- Ты охренел, брат?! - испуганно воскликнул Джокер. - Я всего-то жрать просил, не надо так нервничать... Что с тобой, мужик?! Чего ты так на меня смотришь?!
Антонио не видел лица Коди, но и без того понимал, что с ним не все в порядке. Форменная рубашка была разорвана на спине, обнажая белую майку, на затылке сочилась кровью глубокая царапина.
Полицейский принялся бить кулаками по прутьям и нечленораздельно заревел. Антонио с ужасом понял, что рычала не собака, а коп Коди. Но что с ним? Сошел с ума? Буйное помешательство?
- Убирайся! - продолжал кричать перепуганный Джокер, забившись в дальний угол камеры. Он даже встал на металлический унитаз. Полицейский не обращал внимания на его вопли, продолжая наносить сильные удары. Решетке, впрочем, они никак не вредили, а вот с разбитых кулаков Коди во все стороны брызгала кровь. Только сейчас Антонио заметил, что на ремне у полицейского болтается связка с ключами. Почему он ими не воспользуется?! Значит, в самом деле, коп ничего не соображает...
- Коди! - позвал Антонио. - Сэр!
Полицейский перестал стучать по прутьям и обернулся через плечо. Глаза были налиты кровью, из приоткрытого рта стекала вязкая слюна.
- Тони, мужик, что с ним?! - дрожащим голосом спросил Джокер.
- Не знаю. Но дело плохо.
Антонио наблюдал за копом. Тот так и стоял, глядя через плечо, потом медленно повернулся и бросился вперед. На сей раз его остановила решетка камеры Антонио. Перекошенное лицо Коди было всего в нескольких сантиметрах, и Антонио едва успел отшатнуться, когда полицейский протянул к нему руки между прутьев.
- Эй, Джокер! - крикнул Антонио. - Давай его попробуем загонять. Пусть он немного поколотится, а потом зови его.
- Черт, мужик, мне не нравится все это дерьмо! А если он начнет стрелять?!
- У него нет пистолета, разве не видишь? И с мозгами беда, раз он до сих пор не догадался открыть камеры ключом!
- Ы-ы-ы... - рычал Коди, пуская слюни и дергая прутья.
- Ну ладно... - нерешительно согласился Джокер. - Эй, ты! Я здесь!
Казалось, это длилось несколько часов, хотя Антонио понимал, что прошло минут двадцать, максимум - тридцать. Полицейский послушно метался на их крики, бросался на решетку, бился об нее головой и всем телом, пытался выдрать прутья... Похоже, он сломал себе несколько пальцев, но даже не обращал внимания, что они неестественно торчат под разными углами. Он что, не чувствует боли?! И почему никто не приходит на шум?
Бэнг!
Коди, тяжело дыша, снова врезался в решетку камеры Джокера. На этот раз он ударился головой особенно сильно, потому что зашатался, сделал несколько неуклюжих шагов вбок и упал. Антонио с отвращением услышал, как череп хрустнул от удара о бетонный пол. Ноги полицейского задергались, он захрипел, вытянулся и затих.
- Мужик, похоже, он помер... - испуганно сказал Джокер и осторожно подошел к решетке. - Да, точно. Не дышит... И кровища изо рта течет. Твою мать, это что же получается, мы замочили копа?! Это ж электрический стул!
- Он сам себя замочил, - уточнил Антонио. - И вообще, нам сейчас не об этом надо думать. Ты обратил внимание, что на шум никто не явился? А мы ведь тут орали, словно целый стадион.
- Если там и вправду беспорядки, всех копов могли отправить на улицы, - предположил Джокер, все еще с опаской поглядывая на лежащее тело полицейского.
- И никого не оставили, кроме этого? Вряд ли, друг. Там что-то другое... А главное, почему он сошел с ума?
- Не знаю, мужик... Мне страшно, - признался Джокер и сел на койку, обхватив руками колени. - И пожрать никто не принес...
