- Валерий Борисович, какая плотность в аккумуляторных батареях? Сколько времени мы сможем держать полный ход?
- Не более тридцати минут, Михаил Рудольфович. Потом батареи полностью разрядятся.
- Отлично. Больше и не потребуется. Андрей Андреевич, точно ведите счисление. Сейчас двигаемся к проливу малым ходом. Я буду периодически определять через перископ курсовой угол на маяк Кого Саки, а вы сразу вычисляйте пеленг. Хоть одна линия положения будет, и то хорошо. При подходе к проливу ложимся на истинный курс зюйд-вест тридцать семь градусов, как раз по оси пролива. После этого погружаемся на тридцать метров, и полный ход! В проливе сейчас должно действовать довольно сильное течение, вот и проскочим это место полным ходом, чтобы не рисковать. А когда выйдем в открытое море, то всплывем для зарядки батарей.
- А как же в проливе под водой ориентироваться, Михаил Рудольфович?! Да еще полным ходом через узкость, вслепую?!
- Почему вслепую, Андрей Андреевич? У нас перископ есть. Вот я и буду вести через него наблюдение и корректировать курс.
- С глубины тридцать метров?!
- Да, с глубины тридцать метров. Вы бы только посмотрели, какую иллюминацию японцы устроили. Бегают по проливу и светят прожекторами во все стороны. Но бегают по центральной части, к берегам близко не приближаются. И с глубины тридцать метров я буду прекрасно видеть лучи прожекторов на воде. Японские миноносцы, сами того не желая, выполняют для нас роль маяков. За что им большое спасибо…
Все, кто слушал этот разговор в центральном посту, глядели на Михаила как на настоящего капитана Немо. Из присутствующих только старший офицер и старший механик понимали, что сейчас "Косатке" все же проще, чем U-47. Японские миноносцы не имеют глубинных бомб, гидролокаторов и акустиков. Все их поисковое оборудование - прожектора. И "Косатка" может спокойно пройти под ними на глубине тридцать метров полным ходом с гарантией, что ее никто не обнаружит. Но остальные-то этого не знают и считают, что они лезут прямо к черту в пасть. Померанцев, Емельянов и рулевые уже привыкли к тому, что командир находит выход из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Поэтому считают, что командир знает, что делает. Кроун и Немирович-Данченко помалкивают, понимая, что сейчас не время лезть с расспросами. Колчак вполголоса переводит Лондону то, что сказал Михаил, и обрисовывает ситуацию в целом. Михаил же снова поднимается в рубку и занимает место у перископа, единственного источника информации об окружающей обстановке. Гидроакустической аппаратуры у самой "Косатки" пока тоже нет. Ну ничего. Не сразу Москва строилась…
Вот пролив уже почти рядом, и хорошо видны миноносцы, пересекающие его в разных направлениях и метающие в разные стороны лучи прожекторов. Перископ изредка выглядывает из воды, но в эту сторону японцы пока не светят, сосредоточив все внимание на узкой части пролива. Понимают, что "Косатка" его никак не минует. А искать ее ночью по всей акватории бухты Сасебо - дело изначально безнадежное. Тем более если исходить из ее обычной тактики, то сейчас она постарается удрать. Что же, ход мыслей у противника верный. Да только вот нужными средствами для поимки возмутительницы спокойствия он не располагает. Лодка уже легла на курс, идущий на выход по оси пролива - зюйд-вест тридцать семь градусов. Пора уходить. Рули на погружение, и "Косатка" скользнула на глубину тридцать метров. Толща воды надежно укрывает ее от противника. А теперь - полный ход! Акустиков и глубинных бомб пока что бояться нечего. Слава Всевышнему, сейчас 1904 год, а не 1942-й…
"Косатка", мерно гудя электродвигателями, выжимала свои семь узлов полного хода под водой. Михаил не отрывался от окуляров перископа, ведя постоянное наблюдение. Хорошо видно, как по поверхности пляшут лучи прожекторов, проникая в толщу воды. Вот миноносцы уже совсем рядом. Все же шум паровой поршневой машины миноносца начала XX века сильно отличается от шума турбин эсминцев и корветов из 1942 года. Наверху пляшут яркие огни и мечутся темные тени корпусов миноносцев. Вот один из них проходит прямо над "Косаткой". Но тридцать метров морской воды надежно укрывают ее. Наконец пляска света и шумы над головой остаются позади. Теперь можно всплыть на перископную глубину, так как на этом курсе скоро глубины уменьшатся до тридцати метров. А чуть правее лежит банка Араидаси, на какую лучше вообще не заходить. Да и минные поля тоже надо обойти. Теперь снова малый ход и рули на всплытие.
