В середине апреля из Швейцарии в Петроград приехал Ленин. В результате непростых переговоров с германскими властями большевистский лидер вместе с группой своих сподвижников и представителей других партий добился разрешения проехать через Германию и Швецию в железнодорожном вагоне на правах экстерриториальности. Ленин немедленно развил бурную деятельность, отмеченную французским дипломатом Морисом Палеологом следующим образом: "Авторитет Ленина, кажется, наоборот очень вырос в последнее время. Что не подлежит сомнению, так это то, что он собрал вокруг себя и под своим началом всех сумасбродов революции; уже теперь он оказывается опасным вождем".
Еще не ступив на башню броневика у Финляндского вокзала в Петербурге, Ленин бескомпромиссно и недвусмысленно заявляет о претензиях партии большевиков и своих лично на всю полноту власти на то, что в реальности тогда представляла Матушка-Русь. То есть на необъятные пространства земель, полей, лесов, рек, озер, морей и прочая и прочая. Ибо величайшая некогда держава мира в тот период времени без Царя-Батюшки, являлась лишь понятием сугубо географическим.
Первым из числа революционных сумасбродов, причем наиболее оголтелым, следует назвать Троцкого. Последний приехал из Соединенных Штатов в Петроград месяцем позже Ленина, по причине пятинедельной задержки британскими властями. Троцкий понимал, что несколько запоздал с прибытием, и альянс с большевистским вождем сулит ему выгоды. Сторонним наблюдателям стало понятно, что они вскорости договорятся.
Политическая обстановка в Петрограде летом оставалась далекой от стабильности вследствие ухудшающегося материального положения народа. Непрерывно проводятся разные конференции и съезды. В середине июня состоялся Первый Всероссийский съезд Советов с ничтожно малым числом большевистских делегатов. Тем не менее, Ленин безапелляционно выразил на нем готовность взять власть в свои руки, что было равносильно объявлению войны его партией Временному правительству, благородного до неразумности в решимости продолжать войну до победного конца. Ленин, в отличие от лидеров других партий, последовательно отстаивает решение наиболее злободневного вопроса - немедленного прекращения военных действий.
Его лозунги пользуются все большей популярностью. Во время демонстрации 30 июня десятки тысяч человек несут большевистские призывы. В середине июля провоцируются еще более серьезные антиправительственные выступления. Противники большевиков вполне резонно обвиняют Ленина в подготовке государственного переворота. Рупор большевиков - газета "Правда" - запрещается и выписываются ордера на арест наиболее заметных вожаков партии. Л.Б. Каменев (Розенфельд) дает себя арестовать, а Ленин и Г.Е. Зиновьев (Радомысльский) малодушно скрываются, дабы затем уехать в Финляндию.
Когда инициированное властями наступление в Галиции провалилось с большими потерями в живой силе, разразился очередной правительственный кризис. Взамен подавшего в отставку князя Г.Е. Львова на пост премьер-министра заступил А.Ф. Керенский. Троцкий и его приверженцы, наконец, присоединяются к большевикам, и следует новая волна арестов. Вкупе с Троцким, под стражей оказываются также истая большевичка A.M. Коллонтай и бывший "межрайонец" А.В. Луначарский.
Затем, когда Ленин и другие главари все еще скрываются или находятся за решеткой, в Петрограде под умелым руководством Сталина проходит VI съезд РСДРП (первый после форума в Лондоне).
В самом начале осени выступил генерал Лавр Корнилов дабы "призвать всех русских людей к спасению умирающей родины". Колонны его войск, ведомые боевым генералом A.M. Крымовым, казалось, взяли Петроград в клещи, и Керенский впал в отчаяние. Тем не менее, путч провалился, а Крымов пустил себе пулю в сердце.
Вследствие полного фиаско Корнилова позиции большевиков значительно укрепились. Троцкий, выпущенный из тюрьмы в конце сентября, избирается председателем Петроградского Совета, ставшего главным воинствующим центром большевиков. Ленин перебирается из Гельсингфорса в Выборг, чтобы быть поближе к месту событий. Вождь заклинает своих соратников: "Кризис назрел" - пора брать власть в свои руки. Однако в самый канун решительных действий, которые должны были стать критическим испытанием, верхушка партии оказалась пораженной серьезным внутренним конфликтом. Инициаторами его были Зиновьев и Каменев, открыто выступавшие против вооруженного восстания.
Наконец, предельно обеспокоенный Ильич, сильно изменив внешность, прибывает в Петроград. 23 октября там состоялось заседание ЦК партии большевиков, которому суждено было навсегда войти в историю. Ленин категорически настаивает на немедленной подготовке к вооруженному выступлению и склоняет чашу весов в пользу своего предложения. Большинством в восемь голосов ЦК принимает решение о перевороте.
