- Лекс, осторожно, у него нож, - предупредил Артур, вставая.
Все с интересом следили за поединком, вмешиваться никто не спешил. Орв вел себя странно: неотрывно глядя на Лекса, раскачивался и кудахтал, словно причитал.
Лекс швырнул жертву на землю, Гус пополз за камень, но был схвачен за ногу.
- Стой, трупоед! Куда?! Я с тебя шкуру живьем спущу!
Усевшись на Гуса верхом, Лекс принялся тыкать его мордой в пыль, сопровождая каждый тычок ругательствами. Когда Гус перестал сопротивляться, курсант схватил его за голову - шею собирался свернуть.
- Не ф–фмей! - крикнул Орв и добавил ласково: - Не убивай, не надо.
Лекс ожег его ненавидящим взглядом и вдруг - Артур глазам своим не поверил - ссутулился, потух. Напоследок он пнул Гуса железным носком под ребра и сел рядом с Артуром; его лицо снова стало невозмутимым.
- Знаешь, зачем ты ему был нужен? - обратился Лекс к Артуру. - Он людоед. Помогает новеньким, втирается в доверие, а когда наступает засуха и еда заканчивается, проламывает череп и съедает.
- Я что–то подобное подозревал, - осторожно откликнулся Артур. Кажется, Лекс на него больше не злится. То ли понял, что земляк не так уж виноват в ранении его друга, то ли все взвесил и решил, что худой мир лучше ссоры. То ли просто переключился на Гуса.
Гус так и лежал, хлюпал разбитым носом и размазывал кровь по лицу. К нему подошел Авдей, прицелился в голову и проговорил:
- Я давно мечтал это сделать…
- Не убивай, - прохрипел Гус, перевернулся и поднял руки, словно они могли защитить от пули. - У меня еще один схрон есть в горах… Там пулемет и патроны… Много–много боевых патронов. Пощади. Отдам, все отдам!
- Где, говоришь, схрон? - Авдей прищурился.
- Покажу, приведу, все отдам! Только не стреляй… Потом, когда все закончится… Мы же нужны друг другу, вы сами это знаете!
- Смотри мне. - Авдей еще раз его пнул и плюнул на спину. - Соврешь - на месте прикончу. Понял?
- Лекс, - шепнул Артур, - что с Витой?
- В яму упала. Думала, что мы не вернемся, и пыталась выбраться. А эта сволочь не удосужилась сказать ей, где ловушки. Когда я ее хоронил, нашел могильник. - Лекс скривился.
- Не успел просто, мы только вчера ее нашли… - неуверенно предположил Артур. - Слушай, вот так… это же не жизнь!
- Согласен.
- Где лучше пытаться уйти по скалам? Понимаю, что шансов мало, но все же лучше человеком сдохнуть, чем… "мясом". Ты же тут все знать должен.
- Теоретически там. - Лекс махнул на север, изменился лицом и сказал с решительным видом: - Нужно много веревок.
- Веревки… все это есть. - Петр похлопал по мешку. - Зря, что ли, с собой тащим?
- Когда все закончится, - шепнул Лекс на ухо Артуру, - я тебя отсюда выведу. По крайней мере, постараюсь. Если это будет в моих силах.
* * *
Кто–то, покряхтывая, топтался рядом. Смотрел, выжидал. Сначала Кир думал, что это Лекс, и глаза открывать не спешил. Щеки пекло огнем - солнцето в зените, так и поджариться недолго. Пока Кир соображал, что делать дальше, этот ктото прыгнул ему на грудь и то ли крякнул, то ли каркнул.
Сдавленно вскрикнув, Кир вскочил, сбросил с себя падалыцика и попятился. Тварь отлетела на безопасное расстояние и, растопырив кожистые крылья, замерла. Изогнула чешуйчатую шею и раскрыла кривой клюв.
- Кыш! - крикнул Кир, его обуяла ярость. Он прыгнул на падалыцика, прижал тварь к земле и без труда свернул ей шею. Падалыцик обмяк, лишь продолжал слабо бить крыльями о землю. Кир в исступлении лупил тушку ногами, пока из его разбитого носа не хлынула кровь.
Нужно умыться, попить воды, а то все лицо покрыто бурой коркой. Он коснулся носа и скривился от боли. Лекс наверняка хрящ сломал. Ничего. Главное - не убил. Силенок не хватило. Размазня!
