он, оказывается, даже проснуться не соизволил. Ковер с палубы, что ли, для этого нужно было убрать? Ну, тем проще. Теперь, со надежно связанными за спиной руками, он стал частью моего далеко не идеального плана.
Хозяин каюты пробурчал что-то недовольное во сне. Вот же сон у человека, даже позавидовать можно. Это сколько нужно было выпить?
Покрывало на постели зашевелилось и на свет, вернее полумрак, царивший в каюте, появилась голова. Подскочив к кровати, я сдернул одеяло, держа кинжал наготове.
Девчонка, совсем молоденькая, голенькая, и сжавшаяся в комочек.
– Ты кто? – надеюсь, мой голос прозвучал достаточно грозно.
– Мириам. Меня хозяин в Гостледере купил. Приказал в каюте сидеть. Потом он пришел пьяный и велел раздеться, а сам заснул.
Голос у девчонки звучал тоненько, прямо писк какой-то.
Гостледер в Монтерно, порт большой, можно сказать огромный. Там я по башке и получил, перед тем как на этом корабле оказаться. А то, что в Монтерно до сих пор существует работорговля, для меня не новость.
– Быстро одевайся!
Мириам промелькнула мимо меня с похвальной скоростью.
"Славная фигурка, – успел отметить я. – Что даже удивительно для девочки ее возраста".
Взрыв хохота, донесшийся через открытый иллюминатор с верхней палубы, напомнил, что нужно торопиться.
Мариам уже полностью одетая, застыла, прижав руки к груди, устремив на меня испуганный взгляд. Так, и что мне с ней делать? С собой нельзя, а если здесь оставить, может освободить хозяина. И убивать его тоже нельзя, он мне живым нужен.
– Не вздумай его развязать! Если придет в себя, стукни его по голове чем-нибудь тяжелым. Все понятно? – со всей доступной мне строгостью инструктировал я Мариам. Та только кивала головой вслед моим указаниям.
Оторвав кусок ткани, я повязал косынку. Нужная вещь, волосы все еще мокрые и в любой момент капли воды могут попасть в глаза. Мне такое не нужно, мой левый глаз до сих пор процентов на тридцать открыт. Теперь пояс, за него заткнем "Уродца", шпагу в зубы, в левую руку пистолет Гобелли, в правую – ствол хозяина каюты. Все, пора.
Нет, тяжеловато шпагу в зубах держать. Придется часть клинка тканью обмотать, там, где зубами ухвачусь. Вот теперь точно все.
В небольшом проходе, ведущем к двери, выводящей на палубу, не оказалось никого. По обеим сторонам прохода двери, ведущие в соседние каюты. Не до них, не зачистку делаю.
В дверях, выходящих на палубу, иллюминатора не было, а сама она открывалась наружу. Разумно, где в спешке ручку искать, не дай Бог пожар. А пожар на судне – это самое страшное. И сейчас так есть, и в будущем так будет. Кому как не мне об этом знать, если я сам из этого будущего.
И шутка вспомнилась, оттуда же, что гласила: раньше были деревянные корабли и железные люди, сейчас корабли железные, а люди, увы, деревянные.
Но это ко мне не относится, я сейчас сплав из железа с никелем. Вперед.
Через щель в приоткрытой двери, я увидел следующую картину. На шканцах, в окружении десятка человек стоял Проухв. И я второй раз в жизни увидел его разъяренным. И было с чего. Люди, его окружающие, все как один имели в руках клинки. И стоило ему повернуться в какую-либо сторону, как тут же он получал укол сзади. По Прошкиным штанам текла кровь из многочисленных порезов. А чуть дальше, на бочке, сидел человек, тот, что сегодня осуществил мечту остаться хромцом на всю оставшуюся жизнь. Он болезненно морщился, наглаживая колено, а мое сердце наполняло радостью – получилось. Вот такой я мелкий пакостник, человеку больно, а меня это радует. Только боюсь, что забава скоро ему надоест, и он в любой момент махнет рукой – все, заканчивайте.
