Аннотация:
Ну не знаю, что из этого получится… Хватит ли меня написать хоть что–то свое? А задумка - АИ, опять с "засланцем". Ракеты, коcмос… Судя по отзывам, Вам нравится. Полет продолжаем!!! :) P. S. Предупреждаю - совсем не вычитано. Как дойду до определенного момента - буду править и дополнять. P. P.S. Иллюстрации смотреть пока отдельно от текста. З. Ы. 410011444793089 на яндексе, или WMR258086399401. Немножко проблемы, увы. Ничего, все будет ХОР!
Звёздная пыль… На сапогах!
Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне:
Не остаться в этой траве,
Не остаться в этой земле…
Пролог
6 июля 1970 г.
Космодром Байконур.
Союз Советских Социалистических Республик.
Ну и что, страшно? Да ты же сам когда–то это чертил.
Теперь пользуйся - вперед и с песней. 'Врагу не сдается…' не пойдет. Лучше 'Заправлены в планшет космические карты, и штурман уточняет в последний раз маршрут…'
Ага, особенно если ты сам бортинженер и штурман в одном лице, список программ бортового компьютера контролировал тоже сам.
И? На индикаторном дисплее горят зеленеькие светодиоды, строго расставленные по знакоместам электронной начинкой БЦВК. Мигнули и нарисовали 'ПРГ 001 ИCП В-128'.
Секунда. Последняя циферка моргнула, сменилась на '7'.
Вот так. Это можно и нужно понимать как - 'Старт запрограммирован и разрешён', осталось 127, нет - уже 126 секунд. Две минуты, крайние минуты на Земле.
Да, есть способы трусливого отступления - на панели перед носом кнопка 'С/СП', сброс команды/сброс программы. Еще можно пихнуть командира, вдруг да провернет ручку управления системой аварийного спасения. Нет, бесполезно. Это он сделает только лишь, если почует взрыв носителя. Вообщем, расслабься и получи удовольствие, в детских мечтах ты и не думал ты об этом.
А вот сейчас… Под тобой сотни тонн ажурных конструкций, готовые к ярости дюзы двигателей, больше двух килотонн сверхледяного жидкого кислорода и чистейшего керосина дремлют в баках. Трудом человеческого разума связано это, в нацеленную в Небо стрелу. И вся эта сила должна поднять нас сперва на орбиту, ну а потом…
Как начинался этот день? Почти как Штирлиц, проснулся за три минуты до будильника. Новости обнадежили - все системы ракетного блока 'Бурлак' работают штатно, орбита ожидания стабильна. Ура, летим!
Завтрак. Парадная форма. Выход на пресс–конференцию. И она сама. Чуть не сдох прям там, вопросы сыпались градом:
'…А зачем вам это', '…а зачем вам то…'.
'… А зачем вы летаете на двух ракетах за раз…'
'…А почему не катались на луноходе космонавты. А вы будете?'
Тут я не выдержал - А вы дома на пылесосе катаетесь? …пауза… 'Нет'.
- Ну и почему мы должны ездить на приборе? Если захотим, будем ездить на машине - а Луноходы будут заниматься своим делом, изучать Луну. И искать интересные места для наших кораблей, попутно. Не поверили, естественно. А зря.
Да ну их. Недавно на космодром пускать стали - а они как чайки. Что видят, на то и гадят. Гостиница плохая, сервиса нет, ездить далеко - от одного старта другого на горизонте не увидеть. То жарко им, то холодно. Ну, не нравится - не смотрите. Да и вообще - валите на кейп Кеннеди, флаг вам в руки. И так выспался плохо, и пингвины эти еще нервы потрепали.
Вернулись в родной домик, перекусили. Жаль нельзя ничего типа шашлычка да коньячка, увы! Время, нам дорога на пусковую. Бункер - тут народ серьезный. Со слюнями никто не лезет, все делают дело. Переодевание, натянули мягкие на вид, но стойкие одежки–спасскафандры. Мелочь - но без них мы, после некоторых историй, корабли не проектируем.
Присели на дорожку. Старая традиция. А страшно мне… Жуть. Автобус приехал, древний ЛАЗ. Хотя какой он тут древний? Новье, только с завода. И, поехали.
