Но, сейчас, наблюдатели на Эзеле сообщают, что в море горят и взрываются немецкие транспортные и боевые корабли, в заливе Тагалахт волны выносят на берег трупы немецких солдат и моряков. - генерал вздохнул, - Южнее селения Памерорт на берег выбросился поврежденный германский крейсер. Батареи Балтфлота открыли огонь по освещенным пожаром немецким кораблям. На ноги поднят Разведотдел Балтфлота, служба радиоперехвата каперанга Ивана Ивановича Рейнгартена пытается перехватить вражеские радиограммы и определить уровень немецких потерь.
- Наши определят быстрее, - машинально сказал я, потом вспомнил, про самое главное, и повернулся к иосифу Виссарионовичу и спросил, - Товарищ Сталин, сегодняшний номер "Рабочего пути" уже печатают?
- Ай, бодиши! - воскликнул будущий "вождь и учитель", быстро ухватив мою мысль, от волнения у него на мгновение прорезался резкий кавказский акцент, - Адын момент, таварищи, - и главред "Рабочего Пути" почти бегом отправился куда-то вглубь типографии.
А генерал Потапов, еще раз пробежав послание Центробалта, задумчиво посмотрел на меня и спросил, - Не знаю, как к вам и обращаться-то…
- Николай Михайлович, - ответил я, - у нас принято обращение "товарищ", но если вам оно непривычно или неприятно, то можете называть нас по имени и отчеству.
- Хорошо, Александр Васильевич, - кивнул генерал Потапов, - В силу моих должностных обязанностей сейчас меня интересует каковы дальнейшие планы вашего командования? Дело вот в чем… - генерал в раздумьях снова начал протирать пенсне. - Германцев вы разбили. Этот фигляр и болтун Керенский, естественно, завтра же объявит себя великим полководцем, и припишет себе все заслуги в поражении немецкого флота. А это плохо - лавры победителя могут хоть и ненадолго прибавить ему популярности…
Я с интересом посмотрел на генерала, - Это проблема вполне решаемая, Николай Михайлович. Подумайте сами, не остановить германцев мы не могли. Мы же все таки русские. Дело еще в том, что десант во время транспортировки его по морю весьма уязвим, выбивать же потом высадившийся там германский корпус было бы трудно и связано с большими потерями.
Для того чтобы окончательно свергнуть всеми презираемого Временного правительства, теперь остается лишь уговорить товарища Сталина официально возглавить партию большевиков, и взять власть в стране в свои руки. Причем, сделать это надо как можно быстрее. Первым шагом к этого будет сегодняшний выпуск "Рабочего Пути", утренний - с аноносом, и вечерний - с подробным репортажем с места сражения. К завтрашнему утру газета "Рабочий путь" станет самой популярной газетой в Петрограде, а партия большевиков самой популярной партией в России. Уже сегодня вечером не мальчишки-газетчики будут бегать за читателями, предлагая ее купить, а читатели будут бегать за этими мальчишками в надежде найти газету с описанием разгрома германцев. А что именно будет в вечернем номере - о том особый разговор…
В этот момент в закуток вернулся донельзя довольный Сталин. Он залпом допил уже остывший чай, лихо разгладил свои усы, и с улыбкой сказал, - О чем шушукаемся, господа - товарищи? А я едва успел, буквально в последнюю минуту остановил выход номера. Если бы вы слышали, какими словами меня крыл метранпаж? Таких загибов я не слыхал даже от уголовников в Баиловской тюрьме. Но я все же уговорил его срочно переверстать первую полосу. И наша большевистская газета первая и единственная сегодня сообщит о славной победе НАШЕЙ большевистской эскадры, - Сталин вопросительно посмотрел на меня, и дождавшись моей легкой улыбки и короткого кивка головой, продолжил, - над германским флотом, рвавшемся к Красному Петрограду.
