* * *
Кровь...
Его, красная и сладкая. Кровь тучанк, вяло текущая на землю.
Ритуал - как же нуВил Рун назвала его? Песня Приветствия. Смешивание Песни Бытия Шеридана с Песней Тверди, чтобы поприветствовать его на планете.
Ритуал был необычным, но не таким уж неприятным, и поэтому Шеридан никак не мог объяснить свое угнетенное состояние. Ритуал не мог так глубоко повлиять на него, хотя он хорошо помнил проскользнувший в его сознании образ Деленн. Ему стало интересно, обычно ли это для Песни Приветствия, или же это всего лишь признак того, что он слишком много думает о ней в последнее время.
Он не хотел этого. Он считал, что все, что произошло между ними за последнее время: ее предательство, приведшее к тому их пленению во время Битвы на Втором рубеже, их дружеская беседа в камере, и после битвы... они были действительно близки к поцелую.
Шеридан пытался рационализировать свой гнев по отношению к Деленн. Он вспомнил ее предательство в Битве на Втором Рубеже. Она нарушила радиомолчание, сообщив минбарцам о том, что она находится на борту "Пармениона". Потом она помогла им проникнуть на корабль. Чуть позже она ударила Шеридана, он потерял сознание, в результате чего они оба попали в плен.
Он мог понять, почему она сделала это: она надеялась положить конец битве, сообщив Серому Совету о той связи, которую, как она думала, она обнаружила между людьми и минбарцами. Это была благородная цель, он понимал ее, она ему даже нравилась. То, что ей это не удалось, не имело никакого значения.
Сейчас было легко простить ее, но, возможно, именно сейчас у него есть время осознать, чего могло им стоить ее предательство, и как много личного было в этом предательстве...
Или, возможно, он ошибочно выплескивает на нее ту злость, которую он чувствует к себе самому.
Он почти поцеловал ее, и это всего лишь спустя два месяца после смерти Анны. После того, как он сам застрелил свою жену в рубке "Вавилона". Он был зол на себя, зол на Деленн за то, что она поставила его в такое положение, зол на Анну за то, что она оказалась в неподходящем месте в неподходящее время.
Позже он попытается перенести эту злость на стрейбов, но пока другой мишени, кроме себя самого, у него не было.
После того, как закончились все совещания, он попросил разрешения немного пройтись по городу. НуВил Рун разрешила, но с условием: с ним пойдет телохранительница-тучанк. Не подумав, он принял условие.
Но когда он увидел, как его телохранитель вытащила длинный острый кинжал, он всерьез над этим задумался.
Еще один ритуал? Да нет... он легко понял чувства, отраженные в ее глазах.
- Друг нарнов! - прошипела она. - Умри, друг нарнов!
* * *
- Ах ты, паршивый сын пурпурного! Твоя мать была никчемным грызуном, а от твоего отца пахнет как от плодов орчи!
Ленньер моргнул и отодвинулся. Министр Моллари определенно был не в духе. То, что он говорил, также не выдавало особого счастья. Возможно, скрытую подоплеку этого следовало искать в том факте, что он до сих пор терял большое количество финансов.
Ленньеру стало любопытно, почему министр Моллари так плохо на это отреагировал. Ленньер великолепно играл свою роль, перед ним на столе лежала довольно внушительная кучка фишек. Этот... покер не казался трудным. Все дело было лишь в подсчете вероятностей, потом смотришь в свои карты и оцениваешь, стоит ли продолжать. Все выглядело достаточно просто. Возможно, Ленньер делал что-то неправильно?
Дрази все еще переводил оскорбление Лондо, поэтому Ленньер наклонился вперед, чтобы поговорить со своим компаньоном. Он перешел на центаврианский. По понятным причинам, все стремились говорить на грубом и простом диалекте торговцев.
- Министр Моллари, - прошептал Ленньер. - У дрази нет разделения на полы, поэтому у него нет матери или отца. Оскорблять его, тем не менее, не такая уж и хорошая идея. Это не приближает нас к...
Дрази внезапно вскочил.
- Зеленый! - завопил он. - Я не пурпурный! Зеленый!
- О, это цвет вашего шарфа? - ответил Лондо. - Я клянусь, что для меня он выглядит пурпурным.
Если бы Ленньер был землянином, он бы содрогнулся. Если бы он участвовал в драках в баре до этого, он бы быстро упал на пол. Если бы он был здесь по какой-то личной причине, а не с определенной целью, он бы схватил свои фишки и очень быстро убежал бы.
