От кладбища ополченцы перебежками бежали к городу - группками и поодиночке. Насколько можно было увидеть, ряды ополченцев значительно поредели. Конечно, немцы обучены, имеют боевой опыт, вооружены автоматами. А им противостоят, по сути, гражданские люди - необученные, не понимающие тактики боя и вооружённые винтовками. "Кроме потерь в истребительном батальоне ничего больше из этого не получится, - решил Саша. - Да, они патриоты и горят желанием сразиться с врагом, но сами они сейчас - не больше чем пушечное мясо".
Внимание Саши привлёк один из ополченцев. Он то бежал по полю, то полз. Добрался до города живым, но предельно огорчённым. Увидев ополченцев, подошёл, расстроенно махнул рукой.
- Ну что за оружие?! Я только два раза и успел из неё выстрелить.
В руках он держал снайперский вариант самозарядной винтовки СВТ-40. Винтовка была сложна, боялась пыли, но при правильном уходе и смазке служила верой и правдой. Её, захваченную в качестве трофея, с удовольствием использовали немцы.
- Да кто же тебе её дал? - удивился Саша.
- Я в Осоавиахим ходил, в стрелковый кружок.
Парень показал значок "Ворошиловский стрелок" на лацкане пиджака. М-да, одно дело - стрелять из "мелкашки" или трёхлинейки, и совсем другое - из снайперской винтовки. Мало того что надо знать устройство винтовки и уметь пользоваться оптикой - так ведь и патроны надо тщательно отбирать. Патроны, даже из одной пачки, могут отличаться друг от друга. Это для непосвящённого они выглядят одинаково. Разная посадка пули в гильзе, капсюля в гнезде, на доли миллиметра отличающийся диаметр дульца гильзы - всё это влияет на точность выстрела.
- Дай посмотрю! - Саша протянул руку.
Прицел ПУ, четырёхкратный, цел. А затвор здесь заклинило в заднем положении. Решение пришло сразу.
- Меняю на автомат, - не раздумывая, сказал Саша.
От такого предложения ополченец не мог отказаться.
Саша снял с плеча и протянул ему автомат, снял с ремня подсумок с запасными магазинами.
- Извини, патроны винтовочные отдай, они тебе ни к чему.
Ополченец отдал ему четыре обоймы, валявшиеся у него в кармане. К патронам прилипли махорочные крошки, лузга семечек. "Вот вояки!" - усмехнулся про себя Саша.
- Сергей, Иван, посмотрите за кладбищем - вдруг немцы в атаку пойдут, - попросил Саша.
Сам же зашёл в полуразрушенный дом, уложил винтовку на стол и медленно, не спеша разобрал её. Делал он это в первый раз, поэтому детали раскладывал по порядку, чтобы не ошибиться при сборке.
Он вычистил затвор и детали автоматики куском оторванной простыни, собрал винтовку. Всё работало. Смазать бы ещё!
Маслёнка нашлось в прикладе винтовки. Совсем хорошо!
Саша смазал винтовку и попробовал ход затвора. Кто сказал, что СВТ - плохое оружие? Просто чистить его надо. Он прищёлкнул магазин. Пристрелять бы винтовочку надо - ещё неизвестно, что этот горе-снайпер с прицелом сделал.
Он выбрался из дома, подбежал к своим.
- Ну что? Не видать немчуры.
- Вроде за памятником, вон там, - Иван показал направление, - шевелилось что-то.
Саша улёгся за битые кирпичи. "Сейчас посмотрим, заодно и бой винтовки проверим". Прицел не ПСП, конечно, как на СВД, что во взводе у них была, потому кратность похуже.
Саша повёл стволом по зарослям сирени на кладбище. В четырёхкратный прицел ПРУ памятники, кресты, деревья казались совсем рядом - рукой дотянуться можно. Стоп! В прицеле мелькнула немецкая угловатая каска. Саша вернул ствол назад. Так и есть, немец за надгробием устроился - как за бруствером.
Саша подвёл пенёк прицела под обрез стального шлема, задержал дыхание, выбрал свободный ход спускового крючка и на выдохе дожал. Выстрел! Винтовка мягко ударила в плечо. Вот это да! Отдача намного меньше, чем у трёхлинейки, а стрельба комфортнее.