- Боюсь, что это и станет нашей проблемой. Хорошо хоть вода есть. Я где-то читал, что без еды человек может прожить дней тридцать, а без воды не протянет и четырех.
- Ты охренел?! Думаешь, за нами никто не придет?!
- Всякое может быть. Мне очень не нравится то, что происходит, Джокер. И поэтому я хотел бы забрать у старины Коди его волшебные ключи.
Забрать-то забрать, но как это сделать, озадачился Антонио. Мертвый полицейский лежал как раз посередине коридора, на равном расстоянии от его камеры и от камеры Джокера. Рукой дотянуться нереально, нужен какой-то инструмент, чтобы ее удлинить, но где его взять?
Унитаз за невысокой перегородкой отпадает, начинка бачка из тонкой пластмассы. Трубы, подающие воду к крану, утоплены в стену. Койка - кусок металла, прикрепленный одной стороной к стене, а другой - опирающийся на две привинченные к полу ножки. Ножки... Пожалуй, их длины вполне хватило бы. Но как ее отвинтить?
Антонио упал на колени и принялся рассматривать винты. Обычные шестигранники, с гаечным ключом - на полминуты труда. А что делать без него? К тому же привинчивали койку довольно давно, все забито грязью, приржавело...
Джокер с любопытством наблюдал за действиями Антонио.
- Ищешь, чем дотянуться до покойника?
- Твоя койка крепко прикручена к полу? Ну-ка посмотри.
Джокер посмотрел и сообщил:
- Крепче не бывает.
- Черт...
Антонио вскочил с пола и злобно пнул койку, но только ушиб ногу. Попил воды из крана, чтобы успокоиться, и обратил внимание, что струйка едва бежит. Давление в системе упало? С чего бы?
- Эй! Вытащите нас отсюда! Мы все здесь умрем! - заорал Джокер. - Меня кто-нибудь слышит?! Народ!
- Не кричи! - сердито велел ему Антонио. - Думать мешаешь. Ты же видишь, никто сюда не придет... Там что-то происходит, что-то очень нехорошее.
Некстати вспомнился роман Стивена Кинга, который однажды попался Антонио в автобусе. Рваная книжка в мягкой обложке не имела конца и начала, но в том куске, что сохранился и который от скуки Антонио пролистал, рассказывалось об эпидемии супергриппа, поразившей Америку. Несколько человек оказались запертыми в тюремных камерах, полицейские умерли, они сами тоже начали умирать один за другим, и в результате остался всего один. Кажется, он съел сначала крысу, а потом объел ногу своего соседа, до которой сумел дотянуться... Кончилась история появлением какого-то типа в черном - это был вроде как дьявол, Антонио толком не понял - который спас бедолагу.
Но до Антонио и Джокера пока не было дела ни людям, ни адской нечисти.
Мигнул светильник. На пару секунд погас, затем снова включился. Не хватало еще остаться в темноте... Антонио задумчиво посмотрел на пластиковую панель. Встал на койку, попытался достать до светильника - у него получилось. Тогда Антонио оторвал кусок футболки и, обмотав им кулак, с силой ударил по пластику. Тот выдержал. Антонио ударил еще и еще, пока не появились трещины. Отломив несколько кусков, он ухитрился выдернуть весь разбитый плафон и с радостью обнаружил, что он имеет металлический ободок из тонкой полоски, сделанной из какого-то легкого и гибкого металла.
Ободрав ободок, он распрямил его - получилась металлическая палочка длиной примерно с руку. Именно то, что нужно!
- Эй, Джокер! - крикнул он воришке, чтобы ободрить. - Скоро мы отсюда выберемся, брат! Дай мне только добраться до волшебных ключей старины Коди!
Негр не отвечал - он лежал на койке, обняв себя за плечи. Перенервничал, наверное, и задремал... Ладно, пусть спит, зато не мешает, а то еще возьмется снова вопить и звать на помощь...
Антонио сделал на конце своего импровизированного инструмента крючок и сел на корточки возле решетки.