Бредя вдоль обрыва, Кир ощупал себя: вроде цел. Обреза нет, жалко! Как на Полигоне без оружия? Плевать! Главное - живой. А раз так, еще есть шанс поквитаться. Лекс ведь тоже один.
Возле ручья Кир встал на четвереньки, сунул голову в воду. Еще и еще раз. В носу щипало, в голове пульсировал нарыв. Проклятый Лекс! Жаль, как жаль! Такой был шанс! Скрипнув зубами, он заполз в воду прямо в одежде и прохлаждался так, пока не покрылся гусиной кожей.
Умывшись напоследок, вскарабкался по обрыву. Куда теперь? К высоте? Взобраться и ждать Лекса? Когда он появится, сбросить на его голову камень потяжелее. Или все–таки попытаться найти отчаявшихся диких?..
Ответ пришел сам собой: Кир разглядел вдалеке… людей! Троих… нет, четверых. Силуэты расплывались в знойном мареве, и сколько их на самом деле, сказать было невозможно. На всякий случай Кир присел - мало ли, что у них на уме, насмотрелся уже на дикость и жестокость. Местные его не заметили и продолжали брести на восток. Еще одна бродячая банда?
Забыв и о расквашенном носе, и о головной боли, Кир потрусил к фигурным скалам. Надо подобраться к диким поближе и посмотреть, кто такие. Возможно, это последний шанс расположить к себе "мясо".
Брели они неспешно, с одной скоростью. Вскоре Кир различил детали: их было четверо, примерно одного роста, плечистые, ширококостные, похожие на мутантов. А может, они и есть мутанты, с такого расстояния не разглядишь.
Прячась за скалы, он вскоре настиг команду. Да, похоже, они братья! Одинаково квадратные, высокие, выше Кира как минимум на голову, руки мускулистые, длиннющие, чуть ли не до колен, лбы скошенные, черепушки маленькие. Похоже, это банда неудачников, а неудачники они потому, что безмозглые! Даже обуви на бедолагах нет, топают босиком по раскаленным камням. Одежды, можно сказать, тоже нет, если не считать набедренные повязки из шкур да какое–то рванье, накинутое на плечи.
О чем они говорят, Кир не разобрал. Громила с пистолетом за поясом начал загребать лапищами, и остальные столпились вокруг него. До слуха доносилось: "А… уууу… ыыы… волк". Пропитание, что ли, идут добывать? И как валить волка думают? Голыми руками? Из оружия у них только топор да пистолет.
Эх, оружие бы сюда! На оружие бы они точно повелись. А вдруг и так поведутся? Один их вид говорит: мы слабоумны. А не рискнуть ли?..
Посовещавшись, громилы двинулись на восток, к волчьим холмам. Неужели отчаялись настолько, что рассчитывают завалить мутафага голыми руками? Вспомнив, как спасался от волков, Кир поежился. Автомат бы! Пристрелить волка, освежевать… Такие лишь грубую силу признают.
Громила в шляпе отцепил от пояса котомку, вынул оттуда веревку, проверил на прочность, кивнул братьям. Крайний детина с огромным шрамом поперек спины выхватил топор, помахал им перед собой и ухнул. Тот, на котором были короткие кожаные штаны, приготовил пистолет и ткнул пальцем в сутулого братца с сальными патлами, который казался ниже и хилее остальных, на его спине просматривался горб - наверное, хребет ломал и теперь кривой.
Не говоря ни слова, кривой потрусил на холмы и принялся ухать. Его подельники выстроились у подножия, приготовившись к бою. Кривой пулей слетел с холма - за ним неслись волки.
Кир облизал пересохшие губы. Чего они стоят? Мутафагов три… нет, пять! Порвут же! Но нет, спустившись, волки потеряли интерес к людям и побрели назад. Пытаясь привлечь к себе внимание, кривой приседал и горлопанил. Раскрутив веревку, его подельник заарканил волка помельче и поволок к себе. Мутафаг рычал и упирался. С довольным гуканьем кривой поднял камень, но на него цыкнули, и он отбежал в сторону. А потом… Кир глазам своим не поверил… Взмах топором - волк взвизгнул, и образовалась куча мала. Вскоре визг стих, осталось довольное бормотание. Неужели одним ударом - мутафага?
Кир решил больше не скрываться. Будь что будет!