Когда перископ снова показался над водой, Михаил понял, что пролив благополучно пройден. "Косатка" вырвалась на простор открытого моря, где больше никто не сможет ее удержать. С правого борта по корме все так же светил маяк Кого Саки. А за кормой японские миноносцы продолжали свой бесполезный "хоровод". Они еще не знают, что дичь ускользнула. И теперь не они - охотники. Роли снова поменялись. Но лучше и не разубеждать их в этом. Пусть "хороводят", пока не надоест. А "Косатка" за это время спокойно уберется подальше. Больше здесь нечего делать. То, что она совершила, до сих пор считалось невозможным. И слава U-47 теперь по праву принадлежит ей. История изменилась еще больше. Японцы получили не только свою Цусиму, но и свою Скапа Флоу. А виновница всего этого тихо удалялась на перископной глубине все дальше и дальше от своих преследователей. На остатках заряда аккумуляторных батарей она удалится на безопасное расстояние, а затем всплывет и снова скроется в ночи. Чтобы вскоре нанести неожиданный удар там, где никто не будет этого ожидать.
Удалившись от пролива на пару миль, Михаил дал команду на всплытие. Вокруг никого, а аккумуляторные батареи уже дышат на ладан. Работа полным ходом истощила их очень сильно. Когда "Косатка" всплыла в надводное положение, и он выбрался на мостик, то первым делом оглянулся назад. Вдали до сих пор мелькали огни прожекторов. Миноносцы ждали попытки прорыва врага, который сумел обмануть всех, и не оставляли надежды обнаружить и уничтожить подлодку. Им еще невдомек, что ловить больше некого. Сигнальщики сразу начинают наблюдение за своими секторами, а рядом стоит старший офицер. И тоже смотрит в бинокль назад. Из люка доносится голос Кроуна с просьбой "пассажиров" подняться на мостик. Отбой боевой тревоги уже дан, поэтому можно и посмотреть, что к чему. Получив разрешение, все оказываются на мостике и набрасываются на Михаила с расспросами. В Сасебо его никто не отвлекал. Но сейчас сдержать свое любопытство - это выше человеческих сил.
- Что сказать, господа. Наш набег на Сасебо прошел довольно успешно. "Идзумо" и "Ивате" получили по две мины каждый, и это гарантированно должно обеспечить им длительную стоянку на грунте рейда Сасебо. Жаль, что глубина там порядка десяти-двенадцати метров, поэтому толком они не утонут. В отлив даже корпуса из воды обнажаться будут. Но, тем не менее, в течение нескольких месяцев мы их в море не встретим. Мины из кормовых аппаратов попали в кого-то другого. Причем вторая вызвала детонацию погребов. Скорее всего, на одной из "собачек", так как взрыв был в другой части рейда. Не там, где стояли "Идзумо" и "Ивате". Иными словами, главных сил японского флота больше нет. Остались несколько "собачек", канонерки и миноносцы. Да еще эти два мальчика на побегушках - "Тацута" и "Чихайя", которые раньше все время путались у нас под ногами. Ну и всякая разная несерьезная мелочь. В общем, получилось очень даже неплохо.
