"А ничего сказанул! Не зря ж пятнадцатый годок на этой работенке!.. Только вот звание почему-то все придерживают. Должность минимум майорская, а уже восемь лет в капитанах мурыжат. Перед людьми совестно, не говоря уж о супруге".
…вполне допускаю, что данный рапорт мог бы и не быть им представлен вовсе.
"Тут, по всем правилам, и чуток самокритики следует подпустить. А то как же!"
…Осознавая отчасти и собственную вину, обещаю со своей стороны принять все меры… (И т. д.)
"О главном-то не забыть!"
…Помимо наказания для мастера-сапожника Брюса (по Вашему усмотрению), предлагаю также представить за проведенную работу к поощрениям:
1) уборщицу 3-го этажа, старшего прапорщика Любовь Кумову (в размере половины месячного оклада);
"Не многовато ли будет Любане?.. Ну ладно, свое еще отработает – бабенка, в общем-то, ничего. Да и все равно не дадут, знаем их!"
2) офицерский состав подразделения в размере… ("Тут бы и не переборщить, не приумалить… Эх, где наша не пропадала!..")…месячного оклада.
"А насчет производства в чины покуда не стоит – только разозлишь, тогда назло ни в жизть не дадут".
Жду по поводу вышеизложенного Ваших распоряжений.
Копия наст. документа приготовлена для канцелярии ген.-полковника Погремухина О.С.
Нач. подотдела воспитательной работы Центра капитан Леденцов А.Э.
* * *
(По телефону)
- (Грозно.) Леденцов?
- Так точно, товарищ полковник!
- Знаешь, кто ты такой, Леденцов? … ты моржовый, вот кто ты такой есть! Нет, скажи, Леденцов, ты вправду такой недоделанный или прикидываешься?
- Не понял, товарищ…
- И товарищ тебе – такой же … тюлений!
- Дык…
- Ты мне, … моржовый, не "дыкай"! "Дыкать" он мне тут еще будет! Ты лучше скажи, Леденцов-недососанный, ты копию Погремухину отправить успел?
- Уже в экспедиции!
- Перехватить!
- Есть!
- (Более снисходительно.) Ты хоть понял, леденец хренов, почему – перехватить?
- Никак нет!
- Потому ты, капитан, и майором не будешь, что мозгой не умеешь шевелить! Брюсу-то за это дело – что? Не "вышку" же ему за его хреномудрию давать, а попробуй низведи ниже сапожника. И кому, спрашиваю тебя, кому, в таком случае, в первую голову – по мозгам?..
- Виноват!
- Вот именно. Потому что перво-наперво – по твоей как раз …ной башке! По всему твоему подотделу! И по мне заодно – чтоб не держал таких ……, как ты!.. О премии он, к ….. таким, размечтался, рот раззявил! Не премию вам, а сто …… в одно место!
- Дык ведь…
- Снова он мне "дыкает"! Еще раз "дыкнешь" – я тебя ……..! Понял, ……ный карась?
- Так точно!
- У него там, понимаешь, почти два часа "гундосят" на чердаке, а он, вместо чтобы сразу пресечь, бумагами своими мозги мне компостирует! У этого Брюса, кстати, брательник троюродный – знаешь кто?
- Ы-ы-х-х!.. Тот самый, в пожарной части?..
- Уразумел наконец!.. На генеральской, между прочим должности. Он с тобой, при его связях, знаешь что может сделать?.. Во-во, то самое! Не говоря уж о Погремухине. Да он тебя за то, что ты операцию "Рефаим" – под угрозу срыва… он тебя собственной рукою – в расход!
- Дык… Виноват!..
- (Миролюбиво.) Ладно, ладно. Вижу, сам понял все. И бумагу свою из экспедиции забери. Забери – и можешь ею, как и Брюсовой мазней …… себе одно место. Вопросы есть?
- Так точно! По отношению к Брюсу – какие воспитательные меры?
("Вот же, ей-Богу, дятел! Сам – ну ничегошеньки! Подобрались работнички, ети их! Макаренко: меры ему воспитательные! Еще в майоры метит, дубодол!")
- Посадить на губу – и дело с концом.
- Никак невозможно на гауптвахту, товарищ полковник!
- Это еще почему?
- Он не военнообязанный.
- Ну так присвой ефрейтора – и посади. Денька на три, с него довольно… И до конца месяца – с дежурствами по уборке Центра… И – кто он там у тебя, говоришь по первой специальности?
- Философ, товарищ полковник!
- Тогда пускай еще и в похоронной команде послужит. Как раз ему будет по профессии… Все за вас решать… Еще вопросы?