Вот вроде второй раз еду, второй раз лететь должен. Но такого волнения никогда у меня не было. Прошлый раз? Это было, как экзамен сдать - на верной "семерке" слетать на станцию, погудеть там неделю и домой. Легко и просто. Относительно конечно - к невесомости только на второй день привык. М-дааа. Автобус повернул, объезжая крайние дома городка. И на горизонте показалась ОНА, та - Которая поднимет нас в Великое Небо. Рукотворная мечта, снежно–белая стрела машины, огромная и прекрасная.
- Пудинг, это Алиса! Алиса, это пудинг… пришла в голову забавная мысль, ляпнул вслух. Юрка тоже улыбнулся.
Да, это не старая добрая семерка, человек на фоне трехкилотонной громадины кажется мурашом. Одно дело рисовать схемы и редактировать чертежи, трогать куски в цехах, потом видеть как она летает. Не всегда хорошо… Провожать братьев–летунов на нее.
А теперь видеть ЕЕ, ту машину, которая должна поднять ТЕБЯ.
Здоровая дура. Нет! Нельзя ее так называть. Большая птица - ты унесешь нас в небо?
Птица молчала. Занята была, жадно впитывая свою кровь - подаваемый насосами жидкий переохлажденный кислород. Ее еда, чистейший керосин, была залита раньше. И двадцать четыре глотки первой ступени ждали начала пира.
Мы выпали из автобуса. Народ, собравшийся на площадке поглядывал то на нас, то на очередного выступающего 'речетолкателя', то на башню белой нашей птицы. Которая Н1 для ученых. Она же 'объект 11А52' для военных. И, в том числе ракета–носитель 'Атлант-3' для наших граждан и всего мира. Да все равно как ее называть - хватит речи толкать. Ох, сочувствовал я Быковскому с Рукавишниковым, их замучили по полной - они–то первыми из наших там были.
А после возвращения было как в басне 'По улицам слона водили'. Ладно, прорвемся - командир просветил, как с этим бороться. Уж у него опыт так опыт. Он–то вообще самый первый.
Ну, наконец–то, 'говоруны' заикались толкать речи. Юра тоже ответную сказал. Не привыкать ему, давно, наверное, научился. А я скромно так прикинулся ветошью и не отсвечивал.
Что–то мне так отсюда куда–то захотелось. Тут и повод, главный - время.
Ага, большой ракете - большой лифт. В кабину уместились не только мы, но и человек шесть стартовой команды. Тряхнуло. Едем вверх. Мелькают на борту птицы всякие лючки, крышки трубопроводов, всякая всячина. Мы боролись за каждый грамм веса - а какому–то деятелю захотелось красивую ручку на техлючках. И сколько их на всю махину? Так, пара тонн наберется. Это же был бы целый десяток–другой килограмм на корабль. Ну ладно, неважно теперь. А кстати - может так удобней? Удобство стартового расчета тоже много значит. Попробуй зимой, под страшным ветром, вися на талях - открутить болты техлюка. Тут все просто, повернул ручку и готово! Да, погорячился я.
И вообще вся Н1, казавшаяся из уже не моего будущего чем–то несовершенным… При большем понимании технологии, ее уровня, соотношений цены и качества - предстала в совсем другом свете. Да, потом сделаем лучше, но на ближайший десяток лет - идеальный предел. Не изуродованная дурацким форсированием, надежная, дешевая, тяжелая в меру - будет рабочей лошадкой долгие годы.
Вот и наш лифт проехал последнюю ступень. За решеткой показалась покрытая толстым слоем теплоизоляции и укутанная испарениями стенка водородного блока 'Фрегат'. С моей легкой руки, или языка - четко разделилась классификация по наименованиям. На то, что поднимает в небо - и то, что дальше работает там. Нет тут у нас носителя 'Молния'. Есть 'Союз' с ракетным блоком 'Молния'. Хотя - давать такое название чахлому и устаревшему блоку? Но всегда можно добавить номер.
