Главный герой, Александр Дементьев, 36 лет от роду, москвич, машинист метрополитена, попадает почти в эпицентр взрыва в Домодедовском аэропорту. А приходит в себя в далёком 1941 году. Поневоле вспоминаются приобретённые на срочной службе в спецназе ГРУ навыки. Саша начинает свою войну.
Содержание:
Глава 1 - ШОК 1
Глава 2 - АЭРОДРОМ 6
Глава 3 - ПОЛИТРУК 10
Глава 4 - ВЗВОДНЫЙ 16
Глава 5 - ИЗГОЙ 22
Глава 6 - ТАНКИСТ 27
Глава 7 - ПАРОВОЗНИК 32
Глава 8 - МАСКАРАД 37
Глава 9 - СНАЙПЕР 43
Глава 10 - ЧЕМОДАН 49
Примечания 53
Юрий Корчевский
ДИВЕРСАНТ
Глава 1
ШОК
Парень не понравился Александру сразу. Чёрная куртка, чёрная вязаная шапочка на голове, глаза карие, и зрачки расширены, как у наркоманов. В руке сумка китайская, какие раньше челноки таскали. Однако в принципе - что с того, понравился парень ему или нет? Кого только в аэропорту ни встретишь - от кавказцев до причудливо одетых индийцев. И что с того? Может, я им тоже не нравлюсь своей славянской внешностью. Однако какое-то смутное беспокойство, лёгкая тревога в душе поселились.
Александр посмотрел на часы. Уже скоро. Сейчас 16–20, самолёт из Екатеринбурга должен приземлиться через пять минут.
И почти сразу по громкой связи диктор объявила: "Совершил посадку самолёт ТУ-154 рейсом 268 из Екатеринбурга. Просим встречающих…"
Дальше Александр уже не слушал, начал не спеша продвигаться в зал прилёта. А чего спешить? Пока трап подадут, пока пассажиры выйдут, счастливые оттого, что перелёт позади и они на земле, да пока багаж получат. Если у Антона сумка небольшая, так появится быстро.
Антон - его старый, ещё с армии, друг. Вместе лямку в учебке тянули, где, собственно, и познакомились. Потом двухгодичная служба сержантом в 22-й бригаде спецназа ГРУ в Батайске. Если кто не знает, ГРУ - это Главное разведывательное управление Генштаба. Создано оно было для ведения разведки и уничтожения мобильных ядерных средств противника в его глубоком тылу, а также проведения диверсий и организации партизанского движения. Разумеется, в случае войны.
Поначалу без привычки служить было тяжело. И не из-за дедовщины пресловутой, а из-за физических перегрузок. Попробуй выполнить учебную задачу, пройдя перед этим марш-бросок километров на сорок с полной выкладкой, да скрытно, за чем рьяно следили офицеры-посредники. Обнаружили себя, считай - задание провалили. Потому передвигались больше по звериным тропам, да ещё так, чтобы веточку какую случайно не сломать, травку не помять. При этом шли строго след в след, и не столько из-за примятой травы, сколько из-за того, что если первый мину не усмотрит, подорвутся не все. Да и следов меньше остаётся. Поди разбери, один человек прошёл или несколько.
Антон был парнем физически крепким, выручал Александра. То скатку его заберёт - пусть и ненадолго, то разгрузку. Но и Антону с Александром интересно было: тот знал уйму разных историй и помогал сочинять письма любимой девушке Антона. Молчун был Антон: "да" и "нет" - и весь разговор. И писал коряво - буквы неровные, как пьяные. Уж сколько лет после армии прошло… Александр прикинул: "Так, сейчас мне тридцать шесть, демобилизовался я в двадцать. Выходит, дружбе нашей уже восемнадцать лет".
Встречаются они иногда, раз в два-три года. По этому поводу Александр отгулы берёт, знакомит Антошку со столицей. Много в Москве интересных мест, всё сразу и не покажешь. Вот Исторический музей недавно открылся - после затяжного ремонта, да Антон просил сводить его в Сокольники, в музей восковых фигур. А уж вечерком - непременно водочки, да чтобы из морозилки была, лилась тягуче, а бутылка чтобы морозцем по стеклу подёрнута. И закуска: чтобы обязательно огурчики домашней солки, что Александр брал на Дорогомиловском рынке, да грибочки маринованные, лучше грузди, да под чёрный хлебушек. Вкуснотища! А потом - картошечку, жаренную с сальцем. Сало Саша покупал на Киевском вокзале, у приезжих украинцев. Надо же! Раньше самостийные братья-славяне кричали на каждом углу - дескать, объели их москвичи! А теперь сало своё сами в Москву везут, добровольно. Чудны дела Твои, Господи!