- Михаил Рудольфович, если это "неплохо", то что же тогда, по-вашему, "отлично"?! Ведь "Косатка" в одиночку уничтожила двенадцать кораблей линии японского флота!!! Двенадцать из четырнадцати!!! Шесть эскадренных броненосцев и шесть броненосных крейсеров!!! Под вопросом один "Асама". Не знаем, куда он делся. Да "Адзума" утонул на наших глазах от полученных повреждений. А все остальное - заслуга "Косатки"!!! И это не считая четырех "собачек", старья вроде "Мацусимы" и "Чин-Иен" и большого количества транспортов!!! Да в Сасебо на рейде помимо "Идзумо" и "Ивате" сейчас у кого-то боезапас детонировал!!! Михаил Рудольфович, вы случайно не волшебник?
- Увы, Николай Александрович. Был бы волшебником, постарался бы вообще не допустить этой войны. А так всего лишь применил технические новшества в виде подводной лодки, к чему японцы оказались совершенно не готовы. Да и оружие мы применяем то, что было еще до войны. Мины Шварцкопфа и Уайтхеда никакой секретной новинкой не являются. Просто японцы зациклились на шаблонных действиях, которые переняли у англичан. А подводная лодка в этот шаблон никаким боком не вписывается. Только и всего…
Разговор на мостике продолжался довольно долго. Обстановка вокруг была спокойная, японские корабли пока не появились. По идее сегодня ночью еще можно будет поймать кого-нибудь, так как информация о событиях в Сасебо не успеет распространиться до утра по всем судам, собирающимся выходить в Корею и возвращающихся обратно в Японию. А вот что будет завтра - неизвестно. Может, Япония вообще запросит мира? Это было бы наилучшим вариантом. Но надеяться на это не стоит. Уж очень сильно увязла Япония в этой войне. И прекрасно понимает, что если проиграет ее, то рискует превратиться в подобие Кореи. Которую сама не считает за государство. Поэтому, работа у "Косатки" еще будет. И как бы в подтверждение этого раздался доклад сигнальщика.
- Цель справа двадцать. Похоже на искры из труб, ваше высокоблагородие.
Михаил поднял бинокль и посмотрел в указанном направлении. Действительно, кто-то шел навстречу, причем без ходовых огней. И незнакомца демаскировали только искры, иногда вырывающиеся из дымовой трубы. Судя по курсу, он направлялся в Сасебо.
- Вот видите, господа, добыча сама идет к нам в руки. Сейчас посмотрим, кого нам бог послал.
- Но кто это, Михаил Рудольфович? Вдруг нейтрал?
- А вот это его проблемы. Когда мы еще стояли в Артуре, наше Министерство иностранных дел оповестило все государства, что прилегающие к Корее и Японии воды являются театром военных действий, и все нейтральные суда, находящиеся здесь, обязаны нести в темное время суток ходовые огни, а днем четко различимый флаг. Если же кто-то надумает ходить без огней, то будет считаться противником и может быть атакован без предупреждения. Мы сейчас находимся в водах, прилегающих к побережью Японии. Так что все приличия соблюдены…
Снова сыграна боевая тревога, и "Косатка" рванулась вперед. Михаил решил сначала осмотреть незнакомца. Вдруг удастся его идентифицировать. Ночь была темная, и обнаружения лодки он не боялся. Но вскоре рассвет, поэтому нужно закончить все как можно быстрее. Сблизившись с целью, "Косатка" уменьшила ход и легла на параллельный курс. Михаил и вахтенные вглядывались в бинокли, стараясь получше рассмотреть незнакомца, но кроме того, что это довольно крупный грузовой пароход, а не военный корабль, больше ничего разобрать было нельзя. Однако его курс не вызывал сомнений. Вдали мигал маяк Кого Саки, и незнакомец направлялся в его сторону, держа ход не менее десяти узлов. Если он не изменит курс и скорость, то через час с небольшим войдет в пролив бухты Сасебо. Михаил принял решение.