Как бы там ни было, он подождал, пока дрази не перевернет стол и не бросится, чтобы вцепиться в горло Лондо, потом толкнул своего компаньона в сторону и встал у дрази на пути.
- Мой товарищ хочет... извиниться за свою грубость, - примирительно сказал Ленньер. - Мы надеемся, что вы примите в подарок мой выигрыш, и что это поможет компенсировать ущерб, нанесенный вашим чувствам, и предотвратит кровопролитие.
Ответ дрази последовал на его родном языке, а не на диалекте торговцев, что, возможно, было и к лучшему. Он двинулся вперед...
... и Ленньер проворно сбил его с ног одним быстрым ударом в живот. Дрази упал на спину, явно удивленный наличием такой силой у невзрачного минбарца. К несчастью, он упал на несколько других дрази, стоявших за ним...
Так Ленньер ввязался в свою первую драку в баре.
После нескольких ударов кулаками, ногами, и расшвыривания вокруг себя тел противников, ему удалось вытащить министра Моллари из толпы мечтающих его убить дрази и найти миленький тихий уголок, откуда можно было наблюдать за всеми, кто втянулся в бессмысленную драку.
- Министр Моллари, я не вижу в этом смысла! Вы рискуете не только нашими жизнями, но и тем делом, из-за которого мы здесь...
- Тсс, Ленньер.
Лондо улыбался, несмотря на многочисленные царапины и синяки, украшавшие его лицо.
- Глядите! Вон там! Я так и знал!
Ленньер бросил взгляд через свалку на полу в дальний угол бара. Там кто-то был, он не мог увидеть всю фигуру; казалось, это кто-то, завернутый в саван. Раньше он его не замечал.
Недалеко от этого человека дрази поднял упирающегося бракири и метнул его в стену, - туда, где маячила эта фигура, то ли прячущаяся, то ли ожидавшая чего-то, как казалось Ленньеру.
Внезапно бракири упал на пол, как будто натолкнулся на невидимую стену. Дрази вскочил и бросился на незнакомца, которого он только что заметил. Тот сделал шаг вперед, и оказалось, что это мужчина-землянин, одетый в черную мантию. Дрази, выпучив глаза, бросился на этого человека, но вдруг резко остановился и рухнул. Ленньер заметил лишь очертания какого-то святящегося символа, который на мгновение повис в воздухе, словно сотканный из чистого света.
Человек пренебрежительно переступил через два распростертых тела и пошел прочь. Никто из драчунов его, казалось, не замечал.
- Видите, господин Ленньер, - сказал Лондо, выглядящий чрезвычайно самодовольно. - В конце концов, и мои безумные методы приносят успех. Вот наш техномаг. Теперь поспешим. Мы должны последовать за ним, пока он не... - внезапно Лондо оглянулся вокруг. - А где Деленн?
Ленньер вздрогнул. Ее не было там, где она сидела. Ее не было нигде в баре.
- Мы должны найти ее, - быстро сказал он.
- Давайте вы поищите ее, - был ответ. - А я пойду за техномагом. Мы не должны потерять его след.
Однако, как оказалось, кое у кого были другие планы. Не успели они выйти из своего укрытия, как их тут же окружили трое очень больших буллоксиан, одетых в какое-то подобие униформы.
- Могу я предположить, что это другая часть вашего плана? - спросил Ленньер.
Лондо покачал головой.
* * *
Деленн показалось, что она на мгновение потеряла сознание. Она едва могла дышать, ее ноги, казалось, стали раза в два тяжелее, ее зрение было, в лучшем случае, ограниченно. Все, что она знала, - она должна идти дальше.
Она почти ничего не делала после того, как они пришли в этот бар. Она просто сидела, стараясь не потерять сознание, и стараясь не думать о своей судьбе. Ей слабо верилось, что что-нибудь сможет вылечить ее, она слабо верила в то, что заслуживает этого лечения. Г'Кару была нужна помощь техномагов, это так, и, казалось, он верил, что она может как-то помочь ему добиться этого, но она сомневалась, что они смогут помочь ей самой.
Ее судьба, это тело, крушение всех ее грез - все это было наказанием за ее поступки. Наказанием за разрушение Земли, за то, что она недостаточно сделала для спасения своего народа, наказанием за гордость, высокомерие, неудачу...
Теперь она одна. Все покинули ее. Народ изгнал ее. Лита, одна из тех немногих людей, которых она могла назвать друзьями, была поглощена собственными проблемами, в которых Деленн не могла ей помочь. Джон... Джон бросил ее. Он не разговаривал с ней с тех пор, как она тогда потеряла сознание.
