- Оставьте тут багор на всякий случай, - заявил комендант, и один из стражников, сопровождавший нас, поставил свой шест у стены внутри комнаты. – Так будет лучше.
Я не стал спорить, а просто сделал пару шагов, преодолев расстояние от двери до большого окна, закрытого плотными ставнями. За моей спиной лязгнул засов – теперь комендант откроет дверь лишь после того, как я сообщу через встроенное в стену переговорное устройство, что всё в порядке. Тогда сюда явится усиленный отряд из четверых стражников, вооружённых баграми и короткими мечами, готовых изрубить на куски всякого заключённого, который обманом или ещё каким путём выбрался из своей клетки. На этот случай я предъявил коменданту свои бумаги, подписанные прелатом Лафрамбуазом, дающие мне право забрать с собой одного заключённого тюрьмы. Очень надеюсь, что он не забудет о них, когда я сообщу в переговорное устройство, что закончил беседу.
Я распахнул ставни, и в комнатке сразу стало намного светлее. За окном, лишённым стекла, висела большая клетка, внутри которой скорчился на полу человек в чёрном. Абеле сейчас выглядел жалко, как и положено заключённому, да ещё такой жуткой тюрьмы, как Штырь Горгоны. Нога его, простреленная мной, срослась, но он явно будет хромать до конца жизни и о прежней ловкости не может быть и речи. Услышав стук ставен, вор поднял на меня воспалённые глаза и смотрел, наверное, полминуты, не меньше, прежде чем узнал.
- Ты, - голос Абеле был хрипл, - явился ко мне после того, что сделал? Не думал, что тебе достанет наглости явиться сюда, чтобы позлорадствовать.
- Я тут не для этого, - покачал головой я. – Рад, что ты узнаёшь меня. Говорят, тут многие быстро сходят с ума.
- А я не знаю, настоящий ты или моя галлюцинация, - заявил Абеле. – Подойди ближе, я коснусь тебя, чтобы понять.
Я кивнул и шагнул ближе к краю, остановившись в опасной близости.
- Протяни мне руку, Рейнар, если это ты.
Я сделал, что он просил, хотя отлично понимал, для чего ему это нужно.
Абеле резко качнул клетку, та со скрипом подалась в мою сторону. Одновременно его правая рука змеёй рванулась ко мне, и крепкие, длинные пальцы вора сдавили мою ладонь.
- Вот теперь я чувствую, что ты настоящий, Рейнар, - произнёс он совсем другим, уже живым голосом. – Теперь я могу отправить тебя в полёт, короткий, правда, зато успеешь насладиться видом.
- Жаль, не успею, - кивнул я. – Говорят, из верхних камер в хорошую погоду можно и Пизу увидеть.
- Врут, наверное, - пожал плечами вор, не спеша дёргать клетку обратно. – А ты что же, совсем не боишься? Я ведь могу теперь прикончить тебя в любой момент.
Держать его и клетку, конечно, было трудно. Я вцепился левой рукой в ставень, подался назад всем весом, чтобы не рухнуть вниз прямо сейчас, но не знаю, как долго смогу так продержаться.
- Валяй, - ответил я как можно равнодушней. – Только ведь даже тут есть карцер, верно? Камеры шипами внутрь, ничуть не лучше "железной девы" или те, что болтаются вверх-вниз, и человек в ней постоянно как будто подвешен между небом и землёй. Я-то буду в адском котле ждать Страшного суда, а вот тебе ещё придётся помучиться на этом свете.
- Так скажи, для чего ты явился ко мне, если не чтобы позлорадствовать? – спросил Абеле, но прежде чем я успел ответить, он отпустил мою руку.
Клетка его качнулась обратно, я же, не сумев удержать равновесия, повалился на пол. Выглядело это, наверное, удивительно смешно, потому что вор расхохотался, откинувшись на прутья клетки и свесив ноги между ними.
- Видел бы ты своё лицо, Рейнар, - давясь от смеха, заявил он. – Давненько мне не приходилось так потешаться. Спасибо тебе хотя бы за это.
- Рад, что доставил тебе удовольствие своим визитом, - ответил я, поднимаясь на ноги. – Теперь ты готов выслушать меня?