В предвкушении встречи с другом и последующего застолья Саша потёр руки. На глаза снова попался давешний кавказец в чёрном. Тьфу, чтоб тебе! Как чёрный ворон! Александр вытянул шею, пытаясь через головы встречающих увидеть Антона.
Сзади кто-то дёрнул за руку.
- Земляк, едем в Москву! Недорого, всего три штуки, - предложил нагловатый таксист, крутя на пальце связку автомобильных ключей.
Ответить Александр не успел. За спиной таксиста сверкнула яркая вспышка, в уши ударил тяжкий грохот. Со звоном посыпались стёкла, раздались крики ужаса. "Кавказец!" - мелькнуло в затухающем сознании, и Александр отключился.
Как ему показалось, в себя он пришёл довольно быстро. Вот только непонятно было, где он и почему так светло.
Саша поднял голову и изумился: он лежал на берегу маленькой речки и, что удивительно, было лето. Журчала вода, трава зеленела и одуряюще пахла, над ней летали шмели. Было тепло, даже жарко.
Что за чёрт! Александр хорошо помнил взрыв в аэропорту и то, как его прикрыл от осколков таксист, принявший на себя порцию смертоносного металла. Но ведь тогда был январь, холодно.
Александр поднялся, сел и оглядел себя. Вся левая сторона куртки была посечена, в прорехах белел синтетический наполнитель. Сняв куртку, он критически её осмотрел. Ну и досталось ей, пожалуй, бомжи носят лучше. А ведь почти новая.
Александр пошарил по карманам, забрал сотовый телефон и ключи от квартиры, куртку же оставил на берегу. Он нахмурил лоб, соображая, что произошло. По идее, он должен сейчас быть в аэропорту Домодедово и лежать на бетонном полу, а не на берегу речки.
И что ещё удивляло - почему лето? И как он сюда попал? Ушёл в шоке после взрыва? Могло такое быть. Но лето? Не полгода же он сюда шёл?
Для начала надо позвонить Антону - он ведь его встречал.
Достав телефон, Александр набрал привычный номер. Но телефон показывал "поиск сети" и на вызовы абонентов не реагировал. Ладно, с этим позже можно разобраться. А сейчас надо выйти к людям, узнать - где он.
Александр стал внимательно осматривать окружающую местность. Вдали, едва различимые на фоне леса, стояли несколько домов. Туда он и направился. Шёл быстро, дышал размеренно, как и учили в спецназе.
Вот и дома. Александр испытал лёгкое разочарование: к бревенчатым избам вели деревянные столбы с электрическими проводами, а телефонного видно не было. А он так надеялся позвонить!
Александр постучался в дверь бревенчатого дома.
На стук вышла вполне ничего себе девушка, лет восемнадцати, как раз во вкусе Александра: не худая, не толстая, есть на чём глаз остановить.
Саша спросил:
- Девушка, я заблудился немного, не подскажете - что это за деревня?
- Так Богдановка же!
Минуту Александр переваривал услышанное. Что-то он не припомнит такое название населённого пункта близ Москвы либо в Подмосковье, хотя коренной москвич. А впрочем, чего удивляться? После армии он устроился в метро, закончил курсы, работал помощником машиниста, потом - машинистом, и больше времени проводил под землёй, чем на ней. А за город выбирался всего несколько раз с друзьями - на дачу: шашлыки пожарить, пива попить.
- Не соображу что-то, где это - вы уж меня простите, пожалуйста… А район какой?
- Пинский.
- Вы хотите сказать, что я в Белоруссии?
- Да, именно так.
Похоже, девица не шутила, да и говор у неё странный - не акающий, как у москвичей.
Первое, что пришло ему на ум - Пинские болота. Откуда, из каких уголков памяти он вытащил эту ассоциацию?
- И болота у вас здесь есть? - уточнил он.
- Полно вокруг, - первый раз за всё время разговора улыбнулась девушка, - но не только болота. Речки ещё есть, озёра.
- А какое сегодня число?
- Первое июля, десятый день войны, - снова посерьёзнела девушка, не спуская с незнакомого парня ставшего вдруг подозрительным взгляда.
Наверное, его после взрыва всё-таки контузило. Девушка о войне говорит, он сам понять не может, куда его занесло.
- Месяц, год, какой вы говорите? - переспросил изумлённый Александр.
Тут уж девушка удивилась:
- Я и говорю - первое июля тысяча девятьсот сорок первого года.
- Правда?!
Внезапно Александр услышал странный незнакомый гул, идущий откуда-то сверху. Гул был натужным и ничего хорошего живущим на земле не обещал. Он предупреждал: "Везу-у, везу-у-у…"
Александр поднял голову и увидел идущие ровным строем звенья тяжело груженных самолётов, по-видимому - бомбардировщиков, сопровождаемых юркими истребителями.
Олеся проследила за его взглядом и тоже увидела самолёты:
- Опять летят!
- Кто "летят"?