Громилы столпились вокруг добычи. Волк распластался на брюхе, ткнувшись носом в пыль; похоже, ему сломали позвоночник. Кривой плямкал губами и скреб темя. Смердело от них, как от кучи дерьма.
- Привет, мужики! - Кир склонился над тушей волка. - Ну вы даете! - Стараясь побороть страх, он улыбнулся от уха до уха. - Ну и силища у вас!
Все–таки они были братьями, причем близнецами. Раззявили рты, вперились круглыми, близко посаженными глазами. Один топор поглаживает, второй к пистолету тянется. Кир сглотнул. Нельзя давать слабину! Больший разум подчиняет меньший!
- Как раз такие помощники мне и нужны. - Он потер дрожащие руки. - Или вы собираетесь всю жизнь тут гнить? - Трепеща, оглядел полузвериные рыла. Связался на свою голову! - Я знаю, как отсюда выйти, - продолжил он, теряя уверенность. - Если поможете - уйдете со мной.
Тот, что был с веревкой, оскалился:
- А зачем? Нам и тут неплохо.
- Там, - Кир махнул в сторону скал, - девки, еда, свобода. А тут скоро будет горячо!
- Ыыы, девки! - Громила с топором обнажил кривые черные зубы.
- Тут и так жарко, - пожаловался детина в шляпе, куда уж горячее?
- Омеговцы вот–вот придут, - Кир перешел на шепот, - а я знаю, где спрятаться. Надежное место, очень.
Детина с топором толкнул его в плечо, ощерился:
- Ты кто такой, а? Чё такой дерзкий?
"Чем больше шкаф, тем громче падает", - вспомнил Кир, схватил громилу за руку, дернул, сделал подсечку и повалил его на пузо, сам уселся сверху, выкручивая руку и приговаривая:
- Не смей меня трогать, урод!
Братья, вылупив глаза, наблюдали за расправой и дыбились. Доказав свое превосходство, Кир отряхнулся.
- Мутант с вами, сдыхайте.
- Стой… - В голосе громилы с веревкой сквозила неуверенность. - Это далеко, место твое? Омеговцы - что?
- Облава, - проговорил Кир зловещим шепотом.
По ужасу, перекосившему рыла братьев, он понял,
что это слово им известно очень хорошо. Похоже, повелись дебилы.
- Давайте знакомиться, что ли. - Курсант опустился на плоский камень. - Меня зовут Кир…
* * *
Постепенно злость схлынула, испарилась, как вода после сезона дождей, оставив выжженную пустошь в душе Лекса. Разорвать Гуса голыми руками больше не хотелось, он вызывал омерзение, как дохлый, начинающий портиться ползун. То и дело Лекс чувствовал, что Гус пялится на него, но встретиться взглядом не удавалось - Гус успевал отворачиваться. Боится? Скорее, ненавидит. Надо будет его пристрелить после того, как он вооружит "мясо", благо тайник находится на западе, недалеко от высоты, да и дикие за поживой охотнее ломятся. Вон, Авдей вспотел весь, а танкером прет. Даже мутант забыл, что у него голова болит. Один Артур задумчивый и смотрится как породистый скакун среди тяжеловозов. Все–таки парень на нерадивого курсанта похож. Гуса придушить не дал, хотя самому он поперек горла. Представление о чести у него имеется… Уж Артур точно не стал бы бить в спину, как Кир… А как же Гай, как же его рана?.. Гай выживет, это не имеет значения.
Лекс опасался, что некроз отрезал путь к высоте. С одной стороны, было бы проще: задание выполнить не удалось ввиду форс–мажора. Но с другой - оно–то уже почти выполнено! Артур рассказал, что отступали в панике, теперь люди ни за что на запад не сунутся, но пошли же, да и козырь Гуса сработал.
Вскоре страхи Лекса рассеялись: некроз сморщился и будто бы даже подсох, симбионты куда–то подевались.
- На–адо же, - задумчиво протянул Артур.
Все, кроме Гуса, воспрянули - некроза, которого они боялись, больше нет. Лексу и самому неуютно рядом с ним: чужеродное, противоестественное явление. Накроет - и ты ходячий труп.
Гус уперся руками в бедра, шумно вдохнул–выдохнул и взмолился:
- Подождите… Сейчас упаду. В горле пересохло. Давайте попьем, что ли?
- Тута спуск паршивый, - сказал Авдей. - Терпи, Падалыцик. Ломако, ты ведро не потерял? А то как мы на высотето без воды?