- Валяй, - бросил вор, изображая попытку устроиться поудобнее в своей клетке.
- Ты нужен мне, - сказал я. – Для охоты на Мирчу Дракулести. Думаю, с твоей помощью я сумею прикончить его.
- Вот так новость! – воскликнул Абеле. – Ты едва не прикончил меня в подземелье под замком вильдграфа, а потом волок на себе через пол Шварцвальда, чтобы передать инквизиции в Дижоне. Они упекли меня сюда, без суда, сразу как только зажила нога. И теперь являешься ты и говоришь, что я тебе нужен, чтобы прикончить Господина. Ты что же, идиот, Рейнар? Какой нормальный человек способен на подобные глупости, а?
- Я, - пожал плечами я.
- И почему же я должен согласиться на твоё предложение, - глянул мне в глаза Абеле.
Взгляд его говорил: убеди меня! Я понял – он мой, что бы я ни сказал ему сейчас, он согласится.
- Я могу не просто вытащить тебя отсюда, - заявил я. – Ведь кем ты будешь за пределами этой клетки? Жалким калекой, бледной, немощной тенью себя прежнего. – Я намеренно бил в самые больные места. – Я дам тебе не только свободу, но и могу вернуть прежнюю ловкость.
- Слушай, - подался ближе ко мне Абеле, уткнувшись лицом в рёбра решётки, - ты кто такой? Ты дьявол что ли, принявший облик Рейнара? Я должен тебе душу продать?
- А разве ты бы не согласился, - ответил я, - будь на моём месте действительно сам Сатана?
- Конечно, согласился бы, - честно заявил Абеле. – Дай только иглу, палец проколоть.
- Я не дьявол, - покачал головой я, - чтобы требовать подписи кровью.
И я направился к переговорному устройству, чтобы сообщить, что хочу воспользоваться полномочиями, дарованными бумагами прелата Лафрамбуаза.
Двое рыцарей-мальтийцев непринужденно беседовали с капитаном Рамиресом на пристани. Их корабль – старомодная, но крепкая каррака – не смог пришвартоваться. Пристань Штыря Горгоны была рассчитана лишь на одно судно, а потому рыцарям с их грузом пришлось подходить к острову на нескольких гребных лодках. Сами мальтийцы воспользовались яликом с их карраки, за грузом же отправили пару больших шлюпок с острова. Собственно, грузом были больше десятка новых заключённых для тюрьмы. Мальтийцы везли сюда не только собственных еретиков, но и кое-кого из Новой Венеции с Сардинией, было такое соглашение между орденом и этими государствами.
Всё это я узнал из разговора между рыцарями и капитаном Рамиресом. Он, несмотря на кажущуюся непринуждённость, был более чем напряжённым. Оба рыцаря считали Рамиреса ничем не лучше тех пиратов, которых они привезли на остров-тюрьму, а потому вели себя с ним насмешливо, но высокомерно, мол, пока не поймали, да только всё впереди. Рамирес, конечно, платил им той же монетой.
- Синьоры, - кивнул я всем сразу, приложив два пальца к полю шляпы, - очень рад, что вы оказались тут. Весьма вовремя, скажу я вам.
- Не имеем чести, - ответил старший из рыцарей, кивая мне в ответ с той же прохладцей, что и обращаясь к Рамиресу.
Оба мальтийца были одеты в красные дублеты из плотной шерсти, украшенные крестом. Только у одного он был просто белым, а у второго по краю шёл заметный серебристый кант. У обоих на поясах висели короткие мечи, головы же они укрывали широкополыми шляпами без украшений.
- Представляться совершенно не нужно, - отмахнулся я, демонстрируя им кольцо официала инквизиции, которое предпочитал не снимать с того момента, как сошёл с трапа "Espirito Santo". – Вы ведь не откажете мне в одной небольшой просьбе?
- Смотря какого рода, - несколько более вежливо, но ничуть не менее холодно заметил старший рыцарь.
- Ничего такого, что ущемило бы вашу честь или нанесло урон ордену, конечно же, - примирительно поднял руки я. – Дело в том, что мне надо вывезти с острова одного человека. Он был ошибочно обвинён и теперь, когда дело разъяснилось, его ждёт свобода.