- Работаем из надводного положения. Василий Иванович, давайте начинать учиться на практике. Вам, как старшему офицеру, это необходимо. Сейчас вы будете проводить атаку, а я выполнять ваши команды. Цель несложная. Курс и скорость постоянные, нас в темноте обнаружить не сможет, зато мы видим ее прекрасно по искрам из трубы. Все команды пойдут через меня, неверных команд я выполнять не буду и подскажу в случае чего, что надо делать. А вы, господа, смотрите и запоминайте. То же самое придется делать и вам как командирам лодок. Сейчас у нас ситуация довольно простая. Цель одиночная, без эскорта, курс и скорость постоянные. А может быть гораздо сложнее. Все, начинаем. Командуйте, Василий Иванович. Не волнуйтесь, действуйте так, как учили. И все получится…
"Косатка" рванулась вперед, стараясь занять выгодную позицию для стрельбы впереди неизвестного судна. Михаил смотрел на действия старшего офицера и понимал, что его вмешательство пока не требуется. Те месяцы, что его друг детства провел на лодке, сделали из него неплохого подводника. При всех атаках "Косатки" он был рядом с Михаилом и перенимал его опыт. И вот теперь - пробный экзамен. Михаил по себе знал, насколько важна для будущего командира лодки первая самостоятельная атака. В немецком флоте к этому подходили со всей серьезностью. И для того, чтобы стать командиром боевой лодки, нужно было провести не менее шестидесяти учебных атак учебными торпедами. Когда все по-настоящему. Цель маневрирует и пытается уклониться, а твоя торпеда должна ее "поразить". С той лишь разницей, что ты знаешь, что стрелять по тебе не будут, "цель" - это свой корабль, который выполняет функцию подвижной мишени, а учебная торпеда не имеет боевого заряда и должна пройти под целью благодаря увеличенной глубине хода, дабы не нанести повреждений ни себе, ни цели. Он сам прошел эту школу и признавал, что она была наилучшей, несмотря на значительные затраты. А вот сейчас так учиться нет возможности. Придется готовить будущих командиров в условиях реального боя. Стрельбой боевыми торпедами по реальным целям. Когда малейшая ошибка может дорого обойтись. Но на то он и находится на мостике, чтобы подстраховать. Все думают, что скороспелый двадцатичетырехлетний капитан второго ранга Михаил Корф дошел до всего методом "научного тыка". И только немногие знают, что "научный тык" здесь ни при чем. Что все поразительные успехи "Косатки" достигнуты исключительно благодаря богатейшему опыту прошедшего огонь и воду шестидесятичетырехлетнего фрегаттен-капитана Михеля Корфа. Опыту, основанному на опыте всех его многочисленных предшественников, подводных асов Великой войны - Веддигена, фон Арнольда, Копхаммеля, Валентинера и многих других. Опыт, который он начал кропотливо изучать с декабря 1917 года. И который постарался применить на практике, едва только ступил на борт своей первой лодки в 1940 году. И это ему удалось…
"Косатка" заняла позицию впереди своей жертвы и развернулась на курс, перпендикулярный курсу цели. Все же здорово мешает, что прицеливание приходится осуществлять разворотом корпуса лодки. Старший офицер со "студентами" на это особого внимания не обращают и считают само собой разумеющимся, так как другого просто не видели. Но фрегаттен-капитан Корф чертыхается про себя и с сожалением думает, насколько бы упростилось маневрирование при атаке, если бы можно было выпускать торпеды с заданным курсом, независимым от курса лодки, как было во время его предыдущей войны. Но, увы, Морское министерство не заинтересовал ни проект подводной лодки, ни проект торпеды. И теперь ему приходится приспосабливать для стрельбы то, что изначально предназначалось для стрельбы исключительно с надводных кораблей. Хоть теперь дело сдвинулось с места благодаря тому, что император дал пинка, кому следует. Как знать, может быть умельцам Обуховского завода и удастся воплотить в металле проект немецкой торпеды G7A. А может, на ее базе придумать что-то гораздо лучшее. Но это дело не ближайших дней. А пока приходится обходиться тем, что есть…
Цель все ближе и ближе. В бинокль хорошо различим темный силуэт, над которым иногда появляются искры, вылетающие из трубы. Старший офицер внимательно наблюдает за целью. Параметры ее движения уже определены, и "Косатка" ждет, когда цель окажется в точке выстрела. Неизвестный пароход должен пройти в трех кабельтовых перед носом "Косатки". Все замерли и смотрят вперед, где движется темный силуэт. Вот цель в точке выстрела. Толчок воздуха, и одна торпеда выходит из аппарата. Бегут секунды, отмеряя время хода торпеды. Все молчат, и слышен только плеск воды возле бортов. И вот - взрыв! Столб воды взлетает в небо возле борта парохода, и грохот раскалывает ночную тишину.