- В отношении расходов по культурно-воспитательной. Зачитать смету?
- Ну…
- Игрушки елочные – сорок шесть рублей; наряд Снегурочки (взамен испорченного прошлым годом) для прапорщика Любови Кумовой – двести десять рублей; починка оконной рамы в актовом зале…
"Давай, долби, дятел! Слушаю тебя, как же! Делов других нет!.. А бумаженцию свою из экспедиции заберешь, никуда ты у меня не денешься!.. А мы твоими ручонками торопливыми Брюса-то и выручим, хорошего мужика и сапожника милостью Божьей!.. В личное время башмаки людям шьет, без всякой оплаты, без квитанций, без всей этой хухры-мухры! Модельные, с острым носом! Сам выучился, талант! Не хуже импортных!.. Обещал вот к Новому году. Посидит чуток на губе – как раз и поспеет сделать… И брательник его, пожарный полковник, глядишь, с давешним долгом в две сотенки торопить не будет…
…О чем он бишь там, этот дубодол?.."
- …ватманскую бумагу для новогодних стенгазет – шестьдесят шесть рублей; для праздничного стола офицерскому составу ("Все равно, конечно, не дашь, козел старый!.. Эх!..") - восемьсот рублей… Итого: одна тысяча триста двадцать рублей пятьдесят копеек…
- Ладно, присылай… Урежь вдвое – и присылай, там поглядим. ("А майором ты у меня все равно не будешь! К …… и в … нам такие майоры ……нные!") Только насчет экспедиции давай там, Леденцов, не телись.
- Есть!
- Ну, лады.
* * *
- Леденцов, дорогой, ты папочку мою случаем… фиолетовенькую…
- Отвали уже, Двоехеров!
- Двоехоров…
- Все равно отвали! Достал ты уже тут всех со своей папочкой.
- Значит, не видел?.. Эх, да меня ж за нее… Майор Панасёнков меня за нее…
- Тут всех и без папочки могут…
- Оно конечно… Ошибочка там еще, в документе, хоть поправить бы… Ты сейчас куда, Леденцов? В экспедицию?
- Ну!
- Может, спросишь там, а, Леденцов? Фиолетовенькая такая. Двадцать два дробь сорок восемь, литера "сэ". Мне ж за нее – голову…
- Эх-ма, тут бы свою сберечь… Тебе, Двоехеров, надо – ты и ищи.
- Не видел, значит?
- ……………………………!!!
- Понял. Вопросов больше не имею.
* * *
К.К.Снегатыреву
(лично в руки, секретно)
…и личную благодарность Президента за работу Центра в отчетном году.
Теперь о главном. Президент настаивает, чтобы операция "Рефаим" вошла в завершающую стадию не позже чем к *** декабря с.г. Надеюсь, не надо Вам объяснять, сколь важно заполучить сей текст именно к рубежу столетий и даже тысячелетий. Возможно, судьба России (да и мира всего, - кто знает?) пойдет совсем по другому, лучшему маршруту. Во всяком случае, "Сам" возлагает на такой оборот большие надежды.
Параллельно с вашим Центром работу в данном направлении осуществляют наши лучшие люди за рубежом. Все получили задание взять это направление как магистральное для своей работы на ближайшее время. Расшифровку рапорта "Олафа" из Лондона прилагаю – быть может, это прольет для Вас какой-то свет в разработке "Племянника".
К слову, - уж простите меня, - по поводу света. Перерасход электроэнергии Центром за истекающей год достиг астрономических цифр и в рублевом исчислении выражается семизначной цифрой. Для оплаты Вам была перечислена соответствующая сумма, однако на счет энергетиков она не поступила.
"Куда денежки дел, хитрый…? Но – опытен, опытен! Старая закалка! Окопался в своем Центре, как лиса в норе, никаких концов не найдешь! Небось, и "Олаф" не раскопал бы!"
Тем не менее, ввиду архиважности ("эко, прямо по-ленински загнул!") операции "Рефаим", Ч. получил команду от "Самого" не обесточивать Центр, а расходы раскидать на губернии. Надеюсь, вы понимаете, чего это, при известном характере Ч., стоило даже "Самому" и к какому самоотверженному труду всех вас обязывает.
"Только завалите мне операцию "Рефаим"! При лучине сидеть будете, дармоеды! Уж Ч. как-нибудь позаботится!"
Мало того, несмотря на общие трудности в экономике и на интриги В., все-таки удалось выделить для Центра на будущее дополнительные субсидии в размере ***. Но имейте в виду – все это только в расчете на успех операции "Рефаим". В противном случае, надеюсь, понимаете, с вас спросится.