- Да самолёты ж фашистские! Города русские бомбить полетели! А наших самолётов что-то не видно! Кто же остановит эту чёрную силу? - с горечью в голосе проговорила она.
И это заставило Александра поверить в страшную, неправдоподобную, но реальность. Шок и столбняк! Так сильно его никто в жизни не удивлял.
- Вы не контужены, товарищ? - участливо поинтересовалась девушка.
- Был взрыв, куртку посекло, а на мне - ни царапинки, - честно ответил он.
- А, понятно! Вот вы всё и забыли. Сами-то откуда будете?
- Из Москвы.
- Из самой столицы? И Сталина видели?
- Нет, только на фотографиях.
- Да что же мы в дверях стоим, вы же, наверное, есть хотите? Проходите в избу!
Александр прошёл в комнату. Обстановка бедноватая: кровать с панцирной сеткой и никелированными шишечками, домашний коврик на полу и уж совсем древний круглый репродуктор в углу.
Вошла девушка, неся крынку молока и каравай хлеба.
- Вы уж извиняйте, товарищ москвич, разносолов у меня нет - чем богата…
Она налила в кружку молока, отрезала ломоть хлеба.
Особо есть Александр не хотел, но, учитывая обстоятельства, решил подхарчиться - ещё неизвестно, когда придётся поесть в следующий раз.
Молоко оказалось очень вкусным: густым, с толстым слоем сливок вверху, да и хлеб отличный - с хрустящей корочкой.
Александр выпил всю крынку, умял половину каравая; смахнув крошки со стола в ладонь, закинул в рот.
- А что сейчас в мире творится, где фронт?
- Отступают наши, по всем фронтам отступают. Говорят - немцы Борисов взяли и Бобруйск.
- Это далеко отсюда?
- Двести километров в сторону Москвы. Мы в немецком тылу уже.
- Немцы здесь были?
- Чего им тут, в болотах, делать? Они по дорогам прут. Я их не видела даже.
- Даст Бог - и не увидишь.
- Я комсомолка, и в Бога не верю.
- А зря! Только в него и можно верить, остальные врут.
Девушка обиженно поджала губы.
- Ну а власть у вас в районе какая-нибудь есть?
- Не знаю. Отца в армию неделю назад забрали, про Пинск не слышала ничего.
Александр сидел в полной растерянности. Ладно бы контузия была, а то ведь - сорок первый год! А может, девушка ненормальная, а он ей поверил…
- Радио работает?
- Нет, конечно, - вздохнула девушка.
Надо зайти к соседям, у них узнать.
Александр встал, поблагодарил девушку за угощение.
- Как тебя звать, красавица?
Щёки девушки вспыхнули румянцем - так в деревне её никто не называл.
- Олеся.
- В деревне живёт ещё кто-нибудь?
- Одни старики и старухи остались. Из молодёжи до войны одна я была. А мужиков в армию призвали. Вы-то почему не в армии? Или больной?
- Ага, больной, - отшутился Саша.
- А с виду - так и не скажешь, - покачала головой Олеся.
- Подскажи-ка, Олеся, в какую сторону шоссе?
- А вам какое? Если на север, то будет Минское, до него часа три пешком. Если на юг, так Пинское будет, до него поближе - часа два идти. И железная дорога там же.
Александр снова уселся и задумался. Если всё услышанное от девушки - правда, то надо обдумать ситуацию. Идти к своим, прорываясь через линию фронта? Далековато, а главное - если и выйдет, так документов нет, назвать адрес и место работы не может. Ведь НКВД проверять будет, а в отделе кадров метрополитена гражданин Дементьев Александр, тридцати шести лет, москвич, не судимый, беспартийный - не значится. Стало быть - шпион! И по законам военного времени его - к стенке! Александр передёрнул плечами, представив такую перспективу.
Ещё вариант - отсидеться здесь, в этой Богдановке. Но рано или поздно сюда заявятся немцы. Кто такой? Почему здорового мужика в армию не взяли? А может - партизанить оставили? Перспектива незавидная.
А впрочем… Его в мирное время готовили к разведывательно-диверсионной деятельности во вражеских тылах - на случай войны. Сейчас война, и тыл самый что ни на есть вражеский. Он хоть и не призван, но, попав в непредвиденную ситуацию, должен действовать по совести, по велению души и в соответствии с его представлением о воинской чести. Враг топчет его землю, убивает его соотечественников, значит - и поступать ему надо соответственно.
Правда, спецназ действует по заданию разведупра. Рейды короткие: выброска в тыл врага, проведение акций и возвращение к своим. Сейчас же у него рации нет, начальства и задания нет - даже оружия нет. Но это ещё не повод сидеть сложа руки. И Богдановка эта как база хороша. Местность глухая, лесистая, с болотами, по обеим сторонам в отдалении - шоссейная и железная дороги. Тяжёлая техника здесь не пройдёт, а самому спрятаться можно запросто. Вот только загвоздка остаётся - как легализоваться. Он сейчас не в рейде, сколько времени пробудет - неизвестно, надо же где-то есть, мыться, в конце концов, чтобы не отличаться от людей.