- Ура!!!
На мостике никто не может сдержать эмоций. Причем громче всех кричит старший офицер. Первая атака оказалась успешной. Михаил с улыбкой поздравляет друга.
- С почином, Василий Иванович! Ваша первая победа, поздравляю!
- А сейчас что, Михаил Рудольфович?! Вдруг не утонет?!
- Не утонет - всадим в него еще одну мину. Стрельбу из орудия затевать не хочется - японцы рядом. Поэтому пока просто понаблюдаем. Если появятся миноносцы, то погрузимся и добьем пароход из подводного положения. Все равно он уже никуда не уйдет…
Между тем на торпедированном пароходе зажглось несколько огней на палубе, и видно, как люди спешно готовят к спуску шлюпки. "Косатка" подходит ближе, оставаясь невидимой в ночной темноте, и в бинокль можно рассмотреть орудия, установленные на носу и на корме парохода. Причем не противоминная мелочь, а солидные пушки. Калибр не менее 120 миллиметров. Значит, "Косатке" попался не обычный грузовой транспорт, а вспомогательный крейсер. Пароход останавливается и стравливает пар из котлов, чтобы предотвратить взрыв. Крен уже достиг не менее пятнадцати градусов, и ясно, что он тонет. В свете огней, зажженных на палубе, видно, что экипаж пытается спустить шлюпки правого борта. Кое-как спуск все же удается, и две переполненные шлюпки отходят от тонущего судна. Едва они успели отойти метров на пятьдесят, как пароход ложится на борт и переворачивается вверх килем. Японских кораблей поблизости пока что нет. Поэтому "Косатка" дает ход, чтобы подойти ближе к шлюпкам. Хоть особой надобности в этом и нет, но всем интересно, что же за дичь попалась на этот раз. На всякий случай на мостик вызваны матросы с карабинами. А то вдруг какой упертый самурай попадется и откроет пальбу из револьвера.
Можно было только представить, как у всех, находящихся в шлюпках, волосы встали дыбом, когда из темноты на них надвинулось громадное чудовище. Вспыхнул луч прожектора. У Михаила, да и у всех, кто был на мостике, отлегло от сердца: в шлюпках сидели японцы в военной форме. Взяв рупор, он задал вопрос на английском.
- Как название вашего корабля? Могу я поговорить с командиром?
Какое-то время было тихо, японцы настороженно молчали. Но вскоре с одной из шлюпок ответили на английском.
- Капитан-лейтенант Уэсиба, командир вспомогательного крейсера "Фурукава-Мару". Что вам угодно, сэр? И кто вы?
- Командир подводного крейсера "Косатка", капитан второго ранга Корф. Вы сможете самостоятельно добраться до берега? Он в девяти милях отсюда. Если у вас есть раненые, то мы можем оказать помощь.
- Если вы нам позволите, то доберемся. Благодарю вас, медицинская помощь нам не нужна.
- Вы же знаете, мистер Уэсиба, что "Косатка" не берет пленных. И никогда не воюет с терпящими бедствие. Надеюсь, что вам удастся благополучно добраться до берега. Погода позволяет.
- Благодарю вас, мистер Корф. Теперь я сам убедился, что вы действительно воин, а не палач. Как бы ни поливали вас грязью англичане.
- А что, очень сильно стараются?
- Даже очень сильно. Но им в Японии уже никто не верит.
- Что же, я рад это слышать. Желаю удачи, мистер Уэсиба!
- Благодарю, мистер Корф!