- Рад за вашего товарища, - кивнул мальтиец, - однако при чём тут мы?
Я указал ему на стражников, что несли Абеле на носилках. Передвигаться самостоятельно или даже с чьей-либо помощью тот попросту не мог. Сказались и рана на ноге, и пребывание в камере.
- Дело в том, что ему нужно как можно скорее попасть в Специю, а оттуда в Лукку, - объяснил я. – Я же с капитаном Рамиресом отправляюсь несколько в иную сторону, и никак не могу позволить себе возвращаться. Вы очень обяжете меня, если возьмёте на борт одного пассажира до Специи. И к тому же окажете услугу прелату Лафрамбуазу, чьим официалом я, собственно говоря, и являюсь.
- Специя нам по пути, - произнёс старший рыцарь, - так что мы возьмём вашего товарища на борт. Но что с ним делать в порту?
- Я отправлю весточку в город, - заверил его я, - вас будут ждать.
- Тем лучше, - кивнул явно не слишком обрадованный моей просьбой, которую лучше было всё-таки выполнить, мальтиец.
Отказывать официалам инквизиции, да ещё и таких могущественных её представителей, как прелат Тосканы, было себе дороже. Рыцарь это отлично понимал. Он кивнул стражникам, что несли носилки с Абеле, чтобы грузили их в ялик.
- Вынужден откланяться, - сказал он, - дела зовут.
Старший рыцарь сделал младшему знак и оба поспешили навстречу коменданту тюрьмы, чтобы поскорее сбыть с рук свой груз.
- Решили убраться от греха подальше, - прокомментировал их ретираду Рамирес, поправив сбившийся на ветру плащ из павлиньих перьев, - пока ты их ещё о чём-нибудь не попросил.
- Думаю, нам тоже стоит поспешить, - сказал я.
- Ну уж вторая-то тюрьма от нас точно не сбежит.
- Вот так мой бывший товарищ снова оказался в строю, - закончил я рассказ. – Я знал, что без него мне трудно будет в охоте на Дракулести, да и вообще не хотел бросать в той адской тюрьме, куда его упекли.
- Куда ты сам меня и упёк, - уточнил без особой надобности Абеле.
- А было бы лучше прикончить тебя, - повернулся я к нему и глянул в глаза, - или бросить в том Богом забытом подземелье, где ты медленно загнулся бы от потери крови? Я понимал, какая судьба ждёт тебя, но вытащил при первой же возможности, хоть ты и стрелял мне в спину.
- Какие чувства, - пропела Фантеска, растягивая гласные на манер уличных певичек, - вы просто словно старые супруги.
- Заткнись, - бросил ей вор, который терпеть не мог, когда в его разговоры вмешиваются.
- Повежливей, будь любезен, - тут же вспылила ведьма, подскочив на ноги, - ты с женщиной разговариваешь…
- Видали мы таких… женщин, - буркнул вор, похоже, невзлюбивший Фантеску с первого взгляда.
Она уже хотела припечатать его, но я остановил. Тоже поднялся на ноги и почти силой усадил ведьму обратно на стул.
- Мы тут не пререкаться собрались, - сказал я, сам не спеша возвращаться на стул и нависая над столом и всеми, кто сидел за ним, - и это касается всех! Я ясно выразился? – Я дождался понимающих кивков, и продолжил: - А теперь, Абеле, раз уж мы выяснили всё, расскажи, что тебе удалось выяснить?
- Я проводил Гитану, когда та выскочила из остатков кареты, - произнёс вор, - правда, ушла она недалеко. Даже до площади Стронци добраться не успела, её прежде перехватили несколько крепких парней в тёмной одежде. Им нелегко было совладать с Гитаной, но, похоже, не впервые они имели дело с цыганской магией, а потому знали, что с ней делать. Набросили сеть и спеленали будто ребёнка, сунули в рот кляп, а под нос пистолет, чтобы не дёргалась лишний раз. После заскочили в карету и уехали.
- Так работают господа из инквизиции, разве нет? – глянул на меня Скрипач, продолжавший подозревать меня, несмотря на явление вора.