Попадание было точным - да с сотни метров и из обычной трёхлинейки попасть не хуже можно.
Саша осмотрел в прицел кладбище, вернее - только его переднюю, видимую часть.
Притихли немцы. Не иначе - пакость какую-нибудь замышляют, вроде атаки.
Саша повёл винтовкой вправо, выискивая цель. А вот и три немца - идут от берега к кладбищу, видно, на лодке на этот берег перебрались.
Саша прицелился первому в ногу - в бедро. Выстрел! Немец упал, беззвучно разевая рот. Конечно, до него метров триста, никакой крик не долетит.
Оба немца бросились к раненому. Саша прицелился и выстрелил в спину одному, а потом - другому, с удовлетворением заметив, что попал. Спасибо конструктору СВТ: сделать подряд два выстрела - почти дуплетом - из трёхлинейки он не смог бы.
Уже не спеша Саша добил раненого выстрелом в голову.
Из памяти чеченской кампании девяностых годов всплыло: тактика, которую он применил, была чисто их. Специально ранили нашего бойца, а когда товарищи приходили ему на помощь, безжалостно расстреливали их. Да и винтовочка хороша, зря на неё ополченец обижался. Полчаса всего-то прошло, а на счету - четыре убитых немца.
Саша потом сделал на прикладе четыре зарубки. Это, конечно, не такой счёт, как у Людмилы Павлюченко - 343 убитых врага, или Максима Пасефы - 273 убитых, но начало снайперской стрельбе положено. А в снайперах ох как нуждался фронт! Но только в конце сорок первого года, наконец, откроются снайперские курсы, и на фронте организуют снайперские команды. Набирать в них будут охотников, отличных стрелков. И это себя оправдало: за годы войны только снайперами будет убито более пятисот тысяч немцев.
Саша выбрался из развалин и подошёл к Ивану и Сергею.
- В белый свет палил? Или немцев пугал? - улыбнулся Сергей.
- Да нет, винтовку опробовал.
- Ну и как?
Саша показал четыре свежие зарубки на прикладе.
- Это что за царапины? - поинтересовался Иван.
- Четырёх немцев убил. Снайперы так счёт ведут - ну, как артиллеристы, если тебе понятнее. Подбил танк - звёздочку на стволе рисуешь.
- Это пока мы здесь лясы точили, ты четверых убил? - удивился Иван. Он уже знал немного Сашу - тот слов на ветер не бросал и зря не бахвалился.
- Времени сколько? Что-то желудок сосёт, есть пора, - Саша посмотрел на часы. - Двенадцать ровно.
- Ну-ка, покажи часы.
Сергей с Иваном осмотрели диковину.
- Где взял?
- Трофей.
- Я себе такие же хочу.
- Убей фашиста и сними с него часы.
- Может, махнёмся на чего-нибудь, - не унимался Сергей.
- Так ты же гол как сокол! Да я и не отдам часы, мне они нравятся.
Не говорить же им, что часы японские и куплены в обычном магазине через шестьдесят пять лет после войны.
Бойцы направились к месту расположения батальона. В нетерпении они ввалились в подвал, служивший кухней, где их встретили восторженные возгласы ополченцев.
- О, вовремя, парни! Тут на одном дворе корову миной ранило. Так мы её дорезали и мяса наварили. Сегодня обед знатный будет!
В подвале и в самом деле пахло мясным духом.
Надо сказать, что мясом бойцов не баловали, редко оно в котелке бывало. А, учитывая, что Смоленск был почти окружён, с питанием дело обстояло совсем плохо. Немецкие танки перерезали шоссе на Москву в пятнадцати километрах от Ярцева, и уйти к своим теперь можно было только по полям да лесам, где техника не пройдёт.
Мяса дали много. С чёрным хлебом - сытнее не бывает. Наелись от пуза. А чего не есть? Холодильника нет, в тепле мясо пропадёт быстро. Вот рота корову зараз и съела.
После еды в сон потянуло, к тому же в предыдущую ночь поспать почти не удалось.