А "Фрегат" велик, семьдесят тонн с лишкой, однако. Но тут закончился и он, лифт начал тормозить. Решетчатые двери открылись, показав длинный коридор и пяток кино и фото операторов. Позади тепло и призывно светился открытый люк в корабль. Надеюсь, ни один не решит 'зайцем' к нам залезть? Оставим там, Робинзоном будет. К счастью, героев не нашлось, кроме нас конечно. Помахав на прощанье руками полезли мы в бытовой отсек - хотя какой он тут 'Бытовой'? Лунный он - потому что там и останется. Спустились с помощью парней стартовой команды в СА, он же 'спускач'. Упали в кресла, пристегнулись. И стали работать свою работу.
Юра тестировал бортсистемы, по командам центра управления. А я откинул защитную панель с клавиатуры БЦВК. Классная машинка, прямая как рельса! Оперативной памяти целый килобайт, проц почти мегагерц. И куча программ прошита в сорока восьми килобайтах постоянной памяти. Я даже туда 'морской бой' затолкал в тихую, оставалась пара 'сантиметров' места - вдруг будет скучно, поиграемся. Ну, это потом, сейчас другое важней. Кнопка 'ПРГ', параметр 100 - тест, проверка всей электронной начинки нашей красавицы. После нажатия 'ИП', она же 'Исполнить программу' индикаторный дисплей моргал секунд десять в унисон лампочкам пульта - и высветил '00–ХОР'.
'- Ага, хорошо тебе? Ну тогда кушай прогу!' - подумал я, нажимая кнопки. ПРГ 001 - она же 'старт'. Центр управления полетом подтвердил готовность и начал сыпать цифрами. Устал нажимать кнопку 'ВП', она же 'ввод переменной' - а также индекс переменной и, особенно, ее значение. С точностью восемь знаков после запятой. Проверяя их по три раза, а то! Хотя - ввести всего пару десятков числ… Идея с 'киберпилотом', бредовая сперва для народа, оказалась весьма 'ХОР'. Не было б тут нас - команды вводил бы этот тупой ящик. Весом как раз килограмм двести. О, наконец–то начал привыкать к нашей новой, особенно для меня, системе. Когда–то я бы написал 'ОК!'.
Ну, вот и все. Ввод завершен. Два тестовых прогона 'ПРГ 100' ошибок не выявили. ЦУП, как ни старался - тоже. Готовы все.
'- Заря, это Кедр - башня уходит' - пробурчал динамик. Хм, еще одно мое нововведение. Большая, стосорокаметровая и страшно дорогая башня обслуживания уползает перед пуском по жд–колее куда - подальше. Этак на пару–тройку километров, чтоб не попасть под раздачу в случае прихода северного пушного зверя большого размера. И это значит - заправка завершена. До начала представленья всего десять минут. Ждем-с.
А красиво мы, наверное, выглядим со стороны. Хотя я уже был на полетах 'большой птицы' - так это редкий ночной пуск. Мы в ночи наверняка бесподобно смотримся. Ярко белая стопятиметровая стрела, нацеленная в темнеющее небо и освещенная сотнями прожекторов, струится из дренажных клапанов ледяная дымка… Секунды тикали и такали. И, наконец, подобралась к нулю, ложемент подо мной слегка завибрировал.
' - Есть Зажигание! Предварительная… Главная! Отрыв!!!' По сравнению с древней 'семеркой' прогресс налицо, по крайней мере стартовых команд меньше стало.
'ПОЕХАЛИ!!!' - заорали мы дуэтом.
Ну вот, теперь от нас ничего не зависит. На щите или со щитом - это надо спрашивать безымянных слесарей, токарей, инженеров, электриков, программистов, наконец. Имя им - легион, правда. Нашу птицу водоизмещением с хороший эсминец делали тысячи людей. Надеюсь я - хорошо!
'- Прошла команда В1 дробь три, есть выход на курс…'
Ух, как не хочет пускать нас в Небо родная планета - цепляя атмосферой своей и гравитацией. Трясет всю бандуру нещадно.
'- В1 дробь 5, тяга 75… Курс норма, угол норма…' - Ага, вот–вот - умный в гору не попрет - он ее взорвет! В смысле мы, как настоящие герои - не будем рвать полную тягу в плотных слоях, а сперва заберемся км так на двадцать вверх.