- Очень похоже на их работу, - кивнул я. – Но не стоит забывать, что мы тут на секретной, и если можно так выразиться, частной миссии прелата Лафрамбуаза. Вполне возможно, что какой-нибудь другой инквизитор, не меньшего ранга, обстряпывает тут свои дела. И, конечно же, они с прелатом забыли поставить друг друга в известность о действиях их людей.
- Левая рука не ведает, что творит правая, - пробурчал Скрипач. – Что же это за инквизиция тогда.
- Ну, - пожал плечами я, - это всё-таки не армия, потому порядки у них царят совсем иные. К тому же, как я понимаю, инквизиторы просто помешаны на тайнах, скрывают что могут и от кого могут.
- Бардак, - припечатал их Скрипач, и я был с ним не так уж не согласен.
- Так куда отвезла карета Гитану? – спросил я у Абеле.
- На виллу недалеко от города, - ответил тот. – Я сумел проследить экипаж только до границы пригорода, оттуда наблюдал уже через подзорную трубу. Вилла стоит на отшибе, в полумиле от последних лачуг пригорода, не поместившегося за стену. Это самая настоящая крепость, со стеной, утыканной металлическими кольями и крепкими воротами, которые сторожит пара наёмников. А сколько их внутри, даже не представляю. Я посидел немного, понаблюдал за виллой, так туда потом ещё две кареты приехали, видимо, палаццо Стронци крепко обложили.
- А это значит, - произнесла значительным тоном Фантеска, - что среди нас точно есть предатель!
- И кто же им может быть? – тут же глянул на меня Скрипач.
- Любой из вас, - жёстко ответил я. – Ты, Гизберт, Фантеска, Абеле, покойный Агирре.
- А можешь и ты быть, верно? – продолжил наседать арбалетчик.
- С моей стороны это была бы чудовищная глупость, - покачал головой я. – И уж точно я бы сейчас не сидел с вами, а сбежал бы куда подальше. Плыл бы в Кастильскую корону, а ещё лучше в Кальмарские фьорды Скандинавии. Уж там меня точно не достали бы.
- Как знать, - прищурился Скрипач, - я всегда думал, что у инквизиции очень длинные руки, которые достанут куда угодно. Хоть бы и на Острова улыбок.
- Тогда с моей стороны ещё глупее было предавать, - заметил я.
- А может, это ты? – спросила невинным тоном Фантеска. – Кто громче всех кричит "Держи вора"?
Скрипач, понявший, что в её словах есть резон, тут же замолчал, оставив при себе обвинения, лишь одарил ведьму злобным взглядом.
- В тихом омуте, - буркнул он, выразительно глянув теперь уже на молчавшего всё время Гизберта.
Я понял, что команда трещит по швам после первой же неудачи. Надо брать дело в руки и не выпускать, иначе всё просто развалится у меня на глазах.
- Что будем делать дальше? – задал вопрос Гизберт, совершенно не обративший внимания на слова Скрипача.
Похоже, мечнику удалось сохранить ясный разум, а может быть, ему было и в самом деле на всё плевать, как он усиленно демонстрировал.
- Мы с Фантеской отправимся на эту виллу, - заявил я. – Остальные ждите нас до утра, и если мы не вернёмся, и от нас не будет никаких вестей, обратитесь вот по этому адресу. – Я вынул из кармана клочок бумаги с нацарапанными на скорую руку строчками. – Вам помогут убраться отсюда подальше и начать новую жизнь.
- А вот и отличный способ сбежать, не привлекая к себе внимания, - тут же наставил на меня палец, словно пистолетный ствол, Скрипач.
- Тебе-то какая разница? – спросил у него я. – Мы уйдём, а ты хоть сейчас можешь покинуть город. Но здесь, - я постучал пальцем по бумажке с адресом, - тебе хотя бы заплатят. А если не доверяешь, что ж, - я пожал плечами, - ты волен убираться на все четыре стороны. Я ещё тогда, на руднике, говорил: мне нужны люди, которым я стану доверять.
- Но предатель-то меж нами всё-таки есть, - напомнил арбалетчик.
- Не стоит напоминать об этом через каждые пять минут, - сказал я. – Фантеска, ты не против прокатиться со мной до виллы за городом?