Деленн вспоминала ощущение теплого дыхания Джона на ее щеке, когда началась драка. Ей удалось упасть на пол и отползти в сторону, - к счастью, никто не набросился на нее. Потом она попыталась найти Ленньера и Лондо в том хаосе, в который превратился бар.
Именно когда она искала их, она увидела техномага.
Вырубив дрази, он просто вышел из бара, и только Деленн заметила его. Он никого не заметил, хотя, проходя мимо ее укрытия, он явно замедлил шаг.
Деленн тут же поняла, кто это, и, не видя ни Ленньера, ни Лондо, а лишь входящих каураллианских стражей порядка, которые, очевидно, пришли прекратить драку, она решила сама проследить за техномагом.
Это оказалось труднее, чем она думала.
Воздух снаружи резал ей легкие, каждое движение давалось с трудом. Было темно, небо было темно-серым, что означало наступление "первой" зари здесь, на Казоми-7.
Но Деленн пока удавалось не упускать техномага из вида. Будь она более здорова и мысли она более ясно, она бы спросила себя, почему он до сих пор не заметил ее, но сейчас она могла думать лишь о каждом следующем шаге.
Скоро ей стало не до вопросов.
Техномаг свернул в аллею, Деленн бросилась за ним и споткнулась. Когда она подняла голову, она поняла, что он исчез. Привалившись к стене, чтобы отдохнуть, она обернулась...
... и он оказался там. Тот самый, которого она преследовала.
Она не могла ясно видеть его в тусклом свете, но она видела, что это был землянин, довольно молодой.
- Вот она, Элрик, - сказал техномаг. - Ты был прав.
- Ну, разумеется, Вейяр, - ответил суровый голос с другого конца аллеи.
Деленн повернулась и увидела другого техномага, который вдруг возник неизвестно откуда.
За нам были другие: три, нет, четыре, нет, пять... еще и еще.
Люди, врии, центавриане... других она не могла опознать.
- Запутанная нить судьбы привела ее сюда, Вейяр, - продолжил тот, кто говорил до этого, - наверное, их лидер. - Вопрос лишь... зачем?
- Ты знаешь, кто она? - спросил Вейяр.
- Конечно. Это Деленн из рода Мир. Ее судьба начертана в небесах большими буквами.
Элрик остановился и посмотрел на Деленн. Она увидела огонь силы, горящий в его глазах.
- Вопрос заключается в том, проживет ли она достаточно долго, чтобы совершить все, что ей предназначено?
Глава 3
- Так что вы там говорили, министр Моллари, насчёт вашего плана? Это тоже его неотъемлемая составная часть?
- Ну, я бы так не сказал...
Лондо Моллари не в первый раз попадал в подобную историю, но в последний раз его водворяли в кутузку много-много лет назад, когда он был гораздо моложе и глупее.
- А... есть ли у вас план, который позволил бы нам... покинуть это место?
- Ну, так бы я тоже не сказал...
Среди членов Коур Придо - Благородных Клинков, общества дуэлянтов, в котором состоял Лондо в своей далёкой и туманной юности, - особенно выделялась их компания. Они были приверженцами таких прославленных веками удовольствий, как пьянство, игры, разврат и дебош. Ну, в общем, был такой период в жизни... И, разумеется, все эти занятия - а особенно дебош - несли в себе неизменный элемент риска. Лондо был ловчее и сообразительнее, чем его товарищи, так что он попадался не так уж часто, но, даже, несмотря на это, ему не раз приходилось коротать ночь в тюремной камере.
Следовало, впрочем, признать, что камеры у центавриан были куда более светлыми, чистыми и опрятными, чем у дрази, и, к тому же, на этот раз не следовало ожидать, что его отец придёт, чтобы взять его на поруки. Так что, по всей видимости, опыт его молодости на этот раз ему ничем не помог бы.
- Министр Моллари...
- М-м-м?
Лондо повернулся к своему спутнику - шаалу Ленньеру. У него была куча достоинств. Блистательный поэт - если вам нравятся подобные вещи, - и отнюдь не плох в игре и в драке, но вот когда надо просто расслабиться и получить удовольствие, становится ясно, что чего-то ему не хватает.
- Я спросил вас, как вы думаете, не можем ли мы выйти отсюда, применив силу.
- Против этих мамонтов-буллоксиан? Сомневаюсь, господин Ленньер. Думаю, я мог бы связаться с местным главой Торговой Гильдии Центавра, но...