Город обороняла 129-я стрелковая дивизия генерал-майора А. М. Городнянского. На очистку кладбища от немцев направили истребительный батальон. Немцы нащупали на левом берегу слабое место в обороне и смогли переправиться и занять тут плацдарм.
Едва бойцы вышли из-за здания на открытое место, немцы открыли интенсивный огонь. Понеся потери, батальон отступил. Кто же в лоб без разведки, без артподготовки наступает? К сожалению, в сорок первом - сорок втором годах этим грешили не только командиры из резервистов, но и кадровые военные - людей не жалели.
С призывом "За Родину! За Сталина!" из окопов поднимался политрук. Чтобы не быть обвинённым в трусости, за ним поднимались пехотинцы - на пулемёты немцев, на танки.
Доходило до маразма. Один из кавалерийских корпусов бросили на прорвавшиеся немецкие танки. Исход был предсказуем - корпус бессмысленно полёг.
Саша взобрался на второй этаж полуразрушенного здания и устроился поудобнее у окна. Обзор открывался неплохой. Впереди - кладбище с засевшими на нём немцами. В окно справа видна широкая лента Днепра.
Заметив на воде какое-то движение, Саша перебрался к правому окну. Ба! Да это немцы подкрепление своим переправляют!
От правого берега отчалили две большие резиновые лодки - каждая вмещала пятнадцать-двадцать человек. Надо дождаться, пока лодки выйдут на середину реки и попытаться утопить их. Солдаты с оружием, в сапогах, с ранцами - выплыть и спастись удастся немногим. Вопрос только в том, потонет ли лодка от пулевого отверстия. Немцы к надёжности любой техники подходили ответственно, всё делали на совесть.
Лодка состояла из нескольких герметичных отсеков. Прострелишь один, другие будут продолжать лодку на плаву держать. Но и смотреть безучастно, как подкрепление плывёт на этот берег, невозможно. Взвод вновь прибывших солдат - опытных, с автоматами - может смять необученных ополченцев.
Лодки уже отплыли от берега на изрядное расстояние. Пора!
Саша на глаз прикинул дистанцию, подкрутил маховичок прицела - по-любому попасть должен, лодка - цель большая. Он прицелился и выстрелил. Промахнулся, что ли? Ничего не изменилось. Ещё выстрел и ещё… А лодка плывёт. Вот она на середине реки, за ней идёт вторая.
В чём ошибка? Дистанцию неверно определил? Саша с досады хлопнул себя по лбу. Он, оказывается, забыл простое правило: при стрельбе над водной поверхностью пули попадают ниже цели, а в горах - выше.
Подняв пенёк прицела немного выше цели, Саша выстрелил снова. О! Немцы на лодке, заслышав свист выходящего из пробоины воздуха, засуетились.
Саша сделал подряд три выстрела и стал наблюдать. В прицел было видно, как лодка начала съеживаться, её лоснящиеся бока потеряли гладкую упругость.
Солдаты, оценив грозящую им опасность, бросили грести.
К первой лодке подошла вторая. Саша сделал три выстрела в неё. Выстрелил бы ещё раз, да в магазине закончились патроны. Пока он менял магазин, по лестнице в комнату вбежал Винокуров.
- А! Окруженец! Ты чего патроны почём зря переводишь?
Саша дал ему винтовку:
- Смотри на реку.
Комиссар вскинул винтовку, нашёл оптикой лодки.
- Ты гляди, немцы переправляются! Нет, погоди-ка - лодки тонут! Красота!
Он вернул СВТ Саше.
- А я понять не могу. От кладбища немцы постреливают, из соседнего дома винтовка почти без перерыва палит… Правильно делаешь, боец…
Комиссар попытался вспомнить его фамилию и замялся.
- Красноармеец Терёхин! - пришёл на выручку Саша.
- Да, Терёхин! И дальше продолжай.
- Так патронов всего один магазин и остался.
- Сейчас организую, - комиссар степенно спустился вниз.
Саша вскинул винтовку и посмотрел в оптику. Обе лодки сдулись, и их сносило течением. На воде барахталось несколько человек. "И эти не жильцы, не доберутся до берега", - с удовлетворением подумал Саша.