Я и сам выглядел как типичный корсар – босой, с косынкой на голове, с зажатым в зубах клинком, с пистолетами в обеих руках и почти одноглазый.
Шагнув на палубу, я приблизился к стоявшему ко мне спиной ближайшему пирату, приставил ствол пистолета к его правому боку и нажал спуск. Выстрел прозвучал глухо, но его услышали все.
Бах! – рявкнул Гобелли с левой руки в его соседа, так и не успевшего до конца ко мне повернуться.
Еще один, рыжеволосый верзила уже летел ко мне с короткой абордажной саблей, держа руку на отлете. Вот тут ты не прав, просто с твоего ракурса не видно, что пистолет двуствольный, с вертикальным расположением стволов.
Когда я направил на него пистолет, выражение его лица стало меняться. Но менялась и моя мина, потому что в случае осечки меня не спасет уже ничто. Рыжий попытался затормозить. Поздно. Пуля вошла в середину груди, отбрасывая его назад.
Теперь очередь "Последнего шанса" и если он не поможет...
– Раз – заорал я на родном языке, потому что все остальные вылетели из головы, когда очередной враг, получив пулю, схватился за живот, подгибаясь в коленях.
– Два – посылая следующую пулю в спину убегающего пирата.
– Три – и этот выстрел не прошел мимо.
Методика такой стрельбы весьма проста, но в этом мире ее еще придется создать. Сам пистолет является продолжением руки, а его ствол становится вытянутым указательным пальцем. И тогда достаточно лишь указывать таким пальцем на противника, а промахнуться с расстояния нескольких метров сложно, если только не страдаешь нарушением координации движений в результате психического заболевания.
– Четыре – уже в толпу шарахнувшихся от меня матросов катласа, выбрав самого толстого, чтобы наверняка.
Понять их ужас можно, не должен пистолет с одним стволом стрелять четыре раза подряд. А их уже ждал Прошка, подхвативший вымбовку еще после третьего моего выстрела. Деревянный рычаг от кабестана мало напоминал его любимый балот, но это уже ничего не значило. Еще раньше он подхватил одного из пиратов, подняв его как мальчишку над головой, и попросту выбросил за борт. Теперь он крушил обидчиков вымбовкой, сполна вымещая свою ярость.
Я же застыл со шпагой и револьвером, в котором оставалось всего два заряда, стараясь подстраховать Прошку на тот случай, если кто-нибудь попытается ударить в спину. Таких не было, а были объятые ужасом люди, старающиеся спастись от страшного гнева Проухва.
Дверь, ведущая в кормовую надстройку, распахнулась от сильного удара ногой, и на палубе оказался хозяин этого корабля. В руках у него имелся абордажный топор, а на лице выражение ослепляющей ярости. И сразу становилось понятным, почему именно он капитан, а не кто-нибудь другой, из тех, кто в ужасе метался по палубе или карабкался по вантам на мачты.
– Восемь – таков был мой очередной рев, и я сам не мог понять, почему именно эта цифра пришла мне в голову, когда я стрелял навскидку.
"Наверное, восемь – это мое счастливое число" – пронеслась в голове глупая мысль, когда между его глаз образовалась аккуратная черная дырочка.
Жаль, очень жаль, потому что хозяин занимал в моих планах основную роль. А из мертвеца очень плохой, да что там, на редкость отвратительный заложник.
И теперь придется трудно, потому что на верхней палубе находилась только часть команды катласа, те, кому подобное развлечение могло доставить удовольствие. А ведь была еще и подвахта, и отдыхающая смена, находящаяся сейчас на жилой палубе корабля. И всем им не потребуется много времени, чтобы разобраться в ситуации и понять, что все не так уж страшно, что нас всего лишь двое, а в моем револьвере остался один патрон.
Я взлетел на полуют, туда, где находился штурвал, держа наготове шпагу. Здесь должны быть рулевой, вахтенный офицер, или как он тут называется. Ничего такого не было и в помине.