- Но все считают, что вы погибли, а это нарушило бы ваш маскарад, - закончил Ленньер. - И надо учесть, что вряд ли какой-либо представитель моего народа находится здесь.
- Да, вряд ли.
Минбарцы не были склонны к удовольствиям того сорта, которые привлекали большинство торговцев, останавливавшихся на Казоми-7 - оживлённом перекрёстке космических трасс.
- И... что же теперь будет?
- Не знаю. Может быть, нам предъявят обвинение и, возможно, отпустят на поруки, а может быть, нас тут так и оставят париться дальше. В конце концов, мы же не купцы, и некому даже подтвердить, что мы те, за кого себя выдаём. Может быть, где-то тут есть агенты Г'Кара. А может, Деленн сможет попросить кого-нибудь помочь... если только...
Если только она ещё жива. В настоящий момент здоровье Деленн оставляло желать лучшего. Как верно заметил однажды Г'Кар, "её время уходит". А во время их драки она куда-то пропала из бара. Лондо живо себе представил её умирающей на полу закусочной.
Ленньер промолчал. Минбарский закон запрещал ему произносить имя Деленн, и вообще говорить с ней, прикасаться к ней, и даже смотреть на неё. В последнее время он, бывало, слегка отступал от этих правил, но Лондо видел, что это Ленньеру определённо было не по душе.
Лондо начал думать о буллоксианах. Мысль о том, чтобы дать им взятку, казалась заманчивой, но он сомневался в успехе. Скорее бы дрази снова оказались в здравом уме. Казоми-7 официально была колонией дрази, но временами, в щекотливых ситуациях, они делегировали полномочия по управлению ей другим расам. Как, к примеру, сейчас - во время их ритуального состязания за первенство. Вне всякого сомнения, дрази хорошо заплатили буллоксианам за поддержание порядка в их крупном центре межпланетной торговли.
- Не унывайте, господин Ленньер. Я уверен, что нас здесь заточили не навеки.
- Кого вы хотите успокоить, министр Моллари? Меня или себя?
Ах, треклятый минбарец! Каждый раз он оказывается больно умным. Каждый раз... Лондо вдруг вздрогнул, почувствовав, как ощущение необъяснимой жути стало подкрадываться к его сознанию. Он быстро оглядел камеру, но не нашёл в ней ничего, заслуживающего внимания. Было темно, и он видел лишь две нары и минбарца Ленньера... но было ещё что-то... ещё что-то...
И тут он рассмеялся.
- Эй, хватит! - громко сказал он. - Боюсь, что вы зря стараетесь произвести на меня впечатление, - я не столь слаб в коленках, как некоторые.
Помещение неожиданно залил яркий свет, и Лондо раздражённо заморгал. Он разглядел, как Ленньер облегчённо поднял голову. Минбарцы очень плохо видели в темноте.
В противоположном углу комнаты стоял некто, закутанный в долгополую чёрную мантию. Это была женщина-хиач, и выглядела она такой же самодовольной ханжой, как и все хиачи. Лондо подумал, не привела ли их генетическая близость к ныне покойным маркабам к тому, что хиачи унаследовали и определённую долю морального высокомерия своих собратьев.
Но всё же, это была не просто какая-то там женщина-хиач. Это была техномаг.
- Приветствую, - сказала техномаг с сильным акцентом.
Лондо не так много знал о хиачах, чтобы утверждать с полной уверенностью, но ему казалось, что стоявшая перед ним была представительницей их теократической элиты.
- Моё имя Зикри, мне приказано привести вас к моим братьям. Как ты узнал о том, что я здесь, центаврианин?
- Я уже встречался с такими как ты, маг. И пусть это было давно, но в жизни иногда случается такое, чего не забываешь уже никогда. От вас, техномагов, исходит своего рода... аура или ощущение, которое нельзя перепутать с чем-либо иным.
- Ах, - сказала Зикри без улыбки. - Мы... рады слышать это. Следуйте за мной.
Лондо посмотрел на стену за спиной Зикри и ошеломлённо мигнул. В стене была дверь.
- Я уверен, её там не было раньше, - сказал он.
- Скажите, министр Моллари, вы верите? - спросила техномаг.
В голове у Лондо промчался ответ: Да, верю. В почти пятьдесят богов, чьи имена я могу хулить без запинки в твёрдом убеждении, что любой и каждый из них существует лишь для того, чтобы портить мне жизнь.
- Да, - ответил он.
- И во что же вы верите?
- Вот в эту... дверь?