Прибежал ополченец, принёс в карманах винтовочные патроны.
- Вот, комиссар послал.
- Спасибо, друг.
Не успел Саша поднять глаза, как раздался резкий нарастающий свист, и перед домом взорвалась мина, потом - ещё одна. Причём били довольно точно. Блин! Да он же сам выдал артиллеристам своё местонахождение! "Эх, пехота!" - обругал он сам себя. После двух-трёх выстрелов позицию менять положено, а он как в тире расположился.
И ещё одно. Солнце било сбоку, и оптика отразила солнечный зайчик. Да, немецкие артиллеристы - профессионалы, а ему пора срочно менять позицию.
- Бежим! - схватив винтовку, Саша побежал по лестнице вниз, ополченец бросился за ним. И только они выбежали во двор, как в крышу дома ударила мина, обрушив балки.
Надо было выбирать другое место.
Батальон готовился к атаке, бойцы пристёгивали к винтовкам штыки. Немцы нескоро решатся отправлять лодки, а вот ополченцам помочь надо.
Саша перебежал улицу, выбрал дом подальше и забрался на второй этаж - сверху обзор лучше.
Дом выглядел целым, но по комнатам были разбросаны вещи - понятно, что хозяева покидали его в спешке. А может, уже мародеры побывали. Война - она не только являла миру примеры мужества, стойкости, верности воинскому долгу. Просыпались в людях и худшие качества - трусость, предательство, шкурничество.
Саша открыл окно и устроился у подоконника.
Немцы явно готовились отразить атаку. За одной из могил установили пулемёт.
Его Саша и выбрал своей первоочередной целью. Как только немец приподнялся немного, заправляя ленту, Саша выстрелил ему в голову. Но впопыхах не поменял прицел после стрельбы по лодкам, и пуля попала немцу не в лицо, а в верхнюю часть каски.
На таком расстоянии ни один стальной шлем - ни наш, ни немецкий - не выдерживают удара мощной винтовочной пули. Шлем защищает от осколков, ударов прикладов в рукопашном бою и от пули дальнего выстрела, когда она часть своей энергии уже потеряла.
Саша в прицел видел, как немца оттащили в сторону, а за пулемёт лёг второй номер расчёта. Этот оказался потрусливей или поумней - он не высовывался.
Но Саша терпеливо ждал.
Батальон поднялся в атаку, немец привстал, чтобы открыть огонь, и вот тут Саша всадил в него пулю.
А дальше - смотри в оптику. Как только он замечал фигуру в серой мышиной шинели, тут же стрелял.
Однако огонь со стороны кладбища не ослабевал. Да сколько же их там ещё?
Мелькнула фуражка офицера. Сам офицер не показывался из-за кустов - его выдала высокая тулья. Надо было тебе, фашистскому франту, надевать пилотку или кепи.
Саша опустил пенёк прицела немного ниже тульи и выстрелил. В оптику было видно, как подбросило фуражку. Застрелил или нет, непонятно.
Вот в прицеле появился автоматчик, осторожно приподнявшийся для смены магазина. Выстрел. Труп… Ещё один гитлеровец, прячась за кустом, привстал на коленях, чтобы бросить гранату. Саша успел его застрелить. По всей видимости, немец успел сорвать чеку с гранаты, потому что через четыре-пять секунд в этом месте громыхнул взрыв.
К этому времени батальон уже преодолел большую часть открытого пространства.
Саша стал набивать патронами опустевший магазин.
С правого берега, явно по наводке с рации, открыли огонь миномётчики. Четыре взрыва дружно легли один за одним в линию, но ополченцы были уже впереди, и разрывы пришлись метров на двадцать пять - тридцать за цепью. Сейчас немцы поправят прицел, возьмут упреждение и…
- Ложись! - заорал Саша в окно.
Да кто ж его услышит в бою, когда со всех сторон гремят взрывы гранат и раздаются выстрелы? Однако миномётчики больше не стреляли, боясь задеть своих.
Ополченцы ворвались за изгородь кладбища. Теперь бой разбился на отдельные очаги, когда каждый дрался сам за себя, за свою жизнь.