В вопросе стратегическом, захвате власти под лозунгом подлинно пролетарской революции, Ленин и Троцкий действовали в унисон. Главным образом, именно этот дуумвират определился с окончательным сроком низвержения последнего состава Временного правительства. Причем, если Ильич до последнего момента был законспирирован и давал указания, в сущности, из подполья, то Троцкий действовал открыто.
К началу ноября Временное правительство продолжало функционировать на коалиционной основе. Обладателями основных министерских портфелей в правительстве были представители партий меньшевиком и эсеров.
Наконец наступил момент истины: было решено нанести главные удары перед самым началом II Всероссийского съезда Советов, намечаемого на 7 ноября. Поздней ночью 6 ноября в Смольный дворец благополучно прибыл Ленин в целях предосторожности продолжавший маскироваться до неузнаваемости. С его приходом действия Петроградского Военно-революционного комитета стали гораздо более агрессивными, однако четкости не прибавилось.
В отличие почти от всех других большевистских руководителей Ленин придавал решающее значение свержению Временного правительства, проявлявшего беспомощность, в преддверии съезда. Ночью вооруженные большевистские силы начали действия по занятию ключевых объектов энергоснабжения, связи и транспорта, а также аресту членов легитимного правительства. Но лишь утром, часов в одиннадцать, в Смольном наметили "в грубых чертах "оперативный план".
Предвосхищая развязку, днем на заседании Петроградского Совета Ленин торжествующе объявил о победе "рабочей и крестьянской революции". В связи с чем, малейшее промедление с захватом Зимнего дворца, к окружению которого реально приступили около 4 часов дня и где обосновались практически полностью изолированные от внешнего мира министры, приводило лидера большевиков в состояние бешенства.
Открытие съезда Советов между тем было запланировано на два часа дня. Поздно вечером стало окончательно ясно, что откладывать больше нельзя, как бы ни хотел того Ленин. В 23 часа 40 минут 7 ноября меньшевистский лидер Федор Дан (Гурвич) объявил съезд открытым. Вооруженные отряды большевиков стремились в это время любой ценой завладеть Зимним дворцом.
На представительском форуме развернулись ожесточенные дебаты вокруг факта организации военного заговора, без согласования с другими политическими партиями, группами и фракциями. В знак протеста делегаты от меньшевиков и эсеров (социалистов-революционеров) опрометчиво покинули зал заседания, совершив тем самым грубейшую ошибку. Вместо того чтобы бороться на съезде за сохранение властных полномочий, они ушли, оставив большевиков и представителей некоторых других партий полными хозяевами положения.
Около 3 часов 30 минут ночи фактически уже 8 ноября на съезд поступило сообщение об аресте большинства министров-социалистов, встреченное овацией. Временное правительство громогласно объявлялось низложенным, невзирая на то, что его председатель Александр Керенский оставался еще на свободе и пытался организовать отпор действиям узурпаторов. Мало кто в России сознавал тогда, что в истории страны и всего мира наступила новая эра.
На главный вопрос о том, почему именно большевики победили в борьбе за власть в Петрограде в 1917 году невозможно дать однозначный ответ. Имеется целый ряд причин обусловивших феноменальный, казалось бы, успех марксистско-ленинской партии, доселе малоизвестной практически всем слоям предельно разобщенного российского электората. Собственно не только лишь их партия столь громогласно продекларировала захват власти. У большевиков были союзники, но воспользовались впоследствии плодами Октября лишь они одни. Поэтому создалось мнение о большевиках как единоличных победителях.
Далее, фатальное стремление демократического, в своей сути, Временного правительства продолжать совершенно опостылевшую войну до победного конца, сказалось самым роковым образом. Под любым "гарниром" необходимо было добиваться выхода России из войны. В полной мере это сознавал лишь один Ленин. В сложившейся к тому времени ситуации немаловажным источником роста авторитета большевиков явились выдвинутые ими чрезвычайно притягательные популистские лозунги типа "Вся власть Советам". Вследствие реализации которого непременно исполнятся все пожелания и чаяния страждущих, то есть люди получат Мира, Земли, Хлеба вдосталь. Весьма важным фактором, полностью использованном в 1917 году вождями пролетариата, была нетерпеливость радикально настроенных народных масс, стремившихся к кардинальному улучшению своего незавидного положения.
Огромную работу большевистская партия проводила, чтобы заручиться поддержкой солдат в неспокойном тылу и на разваливающемся фронте. Причем теперь большевистские агитаторы работали с открытым забралом, из глубоко законспирированной когорты, в одночасье превратившись в организацию массовую и общедоступную.