"Еще бы ты не понимал! Ох как спросится! За все художества твои! За какие – верно, тебе не надо объяснять".
По Вашему представлению, покойный капитан Бузюк включен в список погибших от рук чеченских террористов с назначением пенсии и выделением 1-комн. квартиры семье.
"Была у него семья-то, интересно?"
Премиальные начисления сотрудникам Центра по случаю приближающегося Нового года в настоящее время поданы на подпись В.
Настоящей почтой пересылаю также поздравительные адреса от имени "Самого" и от Гос. Думы.
Кроме того, между нами, сообщаю, что "Сам" рассматривает вопрос о присвоении Вам по итогам операции ордена "За заслуги перед Отечеством" 2-й степени. (В. пока что против, но Вы его знаете: в случае Вашей победы он едва ли посмеет возражать.)
Желаю успехов.
Советник Президента по вопросам геоглобальных стратегических исследований Паламед-Заде
* * *
Начальнику 1-го отдела
полковнику Ухову П.П.
(лично)
…сообщаю, что объект "Племянник" намерений покинуть Центр больше не изъявлял
"Да, кажется, и то, и другое с твердым знаком… А хоть бы и с каким! Попробовал бы грамотный Павел Петрович эдак поработать! Каким местом он бы это сделал, интересно?",
а, наоборот, вчера после ланча предложил мне выйти за него замуж, и я теперь не знаю, что ему отвечать, о чем прошу Вашего кампе… компи… -
"…ладно, потом в словаре посмотрю…" -
…тентного совета…
"Узнать бы еще, что он, в действительности, за птица такая, "Племянничек" этот. Брюса вон бедного из-за него на "губу" посадили, и вообще, больно все тут сразу же закрутилось вокруг него, обращаются чуть не как с генералом, даже к самому Корней Корнеичу вхож. И сам по себе парень вроде бы ничего – культурный, и собою даже получше, чем Джон, с которым работала в прошлом годе, хоть тот и американец… Эдак за работой счастья бы своего не упустить, а то, раз незамужняя, лапают все кому не лень. Может, в самом деле, наплевать на все эти "кампитентные", взять да и согласиться?"
…А также о своей (кажется) двухнедельной беременности, в связи с чем…
"Зачеркнуть, к фигам! Тут вы у меня одной премией не отделаетесь… Тут надо бы… Кстати, кое-кому и квартиры дают!.. Ладно, потом придумаю – допишу…"
…И еще просьба повлиять на прапорщика Любовь Артамоновну Кумову, дежурную с третьего этажа, чтобы не подсматривала к нам с "Племянником" в дверь (что мешает делу) и чтоб не говорила про меня всякие слова, когда я при полном исполнении.
"Это я "стукачка"? А чьими тогда хлопотами Брюса на "губу" упекли?"
…и чтоб старший лейтенант Двоехоров руками больше не хапал…
"Черт с ним, пускай хапает пока. Потерпится. А в следующем рапорте все равно Павлу Петровичу надо все выложить! Товарищ полковник, небось, ему – по ручонкам по этим самым: ни за что не потерпит, чтоб лезли наперед старших по званию".
…и колготки новые, а то старые (2 пары, приобретенные на свои сбережения) в ходе операции "Рефаим" вовсе пришли в негодность.
Мл. лейтенант Лайма Д.
* * *
- Лаймочка, извини, что без стука. Я часом папочку свою у тебя вчера не оставлял? Фиолетовенькая такая, с белыми тесемочками… Может, там, за ширмочкой, прошлым разом забыл?.. Ну-ка… ("Ох ты….. твою! Во влип!.. Предупреждать же, ей-Богу, надо!")…Виноват, товарищ полковник!..
- ………! А ну……. отсюдова!
- Так точно! Все понял, товарищ полковник! Вопросов больше не имею!..
("Ой, мамочки!..")
* * *
Память моя давно уже походит на захламленный чердак старого дома. Вон тот пыльный угол – с чужим хламом никому не понятного назначения, в том, другом углу – смрадно, и лучше от него держаться стороной. А вон там – занятные, кажется, вещицы, но для моего сирого ума непостижимые, как китайские письмена. Только вот здесь, на небольшом пятачке – мой собственный скарб, но я и сам не знаю, нужен ли в самом деле он мне или просто пылится по моей глупой запасливости. Драгоценность по сути одна; все остальное – лишь для того, чтобы она была понадежнее спрятана, как лист в густом лесу. Ради нее, верно, и жив. А может, иначе? Может быть, просто Тот, Кто Отмеряет Всему Сущему Срок, забыл о старом хранителе этого древнего чердака, как забыл о прочем нагромоздившемся тут хламе и своевременно не отправил все скопом в более надлежащее место.