'- В1 дробь 7 норма… В1 дробь восемь норма! Есть угол…' Тут мне вспомнилось…
'…Чтобы оценить значения этих параметров нужно представлять план полета ракеты–носителя. На начальном этапе, после запуска двигателей РН летит вертикально вверх, до достижения аэродинамической скорости, равной числу Маха М=0.1. Начиная с этого момента, начинается управление по тангажу, рысканью и крену - 'Завал'. Этот отрезок длится до скорости М=0.8. На нем по определенному закону (парабола отнесенная к функции третьей степени) плавно изменяется угол атаки (поскольку Н1 симметрична относительно продольной оси под углом атаки здесь понимается сумма как собственно угла атаки так и угла скольжения) - плавно нарастает от М=0.1 до М=0.67 с значением при М=0,67 'В. икс' - максимальному углу атаки (в данном случае 10°), затем к 0.8М плавно убывает до нуля. Ось вращения в завале направлена перпендикулярно будущей орбите. По крену осуществляется только подавление вращения. Таким образом, к скорости М=0.8 за счет полета под углом атаки образуется некоторое отклонение скорости от вертикали, однозначно определенное максимальным углом атаки. Начиная со скорости М=0.8 до скорости и высоты, при которых скоростной напор станет меньше 2 КПа, осуществляется полет с нулевым углом атаки и скольжения. Данный этап обусловлен тем, что полет РН в указанном диапазоне скоростных напоров с углами атаки и скольжения, отличными от нуля вызовет недопустимо большие изгибающие моменты в конструкции за счет бокового обдува корпуса. Т. е. корпус на данном этапе обдувается набегающим потоком только по оси. При скоростном напоре меньше 2 КПа допустимы углы обдува свыше 70°. Во время полета на данном этапе отклонение скорости РН от вертикали все время нарастает…'
Вот это мы изучали, хотя зачем? Все равно, каким бы ты не был асом - никогда ты не сможешь сам вести ракету в небо. Нет у Человека такой способности… А вот сделать машину для этого - есть!
Машина же отвечала мне бегущими цифрами индикаторных полей - 'ПРГ 001 ИCП В +88с, Высота 35432м, Скорость 1874 м/с, Топливо 1й ступени - 9% '.
'Девяносто секунд, полет нормальный…' - пробурчал динамик.
'Бзззыньь!!!', сказал аварийный зуммер.
'……!!!', подумали мы одновременно…
Немного тряхнуло, боковая вибрация пошла, Юра стиснул пальцы на кране САС - в готовности рвануть со всех сил, если зуммер заорет по–другому. Я же оглядывал панели пульта - что случилось?! Мигал оранжевой лампочкой КОРД. Контроль работы двигателей, многострадальная 'монстра', кошмар программистов и ракетчиков. В динамиках раздался многоголосый шум.
- Кедр, что там? 'ХШБРГУВМЯ!!!' - ответил шлемофон кучей голосов разом, следом раздались неразборчивые маты. Потом, наконец, шумы посторонние разом отключило. И родной голос 'Кедра' ответил.
'- Взрыв турбонасоса седьмого. Осколками побило шестой. Девятнадцатый и восемнадцатый отключил КОРД. Все остальные гудят. Полет продолжаем!'
Не хочется мне что–то проверять качество работы системы аварийного спасения. Будем надеяться, проблем больше не будет…
'- Есть В1 дробь 12! Есть отделение! Есть В2 дробь 1!'
Неплохо тряхнуло - включились моторы 2й ступени, через секунду после выхода на полную тягу пироболты отстрелили первую ступень. Хороший пендель. Вот, наконец, бандура первой ступени кончилась и пошла вниз… М-да, лучше сейчас ничего не придумать и сделать не было возможности. Но двадцать четыре движка, каждый со своим турбонасосом как–то нервируют. И не зря - надежность любой сложной системы прямо зависит от суммы возможных неприятностей. Что мы и почувствовали только что.