- Все правильно, товарищ Сталин, - еще раз кивнул я, - мы там, у себя на эскадре, готовясь к сегодняшней миссии, решили вам немного помочь. Во время боя наш кинооператор вел съемку всего на месте событий, и мы решили на своем полиграфическом оборудовании напечатать примерно полторы сотни цветных плакатов-афиш, которые неплохо бы сегодня же расклеить на афишных тумбах города. В них будут самые эффектные кадры взрывающихся и горящих германских судов, пленных немецких солдат и офицеров, в мокрой и грязной форме. А также сообщение о том, что все подробности о сражении в Рижском заливе можно будет прочитать в вечернем выпуске газеты "Рабочий путь". Сейчас как раз заканчивают печатать эти плакаты. Кроме того, к завтрашнему утру материал будет переведен на кинопленку привычного вам формата, и было бы неплохо организовать просмотр фильма для всех желающих.
В придачу к этому вы получите в самое ближайшее время, - я посмотрел на часы, - где-то к полудню, целую пачку фотографий с места сражения, и репортаж, написанный нашими журналистами. Товарищ Сталин, вы успеете сделать цинковки к вечернему номеру, и набрать тексты? Учтите, что номер получится раза в три-четыре толще, чем обычно.
- Сделаем, в лепешку разобьемся, но сделаем, - Сталин от азарта даже вскочил с места. Глаза его горели, весь он был готов тут же сорваться, и помчаться делать номер, который будет информационной бомбой огромной силы.
- А вы успеете к полудню доставить с Моонзунда фото? - скептически спросил генерал Потапов. - Ведь расстояние от Эзеля до Петрограда немаленькое…
- Успеем, Николай Михайлович, - успокоил я Потапова. - Летательному аппарату, который доставил нас в Петроград, понадобился всего один час двадцать минут чтобы преодолеть расстояние от местоположения нашей эскадры. Как только материалы будут готовы - вертолет вышлют немедленно. О его вылете нас предупредят заранее по радио.
Увидев изумленный взгляд генерала, я пояснил, - Николай Михайлович, вертолет это такая винтокрылая машина, которая может подниматься и опускаться вертикально, и передвигаться по воздуху со скоростью 250 верст в час. Вот только, это очень шумная и заметная машина… Мы-то прилетели ночью, когда никто лишний раз носа на улицу не высунет. А вот как быть днем? Могут возникнуть сложности, в связи с тем, что посадка вертолета привлечет внимание множества зевак. Николай Михайлович, видимо, придется сажать ее где-нибудь подальше от города. Может быть, вы предложите подходящее место для этого?
В разговор неожиданно вмешался Сталин, - Не вижу проблемы товарищи. Мы все равно во всеуслышание заявим, что немцев разбила наша большевистская эскадра, построенная на деньги партии, к примеру, в Америке. Вы сказали, что ваш вертолет может опускаться вертикально. Так вот, товарищи, если он опустится во дворе этого здания, то это только еще больше убедит людей в нашей правоте.
Я побарабанил пальцами по столу, - Тогда, товарищ Сталин, как говорят на Востоке: "Если вскочил на спину бешеного тигра, то скачи, а то он тебя разорвет…"
- Что ви имеете в виду, товарищ Тамбовцев? - Сталин присел напротив меня, - Я вас не совсем понимаю.
Я вздохнул, - Товарищ Сталин, давайте я буду говорить откровенно… - Сталин задумчиво кивнул, - Мне кажется, что это будет непростой разговор.
- А кто вам обещал, что все будет легко и просто? - парировал я.
- Тоже верно, - кивнул мне Сталин, - но нет таких крепостей на свете, которые не смогли бы взять большевики. Говорите, товарищ Тамбовцев, я вас внимательно слушаю?
- Примерно через сутки в Петрограде высадятся примерно пять сотен бойцов, прекрасно обученных, вооруженных и экипированных. С учетом их подготовки, вооружения, техники, боевого духа и решимости, их можно было бы приравнять к нынешнему армейскому корпусу. Теперь вы понимаете, что "бешеный тигр", о котором говорится в пословице, уже на подходе.