Полицейский никуда не делся - валялся на полу. Антонио прикинул - нужно зацепить его за брючину или ботинок, подтащить ногу так, чтобы ухватиться за нее рукой, а потом уже подтащить к прутьям само тело и снять с пояса связку с ключами. Но сделать это оказалось не так-то просто: металл был очень непрочным, и крючок разгибался, упорно отказываясь цепляться.
Антонио пыхтел и ругался. Со лба стекал пот, глаза щипало и казалось, что мертвец нарочно дергается и шевелит ногой, чтобы помешать.
Когда Антонио уже собирался плюнуть и бросить свою затею, крючок зацепился за петлю ботиночного шнурка. Антонио не поверил своим глазам и осторожно, очень осторожно потащил ногу мертвого полицейского к себе. Он тянул дюйм за дюймом, боясь, что крючок сорвется. Но он не сорвался. Антонио протянул руку и ухватился за каблук.
- Вставай, Джокер! - позвал он. - Сейчас мы отсюда выберемся!
Чернокожий воришка не отвечал, все так же лежа на койке. Антонио пожал плечами и поволок тяжелый труп копа к себе. Вот и связка... Отцепив кольцо с карабина, Антонио вскочил и принялся подбирать ключ к замку камеры. Как удачно, что здесь старая система, а не модные нынче электронные блокираторы, включающиеся с центрального пульта!
Замок сухо щелкнул - уже второй ключ подошел.
Антонио, перешагнув через покойника, вышел в коридор и со словами: - Все в порядке, Джокер, сейчас я тебя выпущу! - завозился с замком второй камеры. Связка ключей выскользнула из пальцев и со звоном упала на пол. Антонио нагнулся и в воздух в том месте, где только что были его волосы, вцепились скрюченные пальцы Джокера.
От испуга и неожиданности Антонио шлепнулся на задницу, прямо в лужу подсохшей крови, натекшей из разбитой головы Коди. Джокер зашипел, присел и снова махнул рукой, пытаясь его достать. Антонио откатился в сторону.
- Что с тобой, парень?!
Джокер щелкал зубами, на губах пузырилась пена. Похоже, и этот съехал, точно так же, как полицейский, подумал Антонио. Матерь божья, что же с ними со всеми творится?! И что теперь делать? Выпустить его? Бросится... Оставить здесь, пока не придет помощь?
- Джокер, послушай, - миролюбивым тоном заговорил Антонио, - я пойду и найду кого-нибудь. Ты пока посиди здесь, а я поищу. Не волнуйся, я обязательно вернусь.
Джокер ничем не показывал, что понял хоть слово из сказанного. Щелкал зубами и скалился, глухо ворча. Не сводя с него глаз, Антонио поднялся и попятился к выходу из коридора, сжимая в руке связку ключей.
* * *
* * *
В глубине души Антонио надеялся, что встретит наверху кого-то из полицейских, но ни в одной из комнат с распахнутыми дверями не было ни души. Только возле туалета на полу лежал молодой полицейский Манчини, удивленно глядя в пустоту. Кто-то - а скорее всего, ныне покойный Коди - свернул ему шею, словно цыпленку.
Антонио прошел было мимо, но остановился. Вернулся к туалету, вошел внутрь и посмотрел на себя в зеркало. Мда... Футболка разорвана, весь в кровище... А ведь Манчини примерно его роста и комплекции. Неприятно, конечно, надевать одежду мертвеца, но что поделать... Опять же форма полицейского - не самый плохой вариант, что бы там снаружи ни происходило.
Через несколько минут переодетый Антонио уже умывался и причесывался. Одежда Манчини действительно пришлась ему впору, только ботинки оказались немного великоваты, но велики - это не малы. В наследство от копа ему также достался мощный револьвер с запасными патронами плюс вся полицейская сбруя - наручники, дубинка, значок...
- Что ж, снова пришло время поиграть, - сказал своему отражению Антонио. - Здравствуйте, офицер Манчини. А я неплохо смотрюсь в форме... Нужно было идти в полицию.
И Антонио подмигнул зеркалу.