Одновременно дерзкое, решительное и весьма гибкое предводительство Ленина отнюдь не исключало сравнительно демократическую, "толерантную и децентрализованную структуру и методы руководства". Более того, исключительно Ильичу, необходимо признать, принадлежит прерогатива такой установки. Он открыто приглашал всех, кто пожелает, к сотрудничеству, из соображений тактических, а также полного пренебрежения нормам этики и морали. Ленин ради достижения намеченной цели, а именно обретения вожделенного политического первенства, был готов на все что угодно, даже на союз с самыми темными силами.
Не следует обольщаться тем фактом, что первое, кстати, также временное, постфевральское правительство, то есть орган исполнительный, состояло исключительно из большевиков с официальным названием Совет Народных комиссаров под председательством В.И. Ульянова (Ленина).
Новый Центральный Исполнительный Комитет съезда Советов рабочих, солдатских и частично крестьянских депутатов, то есть орган преимущественно законодательной ветви власти состоял из 62 большевиков, 29 левых эсеров, 6 меньшевиков-интернационалистов и 4 представителей прочих малозначительных левых группировок. Колоритнейший ареопаг, невзирая на председательство номинального большевика Льва Каменева, был суть коалиционным.
Второй "Всероссийский" съезд Советов, завершившийся утром 9 ноября, принял, помимо разрешения вопросов организационного характера, так называемые "Декреты о мире и земле".
Декрет о мире практически целиком был ленинским изобретением, которым во всеуслышание провозглашались инициативы о проведении незамедлительных переговоров всеми заинтересованными сторонами, с целью скорейшего заключения справедливого мира, без аннексий и контрибуций.
В другом декрете, основанном на аграрной программе левых эсеров, также декларировались принципы разделения земель крестьянам по справедливости.
Одним из первых постановлений Совета Народных Комиссаров, в котором Коба-Сталин занял кресло разрешителя вопросов межнациональных, было подтверждение проведения выборов в Учредительное собрание, долженствовавшее стать высшим российским представительским учреждением, на 25 ноября 1917 года.
Противники большевистской инициативы, возмущенные наглой и непристойной, на их взгляд, попыткой узурпации власти, до созыва Учредительного собрания с самого начала попытались оказать жесткое сопротивление.
Застрельщиками в этом деле были представители партий эсеров и меньшевиков. Образовав организацию с громким названием "Комитет спасения родины и революции", они объединили под его знаменем и представителей некоторых специализированных ведомств. Однако их попытка вооруженным путем "разобраться" с большевиками была быстро отбита.
Председатель объявленного низложенным Временного правительства Керенский, опираясь на не слишком многочисленные силы казаков генерала П.Н. Краснова, попытался 12 ноября войти в Петроград. Однако наспех собранные отряды рабочих, солдат и матросов преградили им путь на Пулковских высотах. Сумбурное и кровопролитное столкновение, в конечном счете, завершилось поражением красновцев. Керенский едва успел скрыться от неминуемой расправы, переодевшись и видоизменив свою внешность.
"Триумфальное" шествие советской власти начало свой кровавый путь по городам и весям необъятной российской земли.
Отражение прямой и непосредственной угрозы существованию новому режиму в Петрограде не могло не воодушевить Ленина и его сподвижников, из числа наиболее радикальных. Вождь в ультимативной форме потребовал от умеренной части руководства большевистской партии прекратить иллюзорные надежды на реальное сотрудничество с другими политическими силами. Тем самым, вероятность действенности работы будущего Учредительного собрания уже тогда оценивалась трезвомыслящими политиками как весьма сомнительная.
В знак протеста пятерка умеренных во главе с Каменевым и Зиновьевым вышла из ЦК партии. Кроме выхода из ЦК, А.И. Рыков, В.П. Ногин и В.П. Милютин и присоединившийся к ним И.А. Теодорович покинули правительственные посты. Разразился первый сильнейший кризис свежеиспеченной руководящей верхушки Страны Совдепии. Он был инициирован демократичным Всероссийским исполнительным комитетом железнодорожников (Викжель).
Группа оппозиционеров очень скоро увеличилась. К ним присоединились нарком труда А.Г. Шляпников, Ю. Ларин (М.А. Лурье) и другие. Вследствие этого позже министерские портфели получили некоторые представители левых эсеров. Развязка конфликта была скорой, как и многое в те лихорадочные дни. Зиновьев капитулировал первым, забрав назад свое заявление об уходе с партийных постов и обязываясь подчиниться партийной дисциплине. С Каменева были сняты полномочия председателя ЦИК и на его место назначили Свердлова.