- Вэ130, - сказал я. Прошли две минуты работы первой ступени, сжегшей больше полутора килотонн топлива и миллионы нервных клеток, теперь гудела многократно проверенная вторая и моргал зелененьким КОРД. Система аварийного спасения стала лишним грузом
- Принял, - ответил Юра. Подняв тяжелую из–за скафандра и перегрузки руку, откинул защитный щиток с кнопки, нажал. Нас опять тряхнуло - сперва улетела башня САС, которой, к счастью, сегодня не пришлось поработать. Через пару секунд пироболты разрезали, а движки раскинули в стороны головной обтекатель. И к нам в иллюминатор засветило Солнце.
Дальше все было тихо, относительно конечно. Мерно гудели двигатели, бежали цифры на дисплеях, перемещался по кабине солнечный зайчик. На высоте полторы сотни километров, в конце четвертой минуты отделилась вторая ступень, её восемь движков сработали без сбоев. И снова нас тряхнуло. Перегрузки уже практически не было, третья ступень мягко добирала скорость до орбитальной. Индикатор высоты прекратил безумный бег цифр и почти замер. Носитель время от времени заметно качался, на последних секундах вообще опустил нас носом вниз, и Солнце в окошке ненадолго сменила Земля. Бортовой комп, старательно помаргивая индикаторными полями, формировал нужную орбиту. Пока еще не круговую - здоровенная бандура третьей ступени должна рассыпатся красивым метеоритным дождем в заданном районе Тихого океана.
Наконец двигатели стихли, наступила оглушительная тишина… И пришла она - прекрасная и коварная, её Величество Невесомость. Все тело стало воздушным, а вот гадский желудок чуть все не испортил, подпрыгнув к горлу. Наверное, захотел наружу прогуляться, видами полюбоваться… 'Фиг тебе', судорожно сглатывая, подумал я.
Итак, что мы имеем? Высота норма - 170км, как и заказывали. Угол наклона тоже норма. Ого, сколько в баках последней ступени топлива осталось! Да, с новой системой управления теперь можно, наверное, на все 90 тонн полезной нагрузки рассчитывать. А мы–то в восемьдесят пять старались уложиться… Жаль, нельзя второй раз ее движки запалить - не предусмотрено конструкцией.
- Юр, отделяй бочку.
- Да, она свое дело сделала, - лениво буркнул и щелкнул тумблером. 'Банг!' - сказали пироболты. Еще через минуту в строго рассчитанный момент врубил ненадолго моторы борткомп. Все, орбита круговая, - БЦВК, пораскинув электронами, выдал на пульте расчетные параметры и гордо сменил статус на 'ПРГ 001 ХОР'. Только таймер полетного времени тикал, +545, 546… Всего девять минут с копейками прошло, пока мы, разгоняясь, пролетели тысячи километров. Ну а теперь продолжаем движение, строго по законам физики пытаясь упасть назад на Землю - вот только на скорости двадцать восемь с половиной тысяч километров в час постоянно промахиваемся мимо…
- Кедр, я Заря. Орбита расчетная. Все системы корабля в норме, самочуствие экипажа хорошее, - открыв забрало спасскафандра должил вниз, на Землю, командир.
В шлемофоне раздались крики и аплодисменты. Выслушав многочисленные поздравления, уточнили время приема параметров разгона - пообещали через полчаса.
Юра начал строго по плану тщательно проверять все системы корабля, сверяясь с Центром управления. Ну а я в это время спокойно отстегивал перчатки спасскафандра. Предстоит много точной работы - по расчету до начала выхода на лунную трассу два часа. За это время надо запрограммировать железяку уточненными данными, которые, высунув языки, на Земле считают и трижды перепроверяют. Я тоже их трижды перепроверю - мне не влом. И поехали - 'С/СП', 'ПРГ 010', 'УСТ'… Очень похоже, как я в детстве, в далекие с какой стороны не посмотри восьмидесятые, играл на программируемом калькуляторе в 'Лунолет'. И не думал даже тогда, что удастся это сделать в жизни…
За работой время пролетело незаметно. Я уже заканчивал последние сверки контрольных сумм, командир свои дела закончил чуть раньше. И, пользуясь моментом, любовался на вид из иллюминатора.
- Вова!
- Ау?
- Вижу нашу станцию, красиво!
- Ага, она идет чуть выше и в стороне. Как раз при разгоне мы ее догоним.
- Так это что, специально?