Снаружи было тихо и пустынно, только где-то в отдалении сухо потрескивали одиночные выстрелы и периодически слышались истошные вопли. В северном направлении пронесся армейский вертолет. Боже, подумал Антонио, если они задействовали военных, значит, дело совсем плохо...
Он подошел к трем полицейским "шевроле", припаркованным на стоянке. Дверь ближней машины оказалась распахнута, а ключ торчал в замке зажигания.
- Спасибо тебе, Господи, за то, что ты помогаешь мне хотя бы в этот день! - с чувством произнес Антонио, посмотрев в небеса. Религиозным он никогда не был, но кто знает, вдруг там и в самом деле что-то есть. И тогда лучше с ним не ссориться.
Осмотрев машину, он нашел в держателях дробовик, а в бардачке - початую пачку печенья "Орео". Несколько штук он сразу же запихал в рот и, жуя, вывел машину со стоянки. Куда ехать, он даже не представлял, а потому просто поехал вперед по улице.
Первое впечатление о ее пустынности оказалось ошибочным. В окнах домов мелькали перепуганные лица, из ресторанчика "Тако Белл" махали руками какие-то люди. Антонио обратил внимание, что они забаррикадировали дверь изнутри, словно это могло им помочь с такими-то огромными окнами-витринами. Помочь он им ничем не мог, только обнадеживающе помахал в ответ и прибавил газу. За что едва не поплатился на первом же перекрестке, когда огромный "тахо" вылетел из-за угла и, визжа тормозами и оставляя черные полосы горелой резины, пронесся перед самым носом его автомобиля.
- Твою мать... - только и успел выдохнуть Антонио, после чего сразу же сбил человека.
Точнее сказать, тот сам бросился под колеса. Капот ударил его, человек подлетел в воздух и упал на асфальт. Антонио выскочил из машины, и сунулся было к пострадавшему, но тут же отшатнулся. Тот, со сломанными ногами, полз к нему, утробно подвывая. Уже знакомый остановившийся взгляд дал понять Антонио, что перед ним очередной опасный сумасшедший. Отступив, он забрался в "шеви" и дал задний ход. Аккуратно объехал ползущего и двинулся дальше, на этот раз не особенно разгоняясь.
Несколько раз он слышал мольбы о помощи, но не останавливался. То и дело на улице попадались брошенные или столкнувшиеся машины, из одной выскочила женщина в дорогом деловом костюме и некоторое время гналась за Антонио. Потом с крыши закусочной кто-то открыл по автомобилю огонь из автомата. Блок мигалок разлетелся в стороны цветными осколками пластика, и Антонио поспешно свернул за угол.
Он уже понял, что из города нужно выбираться. Нужно было лишь затариться едой и водой в одном из магазинчиков, благо все они выглядели брошенными. Вот, к примеру, здесь, подумал Антонио, заметив аляповатую вывеску с надписью "Деликатесы Бартлби", и в эту секунду заметил девочку.
Девочка сидела на краешке тротуара, на бордюре. Она была одета в джинсовый комбинезончик с вышитым спереди медведем Йоги, а в руках держала баночку колы. В детях Антонио совершенно не разбирался, и потому даже не мог сказать, сколько ей лет. Примерно пять-шесть, решил он и остановил машину.
Девочка посмотрела на приближающегося полицейского и сказала:
- Привет!
- Привет. Ты что здесь делаешь совсем одна?! - спросил Антонио, опускаясь на корточки.
- Я была не одна, сэр, - с достоинством произнесла девочка. - Я была с папой. Но потом на папу набросились какие-то люди и хотели его съесть. Папа стал с ними драться, а мне велел бежать. Я побежала и прибежала сюда.
- Где это случилось?
- Вон там, - девочка махнула рукой туда, откуда он только что приехал.
- Садись в мою машину.
- Папа и мама не разрешают мне садиться в машину к незнакомым людям.
- Я же полицейский. Полицейские всем помогают.
Боже, какую чушь я несу, подумал Антонио. И зачем мне девчонка?! Куда я ее дену?