Попав в город, наши люди пинком вышвырнут правительство Керенского, и власть можно будет передать в руки тех, кто остановит распад страны и превращение ее в колонию европейских государств. И не только европейских. Вакуум власти надо заполнить немедленно. Мы, с Николаем Михайловичем несмотря на то, что нас разделяет без малого век, единогласно сошлись в одном - той силой, которая будет способна остановить распад страны и иностранную интервенцию, могут стать только большевики. Только вот вопрос - согласна ли партия большевиков вообще, и товарищ Сталин в частности, взять на себя этот страшный груз ответственности? Скажу сразу, в наше время большевики взяли власть, и спасли страну. Но каких жертв и крови это все стоило… Мы хотим, чтобы те муки страдания в этот раз не повторились.
По ходу моего рассказа Сталин то краснел, то бледнел. На его лице явственно обозначились оспинки, обычно незаметные. Потом он вытянул из кармана коробку с папиросами и закурил. Я ему не мешал, и не торопил с ответом. Такую информацию нужно переварить не спеша.
Наконец, раздавив в пепельнице окурок, Иосиф Виссарионович пристально посмотрел на меня. За эти пять минут он будто постарел на десять лет,
- Непростую задачу, товарищ Тамбовцев, вы поставили передо мной. Мне приходилось бежать с каторги, участвовать в "эксах", не бояться ни бога, ни черта. Но каждый раз, что-то приходилось делать впервые. Как вы правильно заметили, товарищ Тамбовцев, нам - большевикам, никто не обещал, что будет легко. Могу ли я переговорить с адмиралом Ларионовым?
- Можете, товарищ Сталин, только я бы посоветовал вам побеседовать, с Виктором Сергеевичем вживую, с глазу на глаз. Вы прекрасно понимаете - почему именно так, и никак иначе…
А вот радиостанция нам сейчас понадобится. Надо согласовать время и место передачи "посылки" из будущего.
По рации я вызвал в типографию Вадима Свиридова с его "мобильным радиоузлом" за спиной. Зайдя в закуток, он быстро, по-деловому, скинул рацию с плеч и стал разворачивать свою бандуру, что-то бормоча себе под нос. Минуту спустя, включив питание, Вадим стал настраивать рацию, перебирая каналы. Генерал Потапов с изумлением смотрел на нашего "маркони". Ведь полевые радиостанции в это время - представляли из себя кучу ящиков и сундуков, перевозимых на двух пароконных повозках.
Наконец, видимо добившись приемлемого результата, он быстро проговорил, - "Гнездо", я "Пегий", как меня слышите, прием? - Вадим вызывал флагмана нашей эскадры. - Среди шороха и потрескивания мы услышали голос радиста с "Кузнецова", - "Пегий", я "Гнездо", слышу вас на четверку, прием…
- Я взял у нашего радиста микрофон, - "Гнездо", я "Дед", дайте "Третьего".
Некоторое время пришлось подождать и вот в динамике прозвучал вполне узнаваемый знакомый голос Коли Ильина, моего бывшего коллеги,
- "Дед", я "Третий", слушаю тебя, прием.
- "Третий", я "Дед", - сказал я, - когда будет отправлена посылка для товарища Сталина? Мы готовы принять ее в любое время, прием.
После короткой паузы Ильин ответил, - "Дед", посылку вам отправим через минут сорок, у нас возникли небольшие трудности при печати. Но, уверен, картинка всем очень понравятся. Все что называется в цвете, снимали с подсветкой от горящих германских кораблей.
- "Третий" я "Дед", будем ждать вашего сигнала…
- Александр Владимирович, - обратился ко мне генерал Потапов, - я предлагаю место приземления вашей летающей машины - ипподром в Коломягах. Бегов там сейчас, считай что нет, место практически безлюдное. Я возьму в гарнизонном гараже грузовичок с охраной, и можно будет доставить, как вы говорите, "посылку" хоть в Смольный, хоть куда, не более, чем за час.