За кормой раздался вопль. Совсем рядом, в кильватерной струе, виднелся плывущий человек, а вокруг него кружили черные плавники акул. Затем там поднялась окрашенная в розовый цвет пена.
Вот человек исчез, в последний момент вытянув из воды во всю длину руку, будто пытаясь ухватиться ею за низкое хмурое небо.
Корабль, оставшийся без рулевого, уваливало под ветер и паруса захлопали, потеряв его.
– Прошка, ко мне! – заорал я снова на родном языке. Но слово "Прошка" звучит одинаково и на суахили, а понять смысл команды можно и по моему требовательному реву.
Проухв в два прыжка преодолел все восемь балясин трапа, встав рядом со мной, весь заляпанный своей и чужой кровью, все еще держа в руках обломок вымбовки, свежеокрашенный в красный цвет.
– Подтягивай – указал я ему на канат, волочивший шлюпку на буксире. Прошка сильнее и поэтому подтянуть ее к борту у него получится значительно быстрее.
Сам я встал у единственного трапа, ведущего на полуют. Какое-то время у меня получится задержать их, пока еще будет свежи впечатления от пистолета, что может стрелять много раз подряд. Вот только когда они догадаются применить свои, все, пиши пропало.
Когда раздался душераздирающий скрежет и треск, палуба стремительно ушла из-под ног. Падая, я выпустил последний заряд в такое близкое небо. Корабль начал стремительно крениться на левый борт.
"Налетели на подводные скалы" – мелькнуло в голове, которой я успел здорово приложиться в падении к нактоузу.
А корабль продолжал крениться, и было слышно, как через пробоину в его чрево хлещет вода. В его чреве что-то прогромыхало, вероятно сдвинулся груз, заставляя катлас крениться все быстрее. Из дверей кормовой надстройки, на карачках, вылетела Мариам, оглушительно визжа от страха.
Девочка, а я ведь совсем про тебя забыл.
– Ваша светлость – послышался рев Проухва – быстрее сюда.
Так, шлюпка у борта и если сейчас ее не займем мы, то она достанется хозяевам.
Корабль уже касался ноками рей воды. Сейчас он достигнет точки неустойчивого равновесия и все, на ровный киль ему уже не встать. У него останется только один путь, перевернуться кверху дном. У нас это называется оверкиль, а вот как это называется здесь, я все еще не знал.
Мириам соскользнула по наклоненной палубе к самому фальшборту, и, не будь его, свалилась бы в воду. Туда, где у самого борта мелькали стремительные тени акул и виднелись их плавники.
Сейчас девочка, сейчас, мы ни за что тебя здесь не оставим. Ухватив все еще визжащую девушку за ворот, я чуть ли не волоком потащил ее за собой. Прошка был уже в шлюпке и бешено вращал глазами в поисках чего-либо, чем можно перерубить канат. Этого не требуется, морские узлы тем и отличаются от всех остальных, что надежны, легко вяжутся и не менее быстро их можно распустить. Местный узел ничем не отличался от знакомых мне по прежнему месту жительства на планете Земля.
– На весла! – заорал я ему уже на имперском, отталкивая руками шлюпку от гибнувшего корабля.
Не хватало еще, чтобы по нам стрелять начали, сейчас, когда мы совсем рядом. Не сомневаюсь, всем им не до этого, но я привык, что моя судьба всегда выбирает самый плохой сценарий.
Тресь – и в руках Проухва оказались две половинки весел. Мать твою, ты хотя бы немного соизмеряй свою силу с тем, что попало тебе в руки.
Ничего, шлюпка четырехвесельная и грести я умею.
– Держи румпель прямо! – это уже снова Прошке. Вот же моряк хренов, уж такие-то слова он должен знать. Очень трудно грести, держа направление, когда перо руля прижато к транцу кормы.
– И-и раз, и-и раз, – командовал я сам себе, гребя веслами и глядя на удаляющуюся корму катласа. На корме золотом горели буквы – "Любимец судьбы".
Глава 2
Букашка