Однако он открыл дверцу и помог девочке забраться на переднее сиденье.
- Сиди здесь и никому не открывай. Что тебе принести поесть?
- Ничего, сэр. Только попить. Кола уже кончилась, - сказала девочка. - Вы можете называть меня Полли, сэр.
- Никому не открывай дверь, Полли. И вообще, спрячься, чтобы тебя не было видно. Я скоро вернусь.
Магазинчик был пуст. Точнее, не совсем пуст: на полу у холодильников с напитками лежал пузатый человек в фартуке, видимо, хозяин. Из его груди торчал большой кухонный нож, второй нож, поменьше, вонзился в левый глаз. На прилавке лежал надрезанный кусок ветчины.
- Что ж за чертовщина творится... - пробормотал Антонио, осторожно пробираясь мимо трупа и прислушиваясь. В руке он держал револьвер.
Однако из подсобки никто не бросался. Немного успокоившись, Антонио взял несколько пластиковых пакетов и напихал в них минеральную воду, сэндвичи, несколько банок с разными консервированными деликатесами и блок жевательной резинки. На первое время достаточно, решил он.
Полли послушно ждала его в машине, свернувшись на полу возле сидений.
- А разве можно ездить без детского сиденья? - спросила она строго, когда Антонио завел мотор.
- В полицейской машине можно. А теперь ляг на сиденье и не мешай мне, - сказал Антонио.
- Хорошо, сэр, - ответила девочка.
Из города они выбрались без особых приключений. Снова махали из окон и с крыш с просьбой о помощи, снова пытались догнать автомобиль, несколько раз бросались наперерез, но Антонио резко маневрировал, избегая столкновения. Машин попадалось немного, и почти все, как и Антонио, ехали прочь из города. Из того, на что Антонио обратил особое внимание, запомнились сгоревший бронетранспортер Национальной гвардии и разбившийся вертолет, дымно горевший прямо посередине улицы. Рядом с вертолетом лежал на боку экскурсионный автобус, возле которого ползало несколько человек. Останавливаться Антонио не стал - скорее всего, это были сумасшедшие, а от них добра не жди.
Девочка, как ни странно, мирно спала на заднем сиденье. Это была обычная патрульная машина без решетки между передними и задними сиденьями, поэтому Антонио перегнулся через спинку и накрыл Полли курткой, валявшейся в углу. Надо бы сплавить девчонку кому-нибудь, он же совершенно не умеет возиться с детишками. Ладно, подумал Антонио, за городом должны быть какие-то лагеря спасателей... Туда и сдам. А потом смоюсь - тут-то как нельзя, кстати, пригодится полицейская форма. Главное - не наткнуться ни на кого, кто мог бы знать офицера Манчини в лицо.
Остановившись ненадолго, Антонио съел сэндвич с копченой колбасой и запил несколькими глотками воды. На мгновение его начали мучить угрызения совести по поводу Джокера, который так и остался запертым в камере, но Антонио решительно их подавил. Если бы он открыл дверь, чернокожий воришка обязательно на него бросился бы. И, не исключено, его все равно пришлось бы убить. А так он просидит в камере, пока не наведут порядок. Несколько дней выдержит, а потом им займутся медики.
Что происходит вокруг, Антонио понимал в самых общих чертах: люди сходят с ума и бросаются на других. Иногда даже пытаются сожрать - Антонио видел, как мужчина в спортивном костюме для бега с упоением глодал руку лежащей на тротуаре пожилой мексиканки. Наверное, какая-то утечка химикатов, влияющих на мозги, решил он сначала, но потом сообразил, что в таком случае досталось бы всем подряд. А значит, это эпидемия. Но психические расстройства ведь не бывают заразными?
- Главное, что я здоров, - прошептал Антонио. - Кажется, это называется иммунитет... Или я еще могу заразиться? Черт, не хотелось бы...
Сзади завозилась Полли. Антонио хотел повернуться и спросить, не хочет ли девочка есть, но в этот момент ему в шею впились мелкие острые зубы.