- Спасибо, Николай Михайлович, - поблагодарил я генерала, - но товарищ Сталин уже решил не скрывать своей связи с нами, поэтому вертолет мы приземлим… - я повернулся к товарищу Сталину, - в этом дворе пожалуй маловато места - размах винтов этой машины семь с половиной саженей, да еще воздушные потоки во дворе-колодце… пилот просто не возьмется сажать машину. Лучше использовать то же место в Таврическом саду, в котором мы и высадились этой ночью, когда мы прибыли сюда.
Сталин утвердительно кивнул, соглашаясь с моими доводами, и я снова вызвал по рации Ильина, - "Третий", место посадки прежнее, Таврический сад. Экипаж в курсе!
- "Дед", все понял, - сказал Ильин, - время прибытия откорректируем позднее.
- Вот и все, - сказал я, - передав трубку радисту. Будем ждать посылку. Посмотрев на изумленные лица Сталина и генерала Потапова, я улыбнулся, - вижу, что у вас появилось много вопросов к нам. Я готов на них ответить.
- Вопросы есть, как же без них, - генерал Потапов достал из кармана записную книжку, полистал ее, что-то прикинул, а потом сказал, - Александр Васильевич, а что, если я пошлю с вашим, как вы его называете, "вертолетом", моего представителя. Нам желательно установить и поддерживать связь с вашим командованием, - он вздохнул, - у нас, это называется делегат связи.
- У нас тоже, Николай Михайлович, - сказал я, и добавил, - Я думаю, что это будет наилучшим вариантом, в преддверии так сказать предстоящих важных событий.
Генерал Потапов кивнул, - Вот именно. К сожалению, мне самому нет возможности отлучиться из Петрограда, илично познакомиться с вашей эскадрой и адмиралом Ларионовым. Но я готов созвониться с генерал-майором Михаилом Дмитриевичем Бонч-Бруевичем, который несколько дней назад по приказу Керенского отстранен от командования Северным фронтом. Обстановка в районе Рижского залива ему достаточно хорошо известна. Я думаю, что общение вашего командующего с Михаилом Дмитриевичем будет полезно для обеих сторон.
Я вопросительно посмотрел на товарища Сталина. Тот прошелся по выгородке взад-вперед и задумчиво проговорил, - Я бы, со своей стороны, попросил бы, отправить на вашу эскадру представителя от нашей партии. В качестве такового я хочу предложить товарища Дзержинского, Феликса Эдмундовича. Он недавно приехал из Москвы для участия во Всероссийском Демократическом совещании, которое закончилось неделю назад. - неожиданно Сталин хитро прищурился, - Скажите, а у вас, в будущем, помнят товарища Дзержинского?
Я только молча развел руками в ответ на этот вопрос Сталина. Фотографии "Железного Феликса" до сих пор украшают кабинеты высокопоставленных чинов ФСБ. Поговаривают, что оно есть и в кабинете САМОГО…,
- Товарищ Сталин, - сказал я, - мы прекрасно помним всех вас. Только многих наши современники знают лишь по фамилиям. К сожалению, как сказал классик: "Мы ленивы и нелюбопытны…". Но, в данном случае вы угадали, товарищ Дзержинский - воистину великий человек.
Сталин устало потянулся, и, извинившись, вышел из закутка. Через несколько минут он вернулся, гордо демонстрируя свежий оттиск первой полосы газеты "Рабочий путь". Больше половины ее занимало экстренное сообщение о разгроме германской эскадры у берегов архипелага Моонзунд. На самом видном месте огромным кеглем - почти санспарелью, был набран заголовок: "Историческая победа Революционного Красного Балтийского флота! Вражеское нашествие на Петроград с целью удушения революции, завершилось полным разгромом неприятеля!".
Я прикинул, как этот выкрик будет звучать в устах мальчишек, распространяющих большевистскую газету. А если к делу добавить еще и баннеры. Впечатлило даже меня…
В конце сообщения жирным шрифтом было набрано: "Подробности этой великойбитвы на Балтике читайте в вечернем выпуске нашей газеты! Корреспонденты газеты "Рабочий путь" пишут с места событий"
Сталин был горд, как именинник, и заслужено, - Да, Иосиф Виссарионович, - в тему пошутил я, - вас можно номинировать на Пулитцеровскую премию в категории "За выдающуюся подачу сенсационного материала". Вы имеете вполне реальный шанс стать лауреатом. Только вот в этом году премия сия уже вручена. Да и вряд ли американские империалисты вручат ее редактору-большевику.