В такой обстановке, не имевшее никакого управленческого опыта, большевистское правительство принялось выпускать декрет за декретом, отчаянно пытаясь завладеть контролем над обстановкой, складывающейся на Руси.
Коба-Сталин и семнадцатый год
6 ноября 20 года на торжественном заседании Бакинского Совета Сталин довольно бесхитростно зачитал, в том числе, нижеследующие абзацы из своего доклада: "Три года тому назад, 25 октября (или 7 ноября по новому стилю) 1917 года - маленькая кучка большевиков, деятелей Петроградского Совета, собралась и решила окружить дворец Керенского, взять его войска, уже разложившиеся, в плен и передать власть собравшемуся тогда II съезду Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. В тот момент многие на нас смотрели, в лучшем случае, как на чудаков, в худшем - как на "агентов германского империализма".
Сделанное им признание довольно много значит. Судя по всему, осторожный Коба в глубине души весьма и весьма сомневался в реальности осуществления задуманного своими оголтелыми коллегами переворота. О том, что семнадцатый год столь круто переменит его судьбу, он видимо задумывался мало…
Коба-Сталин встречал его в пути, направляясь из северной части Центральной Сибири вверх по Енисею на собачьих и оленьих упряжках, а порою и просто пешком.
В Европе продолжал бушевать пожар первого всемирного вооруженного конфликта. Невиданных масштабов бойне требовалось, во все возрастающих количествах, пушечное мясо. Кобе предоставлялась реальная возможность отправиться на Восточный фронт, сражаться с австро-венграми или германцами. Однако революционера с Кавказа на военную службу не взяли, по причине плохого функционирования левого локтевого сустава, а также, очевидно, из-за неизменности его репутации смутьяна. Медицинское освидетельствование производилось в начале февраля в Красноярске. Срок четырехгодичной ссылки истекал летом, поэтому власти не сочли необходимым отправлять Сталина обратно в Курейку, путь неблизкий и хлопотный. Ему разрешили временно поселиться в Ачинске, захудалом городишке на транссибирской железнодорожной магистрали.
Не будет преувеличением отметить, что Коба несколько одичал в Курейке. Непродолжительное пребывание в захолустном Ачинске в некоторой степени помогло его ускоренной адаптации в миру.
Среди ссыльных, проживавших в то время в Ачинске, находился Лев Каменев с женой Ольгой (сестрой Троцкого). Помимо других гостей, Коба все вечера проводит в их доме. Он почти не участвует в беседах, лишь изредка вступая в разговор. На правах хозяина дома Каменев задает тон в политических посиделках, безапелляционно высказывая тот или иной прогноз. Внешне Коба с почтением внимает ему, сосредоточенно посасывая трубку. Он предусмотрителен и предпочитает, преимущественно, выслушивать мнения других, нежели говорить самому. Не полностью владея ситуацией, горец избегает скоропалительных суждений, во избежание попадания в глупое положение.
В конце марта, столь неожиданно преждевременно освободившийся, Коба-Сталин, вместе с другими ссыльными курьерским поездом прибывает в столицу. По приезду в Петроград Коба-Сталин сразу же разыскал семью Аллилуевых, проживавших на окраине города и оказавших ему восторженный прием. Воодушевленный горячей встречей, кавказец, в мало свойственной ему манере, до мельчайших деталей, в лицах, повествует обо всех красочных перипетиях обратного путешествия из Сибири. Его рассказ довольно живописен и свидетельствует не только и не столько о бурном состоянии водоворота российского общества, но и духовного подъема самого Кобы-Сталина. Условившись с Аллилуевыми о возможности дальнейшего у них расквартирования, Коба отправляется в партийную штаб-квартиру - особняк бывшей балерины Кшесинской, любимицы отрекшегося от престола царя.
Вместе с Каменевым и М.К. Мурановым он без особых проблем входит в редакционную коллегию газеты "Правда", печатного органа Русского бюро ЦК. Триумвират, с подачи Каменева начинает проводить умеренную политику по отношению к Временному правительству. Когда же Ленин вернулся в Петроград и призвал к немедленной социалистической революции, то даже многие из видных большевиков не приняли всерьез его высказывания. Все еще повсеместно властвовали чувства эйфории, наступившей после Февральской революции.
Но вскоре, не в пример, допустим, Каменеву, Коба начинает поддерживать Ленина практически по всем позициям. После некоторого периода сомнений и колебаний (в чем Сталин чистосердечно признается спустя десять лет), он бесповоротно становится под знамена ленинских идей.