Саша выстрелил по неосторожно высунувшемуся немцу. Шум схватки и треск выстрелов отдалялись в глубь довольно большого кладбища, и только со второго этажа Саша увидел, сколь обширна его территория.
Уже надо было менять огневую точку, перемещаться туда, где бой.
Саша спустился по лестнице, прикидывая, сколько же врагов он сегодня уничтожил? Выходило - шесть, не считая тех, которые были в лодках. Как их сосчитать, если он по ним фактически и не стрелял - они утонули. Правда, не без его активного участия…
Саша стремглав пробежал открытый участок. Многовато ополченцы потеряли - трупы в гражданской одежде лежали в самых разных позах тут и там.
Он уже нырнул в кусты за изгородью, как спохватился. Бой на кладбище - это бой на короткой дистанции, на бросок гранаты. Зачем ему там снайперская винтовка? Только мешать будет.
Саша резко свернул влево и пошёл по окраине кладбища. Где-то должен быть ручной пулемёт и расстрелянный им расчёт. То ли не увидели ополченцы пулемёт, то ли просто не взяли, потому что пользоваться им никто из них не умел, но пулемёт стоял на месте и лента была заправлена.
Саша снял с плеча СВТ и повесил её на сучок дерева - не забыть бы на обратном пути забрать. Он подхватил на руки пулемёт, в левую руку взял коробку с запасной лентой. Вот теперь можно и повоевать!
Он шёл к месту боя, ориентируясь на выстрелы. Навстречу попался ополченец без оружия.
- Немцы давят, в атаку пошли! - закричал он и побежал дальше.
Паникёр! Но это не Сашино дело, пусть с ним командир с комиссаром разбираются.
Что на войне плохо - так это паника. Она - как заразная болезнь. Побежал один, могут дрогнуть и остальные. Но он не судья.
Пригнувшись, Саша пробежал ещё немного. По звукам выстрелов понял - бой явно перемещался в его сторону.
Саша улёгся, поставил пулемёт на могильную плиту. Место удобное, перед ним - широкая аллея, рассекающая кладбище надвое. Именно на неё выбрались ополченцы, отстреливаясь от невидимого Саше врага. Мелкими группами и поодиночке они пересекали аллею и скрывались в зарослях.
Та часть кладбища, на которой находился Саша, была, судя по надписям и датам на памятниках - ещё с "ятями", - со старыми захоронениями. Соответственно, деревья и кустарники здесь росли гуще.
Ополченцы пробежали все, хотя в отдалении ещё слышались одиночные выстрелы.
Из-за кустов высунулся немец. Он осторожно огляделся, вышел на аллею и призывно махнул рукой. За ним следом выбралось около десятка пехотинцев. Что ж, цель вполне подходящая.
Саша поймал на мушку первого пехотинца и, нажав на спуск, повёл стволом по группе. Патронов он не жалел - всё равно чужие.
Человек пять упало сразу, однако нескольким удалось вернуться в кусты.
Пулемётного огня немцы не ожидали. Но через несколько минут на аллее раздался взрыв гранаты. Потом ещё один, значительно ближе - немцы решили забросать русского пулемётчика гранатами.
Из-за кустов и памятников не видно ничего. Саша повернул пулемёт, очередью прошёлся по кустам и с удовлетворением услышал вскрик. Раз кричит, значит - ранен, мёртвый падает молча.
Однако спустя несколько мгновений в его сторону ударили сразу из двух автоматов. Стрелявших видно не было - они засекли Сашу по звуку выстрелов и теперь пытались подавить пулемёт.
Саша дал длинную очередь по кустам, опустил немного ствол и прошёлся ещё раз. Тишина… "Надо поменять ленту, чтобы быть наготове", - решил он. В той, что стояла в пулемёте, оставалось всего два патрона.
Стараясь не щёлкать громко деталями, Саша сменил ленту. Коробка большая - на двести пятьдесят патронов. Но сколько он не вслушивался, уловить в кустах неподалёку хоть какое-то движение не мог.
Где-то на окраине кладбища постреливали - там продолжался вялотекущий бой, и надо было идти, помогать ополченцам. Нет, идти рискованно. Лучше одежду выпачкать - даже порвать, но остаться в живых.