- О, - протянула ведьма, сложив губки бантиком, - от такого предложения я не могу отказаться. Только надо нам обоим себя в порядок привести для визита.
Да уж, после схватки с Гитаной, в которой я, правда, не принимал активного участия, выглядел я не лучшим образом.
- Получаса тебе хватит? – спросил я у Фантески.
- Ты просто убиваешь меня, - приложила она пальчик к щеке, - но что же, придётся согласиться.
Ведьма театрально вздохнула и ушла в выделенную ей комнату. Проводив её взглядом, Абеле только что на пол не сплюнул, похоже, его нелюбовь к женскому полу лишь усилилась со временем. Он на фактории проявлял к женщинам исключительно потребительское отношение, считая их скорее товаром, вроде скота, нежели людьми. И потому ведьма своим независимым поведением его очень нервировала. Он и Гитану в своё время лишь терпел, и мне пришлось не раз с ним хорошенько потолковать, чтобы тогда ещё просто наёмник усвоил простую истину: хочешь быть в моей команде, уважай всех своих товарищей, а нет – так можешь отправляться на все четыре стороны, насильно никто не держит.
Получаса Фантеске вполне хватило, я управился и того быстрее, и мы вместе спустились на первый этаж, чтобы взять наёмную карету до загородной виллы. Прямо как молодая семья, ей-богу.
Глава 16.
Серый город памяти.
Кучер наёмного экипажа, сыскавшегося удивительно быстро, запросил за поездку на другой берег Арно как совсем уж немного. И это меня только убедило в том, что это агент Лафрамбуаза. Ну и пусть, всё равно не успеет вовремя сообщить инквизитору о моём самоуправстве. Мне становилось душно, когда он пытался контролировать меня – пускай и не напрямую, но через своих многочисленных фактотумов и агентов, которых у него было без счёту даже в свободном городе вроде Флоренции.
Когда меня отправили улаживать дела в неспокойном Шварцвальде, то кинули практически в омут головой – поглядеть, сумею ли я выплыть, или же побарахтаюсь, да и пойду на дно. Но тогда я был свободен в своих действиях, за мной никто не приглядывал, по крайней мере, я не ощущал на себе наблюдения, мне не было нужды постоянно оглядываться и прикидывать, а как отреагирует на тот или иной мой поступок прелат Лафрамбуаз. Охоту же на Дракулести инквизитор Тосканы, видимо, посчитал слишком важным делом, чтобы оставлять меня без надзора.
Я ничуть не удивлюсь, если вместо указанного места кучер привезёт нас с Фантеской на какую-нибудь тайную квартиру, где сидит сейчас Лафрамбуаз, словно паук, дёргая за ниточки. И там мне придётся ответить за провал покушения на Дракулести.
Однако кучер отвёз нас именно туда, куда я ему сказал, взял деньги и поинтересовался, не подождать ли нас.
- Это нам может дорого обойтись, - покачал головой я, прикидывая про себя, понял ли возница мою неуклюжую шутку – ведь он вполне мог и не быть агентом Лафрамбуаза, и потому я добавил, чтобы не звучало настолько двусмысленно: - Я не знаю, когда мы поедем обратно.
Кучер пожал плечами с отменным равнодушием, свойственным людям его профессии, и слегка хлопнул конягу по спине вожжами. Та медленно затрусила вдоль по улице.
Мы же с Фантеской направились к кованым воротам виллы, о которой говорил Абеле. Перед воротами дежурила парочка крепких парней в кожаных, укреплённых сталью кирасах и с алебардами в руках. Были у них и шлемы, но оба стража предпочли повесить их на пояс, явно не опасаясь нападения. Видно было, что охранять ворота виллы было для них своего рода синекурой, и оба явно не прочь были постоять на часах, а после вернуться в тёплую караулку к вину и картам. Однако при нашем появлении оба тут же профессионально напряглись, перехватив алебарды так, чтобы можно было сразу атаковать.
- Куда прёте? – без особого почтения спросил у нас старший годами стражник с седеющими усами и бородкой клинышком. – Кто такие?
- У меня дело к вашему господину, - напрямик заявил я. – Пропустите.
- Это с какой радости? – поинтересовался стражник. – Не велено никого пускать.