Сталин довольно усмехнулся, - Товарищ Тамбовцев, мы, знаете ли, тут не за доллары работаем. А вот взрывной силы у этой газеты хватит, чтобы взбудоражить сначала весь Петроград и а потом и всю Россию. Я надеюсь, что многие, кто распинается про то, что "большевики развалили армию и флот", после этого приумолкнут.
Однако, товарищи, прошу меня извинить - мне надо созвониться с распространителями, и сообщить, что сегодня "Рабочий путь" выйдет увеличенным тиражом (и с возможной допечаткой), и будет еще вечерний спецвыпуск. Да и товарища Дзержинского надо предупредить о предстоящем "специальном задании партии"…
Иосиф Виссарионович отправился решать все свои партийные дела, ну а мы с генералом Потаповым стали беседовать на наши, чисто житейские темы.
- Николай Михайлович, - сказал я, - пока идет предварительная подготовка к окончательному решению вопроса о власти, нам с товарищами необходимо место, где мы бы могли развернуть свою штаб-квартиру. Один-два, максимум три дня, и все будет закончено. Но на эти дни, нам нужно будет место, где бы мы могли развернуть свою радиостанцию. Там так же необходим телефон, ибо возможно до вас, или товарища Сталина потребуется довести срочную информацию…
Генерал начал опять усиленно протирать свое пенсне, - Я подумаю, Александр Васильевич, - задумчиво проговорил он, - Ведь вам надо помещение где-нибудь в центре, поблизости и от Генштаба и от Смольного. Кажется, у нас есть одна такая пустующая квартира. Мы ее время от времени используем, как явочную. Кстати, а как насчет охраны?
- Охрана у нас, Николай Михайлович, лучше не бывает, - я кивнул в сторону нашего радиста, вы думаете сержант Свиридов обычный "телеграфист Ять"? Глубоко ошибаетесь. Вадим - боец специального воинского формирования, в наше время подчиненного вашему коллеге, начальнику Главного разведывательного управления Генерального штаба. Вадим прошел полный курс диверсионной и контртеррористической подготовки, участвовал в боевых действиях. В нынешних условиях он стоит, как минимум, десяти фронтовиков или полусотни новобранцев. Вон, старший лейтенант Бесоев, тот служит все в том спецформировании, да еще и в офицерской группе особого назначения. В бою стоит двоих-троих сержантов Свиридовых. Внешний периметр издательства сейчас прикрывают еще трое бойцов того же отряда… - тут я остановился, вспомнив, что за всеми этими разговорами о спасении России, я забыл про мерзнущую на улице Ирочку.
- Скажите, - в ответ на мои словасо скепсисом в голосе произнес генерал Потапов, - а ваших "великих и ужасных" бойцов можно как-нибудь увидать в деле? А то знаете ли рассказы - это одно…
- Одну минутку, - сказал я генералу, и повернулся к старшему лейтенанту Бесоеву, - Николай Арсентьевич, приведите сюда нашу Ирочку, а то мы совсем о ней забыли, - игнорируя недоуменный взгляд генерала, я снова продолжил, - Николай Михайлович, там где им приходится действовать, посторонним желательно не присутствовать. Там, где они выживут и победят, другие не продержатся и пяти минут. А насчет дела… Вам не надо командующий 8-й германской армией генерала Гутье? Можно доставить его живьем, для задушевной беседы на Дворцовой…
Какое-то время генерал молча смотрел на меня, потом сказал, - Ну и шуточки у вас, Александр Васильевич. А кайзера вы случайно выкрасть не сможете?
- Кайзер далеко, - сказал я, - а генерал Гутье здесь, рядом, в Риге. И при некоторой подготовке захватить его в плен и вывезти за линию фронта вполне возможно… Вот только зачем и кому он нужен?