Нет-нет да и крысою на чердак закрадывается мысль: что если оборвалась цепь? Что если я вообще последний из хранителей, и никогда не появится тот, кому должно появиться, дабы, как это назначено, меня сменить? Гоню ее прочь – не может такого быть! - законопачиваю все щели, чтобы она снова не проскользнула; но она назойлива, пронырлива, неизбывна, зубы ее остры; она отравляет едва ли не каждый из моих дней и обращает его в пыточную муку… Зачем живу? И давно ли обретаюсь на этом чердаке? Смысл забывается, счет времени потерян…
Как там в Писании: "Всех же дней Мафусаила было девятьсот шестьдесят девять лет; и он умер…" Бедный Мафусаил! Что если на столь долгий срок он тоже был просто забыт за ненадобностью?..
Впрочем, пожалуй, нет! Там же сказано, что он таки передал свои познания некоему Ламеху. Явится ли он когда-нибудь, мой долгожданный Ламех?..
…И снова, как на протяжении всех этих многих тысяч дней, обозреваю чердачный хлам. Он для меня уже почти вещественный. "Голубка" – так именовалась триера, на которой ОНИ тогда приплыли в Галлию. И первенца своего, родившегося там, ОНИ, как и было им завещано, нарекли…
Что там далее? Меровинги! Несчастная династия ленивых королей! Вы не удержали престол, коварный Пипин отнял его у вас; но вы сохранили свою Великую Тайну, и вот она до сих пор жива. Пока что жива…
А далее (уже в том, смрадном углу) - копоть и чад. Полыхающие на кострах альбигойцы, полыхающие тамплиеры, озаряемые пламенем лица: дьявольское – Симона де Монфора, благообразное – короля Филиппа. И в какой-то миг в глазах у обоих одно: пускай сквозь вопли и смрад – но хотя бы на полвершка заглянуть в эту непостижимую Тайну, ради которой с такою легкостью, словно мотыльки, залетевшие на огонь, отдают жизнь сии смертные. Но остается только вонь в носу и разочарование в душе, ибо такова уж она, Ее Величество Тайна, что ни в какую не дается в руки ни их земным светлостям, ни даже их земным величествам.
Но почему, почему для сей цели судьба избрала вместилищем крохотного лоскутка этой Тайны меня, доживающего свой век старика, сына никому не известного флотского лейтенанта и глухонемой содержантки? Вот он, этот лоскуток, под завалами хлама на моем чердаке. Он цел, он не тронут пламенем. Он оказался неподвластен ни кострам Средневековья, ни камину Зимнего дворца, где его однажды пытались испепелить, ни прочим всполохам прокатившейся эпохи с ее смертными заревами.
Он живет во мне и иногда исторгается голосом какой-то неведомой мне одержимой девицы: "…имя изрекшему это – Регуил…"
…Они держат меня здесь уже не упомнить сколько лет, они считают меня безумцем. Единственный смысл всех тайн они видят лишь в одном – чтобы те служили сильным мира сего. Сами давно омертвев душой, они и меня по сути погребли в склепе, ибо так уж устроен их мир, что мертвое в нем тяготеет лишь к мертвому. Но даже от сумасшедшего, от почти что мертвеца им все-таки зачем-то нужен этот лоскуток, трепыхающийся в моем безумном (на их взгляд) сознании. Тем же блеском, что и у них, горели, наверно, когда-то глаза и у Монфора, и у Филиппа: выдай, выдай, выдай!..
Ведают ли они хотя бы, как это сделать? Как передать краски весеннего утра слепому? Как исполнить ноктюрн для глухого? Как лишенному живой души поведать о душевных страданиях?.. Господи, они даже не знают, зачем им эта Тайна, что им с нею делать, гибель или спасение она им сулит!
Нет, здесь нужен кто-то подобный праведнику Ною, дабы это понять.
А Ною просветлил разум и передал Регуилову Тайну Ламех.
Ламеху же – Мафусаил…
Чем он еще известен, бедный, забытый Мафусаил?.. Если верить апокрифам – победил неких неведомых демонов тьмы… Здесь, за этой стеной мои демоны; но – где она, моя доблестная победа над ними? Нет ее! Ибо самый не одолимый, главный демон, рвущий когтями душу, сидит во мне самом. Имя ему – Сомнение. Что если не придет Ламех; – кто я тогда? Всего лишь хранитель чужой памяти.
Памяти, которая больше никому не нужна…
Где ты, мой Ламех?!..