Александр посмотрел на Олесю, спокойно занимавшуюся домашними делами.
- Вот что, Олеся. Можно я у тебя какое-то время поквартирую? Только вот платить мне нечем, могу лишь натуральной оплатой: забор там поправить, травы для коровы накосить, дров наколоть. Мужик-то в хозяйстве всегда надобен.
На некоторое время повисла тишина. Было видно, что девушка удивлена. Она думала - беженец, да ещё без памяти, контуженый, а он пожить просится. На бандита вроде не похож, хотя сама она их никогда не видела. Места в избе хватает, но… деревенским только повод дай для пересудов.
- Ну хорошо, - неуверенно ответила Олеся. - Однако спать вы будете не в избе, а на сеновале, на заднем дворе. И чур только - не курить.
- Я вообще не курю.
- Тогда договорились. Подождите, я сейчас вас отведу.
Девушка вытащила из сундука дерюжину, подушку, тонкое одеяльце и всё это вручила Саше.
- Идите за мной.
Они вышли из избы, повернули на задний двор, миновали коровник. На отшибе стояла баня и сарай.
Девушка шла первой, Саша - сзади и невольно любовался фигурой Олеси.
Хозяйка распахнула широкую дверь. Одна половина сарая была пуста, в другой находилось сено.
- Здесь и располагайтесь.
- Спасибо, - Саша разостлал на сене дерюжку, бросил на неё подушку и одеяльце.
В сарае одуряюще пахло разнотравьем.
- Как вас звать-то?
- Ой, извините - забыл представиться. Александр, тридцать шесть лет, москвич.
- У-у-у! Старый уже! - рассмеялась девушка.
Александр чуть не поперхнулся. Это он-то в свои тридцать шесть - старый?! А с другой стороны - он ведь её в два раза старше. И вообще - всё относительно. Перед самым призывом в армию ему тридцатилетние казались почти дедами.
- Отдыхайте сегодня, Александр, завтра за дровами пойдём.
- Слушаюсь, хозяйка! - Александр шутливо поклонился.
Олеся ушла. Саня же улёгся на дерюжку и закинул руки за голову - так легче думалось. Во-первых, надо придумать легенду - кто он и как сюда попал. Во-вторых, что Олесе сказать соседям, если они поинтересуются её постояльцем?
Если беженец и идёт из Бреста, от родни - то почему бы ему не вернуться к ним? Не пойдёт. Тогда - версия о разбомблённом поезде. Правдоподобно, по крайней мере - для Олеси. Она пока вопросов не задавала, но спросит обязательно, женщины - народ любопытный.
А вот соседи? Чужой человек в деревне заметен сразу, это не Москва или Питер, где жильцы подъезда не всегда знают соседей. Если сказать, что родственник, то почему живёт на сеновале, а не в избе?
Александр перебирал один вариант за другим, пока не остановился на дезертире… Уклонился, мол, от призыва в Красную Армию, не хочет служить ни Сталину, ни Гитлеру. Вот и подался к дальней родне в глухомань, от любых властей подальше. Учитывая, что в Западной Белоруссии, не так давно присоединённой к СССР после известного договора Молотова - Риббентропа, жители ещё не очень верили Советам, это могло пройти.
До самого вечера Александр обдумывал свою легенду, поведение и будущую деятельность. Не такой он представлял себе войну - в отрыве от своих, без боевого задания, и самое паршивое - без поддержки и сроков возвращения.
Но и преимущество у него, в отличие от пехотинца или танкиста, было. Его этому учили! Для рядового любой армии попасть в окружение - стресс, ситуация нештатная, из которой нужно выбираться. А для диверсанта - норма.
Одно уязвимое место, правда, в его плане есть - Богдановка. Спецназ ГРУ - это разведка тактическая, армейская. Забраться в ближний тыл, километров за сто-триста, навредить посильнее и уносить ноги.
Это первое управление КГБ, переросшее затем во Внешнюю разведку, занимавшееся разведкой стратегической с агентами под прикрытием - теми же дипломатами, журналистами, торговыми представителями. И агенты-нелегалы тоже у них - вроде небезызвестной Анны Чапман. Скрупулезная работа, подготовка годами ведётся, и работать нелегалу приходится в чужой стране десятилетия, а то и всю жизнь. Изучать страну внедрения надо тщательно, знать все мелочи, на которые в обыденной жизни внимания не обращают, а внимательный взгляд меж тем сразу заметит: ботинки не так зашнурованы, сигарету не так затушил, швейцару чаевых много дал, машину припарковал не как, скажем, француз.