Подволакивая ноги, Ломако плелся в самом конце колонны.
- Ни! - крикнул он. - Ось воно, тильки вода расплескалася.
- А зачем вообще ведро? - спросил Артур. - Фляги есть… Да и неудобно с ним…
- Талиф–фман, - пояснил Орв, - на ф–фястье. Наф талиф–фман. Бев ведра - н–нельфя!
Лекс от такого объяснения маленько обалдел. Вот уж действительно - нельзя в скалах без помятого жестяного ведра! Вещь первейшей необходимости!
- Значит, как только можно будет, спускаемся вниз! - скомандовал Авдей
Похоже, он вообразил себя командиром… А, пусть, вроде мужик неплохой. Лекс уйдет, команда займет Гусову пещеру… Половина с голоду помрет; кто останется - кое–как дотянет до сезона дождей… Лекс посмотрел на Артура, обросшего черной щетиной, и потер колючий подбородок. Артур отрастит смоляную бороду, станет солидным и уважаемым, из него получится неплохой вожак - справедливый…
Похолодало. По долине протянулись длинные тени - вечер близится. Придется штурмовать высоту на рассвете, а потом жариться в горах и выслушивать причитания команды. А еще завтра эти люди узнают, что нет никакой опасности, ими играли, как марионетками. На месте Артура Лекс пристрелил бы предателя. Наверное, Артур так и сделает, потому что дважды вступить в одно дерьмо - это слишком.
Из раздумий курсанта вывел голос Петра:
- Ну, Падалыцик, долго еще?
Петр держал Гуса на мушке, тот исподлобья сверлил его глазами.
- Недолго. Часок–другой. Слушайте, - Гус с мольбой уставился на Артура, - оставите мне хотя бы один пистолет? Хорошо? Я ж не выживу без оружия, а там всего много, очень много! Всем хватит!
Лекс подозревал, что никакого тайника у Гуса нет, людоед просто тянет время. Будь у него оружие, не стал бы он рисковать, устраивая набег на неплохо укрепленную свалку. Но пока сказки Гуса помогали делу, Лекс предпочитал помалкивать.
- Веди давай и мозги нам не полоскай! Часок какой–то… По–человечески говорить не может! - вызверился Авдей. - Обманешь… не пристрелим, нет, - четвертуем.
Посмотрев на темнеющее небо, Гус ссутулился и побрел в сторону города Древних. Возле первых развалин, погребенных оползнем, взял восточнее и полез по скалам.
- Стойте, - скомандовал Лекс. - Гус, долго еще?
- До темноты не успеем, это в самом конце. - Гус, как ящерица, застыл на камне. Наверное, раздумывал, юркнуть в щель между глыбами или вернуться к обидчикам. Поразмыслил и вернулся.
- Ноги поломаем, - будто прочел мысли мутант. - Ночь ф–фкоро.
- С рассветом пойдем, - сказал Лекс.
На самом деле он никуда не собирался, потому что искать тайник - потеря времени, к высоте они почти добрались. Желательно здесь и заночевать. Наверняка Гус ночью попытается улизнуть - его схватят, допросят с пристрастием и прикончат.
- Ищем, где расположиться на ночь, - продолжил командовать Лекс.
- Мы с Петром пойдем, - вызвался Авдей. - Вот туда идем, наверх.
Скрестив ноги, Лекс уселся на мраморную плиту, которая еще хранила солнечное тепло. На похожую глыбу, расколотую надвое, уселся Артур. Чуть правее из–под завала выглядывал гранитный треугольник. Лекс огладил камень и нащупал рельеф. Пересилив усталость, встал, присмотрелся: "Таечка Сафронова, 1992–2010. Спи сладко, доченька, спи, наш ангелочек".
- Знаешь, на чем ты сидишь? На древней могиле.
Лекс провел пальцем по выдолбленному в мраморе узору: птица несет в клюве цветы, плавно переходящие в буквы.
Вопреки ожиданию, Артур закрыл глаза и потянулся:
- А что, живые мертвецы пришли к Древним в гости…
Похоже, открытие впечатлило только мутанта, он ходил от плиты к плите, приседал, изучая надписи.
- Эй! - окликнул его Артур. - Ты что, грамоте обучен?
- Обуфен, - донеслось из–за завала.
- Они любили своих покойников, - прогундосил Гус. - У них даже праздник был, когда они приходили к покойникам, ухаживали за могилами. Красиво, но глупо, покойника уже давно черви съели, все равно ему.
Не умиротворение царило на кладбище - тяжелое столетнее безмолвие навалилось могильной плитой. У Лекса возникло ощущение, что его команда осквернила покой Древних и теперь "привиды" покинули могилы и глядят с упреком.
- Сюда поднимайтесь, - позвал Авдей, - тут между камней спрятаться можно.
Лекс с удовольствием поспешил к нему. Действительно, со всех сторон маленькую площадку окружали камни, проход был один.
- Отлично! - оценил Лекс. Привалился спиной к стене и вытянул ноги. Последние дни его изрядно укатали, а кладбище словно выпило остатки сил.
Тени Древних остались за пределами каменного круга. Ломако поставил "священное ведро" в безопасное место, зевнул, потянувшись. Гус попытался устроиться у выхода, но его оттеснили в середину. Мутант… мутант вел себя странно: вертел головой, принюхивался и фыркал.
- Шо трапылось, Орвэ? - Ломако шлепнул его по спине.
Орв приложил палец к губам и сложил губы трубочкой:
- Опаф–фно.
- Где? - Авдей поверил мутанту и втянул голову в плечи.
- Не пойму…
- Цэ эти, ях йих, тини? Прывиды? - Ломако придвинулся ближе к Артуру.
Артур напрягся, губы поджал, Орва взглядом сверлит. Лексу казалось: он тоже умер вместе с Витой и лежит, укрытый камнями, а его равнодушная, бесплотная душа наблюдает со стороны. Наверное, тени так и появляются. И Артур недаром чувствует себя мертвым.
- Я бы сейчас от костра не отказался. - Авдей поежился. - Ночью мерзнуть придется.
- У Гуса есть эта… не помню, как называется, - не открывая глаз, сказал Артур. - Штука, которая огонь добывает.
- Ах ты гнида! - Авдей вскочил, Гус напрягся, подался ему навстречу.
- Линза, - буркнул он. - Чтобы добыть огонь, солнце нужно.
- А ведь брешешь, Падалыцик! - не унимался Авдей. - Огня пожалел, гнида паскудная!
- Не врет, - вступился за Гуса Лекс. - Я знаю, как оно работает, правда нужно солнце.
- У меня огниво, - прохрипел полусонный Петр. - Только веток соберите, что ли.
Бандиты разбежались по руинам, закопошились, зашуршали. Ничего, кроме травы, в округе не росло. Лекс надрал целый ворох, вернулся на площадку, свалил в середине. Петр щелкнул огнивом - сухие стебли занялись мгновенно. Защелкал, заплясал огонь, раскидывая по камням тени.
Вскоре команда собралась у костра. Орв где–то раздобыл веток. Петр подкидывал топливо экономно, сначала - траву и мох, ветки оставил на потом.
- Там, дэ я жив, - заговорил Ломако, грея руки, - ну, работав, було озэрце малэнькэ. Колысь дощь, воно вода з нефтю, колысь сухо, нэфть та якась грязюка. Ну так вот, втопыли там бигуна одного, Василя. Вин з рабства двичи втэчь збирався…
- Ты понятнее говори, - попросил заинтересовавшийся Авдей.
- Ну… збигты з рабства два раза пытався, його за цэ у тому болоте и втопылы, и он вроди як помэр. Но люды кажуть, что не помэр, а став опырякою.
- Кем? - вытянул шею Петр.
- Ну, опырякою… така тварюка… упыр, схожа на симбионта, тилько упыр зовсим мэртвый, та пье кров людей, а якщо не будэ у него кровы, вив ослабнэ та сгние, бо вин вже мэртвый. Так ось… стали знаходыты у того болота то собачку мэртву, то теля, и зовсим немае у них кровы. А однажды вночи встав я отлить, слышу такысь шагы: шлеп–шлеп. Дивлюся - Василь шагае, вэсь чорний, один глаз заплыл, другого немае, и зовэ, зовэ… И я за ним и пошев, пошев. Прямо у то болото, и не розумию, шо роблю. И так хорошо стало, так покойно… Да потом выскочив хтось, бах мэнэ по спиняке, а та тварюка у болото - бульк!
- Врешь! - Авдей аж подпрыгнул.
- Та шоб мене прыподняло та гэпнуло!